Тьма ваших душ

Глава девятая Разговор перед сном

* * * Храм Ночи. * * *

— У кого тут можно потребовать для тебя лежанку? — пытаясь замять возникший конфуз, новый наставник решительно встал с гнезда. — Не хочу, чтобы моя… — долго подбирал Варлад слово, — помощница спала на коврике.

— Поговори об этом с нашей домрадеей, её зовут Лимида, — пояснила Артара, изо всех сил сдерживая ликование. Её оставляют, не выгоняют в общую спальню!

И радовалась она вовсе не потому, что теперь ей незачем бояться сверстников, которым придёт на ум повязать колокольчики ей на хвост или продолжить однообразно обзывать «кобылой». Нет, само служение Тьме, истинной Тьме в морде Варлада — вот что самое важное. От одной только мысли о том, что скромная, не самая выдающаяся последовательница приобщается к чему-то вечному, запредельно высокому, заставляла её ликовать. Драконица не являлась фанатиком, но добровольная служба — это совсем иное! — Не беспокойся, господин… — по счастью, разум Артару не оставил. — Отдыхай и осваивайся, я сама всё принесу.

— Надеюсь, они не подумают, что это ты сама решила воспользоваться моим авторитетом, потому что мне действительно не хочется, чтобы служители даже низкого ранга претерпевали лишения, — не в пример Намире Варлад оказался заботливым и сочувствующим. — С этим у вас нет проблем?

Драконочка зажмурилась и, кажется, перестала дышать от страха и восхищения.

— Н-н-нет… — запинка многое выдавала, но Варлад не пожелал смущать девочку ещё больше и промолчал. — Я скажу, с твоего позволения, что лежанка нужна тебе, отдадут без вопросов, я… вернусь быстро! — Артара вскочила с циновки к двери, но остановилась и спешно склонилась перед третьим Воплощением. — Чего-либо ещё, господин?

— Просто возвращайся поскорее. Ты настолько запуганная и робкая… что я начинаю беспокоиться о безопасности детей в этом мире.

— У господина Тьмы уже есть лежанка, — домрадея Лимида действительно не задала вопросов, лишь проворчала, косясь на Артару, и пролеветировