Удар вслепую

I

Сэм Труман, штурман и исполняющий обязанности капитана «Квазинда», стоял, прислонившись к ограждению, которое тянулось на двести футов вокруг уродливой сферы его мощного спасательного буксира. Он угрюмо смотрел на двух темнокожих членов своей команды, которые, словно мухи, прилипли к округлым буксирным кнехтам, торчавшим из корпуса корабля высоко над его куполом. Негры закончили шлифовать шершавые набалдашники и теперь проверяли соединения обогревателей. Чуть ниже огромные кабели терялись в корпусе буксира. С их помощью приземистое штормовое судно высасывало огромные запасы резервной энергии, которые могли понадобиться ему в любой момент. Снизу, из-под сопла ракетного двигателя, нависшего над опаленной и изрытой дырами поверхностью дока, поднимался едкий дым. Выхлопная труба ракетного двигателя была раскалена добела. «Квазинд» мог отправиться в бескрайний космос в течение десяти секунд после приказа. Звуки, донесшиеся со стороны ближайшего судна, заставили капитана развернуться. Ага. Хигио-коптер. И еще один, и еще. Три красных судна скорой помощи поднялись в воздух. Судя по всему, на космических трассах уже начались проблемы. И вдруг, на фоне чистого марсианского неба, он увидел, как снижается сияющий суперлайнер, как под его ракетными двигателями разгорается огонь, и как он неуклюже приземляется на поверхность гражданского космопорта в миле от буксира. Поднимавшиеся в воздух хигиокоптеры скорректировали курс, немного покружились в воздухе, словно стая чаек, и последовали за огромным лайнером.

– Горячо! – послышалось из-за спины. – Смотри, как раскалился. Должно быть, там очень неспокойно, если сдалось даже такое судно, как «Коп».

Коренастый Бен Тиглмэн, инженер «Квазинда», выбрался из недр спасательного буксира и удивленно смотрел на только что приземлившегося «Коперника». Такой великолепный корабль, на борту которого находилось не менее дюжины больших шишек со всей Системы и, кто его знает, сколько ценного груза, неспроста вернулся в порт через десять часов после того, как покинул его.

Однако двое спасателей догадывались, почему это произошло. Прошлой ночью звезды сотрясались в диком танце. Плохая рефракция, не очень хорошая видимость. Люди сказали бы то же самое и несколько веков назад, но сейчас все были умнее. Именно поэтому «Квазинд» и пять его крепких братьев были наготове. Сэм Труман взял бинокль и начал разглядывать приземлившийся лайнер.

Его искореженный нос и прогнувшиеся бока говорили только об одном – о колоссальном давлении. Судя по всему, корабль попал в тайфун и оказался очень близко к его центру. Больше ничего не могло помять его настолько сильно. И если так пострадала сама «гордость небес», то через несколько часов эфир накроет волна сигналов SOS. Межпланетные спасательные (МПС) буксиры поднимутся в воздух и начнут рыскать среди космических обломков в поисках трофеев. Первый корабль, зацепивший буксирный трос за какую-нибудь развалину, получал половину от ее стоимости.

– Интересно, почему он не посылал сигналы? – поинтересовался Бен. – Мы могли бы оказаться там несколько часов назад.

– Может быть, сигнал надо было передать по Омнивоксу? – рассмеялся Сэм. – Это плохо для бизнеса. Можно отпугнуть денежных клиентов. Нужно быть очень осторожным с этими сухопутными крысами. Погода в вакууме? Ерунда! Для этого нужна атмосфера. Забыл, чему тебя в школе учили?

Услышав это, проходившие мимо рабочие МПС, рассмеялись.

– Ну что же, – сказал Бен Тиглмэн, с жадностью посматривая на ускользнувшие из их рук пятьдесят миллионов, – надеюсь, нам удастся добыть что-нибудь стоящее.

Сэм Труман знал, о чем Бен думает. Четыре часа назад миссис Тиглмэн поспешила в родильное отделение Центральной больницы Гераполиса, оставив в лачуге, которую они называли домом, банду неугомонных маленьких Тиглмэиов. Как большинство спасателей, не занимавших серьезную должность, Бен всегда был на мели. Даже хуже. Он был на самом дне. Бен покачал головой, улыбнулся и поспешил обратно в свое машинное отделение.

– Как там мои космические крюки? – крикнул ему вслед Труман.

– Четыре готовы к работе, а пятый высасывает энергию. Ты забьешь этих малышек энергией под завязку. Надеюсь, что они оправдают твои ожидания. Нам будет не до смеха, если одна из них взорвется.

Сэм Труман проследил, как ушел его инженер, и продолжил угрюмо рассматривать корпус своего «Квазинда». Да, он был готов к взлету, но капитана это не успокаивало. Этот корабль был, словно гриф, парящий в вышине в поисках падали. Сэм слишком хорошо помнил последний шторм: разбитые и беспомощные корабли, кружащие в потоках разбушевавшегося эфира и спокойно движущиеся между ними буксиры, забирающие только тех, кто сулил хорошую добычу.

– Мы не занимаемся благотворительностью, – это был один из девизов МПС. – Оставь сантименты космическим стражам – им за это платят.

Другой на его месте испытывал бы радостное возбуждение в предвкушении того, что будет. Это была интересная работа и иногда даже могла принести очень неплохую прибыль. Но Сэм испытывал к ней отвращение. Теперь, когда он был прекрасно осведомлен о политике компании, он ненавидел спасательный бизнес всей душой. Уже много раз он был готов ввалиться в кабинет менеджера и бросить в его жирное жадное лицо свое заявление об увольнении.

Однако, напомнил он себе, сегодня он этого не сделает. Он просто не мог этого сделать. Это стало бы проявлением трусости. К тому же это было бы напрасно. Его увольнение не спасет ни одного бледного, молящего о пощаде пассажира, которому приходится смириться со своей судьбой, потому что жадный владелец корабля отказался гарантировать минимальную стоимость спасения. Груз урановой руды был для спасателя так же привлекателен, как и пачка наличных. А что возьмешь с пары десятков спасенных людей? Только благодарность.

После такого он был готов уйти. А потом… Это «потом» оказалось самым сложным. Это было серьезным препятствием. Что бы он сделал потом? Тот, кого выгнали из Космической Стражи, и кто был занесен в черный список Эклиптической Линии?

Если он бросит работу, то у него ничего не останется. Совсем ничего. Ведь для молодого человека, воспитанного в традициях космического флота, не могло даже и речи идти о том, чтобы найти работу на планете. Это была бы не жизнь. Он даже представить себе не мог, как можно жить без той эйфории, которая охватывает тебя, когда ты вырываешься в космос, управляя грохочущим кораблем. Какая наземная работа может доставить такое удовольствие, которое доставляет закрепление троса на неподвижной развалине? Где еще почувствуешь тяжесть громоздких обломков, которая пытается разорвать буксирные тросы? Нет, печально подумал он, придется смириться. И полюбить эту работу. Хотя бы до тех пор, пока ему не удастся купить собственный корабль.

При мысли об этом он приободрился. На какой-то момент он стал капитаном, если быть более точным – всего лишь исполняющим обязанности капитана, но все-таки капитаном. Его должность позволяла претендовать на треть добычи, а не на те десять процентов, которые делились среди всех членов команды. Если сегодня он сможет забыть о своих угрызениях совести и будет делать то, что делают все – смирится с малообещающей работой и сконцентрируется на реальной добыче – то это будет хорошо! В следующий День Платежа он всем им расскажет, что думает о них, и уйдет. Стая шакалов! Многие из них… Лишь у Бена Тиглмэна были достойные принципы.

Именно Бен и прервал его размышления. Высунув голову из люка, он заорал:

– Началось! Пришло сообщение!

Сэм развернулся и пошел по извилистым коридорам в полукруглый центр управления, который находился в сердце огромного буксира. Он поднял упавшую ленту и прочитал:

«…серия возмущений эфира огромной мощности, проходящая сквозь пояс астероидов, абсолютная мощность – восемь четыре. „Низкий“ максимум обнаружен в третьем квадранте, недалеко от Марса. Эпицентр удаляется от планеты. Зона низкого давления представляет собой удлиненный эллипсоид длиной около пяти миллионов миль по центральной оси. Гравитационный эквивалент в центре оценивается в несколько тысяч мегабар. Мощные зоны „высокого“ давления были зарегистрированы над зоной, под ней, перед и после нее. Поэтому экстра-эклиптические траектории движения невозможны так же, как и обычные. Перепад гравитации между Марсом и Юпитером на рекордной отметке, обильное зета-излучение. Тройное штормовое предупреждение для этой зоны.

Связь с астероидами в этой зоне полностью потеряна. Частичный доклад от Юноны сегодня в 04:56 по Стандартному Времени Системы. Выражаются опасения за безопасность жителей Юноны и Паллады. Ходят слухи о том, что хранителя маяка „Циклопа“ выбросило на одного из далеких Троянцев, где также преобладают тяжелые штормовые условия…».

«СРОЧНО, Марс: лайнер „Коперник“ вернулся на Гераполис через несколько часов после взлета. Несколько членов команды серьезно пострадали от компрессии. У многих зета-ожоги. Судно пострадало в результате столкновения с гравитационными волнами, однако вернулось на базу самостоятельно».

«Специальное сообщение для Космической Стражи и спасательных судов: это неполный список кораблей, которые, по заявлениям их владельцев, двигаются через зону шторма: „Стивен Кларк“, с Титана на Марс, 1000 топи родия, пассажиров нет; „Спутник Марса“, из Гераполиса в Каллисто-Сити, различный груз, двенадцать пассажиров; „Гремучая змея“, с Ио на…».

Пальцы Сэма быстро скользили но списку. Как правило, финансовые аспекты спасательных операций не занимали его, но сегодня… Сегодня все было по-другому. Здесь было что подчищать. Хватит одной хорошей буксировки, и он навсегда избавится от этой грязной работы. У него будет свой корабль. Он сможет запатентовать и продавать свои космические якоря. И он сможет вновь поставить на ноги Бена, старого доброго Бена. Его доли капитана хватит на все.

Пока в списке не было ничего, что обещало бы хорошую награду, но это почти ничего не значило. По опыту он знал, что владельцы не спешат рассказывать о настоящих сокровищах. Они могли либо отдать всего лишь половину, либо потерять всё. Достойный трофей должен был вначале попасть в безвыходное положение. Лишь тогда он подаст сигнал. Подобные мольбы о помощи появятся позже. В такие дни, в пульсирующем и грохочущем вакууме пропадали и находились огромные сокровища.

Снаружи послышался глухой рокот. Это означало, что его сосед по боксу взлетал. «Тор» отправился первым. Половые перекрытия «Квазинда» едва перестали трястись, как послышался второй взрыв, и корабль опять затрясло – еще один тягач взмыл в воздух. Сэм резко посмотрел на сигнальную панель, по которой ему передавали приказы из офиса диспетчеров. На ней все еще светилось: «Режим ожидания». Он понял, что происходит, и ухмыльнулся. Они давали первый шанс регулярным капитанам, а не ему. Все знали, что у большинства из них есть особые договоренности с менеджером – они откатывали ему часть своих трофеев. Кстати, Сэму тоже предлагали, и если бы он захотел…

В коридоре со стороны люка послышались шаги, и он услышал звонкое щебетание полукровки-марсианина, который был помощником менеджера. Сэм Труман развернулся, чтобы увидеть, какие новости он принес. Вместе с помощником пришел высокий крепкий мужчина в форме капитана МПС. Этого капитана Сэм никогда прежде не видел здесь, но было в нём что-то знакомое – темная кожа, хорошо скрываемая самоуверенность…

– Это мистер Труман, ваш помощник, – сказал марсианин, – и он готов к вылету. Не спускайте с него глаз, – полукровка громко захихикал. – Он альтруист. Начинайте, капитан Вармс, и удачи вам.

– Я знаю мистера Трумана уже много лет, – нагло заметил новый капитан, – и я знаю, как с ним нужно обращаться. – Он повернулся к Сэму и отрекомендовался: – Эрик Вармс!

II

– Поехали! Мистер Помощник капитана, – спокойно и безразлично скомандовал капитан Вармс. – Дальнейшие приказы будут, когда мы поднимемся.

Он снял перчатки и бросил их на полку с картами, а потом начал изучать метеорологические приборы, расположенные на одной из панелей управления. Он недовольно нахмурил брови, переводя взгляд с детектора мезона на аргонометр.

– Там наверху погода обещает быть поганой, – мудро заметил он.

Сэм Труман, переполненный злобой, угрюмо нажал на кнопку, которая отключала предупреждающую сирену за пределами корпуса. Когда герметичные двери закрылись и заблокировались, на приборной панели замигали небольшие огоньки. «Огонек готовности» Бена Тиглмэна зажегся над спусковым рычагом. Сэм открыл основной ракетный двигатель, зажал предохранительные скобы и передвинул рычаг. Сотрясающийся корпус «Квазинда» поднялся к зениту.

Сэм боролся с ускорением, его челюсти были плотно сжаты, а внутри него кипела злоба. Плохо было уже то, что его сместили в самый последний момент. В МПС часто так делали. Самым же ироничным в этой ситуации было то, что вторую скрипку ему приходится играть у Эрика Вармса. Это же Эрик Вармс, которому Сэм помогал с астронавигацией еще во времена академии и которого он научил основам космического дела. Эрик Вармс – его проклятие, его Немезида!

Это был тот Вармс, который в те времена, когда они еще были сопляками, настучал командиру о бутылке запрещенного венерианского «сока драконов», чтобы спасти свою шкуру. Тогда он сказал, что в Лунные Бараки бутылку принес Сэм Труман. Связанный кадетским кодексом чести, Сэм не отказался от обвинений. Они практически убили его, поставив крест на карьере в Космической Страже.

А пять лет назад, когда они были на последнем курсе Эклиптической Линии, именно Вармс первым сдавал экзамен на мастера. Он прекрасно провел свой корабль «Элзи» сквозь все препятствия. Настала очередь Сэма.

– Она твоя, – сказал Эрик, выйдя из корабля, – а теперь иди и задай жару!

Он знал, о чем говорил. Сэм вздохнул, вспоминая эти слова. В тот день он был слишком самонадеян, слишком уверен в себе. Он должен был проверить корабль. Он должен был знать, что там что-то не так. Ни одна магноновая цепь не вела себя так, как на этом корабле. Провода индикаторов также не могли сами отсоединиться от контрольной панели.

Это было страшное падение. Ужасно пострадал не только учебный корабль. Пострадало несколько наблюдателей. Это дорого обошлось Эклиптической Линии. Сам Труман несколько месяцев провел в больнице. Он бился в агонии и не знал, что комиссия по расследованию ковыряется во фрагментах «Элзи» и слушает бредовые рассказы его соперника на корабельный пост.

Когда он достаточно поправился для того, чтобы предстать перед матерыми волками космоса в суде, они уже знали, какое решение примут. «Преступная халатность» – таков был их вердикт. Наказанием стало исключение из Линии. Безработный и дискредитированный, он отправился на дальние планеты в поисках работы. Его «слава» следовала за ним по пятам, и ему приходилось кочевать с места на место. Он был затравлен и не мог накопить на свой собственный корабль – единственный инструмент, который мог помочь ему заниматься тем, что он действительно любил. Отчаявшись, он пришел в последнее убежище дискредитированных астронавтов – в спасательный флот. Это была дурная работа, но если случалась катастрофа, то появлялся и шанс. Когда эфир закручивался в узлы, для стервятников вакуума начиналось время охоты. Но теперь, когда перед ним уже забрезжил спасительный свет, Эрик Вармс вновь перешел ему дорогу. Его кровный враг был его капитаном и именно ему достанется большая часть добычи!

Невооруженным глазом невозможно было заметить, что в космосе бушевал эфирный ураган огромной мощности, но они уже ощущали удары гравитационных волн. Корабль не вилял, направляясь в вакуум, не скрипел и не вибрировал. Люди просто чувствовали, как теряют и вновь набирают вес. Описать это тому, кто никогда не испытывал ничего подобного, просто невозможно. Это не было похоже на легкую тошноту, когда тебя резко бросает вниз или дергает наверх, как это бывает на Земле. Здесь все дело было в самом человеке, в его собственном гравитационном центре. В один момент ему казалось, что сейчас его раздавит окружающая его плоть, а в следующую секунду он уже был готов взлететь. Рука Сэма легла на переключатель компенсатора, и он выжидающе посмотрел на капитана. Как бы ни относился к нему Сэм, именно ему космическим законом было дано эксклюзивное право отдавать приказы. Вармс уловил вопрос во взгляде Сэма и ухмыльнулся.

– Если это тебя беспокоит, давай, включай. Я всегда делал так в лайнерах. Не хотел, чтобы пассажиры боялись.

Сэм чуть не подавился, но смог удержаться. Он знал, что когда-нибудь Вармс расплатится за это, но черед этому еще не пришёл. Вначале нужно доставить буксир в безопасное место.

Он закрыл крышку компенсатора. Он уже давно запомнил частоту вибраций и его опыт помог ему определить их мощность. Настройка уже была произведена. Как только новые волны стали расходиться от корабля, гравитационные волны начали распадаться, и Сэму стало комфортнее.

Эти первые ритмичные импульсы лишь причиняли дискомфорт привыкшим к нему людям. На шикарных лайнерах всегда были небольшие компенсаторы, которые ликвидировали подобные неприятные ощущения. Всего лишь небольшая рябь эфира. Намеки Эрика Вармса говорили о том, что причинами его высокомерного поведения были простая глупость и жестокость. Сэм не собирался показывать ему свою личную неприязнь на протяжении всего полета, однако некомпетентность такого командира в любой момент могла привести к катастрофе. В таком тайфуне, который играл воздушными лайнерами, словно листьями во время земной осени, волны ошеломляющей силы могли в любой момент ударить по буксиру. И тогда они уже не будут думать о комфорте. Речь пойдет о выживании.

– Посмотри, Вармс, – ляпнул Труман, который сразу хотел выяснить отношения.

– Сэр, мистер. Именно так нужно обращаться к старшему по званию, – резко ответил новый капитан.

Сэм Труман посмотрел на него с равноценной злобой.

– Я всегда говорю так, – спокойно сказал оп, – когда разговариваю со старшим по званию. Однако золотая нашивка на твоей фуражке не делает тебя старшим по званию, Эрик Вармс. В такой игре и в такой день важны только твои знания и смелость…

– Т-ты… – Вармс двинулся на него, угрожающе сжимая кулаки.

Сэм отскочил от панели управления и принял боевую стойку внимательно наблюдая за противником. Если Вармс хочет решить этот вопрос именно так, то Сэм согласен.

Как раз в этот момент ударила большая волна. Невероятная мощность гравитации заставила их замереть на месте. Они беспомощно смотрели друг на друга, пока их мышцы сокращались под давлением, выжимая из их тел последние остатки воздуха. Их кулаки упали вниз, а кожа на лицах стянулась так, что они улыбались друг другу, словно мертвые шуты.

Все закончилось так же быстро, как и началось. Как только давление упало, рука Сэма сразу же потянулась к панели управления и включила дополнительный генератор гравитации. Он повернулся к трясущемуся капитану, который все еще стоял в центре комнаты управления, где его застал удар гравитации. Сэм поднял кулак и показал его Вармсу.

– Мы превратились бы в маленьких углеводородных кукол размером не больше моего кулака, если бы я до этого уже не включил генератор. Его контрудар практически свел на нет силу волны. Ни человек, ни корабль не выдержали бы такого. Тысячи мегабар.

Эрик Вармс трясущимися руками задумчиво ощупывал покрытые синяками ребра. Бен Тиглмэн растерянно заглянул в комнату. Сэм махнул ему рукой, что означало, что тот должен молчать.

– Итак, Вармс, я уже говорил, – спокойно, словно ничего и не было, продолжил Сэм, – что лучше бы нам решить все вопросы до того, как и мы, и этот корабль превратимся в кучу мусора, который можно будет перевозить на одном грузовике. Во-первых, нам абсолютно наплевать на то, как ты получил эту работу. Мы догадываемся, но это неважно. Ты капитан. Это решено. По закону мы должны смириться с этим, даже если учесть, что ты ничего не смыслишь в…

Вармс напрягся, и его рука потянулась к кобуре.

– Спокойно, Вармс. Бластер тебе не поможет. Эта игрушка ничего не значит, если учесть, что происходит вокруг. Я могу немного передвинуть этот рычаг, и ты поймешь, что последний удар был всего лишь ласковым объятием. Теперь можешь не блефовать. Спасателями становятся не за крутые разговоры. Я раскусил тебя, когда ты так «ловко» пошутил в доке. Такую погоду приборы, находящиеся в атмосферном слое, не регистрируют. Имеют значение только показания макулометра, а ты-то его и не заметил. Солнечные пятна также очень важны. В любом случае, откуда тебе было узнать хоть что-нибудь о погоде в Эклиптической Линии? Эта контора сажает свои корабли каждый раз, когда идет сигнал «Сила-3». Мы же хотим, чтобы ты заткнулся. А думать будем мы.

Мы знаем свое дело, потому что именно так мы зарабатываем деньги, а массовое самоубийство не входит в наши планы. Этим корытом должен управлять тот, кто знает, что делает. В спасательном флоте ты не имеешь права даже на одну ошибку. Одна ошибка – и ты покойник.

Капитан Вармс сглотнул и уставился на свои ботинки. Он знал, что его помощник зажал его в угол, а судя по тому, что на лице инженера была еле заметная усмешка, он тоже был против капитана.

– Я готов рассмотреть это предложение, – ответил он. – Почему бы и нет?

«Если эти кретины хотят делать всю работу сами, то пускай делают, – думал про себя Вармс. – К тому же менеджер сказал, что они опытные».

Он в любом случае получит львиную долю добычи, а это было самым главным. Ему плевать, что они о нем думают. Он мог наблюдать и учиться. У него еще будет возможность отомстить им.

Сэм Труман ответил не сразу. Было непросто объяснить такое странное явление, которое завело в тупик даже ученых. Было известно только одно – волнения эфира происходили во время всплеска солнечной магнитной радиации и появления мощных космических лучей. Считалось, что при столкновении двух типов лучей под критическим углом происходило формирование «высоких» и «низких» зон. Между ними существовала зона гравитационного давления. Совсем недавно в созвездии Скорпиона была обнаружена мощная Новая, и появление солнечных пятен достигало своего максимума на протяжении целого столетия.

– Сейчас мы заходим в «низкую» зону, – начал Сэм. – Забудь о «высоких» зонах. Попасть в них практически невозможно, но если это произойдет тогда, когда ты будешь на поверхности большого астероида, то ты станешь настолько легким, что тебя может разорвать. Люди, корабли, камни – всё разлетается на части. Самое главное, что ты должен знать об этих зонах, это то, что они являются источником положительных гравитационных импульсов.

Они выбрасывают эти импульсы. Зоны называют гравитронами, и импульсы от них приходят волнами – пульсирующая радиация.

«Низкие» зоны совсем другие. Они дополняют «высокие» зоны и действуют совершенно иначе. В этих зонах всё становится тяжелым, по-настоящему тяжелым, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Гравитроны пытаются утащить тебя в центр «низкой» зоны. Ничего не поделаешь. Если заберешься слишком далеко, то ракетные двигатели тебе не помогут. А там такое давление, что тебя уже ничего не спасет. Зона затягивает огромные кометы и сжимает их до астероидов диаметром примерно в одну милю. При этом освобождается такое давление, что любая вещь превращается в пыль. Потом наступает хорошая погода. До следующего раза.

Я не знаю, часто ли ты выбирался из кабаков в Европе, чтобы посетить музей, но если бы ты был в музее, то увидел бы кусок металла, известный как «Ложный астероид». Он примерно двенадцать футов в длину и весит почти десять тысяч тонн. Это все, что осталось от круизного лайнера «Зимородок» вместе с его грузом, командой и пассажирами. Был сделан вторичный рентгеновский анализ этой глыбы, результаты которого приведены на специальной диаграмме. На другой таблице представлен химический анализ корабля, вместе со всеми запасами и пассажирами. Обе таблицы одинаковы. Это дает возможность понять, какое давление действует в сердце «низкой» зоны.

Сэм сделал паузу. Вармс нетерпеливо переминался с ноги на ногу, но не перебивал. Сэм продолжил:

– Мы не можем отправиться в центр, хоть мы и сильны. Однако мы можем подойти ближе всех. Эта посудина до отказа забита двусторонними генераторами гравитации, установками притягивающих лучей и поглотителями зета- излучения. На коммерческих кораблях места для них нет, а на кораблях Стражи две трети этого оборудования заменено оружием.

Прямо сейчас все корабли, метеориты и космический мусор движутся по спирали к центру ближайшей «низкой» зоны. Если они зайдут слишком далеко, то это плохо. Мы можем отловить их на краю. Кое-кого будет отбрасывать на астероиды, слишком большие, чтобы двигаться, и они будут застревать там. Это добыча. Кто рано встает, тому Бог подает. Самое сложное – добраться до них. Вокруг огромного планетоида плохая гравитация и корабль может отлететь прямо на нас.

Многие корабли все еще будут пытаться выбраться – ракетные двигатели против мета-гравитации. Если командам кажется, что они смогут выбраться, то они откажутся от нашей помощи. Если они знают, что всё кончено, то у нас есть клиент. Мы цепляем их и, если можем, вытаскиваем.

Когда у нас на буксире будет тяжелый корабль, а имен- цо тяжелые платят хорошо, то придется вытягивать двойной вес, и это против такой же мощной гравитации, как на Юпитере. Не помогает даже то, что эта гравитация – ложная. Она ведет себя, как самкя настоящая. К тому же она очень локальна, но мы работаем именно там. Что будет, если ее мощность не снизится через один квадрант, как это происходит с нормальной гравитацией? Эфир, который якобы не существует, вполне может сыграть с тобой подобную злую шутку.

Что еще хуже, так это то, что чем глубже ты заходишь, тем сильнее становится зета-излучение. Выйдешь из-за экрана и увидишь, как твоя плоть начнет гореть. Это совсем не больно. Вначале. И это самое худшее. Через несколько минут, если тебя не раздавит раньше, то от костей начнет отваливаться мясо, поджаренное и дымящееся. Я не пытаюсь напугать тебя. Я просто рассказываю, что тебя ожидает.

Смысл в том, что нам понадобится все оборудование этой развалины, исправно работающее, чтобы выбраться отсюда с тем, что поможет нам расплатиться за горючее. Одна ошибка – и нам конец. Теперь ты видишь, насколько ты был самоуверенным…

– Ладно, хватит, – зевнул Вармс. – Самая занимательная и познавательная лекция, которую я когда-либо слушал. Раз ты так хорошо во всем разбираешься, то можешь принять командование, а я возьму дело в свои руки только в экстренном случае. Позовешь меня, когда я понадоблюсь.

Сэм посмотрел на выходящего из комнаты, и расплылся в победной улыбке. Это был хороший ход, чтобы сохранить лицо. Его вспышка ярости принесла желаемый результат, но огромного удовольствия от победы он не получил. Ему с Беном всё равно придется выполнять работу этого паразита и довольствоваться лишь небольшой долей прибыли. Добычу захватить было непросто, а тем более – если буксиром управляет некомпетентный капитан. Поэтому Сэм был доволен.

Коренастый Бен Тиглмэн одобрительно подмигнул ему. Их предыдущий капитан был очень похож на нынешнего.

III

Маленький гонг прозвучал три раза. Неподалеку находился объект с реальной гравитацией. Это была не та нематериальная, космическая псевдогравитация, которая создает погодные волны эфира. Сэм нажал на кнопку бокового перископа и навел его на объект. На видеопластине появилось изображение. Это был небольшой корабль, длиной примерно десять миль, который болтало так, словно он раскачивался на огромных волнах настоящей воды. Из кормы появилась яркая вспышка, исчезла и вновь возникла в паре миль за кораблем.

Эта вспышка доказывала, что трата огромного количества горючего не поможет. Вспышка была не похожа на обычный выхлоп ракетного двигателя, что говорило о начале процесса компрессии. Давление было очень высоким, гравитация была уже намного выше, чем на Земле.

– Он не справляется с плохой погодой, не так ли? – сказал Бен, выглядывая из-за плеча Сэма. – Небольшой грузовик с низкопробной рудой на оплату затрат и несколько пассажиров на борту – чтобы получить прибыль за экспедицию. Может, группа учителей, которая решила посмотреть на чудеса Вселенной во время летних каникул, или фермеры-пенсионеры, решившие слетать в космос.

– Им конец, – мрачно сказал Сэм.

У него вызывала отвращение именно эта часть спасательных работ. Это был космический бродяга, скорее всего, этот корабль отдали в залог, потому что его пассажиры были «никем». Так, небольшая горсточка людей, которая собрала последние деньги, чтобы отправиться в космос. На корабле не было маркировки Линии, поэтому для МПС это была невыгодная добыча.

Тонкая линия огня потемнела и исчезла. Натренированным взглядом прирожденного астронавта Сэм запомнил расположение звезд за вспышкой. Возле хвоста была яркая звезда, а впереди – еще пара. Яркая звезда позади корабля пряталась за мощностью шторма, и расстояние до первой пары увеличивалось. Борющийся корабль, который был не в состоянии противиться мощной силе, постепенно двигался назад. Вскоре он провалится в водоворот раскрывающейся «низкой» зоны.

Сигнал SOS прозвучал очень четко. Сэм увидел видеокод корабля и настроил микрофон, чтобы поговорить с капитаном. Вскоре он увидел размытое изображение старомодного отсека управления, забитого устаревшей аппаратурой. На него смотрел пожилой мужчина с изможденным взглядом из-под фуражки, на которой был указан его ранг, но не было эмблемы ни одной известной линии. За ним расположилась группа людей, собравшихся в зале управления, чтобы воспользоваться преимуществом одного небольшого компенсатора, который должен был быть на таком корабле. Сэму показалось, что среди них была женщина, но сигнал был таким плохим, что не мог дать абсолютной уверенности в этом.

– «Вероника» с Ио на Землю, капитан Трибл. Топлива нет. Мне нужно четыре часа, чтобы достать резервные запасы и разогреть их. Вы сможете продержать меня так долго?

– Кто оплатит счет? – с неохотой спросил Труман.

На возбужденном лице капитана мелькнуло отчаяние.

– Ты можешь забрать мою долю на этот корабль, – с трудом ответил он. – Это все, что у меня есть. Восемьсот тонн трибонита в трюме и пять пассажиров. Они могут собрать немного денег. Я знаю, что трибонит не очень…

Он замолчал. Он знал, что просит невозможного. Репутация МПС была известна всем давно. Деньги на бочку, или хорошо продающиеся трофеи, – и железная гарантия спасения обеспечена!

– Разогревай топливо. Я иду.

Сказав это, Сэм Труман сам удивился своему решению. Должно быть, это стало выражением гнетущего недовольства, отвращения к похожему на свинью менеджеру в Гераполисе, ненависти к спящему Эрику Вармсу и всей политике МПС, а также – чувства омерзения к той роли, которую его заставляли играть так часто. Всё это заставило его принять такое безрассудное решение. Терпящие бедствие не могли заплатить адекватную цену. Сэм знал это. МПС уволит его. А потом он подумал, что они, наверное, уволят и только что нанятого капитана Вармса. Он должен быть на посту, а не спать. Сэм злорадно ухмыльнулся: капитан не должен покидать пост.

За кормой «Вероники» медленно появилась толстая уродливая сфера. Бен Тиглмэн стоял у стойки управления якорями, держа руки на переключателях. Буксирные кнехты «Квазинда», грибоподобные катоды, уже раскалились добела, что позволяло им удерживать неустойчивые электронные лучи. Когда буксир цодошел к борту раскачивающейся «Вероники», Сэм Труман заметил, что ее примитивные контракатоды все еще были темными и бесцветными. Разозлившись, он щелкнул переключателем рации.

– Разогревайтесь, – прокричал он. – Я не могу зацепить вас.

На экране появилось взволнованное лицо капитана «Вероники».

– Все вспомогательное оборудование, кроме компенсатора, вышло из строя…

– Тогда пошлите туда пару людей с факелами!

– У нас нет зета-скафандров. Люди сгорят, как только выйдут. Вы не можете удержать меня магнитными крюками?

Сэм выругался. «Вероника» была окружена легким розовым свечением зета-огня, но магнитные крюки! Все равно, что использовать веревку из песка. Он хотел помочь этим людям, но у капитана чужого корабля просто не хватало необходимых ресурсов.

– Они хотят, чтобы их кормили с ложечки, – сухо заметил Бен, но Сэм уже натягивал на себя скафандр.

– Мы уже достаточно близко к ним. Я вручную нагрею их чертовы кнехты. Как только я подам сигнал, бросай крюк, немного подтяни и жди меня. Когда я вернусь на корабль, сразу давай полный газ. Гравитация здесь намного выше, чем я думал.

Он был уже на полпути к утопающей «Веронике», когда резкий порыв ветра отнес его далеко за корму корабля. Удар был таким сильным, что кости у Сэма затрещали, словно в него выстрелили из дробовика. Небольшой компенсатор скафандра был не таким эффективным, как компенсатор буксира, но после первой волны Сэм все еще был жив, хотя дышать было тяжело. Он решил, что близость двух кораблей, обладающих реальной гравитацией, привела к тому, что между ними образовались волны мета-гравитации.

Ручные ракетные двигатели оставляли за собой яркий след, и было легко проследить, как он отлетел от кораблей, но, когда Сэм попытался вернуться, он понял, что не двигается с места. Он включил факел, чтобы использовать и его силу для движения, однако сдвинуться ему удалось ненамного. Случайная волна могла подхватить его и вернуть обратно. Он знал, что Бен следит за ним и, если понадобится, то он развернет «Квазинд» и вернет его на корабль. Однако это будет пустой тратой времени и им вновь придется подводить буксир к беспомощному прогулочному кораблю.

В голову Сэма пришла отчаянная мысль. Буксировочный луч за его нагретый шлем ухватится так же, как и за разогретый кнехт. Сэм направил факел на шлем, очень надеясь на то, что изоляция защитит его мозг. Ощущения были не очень приятными, но он продолжал нагревать шлем до тех пор, пока жар стал невыносимым. Он сомневался, что ему удастся нагреть шлем добела, но можно было попытаться. Он приказал Бену бросить ему небольшой буксировочный луч.

Его челюсти были сжаты от напряжения, а по лицу стекал пот. Эксперимент займет всего лишь одно мгновение. Если луч не подхватит его, то придется придумывать что-то другое. Он с надеждой посмотрел на яркий зеленый луч, потянувшийся к нему от толстой сферы, видневшейся впереди. Луч проходил мимо него пять раз, пока наконец не нашел его. Сэма рвануло так, что чуть голова не оторвалась. Его невероятно быстро потянуло к буксиру, все тело наполнилось электричеством, заставляя мышцы биться в агонии, что причиняло невыносимую боль. Его охватил калейдоскоп безумных ощущений, ему казалось, что его одновременно повесили и посадили на электрический стул.

Когда он более-менее справился с охватившими его чувствами, которые сводили его с ума, он понял, что «Квазинд» передвинулся вперед, потому что сейчас он болтался на буксировочном луче перед носом злополучной «Вероники». Судя по всему, Бен выключил луч – полоса зеленого света превратилась в облако дыма, и Сэма резко бросило на носовую часть дрейфующего корабля. Он схватился рукой за холодный кнехт и присел рядом с ним.

Корпус, на котором он сидел, был полностью покрыт бледным розовым сиянием и кнехты были целиком укутаны электрическими разрядами, но Сэм не обращал на них внимания. Скафандр давал ему надежную защиту от них, и он не ощущал смертельного покалывания, которое могло свидетельствовать о брешах в его защите. Он направил факел на кнехты, и они начали понемногу нагреваться, становясь вначале темно-красными, потом бордовыми, а затем бледно-серыми. Он прокричал что-то в микрофон и отпрыгнул. Он только что пережил шок буксировки небольшим лучом, и ему не хотелось попасть под воздействие более мощного импульса.

Мимо него пролетела изогнувшаяся змея сошедших с ума электронов, но в тот момент, когда она ухватилась за нос «Вероники» в предвкушении желанной добычи, Сэм находился уже достаточно далеко. Луч ухватился за кнехты и укрепился на них. «Квазинд» натянул буксировочный луч и начал медленно двигаться назад, словно паук, подтягивающий на тонкой паутине свою жертву. Видя, что работа сделана, Сэм ушел в космос, включив и факел, и двигатели, и начал медленно приближаться к открытому люку под корпусом буксира.

Бен Тиглмэн слишком давно работал на буксире, чтобы сильно удивляться тому, как ему удалось подцепить Трумана, но, изучив шлем скафандра, который снял Сэм, он все-таки спросил:

– Ну и как это было?

– Ужасно! – ухмыльнулся Сэм, растирая шею.

Утомленный электрическими судорогами, он налил себе стакан воды и выпил его залпом.

– Продолжаем работать, – добавил он. – Через несколько часов эта развалюха сможет двигаться сама. Мы сбросим их, и если наш друг Вармс все еще будет спать, то будем считать, что мы сделали хорошее дело и не окажемся за это в аду.

– Буксир и так идет на полном ходу, – сказал Бен. – Быстрее эта старушка двигаться не сможет.

Сэм подошел к перископу и посмотрел на свой груз. Он раскачивался взад-вперед, повиснув на ярком зеленом луче, словно рыба, подцепленная на крючок и пытающаяся сорваться с него. Иногда Сэм терял корабль из виду из-за выбросов ракетного двигателя буксира, но того, что он видел, было достаточно.

– Продолжай движение, – сказал он Бену и сел на небольшой диван.

Он закрыл глаза и некоторое время абсолютно не шевелился. Ему здорово досталось. Затихающие космические волны ритмично пульсировали во всем теле, клоня Сэма ко сну. Примерно через час звуковой сигнал привлек внимание к телекоммуникатору. Начал приходить поток сигналов бедствия, которого они так давно ждали. Сэм тяжело поднялся. Как только они избавятся от «Вероники», они пойдут на зов одного из них.

Первые два были далеко – в зоне Юпитера. Потом пришел сигнал от «Протея». Вместе с «Пылью кометы» они потеряли управление и попали в один и тот же водоворот. Они неслись навстречу смерти, кружась и приближаясь друг к другу на опасное расстояние. В конце концов их сожмет так, что они превратятся в один бесформенный кусок металла. Четкий сигнал пришел от «Эстрелла Верде», который четыре недели назад вышел из Оберона и направлялся в Аналитическую Службу с неназванным грузом на борту, оценивающимся в сорок с лишним миллионов. У корабля было мало горючего, и его накрыло транссистемной волной «высоких» и «низких» зон. В последнем сообщении говорилось, что он падает на скопление астероидов. Они думали, что это была передняя группа Троянцев, но не могли идентифицировать ближайший астероид. Затем пришло срочное сообщение от «Испанской Звездной Линии», владельцев корабля, которые гарантировали его стоимость и просили как можно быстрее послать к кораблю спасательное судно.

IV

Капитан Вармс, разбуженный постоянным писком, покачиваясь, вошел в зал управления. Глаза у него были покрасневшие, а волосы растрепанные. Он взял в руки ленту сообщений и начал внимательно читать ее.

– Ага, – сказал он, увидев последнее сообщение. – Эта «Эстрелла Верде» выглядит неплохо. Какой у нас курс?

Он нахмурился, переведя перископ вперед и увидев красную точку Марса. Затем, почувствовав, что «Квазинд» с трудом двигается под тяжестью груза, он перевел перископ назад, чтобы посмотреть в хвост корабля. Он хотел знать, что у них на буксире сейчас, и Сэм рассказал ему.

– Да, да, – огрызнулся Вармс, – какая выгода для нас? Ах! Это опять твоя чертова сентиментальность? А вот и решение.

Ни Сэм, ни Бен даже не успели пошевелиться. Резким движением Вармс отключил буксировочные крюки. Тяговый вал застонал, лишибшись груза, но потом сработали автоматические тормоза. Щелчок автоматического выключателя был подобен взрыву. Трепещущая зеленая лента, на которой висели жизни пассажиров «Вероники», исчезла. Странник улетел в тайфун, снова потеряв надежду на спасение.

– Через час мы бы могли отпустить их, – спокойно сказал Сэм, хоть и задыхался от злобы. – На борту помимо команды были женщины.

– Женщины! – оскалился Вармс. – Так вот в чем дело? Мне нужны деньги. Дай мне достаточно денег, и я найду себе столько женщин, сколько захочу.

Он приблизился к своему помощнику в своей обычной самодовольной манере.

– Я выслушал тебя, мистер, согласился с тобой и позволил тебе распоряжаться буксиром. И вот что ты сделал. Ты глупец, вот в чем твоя проблема. В глупости. Ты полный дурак. Ты не понимаешь, в чем смысл, и никогда не понимал этого. Ты был точно таким же и в академии, когда мы повесили на тебя ту выпивку и тебя выперли с Луны. И в тот день на Эклиптических экзаменах ты начал вытворять каскадерские трюки, великий и могучий мистер Труман. Ты думал, что уже стаЛ капитаном. Это должно было стать легкой прогулкой, работа уже почти была у тебя в кармане. Тебе даже не хватило мозгов, чтобы проверить свой корабль. Неужели ты думал, что я позволю тебе сделать это? Какой же ты дурак…

Самоконтроль Сэма проломился под напором Вармса. Правая рука метнулась вперед и ударила в подбородок обидчика, а затем последовал удар левой, и капитан отлетел к стене. Сэм сумел обуздать ярость, охватившую его, и спокойно стоял и смотрел, как Вармс пытается прийти в себя. Когда капитан поднялся, на Сэма было направлено оружие.

– Тебе конец, Труман, – прорычал он, наливаясь злобой.

Увидев, что Сэм ничего не предпринимает, он стал говорить спокойнее:

– Ты был сопляком и им остался. Ты ударил старшего по званию. За это я могу пристрелить тебя на месте. Меня оправдают. Но я этого делать не буду. Шахты Япета с радиоактивной рудой мне нравятся больше. Не так быстро, зато надежно. И вполне легально…

Бен Тиглмэн был похож на кошку, прыгнувшую на мышь. Стремительный прыжок к Вармсу – и вырвавший оружие из рук капитана Бен уже был в другом углу, направив бластер на Эрика.

– Что ты собираешься с ним делать? – спросил он Сэма, не сводя глаз с Вармса.

– Пока ничего, – тихо ответил Сэм. – Обезвредь оружие, Бен. Мы справимся с ним и без бластера.

– Это не сойдет тебе с рук, – пробормотал Вармс, когда Бен уверенно разломал бластер и выбросил его в мусорный отсек.

– Правда? – ответил Сэм. – Давай посмотрим, что скажут в суде. Хочешь продолжать игру, давай. В эту игру можно играть вдвоем. Идея с шахтами Япета мне понравилась. Вот только туда попадешь ты, а не я. Я думал, что ты лучше разбираешься в космических законах. Я уверен, что перед тем, как нанять тебя, они сказали, что ты можешь отказаться от буксировки того, кто не может заплатить. Однако, судя по всему, ты не знал, что как только ты берешь кого-то на буксир, ты полностью несешь за него ответственность. В тот момент, когда ты отпустил этот корабль, ты совершил убийство, массовое убийство.

– Я не давал приказ о буксировке, – возразил Вармс.

– Ты капитан этого корабля, – заметил Сэм. – «Квазинд» взял эту посудину на буксир. Смешно, правда?

Труман сплюнул на пол и вышел из зала.

Оказавшись в своей каюте, он долго сидел на краю кровати и думал, что делать дальше. Он ни на секунду не пожалел о том приступе ярости. Он знал, что должен своему капитану больше, чем пара издевок, хоть и находился в невыгодном положении. Он давно подозревал, что Вармс был причиной его неудач, но у него, как всегда, не было доказательств. Это осталось в прошлом. Что делать сейчас?

Он, конечно, мог вернуться на Марс и заставить суд покопаться в их грязном белье. Думая об этом, он не был уверен, что ему удастся выиграть. Закон был именно таким, каким он описал его Вармсу, но ведь были еще и Марсианские процедуры, с которыми нужно было считаться. Вармс послал «Веронику» на смерть, это правда. Вместе с кораблем пропали и его команда с пассажирами. Единственными свидетелями будут он сам и Бен, которых арестуют в Гераполисе по обвинению в мятеже. МПС, не получивший платы с корабля, мог быть очень мстительным.

К тому же повернуть назад сейчас было бы нечестным по отношению к Бену и другим ребятам. Последние месяцы были скудными и их будущее зависело от сегодняшних призовых. В довершение всего, его ссора с Вармсом имела личный характер, и было бы несправедливо заставлять страдать от этого других. Сэм решил повременить с расплатой и постараться держаться от своего старого врага подальше, насколько это возможно. В конце концов, Вармс был офицером с лицензией и должен будет суметь пробраться сквозь шторм. В том настроении, в котором находился Сэм, ему было все равно. «Квазинд» мог и погибнуть, но Трумана это не волновало.

Он был слишком возбужден, чтобы заснуть. Он планировал держаться подальше от зала управления, хотя бы до тех пор, пока не возникнет какая-нибудь чрезвычайная ситуация. Он прошел в хвост корабля и вошел в машинный отсек.

Извивающаяся, горящая сфера, пляшущая между переплетающимися кольцами мезотронного нагнетателя, напомнила ему о том, что он до сих пор не проверил свои космические якоря. Ввиду сложившейся на борту ситуации, ему вряд ли бы удалось воспользоваться ими, но его всегда поражали их возможности. Что станет с ними, если Вармс и изворотливые судьи МПС справятся с Сэмом? Может, будет лучше, если он уничтожит их? Ему была противна мысль о том, что его изобретением будут владеть другие.

Но можно ли их уничтожить? Пока квинтиллионы электронов были собраны в плотный шар, уничтожить их может оказаться ему не под силу. Их разрушительная сила, неожиданно вырвавшаяся на свободу, будет устрашающей.

Он задумчиво посмотрел на переливающийся шар с молниями. Он был так же хорошо виден сквозь плотную крышку, как солнечный свет через стекло. Острые электроды продолжали наполнять горящую массу миллиардами единиц энергии. Шар был уже почти целый ярд в диаметре, и если его выпустить в космос, то он будет гореть несколько часов, словно миниатюрное солнце.

Он решил избавиться от якорей. Так будет лучше. Когда они замерзнут, то их можно будет легко выбросить в выхлопную трубу ракетного двигателя. Он подозвал к себе одного из людей Бена.

– Отключи и заморозь.

Он видел, как шар начал уменьшаться, как только прекратилась подача энергии. Вначале он стал размером с мяч, а потом размером с яблоко, которое было раскалено добела. Шар стал в два раза меньше, все еще продолжая светиться. В конце концов, он превратится в небольшой камешек, который будет весить несколько тонн на Земле, но который будет оставаться холодным и инертным в ванне с жидким водородом. В таком состоянии работать с ним будет безопасно.

Он знал, что на то, чтобы успокоить эту небольшую вибрирующую сферу, понадобится несколько часов. Потом ее можно будет забросить в холодный раствор, где уже находятся ее друзья. Ему не оставалось ничего другого, кроме как ждать. Сэм не хотел продолжать бесполезный спор с капитаном и поэтому вернулся в свою каюту, упал на кровать и заснул.

Он иногда ворочался во сне, потревоженный загадочными движениями буксира, оказавшегося посреди бушующего шторма. Он поражался тому, как такая хитрая и алчная организация, как МПС, могла доверить корабль, зарабатывающий деньги, человеку, который так плохо разбирался в гравитационных штормах. Шли часы, а корабль шел дальше. Надрывный гул компенсаторов говорил Сэму о том, что они забрались в опасную глубину «низкой» зоны.

Через некоторое время он проснулся от покалывания в теле. У него был жар – его подташнивало, и у него кружилась голова. Он с трудом открыл глаза и увидел то, чего боялся больше всего – зловещее розовое сияние зета-огня. Им была покрыта вся мебель, и, поднявшись на ноги, он увидел, что всё вокруг светится. Ему удалось достать мазь из шкафчика и намазать кожу. Покалывание прекратилось, и он обмотал покрытую мазью кожу черной изолентой, после чего стал похож на мумию. Незакрытыми остались только ноздри и глаза. Карбид гафния, которым была пропитана изолента, будет отражать смертоносные лучи, если их мощность не увеличится.

Сэм надел скафандр и включил компенсатор. Он был так занят защитой от зета-лучей, что почти не заметил вибрацию, охватившую все тело. Боль в ребрах напомнила ему о давлении. Вармс завел их в самое пекло.

Труман вошел в зал управления, ожидая увидеть бегающего взад-вперед Вармса, но капитан сидел перед главной панелью и удрученно смотрел на монитор. Как только Сэм вошел в зал, их обоих накрыла огромная компрессионная волна, которая тут же спала, как только Вармс до отказа поднял рычаг. Сэм понял, что Вармс кое-чему научился. По вибрациям напольных пластин он понял, что аварийный набор труб разрывался. Зал управления был наполнен розовым сиянием зета-излучения. Руки и голова Вармса предательски светились.

– Тебе стоит пойти ко мне и намазаться аназетом, – сказал Сэм. – Потом обмотайся лентой, как я. Она лежит на кровати.

– Там целое состояние, – прохрипел Вармс, указывая на монитор. – А мы не можем добраться туда. Каждый раз, как я опускаюсь до определенного уровня, нас что-то подхватывает. Такая мощь. Можно подумать, что…

– Прекрати, чувак, ты умираешь. Через десять минут тебе не понадобятся никакие сокровища Вселенной, если не сделаешь так, как я сказал. Это сокровище подождет.

Сэм поднял его из кресла, повел к двери и проводил взглядом, когда Вармс, пошатываясь, вышел в коридор. Быстрая проверка показала, что Бен с ребятами начеку и у них все в порядке. Внизу розовых лучей не было. Сэм вернулся к приборной панели и провел некоторые изменения, чтобы улучшить положение внутри корпуса. Розовый огонь погас, и дышать стало легче. Сэм начал изучать монитор.

Под ними был плапетоид с высокими скалами и глубокими ущельями. То тут, то там можно было заметить скопления кристаллической материи, но признаков жизни нигде не было. Он понятия не имел, как назывался этот объект, однако характерное расположение гор и ущелий говорило о том, что это был один из Троянцев, самый дикий и суровый из всех маленьких миров. «Квазинд» находился на его орбите, потому что через некоторое время изображение сдвинулось. Он заметил нечто, похожее на предупредительный маяк, который был полностью разрушен.

Когда Труман вновь посмотрел на экран, он заметил то, на что позарился этот глупец. Застрявший между двумя высокими пиками, лежал огромный корабль, в котором было легко распознать судно «Испанской Звездной Линии». Его нос был раздавлен, а в корме зияла дыра. Сэм прекрасно видел корабль, хотя расстояние до него было немалым. Вармс использовал максимальное увеличение. Середина корабля казалась неповрежденной, что было неудивительно. Именно там хранился груз. Компрессия не могла повредить плотно упакованную руду.

«Квазинд» пришел в движение и вернулся на орбиту астероида. Сэм заметил, что объект удаляется с невероятной скоростью. Ему пришлось использовать всю мощь буксира, чтобы вернуться на замкнутую кривую. Траектория движения корабля говорила о необычной комбинации гравитационных сил. Здесь действовало естественное притяжение планетоида, во много раз помноженное на действие шторма. К тому же здесь действовали псевдогра- витационные силы, которые пытались затащить буксир на «высокую» или погодную сторону небольшого объекта. С подветренной стороны происходило столкновение этих двух сил. Волны шторма могли с легкостью оторвать «Квазинд» от астероида.

V

Сэм Труман был настолько зачарован сложностью проблемы, что совершенно позабыл о недавней стычке с капитаном и о своем необычном положении на борту корабля. Невероятно ценный, но почти недоступный корабль «Эстрелла Верде» бросал вызов его профессиональной гордости. Его охватило страстное желание спуститься вниз и взять на буксир эту развалину. Жадность, которая была мотивацией для Вармса, не была стимулом для Трумана. Конечно, ему нужны деньги, кому они не нужны! Его возбуждало то, что он был так близок и в то же время так далек от этой кучи металла, которую все хотели заполучить.

Он бросил взгляд на журнал, чтобы посмотреть на показатели – показатели потребления компенсаторов и использования ракетных двигателей. Он построил несколько кривых. Они не обнадеживали. Они продолжали повышаться, а. это значило, что шторм еще не набрал свою полную силу. Уже сейчас подходить близко к погибшему кораблю было чрезвычайно опасно. Возможно, ему придется подождать, пока маленькая планета не сделает пол-оборота и потерпевшая крушение «Эстрелла Верде» не окажется с подветренной стороны. Но он все еще не знал название планетоида.

Он просмотрел первые сообщения о сигналах бедствия, которые пришли десять часов назад. Судя по всему, корабль упал при таких же условиях, которые наблюдались сейчас. Это значит, что более-менее безопасно приблизиться к нему можно будет часов через пять. Но сможет ли Сэм удержать «Квазинд» поблизости от него в течение такого долгого времени? Шторм в любой момент может подхватить буксир и унести в космос. На то, чтобы вернуться обратно, может потребоваться очень много времени.

Он прошелся взад-вперед по залу, рассчитывая в уме время, мощность шторма и ракетных двигателей. Писк монитора телетайпной связи заставил его отвлечься. Он машинально взял в руки ленту сообщений и начал отрешенно читать. Насторожившись, он перечитал сообщение. Это был перехват связи между МПС и «Тором». «Тор» уже привез на базу первую добычу и вышел в космос второй раз. Они передавали ему координаты местонахождения «Эстреллы». Еще ни один буксир не сообщал о ее обнаружении. Это была хорошая добыча. «Тор» сказал, что знает об этом корабле и направляется к нему.

Сэм начал действовать. Бен ответил на его настойчивый вызов.

– Сейчас или никогда, Бен. Бросай якоря в электрическую печь и начинай разогревать их. Мы попробуем использовать космические крюки. Если они выдержат, тебя ждет сладкая жизнь.

– А если нет?

– Бен, сюда идет «Тор» Мы должны зацепить эту детку, пока он не появился, иначе придется повторять все сначала. Мы всегда проигрывали. Капитан «Тора» женился на дочке менеджера не из-за ее красоты. Ты знаешь, каковы наши шансы в разбирательствах о разделе награды.

Сэм с трудом вывел «Квазинд» в поток гравитационных импульсов и направился к планетоиду. Он страшно боялся идти между маленьким Троянцем и набегающими волнами, но выбора у него не было. Он мог лишь решить, что это слишком сложная задача, и убежать в поисках укрытия.

Как только буксир лег на курс и Сэм уже не мог ничего изменить, он покинул зал управления и пошел посмотреть, как нагреваются его небольшие камешки. Когда Труман заглянул в печь, они уже раскалились добела. Еще пара сотен градусов – и они будут готовы к действию.

Космические якоря были давней мечтой астронавтов. А также поводом для шуток. Им был нужен звездный якорь, но еще никому не удавалось создать его.

– Я знаю, что у них внутри, я помогал тебе их создавать, – сказал Бен, – но я все еще не понимаю…

– Они работают так же, как силовые экраны на боевых кораблях, – уверенно сказал Сэм. – Они создают шары чистой энергии и выстреливают ими буксировочную цепь. Рывок полностью размотавшейся цепи вызывает выброс радиации. Энергия пытается уйти от ближайшего центра гравитации, понимаешь? Ее ядро надежно удерживается буксировочной цепью, и энергия не может уйти. Она может лишь распадаться и превращаться в радиацию. Пока это происходит, она не только притягивает корабль, но и отталкивает все, что находится извне. Они выстреливают такие шары повсюду. Это помогает сбалансировать давление на корабль и обеспечивает ему идеальную защиту.

– Да, но…

– Доставай клещи и зови людей. Давай грузить якоря на ленту выбрасывающего механизма в верхней полусфере. К каждому из них нужно прикрепить буксировочную цепь. Как гарпун. Давай, я покажу.

Сэм убежал, чтобы проверить положение буксира. Они были уже почти над разбитым корпусом «Эстреллы Берде». Он уже примерно рассчитал силу притяжения и знал, чего ждать от каждого якоря.

– Лента один, три, пять. Огонь!

Приказ прозвучал. Ракеты полетели. Эта игра была сродни русской рулетке. Бен уже нажал три кнопки и стоял за Сэмом, уставившись на монитор. Три ракеты, летевшие почти вертикально, находились на идеальной горизонтальной линии на небольшом расстоянии друг от друга. За тремя сферами сияющей энергии тянулись ленты бледно-зеленого огня, привязывающие их к кораблю. Это были гарпуны из ослепляющего света, и когда зеленые цепи натянулись, яркие сферы взорвались и превратились в огромные шары невыносимо яркого света.

– Держись, – закричал Сэм, когда «Квазинд» затрясло от удара.

Это было похоже на столкновение с твердым предметом. Буксир повело в сторону, он остановился, а потом вернулся в исходное положение, словно гигантский маятник. Сэм повернул перископ, чтобы увидеть планетоид. Он был большим и быстро приближался. Это означало, что они падали.

– Еще два, любых! – прокричал Сэм.

Такого сильного удара больше не было, но приближение поверхности планетоида замедлилось. Сэм установил циркуль на экран и измерил их положение. За целую минуту оно изменилось лишь на пару градусов.

– Мы все еще падаем, – заметил он, но в его голосе слышалось облегчение. – Так и должно быть, пока мы не приблизимся к развалине на достаточное расстояние. Сейчас всё под контролем. Последний якорь завершит дело. Господи! Как же нам повезло, что мы сделали шесть штук.

С довольной улыбкой на лице он посмотрел на Бена.

Лицо Бена все еще было удивленным.

– А теперь смотри, – возбужденный своим успехом, рассмеялся Сэм. – Помнишь воздушные шары, с которыми мы играли в детстве? Представь себе пять таких шаров с привязанными к ним кирпичами. Это мы. Эти пять кусков энергии пытаются убраться как можно дальше от ближайшего центра гравитации. В данный момент это астероид, находящийся под нами. Они недостаточно сильны, поэтому мы падаем. Когда мы снизимся до нужной высоты, нам просто нужно будет выстрелить последний шар – и дело в шляпе. Тонкую настройку движения можно проводить с помощью ракетных двигателей.

Бен Тиглмэн понял. Он также понял, почему Сэм не хочет снижаться до самого конца. Они были в такой же ситуации, в какой оказался бы корабль в настоящей воде – они были привязаны к якорю с подветренной стороны скал. Если они будут снижаться дальше, то малейшая ошибка приведет к тому, что их разнесет на куски об одну из гор. К тому же всё, что от них требовалось, это взять на буксир корабль и вырваться в космос, как только шторм ослабнет.

– Однако, – сказал Сэм, – есть кое-что, чего мы не знаем. Как долго продержатся наши якоря? Мы зарядили их на четыре часа, но они могут разрядиться и быстрее. И когда они разрушатся… Бабах\ Даже если мы включим двигатели на полную, то нам очень повезет, если мы сможем совершить мягкую посадку. Ты сам видел, какая поверхность у этого планетоида. Я спущусь вниз и прикреплю буксировочные лучи к этой развалюхе. Если погода улучшится, то нам останется лишь вытянуть ее оттуда.

Бен кивнул, но не мог не заметить, что их положение оставалось очень рискованным. Он не подумал о коротком сроке службы якорей. Но ведь им может повезти и погода улучшится. Они смогут выбраться. А еще к ним идет «Тор». Инженер согласился с планом Сэма. И выполнять этот план нужно было быстро.

– Мне понадобится шлюпка и пара ребят, – сказал Сэм.

Неожиданно в зале управления появился Вармс, замотанный в гафниевую ленту.

– Что здесь происходит? – раздраженно поинтересовался он.

Судя по всему, лучи радиации не нанесли ему особого вреда и он не сгорел заживо.

Бен испугано посмотрел на капитана, но Сэм взял быка за рога и решил пойти напролом. Если его якоря сработают, то в будущем с их помощью можно будет спасать те корабли, которые раньше спасти было невозможно.

– Если я возьму на буксир тот корабль, который ты хотел, и ты при этом не пошевелишь и пальцем, мы сможем договориться?

– Если я больше не увижу ни доллара, то ты отправишься на шахты Япета, – рявкнул Вармс. – Я ни в чем не признаюсь…

– Мне не нужны твои признания, Эрик. На Марсе мы получим или всё, или ничего. Я говорю про Бена и его ребят. Им нужны деньги. Ты тоже получишь свою долю. Всё, о чем я тебя прошу, это чтобы ты оставил Бена в покое.

И сейчас, и когда мы вернемся обратно. Он тебе ничего не сделал, поэтому не впутывай его в наши дела. Если я пойду брать на буксир «Эстреллу», то здесь мне нужен кто-то, кому я смогу доверять. Не трогай его, пока я не вернусь. Это всё, о чем я прошу. Ты ничего не потеряешь.

– Ах, этот балбес, – презрительно сказал Вармс. – Я и забыл, что он все еще жив. Делай, что задумал, если тебе так хочется. Ты прав, мы сможем разобраться в Гераполисе. Если твой жирный дружок…

Это всё, что было нужно Сэму. Он боялся и не хотел, чтобы, пока сам он будет висеть внизу на луче из электронов, Вармс игрался с управлением. Вармс обещал, что не будет обвинять Бена в мятеже, но Сэм не верил ему. Ну что же, он хотя бы попытался. Он надеялся, что из-за своей жадности Вармс не помешает им захватить «Эстреллу». Именно поэтому он указал ему, что не стоит вмешиваться в управление.

Мотивы Сэма не были настоль уж альтруистскими, как думал Вармс. Труман хотел, чтобы ребята получили достойную оплату за свои труды, но больше всего его интересовал успех его якорей. Он начал испытывать их и хотел посмотреть, на что они годятся.

Тишина в подвешенном корабле была обманчивой. Бен уже выстрелил шестой и последний из космических крюков, и буксир завис в каких-то ста футах над потерпевшим крушение кораблем. Орбитальная скорость была равна нулю. Маятниковые движения прекратились. Сэм с командой отправились в шлюпку, подвесив ее предварительно к брюху «Квазинда» и закрепив на конце буксировочного луча, чтобы облегчить спуск.

Это было правильное решение, потому что гравитация была очень сильной и ее волны обладали невероятной мощью. Бен медленно спускал их вниз, ярд за ярдом. Снизу навстречу им тянулись два острых, как иглы, горных пика, а между ними были видны смутные очертания потерпевшего крушение корабля, наполненного сокровищами. Повсюду вспыхивали очаги розового огня. Шторм все еще бушевал вокруг.

Сэм старался держаться подальше от разодранных и искореженных пластин, которые когда-то были носом «Эстреллы Верде». Шлюпка жестко приземлилась на камни недалеко от корабля. Сэм вышел и посмотрел на эту махину, которая казалась вдвое больше при слабом свете и на фоне тонких скал Троянца.

Наверху темнота была разбавлена яркими красками: от черной точки «Квазинда» вниз тянулась тонкая зеленая линия, к которой крепилась шлюпка, а вверх от буксира уходили яркие натянутые лучи, на концах которых находились якоря. Прекрасное созвездие, состоящее из шести ярких сфер, которые отдавали свою невероятную силу небесам. Сэм сообщил о благополучном приземлении и зеленый луч, соединяющий шлюпку с буксиром, задрожал и погас.

VI

Опытный взгляд Сэма ощупал разбитый корабль. Отбуксировать его в целости и сохранности было невозможно. Нос был полностью разрушен, а корма была оторвана. Однако средняя грузовая часть корабля оказалось неповрежденной, и переборки были закрыты. Сэм решил прикрепить буксировочный трос напрямую к грузовому отсеку.

Вместе с помощниками они забрались на неровную поверхность корабля, по корпусу которого гуляло розовое пламя высотой в шесть дюймов. Прихватив с собой факел, они двигались к тому месту, на котором собирались закрепить буксировочный луч.

Сэм опасался за глаза, которые невозможно было заклеить защитной лентой. В качестве предосторожности спасатели поочередно работали с факелом, по несколько минут. Отдыхающая пара защищала глаза, прижимаясь лицом к телу напарника. Это была неудобная и утомительная работа, особенно если учесть гравитационные волны, которые едва ли не превращали их тела в гармошку. Вскоре нагрев был завершен, и Сэм подал Бену сигнал. Отойдя на безопасное расстояние, они наблюдали, как ярко-зеленый буксировочный луч ударил в корпус, словно молния, и закрепился на корабле. Теперь «Квазинд» был надежно закреплен как сверху, так и снизу. С этой минуты буксир имел официальное право на полученную добычу. Пускай «Тор» приходит.

Спуск к кораблю и прогрев корпуса были очень утомительны, но заняли не так уж и много времени. Астероид двигался медленно и потерпевший крушение корабль всё еще был в полном распоряжении бушующего шторма, который не собирался утихать. До того момента, как «Квазинд» сможет взлететь, могло пройти несколько часов. Сэм хотел убедиться в том, что двери грузового отсека плотно закрыты, и сообщил Бену, что останется внизу немного дольше.

Бен сообщил, что на корабле всё в порядке и натяжение якорных лучей равномерно. Он также сказал, что торопиться некуда. Они взяли «Эстреллу» на буксир, а «Тор» развернулся в поисках другой добычи.

Сэм отправил людей в шлюпку, а сам направился к переборкам грузового отсека, чтобы проверить их надежность. Он был доволен осмотром, потому что двери не были повреждены. Прежде чем окончательно закрыть их, он решил проверить груз. Ему было интересно, за что платили такие огромные деньги.

К своему удивлению, он обнаружил, что в первых двух контейнерах был обычный трибонит, который был не более чем простым балластом. Некоторые контейнеры были заполнены родиевой рудой, но все это было сложно оценить даже в пять миллионов. При этом стоимость корабля оценивалась в десять раз больше! Мог ли сигнал SOS оказаться неверным?

Сэм был очень удивлен и решил осмотреть разрушенный нос корабля. Где-то там должны быть документы. В них обязательно будет содержаться информация о том, какой груз вез корабль.

Прежде чем забраться под искореженные плиты носовой части корабля, Сэм посмотрел вверх, на шесть сияющих небесных якорей. Он был рад увидеть, что все они работают исправно и последние сомнения насчет их эффективности оставили его. Он нашел трещину в корпусе и проскользнул в нее.

В мрачном и разгромленном отсеке он нашел множество ужасных следов разбушевавшегося шторма. Там было около дюжины кукол, вызывающих одним своим видом тошноту – миниатюрных карикатур на человека. Это были трупы, тела обычных людей – таких же, как и он сам, – которые были раздавлены ужасной гравитацией, пробравшейся внутрь корабля, когда перестали работать компенсаторы и корпус космического судна оказался разорван. Сэм вздрогнул и пошел дальше. Ему уже доводилось видеть такое раньше, но он еще не огрубел до такой степени, чтобы не испытывать при этом никаких эмоций.

На полу, в том месте, которое когда-то было залом управления, среди множества обломков он наконец нашел то, что искал. Там были журнал, грузовой манифест и список личного состава. Включив фонарик, Сэм перебирал страницы, но нигде не мог найти упоминания о чем-либо, кроме дешевой руды, которую он уже видел. Он уже почти решил, что вознаграждение, указанное в сигнале бедствия, было ошибкой, когда наткнулся на запись, сделанную за день до того, как корабль вылетел из Оберона. Запись касалась выплат по страховке от пиратов. Сумма была настолько огромной, что могла касаться лишь очень важного груза.

Передатчик шлема резко затрещал, но голос, который должен был последовать за этим треском, прозвучал не сразу. Затем Сэм различил крик Бена:

– Осторожно, Сэм! Я не могу удержать…

Наступила тишина. Рация умерла.

Что-то случилось с «Квазиндом». Может быть, якоря теряют мощность. Сэм начал быстро пробираться через искореженные распорки. Ему показалось, что на поиск трещины, через которую он попал сюда, ему потребовалась целая вечность. Наконец он выбрался наружу и когда увидел, что произошло, рванул к шлюпке и разбудил свою команду.

«Квазинд», который все еще висел на якорях, готовился к вылету. Нижние двигатели были раскалены добела и в тот момент, когда удивленные люди посмотрели наверх, из двигателей вырвалось пламя. Они укрылись под корпусом корабля и наблюдали за тем, как то место, где они только что стояли, уничтожали ракетные двигатели. Они увидели, как шлюпка разлетелась на куски. «Эстрелла Верден» начала подниматься, заметно прогибаясь от того, что буксировочный луч тянул только грузовой отсек. Средняя часть корабля рванулась вверх и от нее отвалились огромные куски покореженного металла, нос и корма корабля. «Квазинд» улетал. Бросил их, улетая с их добычей!

Рация Сэма Трумана затрещала.

– Это будет не хуже Япета, – в голосе слышалось торжество; это был голос Вармса. – Можешь копать шахту здесь.

Рация отключилась.

– Грязная гнида, – сказал один из мужчин.

Они стояли и молча смотрели на буксир с грузом, направлявшийся к Марсу. Теперь это была лишь красная полоска на фоне мерцающих звезд. Когда Сэм осознал, что произошло, на его лице отразилась досада. Он, как никогда до этого, почувствовал себя сосунком. Теперь он понял то, что должен был понять уже давно. Он мог взлететь и раньше, если бы подумал о том, что якоря можно использовать вместе с ракетными двигателями. Его ошибка была в том, что он смотрел на них лишь как на якоря. На самом деле они были дополнительными буксирами. Они тянули постоянно. Вармс понял это, справился с Беном и ушел. Такое унижение заставило Сэма тяжело вздохнуть. Плохо было уже то, что их бросили на мрачном, каменном Троянце. Еще хуже, однако, было то, что это была его, Сэма, вина. Он бросил якоря, он закрепил буксировочный луч, он йе хотел слишком быстро возвращаться на корабль. Именно это позволило Вармсу улететь с захваченным кораблем.

Сэм понял, что двое мужчин, стоявших рядом, ожидали его приказов. Нужно было что-то делать. Именно Сэм должен был сказать, что именно. Перспективы были мрачными. Шлюпки у них не было, и в развалинах «Эстреллы» они вряд ли найдут что-то полезное. Поверхностный осмотр планетоида во время его предварительного облета не выявил никаких признаков жизни, а скорее подтвердил, что любая возможная жизнь была уничтожена штормом. Зато погода начала улучшаться. Зета-огонь был очень слабым, а в некоторых местах вообще исчез. Это улучшение отчасти объяснялось вращением планетоида. Сейчас они находились на подветренной стороне. Хотя даже «низкая» зона, и та когда-нибудь успокаивается.

– Давайте посмотрим, что они нам оставили, – сказал Сэм, направляясь к разбросанным по поверхности планетоида обломкам корабля «Эстрелла Верде».

Урожай они собрали скудный. После второго крушения нос превратился в непроходимые джунгли искореженного железа. Кормовая часть не поменяла своего положения после взлета «Квазинда». Там они наткнулись на огромное количество бочек с горючим. Они нашли их в кормовом кильсоне, в резервном отсеке. Разбросанные повсюду ужасные куклы ясно говорили о том, что здесь произошло: люди хотели использовать свои последние запасы горючего, когда корабль упал и приговорил их к смерти. Это топливо было бесполезно для брошенных членов команды буксира. Своей шлюпки у них не было, а шлюпки «Эстреллы» не пережили катастрофу. Все продукты, которые буксировщики смогли найти, были настолько сжаты гравитацией, что представляли собой непригодные в пищу камешки.

Пока остальные члены команды обыскивали разбитые отсеки корабля, Сэм искал тайный груз. Он считал, что тайным сокровищем был радий, и был уверен, что спрятан он в кильсоне, что давало дополнительную защиту от пиратов. Или же это был какой-нибудь другой радиоактивный элемент. В любом случае хранилось это как можно дальше от жилых и рабочих помещений, а также подальше от полей огромного электрогенератора.

Наконец он нашел его и позвал остальных членов команды. Они с благоговейным страхом следили за тем, как Сэм отрывает крышку и обнажает содержимое ящика. В нем ровными рядами были уложены маленькие белые металлические кирпичики. Уран-235! Самый компактный и экономичный источник атомной энергии, которого было бы достаточно, чтобы разорвать на части даже Землю. Стоимость корабля, переданная по Омнивоксу, не была ошибкой, скорее она была очень сильно занижена. Перед ними лежало сокровище, стоимость которого они не могли представить себе даже в самых дерзких мечтах.

И оно принадлежало им, потому что по законам спасательного флота всё, что оставалось на месте крушения после работы буксира, считалось мусором. И владельцем становился тот, кто его нашел. Когда Вармс покинул планетоид, он официально отказался от всего, что осталось. Этот отказ действителен как для него самого, так и для МПС, и для хозяина корабля.

Вначале засмеялся только один, а потом их всех охватило безудержное веселье. Ироничность ситуации была слишком очевидна. На земле, перед ними, лежало небрежно сбросанное в кучу огромное сокровище, а вокруг царила непроглядная тьма Троянца, которая поглотит их, как только в их карманах закончатся все припасы.

Смех у Сэма вызывало то, какими будут лица жадного менеджера и подлого Вармса, когда они отправятся на переговоры с владельцем и обнаружат, что отбуксировали отбросы, оставив все сливки на планетоиде. Успокоившись, он сразу сообразил, что МПС немедленно отправит новую экспедицию на Троянца.

Он решил спрятать груз, но понимал, что это не удастся. Груз был радиоактивным, и его будет легко найти с помощью специальных приборов. Бросить груз в находящийся поблизости каньон? Бесполезно. Взять груз с собой они не могли и из-за его веса, и из-за излучения. Они были очень сильно ограничены в средствах передвижения. У них остались только ручные ракетные двигатели на скафандрах.

Диагностика компенсаторов скафандра показала, что волны стали редкими и слабыми. Скоро шторм успокоится. Товарищи по несчастью взялись за руки и включили двигатели.

Они легко парили над горными хребтами, всматриваясь в глубокие ущелья. Им редко встречались плоские площадки, где мог поместиться хотя бы один горный козел. Они летели дальше, надеясь на чудо, исследуя полярные регионы планетоида, которые не были исследованы во время пролета буксира. И наконец кто-то вскрикнул:

– Свет!

Впереди мерцал свет, который никто из них не заметил, потому что все были заняты исследованием ущелий и гор, находившихся внизу. Огонек был похож на свет, льющийся из окна дома. Его источник находился в центре едва различимого серого объекта. Опустившись ниже и направившись прямо к свету, они смогли различить контуры небольшого корабля. Там внизу был совсем маленький корабль, возможно яхта. Источником света был входной отсек.

Едва приземлившись рядом со входом, Сэм резко ударил по корпусу корабля. Переборка внешней двери отъехала в сторону и три буксировщика вошли внутрь. Пройдя через внутреннюю дверь, они увидели стоящего перед ними крупного краснолицего мужчину лет шестидесяти. Бросив взгляд на эмблему МПС на шлеме Сэма Трумана, он закричал:

– Нет! Меня не надо спасать. Проваливай отсюда вместе со своими кровососами!

Такое приветствие привело трех брошенных на произвол судьбы людей в замешательство, однако Сэм не сдвинулся с места и решил все объяснить. После нескольких предложений воинственности у хозяина корабля поубавилось, а когда Сэм перешел к самой сути рассказа, мужчина пригласил их в каюту и предложил устроиться поудобнее. Сэм рассказал обо всем, что предшествовало трагедии, не упомянув только о давней вражде с Вармсом. Он также рассказал и о ссоре, которая произошла из-за того, что Вармс бросил терпящую бедствие «Веронику». О грузе урана, который они оставили у развалин корабля, он пока умолчал.

– Ну что же, это другое дело, – сказал старик. – Можете оставаться здесь, пока меня не спасут, хотя кто его знает, когда это будет. Я лучше буду сидеть здесь до тех пор, пока рак на горе не свистнет, чем отдамся в руки Межпланетным Спасателям. Меня зовут Этридж. «Юпитерианский Горнорудный Синдикат», если вы когда-нибудь слышали о таком. А это моя яхта «Норма». Мы спрятались здесь до основного удара. С яхтой все в порядке, разве что топлива почти не осталось. Рация не работает, но у меня еще вся жизнь впереди. Рано или поздно здесь появится смотритель маяка, если мои сыновья не найдут меня раньше. Когда я увидел вас, я подумал, что вы хотите взять меня на буксир, а потом вытянуть из меня всю кровь и шантажировать меня до конца моей жизни. Нет, сэ-э-э-р, Чарли Этридж в такие игры не играет. Если надо, я буду ждать и…

– У меня много топлива, мистер Этридж. В бочках. Одолжите мне шлюпку, и я заправлю вас прямо здесь. Там кораблю приземлиться будет непросто.

– Это какая-то уловка? – требовательно спросил Этридж, вновь становясь подозрительным. Недоверие к людям в форме МПС сидело в нем очень давно и очень глубоко. – Это остатки корабля МПС? Я им ничего платить не собираюсь.

Сэм объяснил ему законный статус останков корабля и всего, что там находится. Поскольку Сэм оценил Этриджа как человека богатого и обладающего властью, который имел личную неприязнь к мощной спасательной компании, то неожиданно решил рассказать ему про груз урана.

Его предложение заключалось в следующем: они заправляют яхту, а «Норма» перевозит всю команду вместе с сокровищем в ближайший порт.

– Конечно, мой мальчик. Исключительно честное предложение. Отправляйся прямо сейчас и возьми с собой всех членов моей команды, которые могут тебе понадобиться.

Космопорт Гераполиса появился на горизонте Марса. Посадку совершал штурман Этриджа. Старик предложил гостям последний напиток и сказал тост:

– За растерянность наших врагов!.. Кстати, – спросил он, вспомнив о чем-то, – когда ваш буксир висел над нами, что это был за фейерверк над ним? С нашей яхты это было похоже на кольцо из звезд.

Сэм рассказал о небесных якорях.

– Никогда не слышал о таком. А их можно использовать, чтобы поднимать баржи с рудой с поверхности Юпитера? У нас еще много времени. Когда закончишь гонять крыс, возвращайся, поговорим. Мне это очень интересно.

Выйдя на посадочную площадку, Сэм был очень удивлен, увидев, что корабль, который только что приземлился рядом, назывался «Вероника». Пассажиры выходили из него, радуясь ступить на твердую землю. Сэм остановился и задал несколько вопросов. Он узнал, что их помощи было достаточно, чтобы корабль продолжил движение самостоятельно. К тому времени, как Вармс отрезал буксировочный луч, судно находилось почти на краю «низкой» зоны и смогло выбраться. Это было непросто, но, когда шторм утих, у них еще было достаточно скорости, чтобы добраться до Марса и приземлиться, хоть у них и оставалась всего четверть бочки с горючим. Сэму рассказали, что капитан Трибл был возмущен тем, что «Квазинд» изменил свое решение, и отправился в Дом Правосудия, чтобы подать официальную жалобу.

Сэм поспешил в доки МПС. Там царила атмосфера всеобщего возбуждения. Менеджер ходил взад-вперед, алчно потирая руки в предвкушении награды. Прибыль, которая могла перекочевать в его карманы, была огромной. Двумя часами ранее за орбитой Деймоса появился «Квазинд» и попросил помочь ему с громоздким грузом. Прибытие кораблей ожидалось с минуты на минуту.

Сэма поразила необъяснимая задержка в прибытии «Квазинда», потому что он должен был покинуть накрытого штормом Троянца на неделю раньше, чем «Норма».

Причину этого он узнал только сейчас. Всему виной были его небесные якоря. С момента их установки они пытались уйти от астероида самым естественным образом, радиально. Если в момент установки якоря тянули корабль в сторону Марса, то к моменту поспешного взлета Вармса планетоид успел совершить четверть оборота вокруг своей оси или даже больше. Поэтому, когда якоря получили свободу действий, они рванули в противоположном направлении. Они оказались намного сильнее ракетных двигателей. Озлобленный Вармс перепробовал все возможные углы наклона двигателей, но к тому времени, как якоря выгорели, «Квазинд» оказался в миллионах миль по другую сторону Троянцев, спутав все его планы. Никто не рассказал ему о якорях, поэтому он не понимал, почему упрямый буксир продолжает двигаться по своей уникальной циклоидной траектории.

Бен Тиглмэн мог бы отсоединить якоря, но во время полета этот инженер, кстати, один из изобретателей этих якорей, лежал на полу со связанными руками и ногами.

Черный тюремный грузовик стоял у трапа, ведущего к месту посадки «Квазинда». Возле него замерли несколько угрюмых псов марсианского закона. Один из них поигрывал наручниками. Бунт на корабле – бунт и дезертирство. Таков был сигнал с приближающегося буксира. Одного из главарей мятежа удалось обезвредить, говорилось в сообщении, но на корабле не хватало команды. Несмотря на все эти трудности, храбрый и находчивый капитан смог привести буксир в порт.

«Квазинд» совершал посадку. Толпа отступила назад, чтобы не попасть под огонь двигателей. В этот момент прибыл капитан Трибл с одетым в черное сотрудником суда. Вместе с ними был и мистер Этридж, довольный как кошка, наевшаяся сливок. Они быстро и настойчиво разговаривали с удивленными жандармами, показывая им какие- то бумаги с печатями. Два офицера наконец поняли смысл их слов и кивнули. Входной люк «Квазинда» открылся и из корабля вышел Вармс, вытащив за собой связанного инженера.

– Это для вас. Остальные дезертировали, – властно сказал он полицейским и толкнул выпучившего глаза Бена Тиглмэна им в руки.

– Спасибо, – коротко ответил главный из двух офицеров.

Однако он проигнорировал связанного Бена и прошел мимо него. Быстрым движением он защелкнул наручники на руке Вармса.

– Мы всё о тебе знаем, старик. Пойдем!

Они бросили отбивающегося и протестующего Вармса в фургон. Захлопнулась дверь, щелкнул замок и «воронок» уехал.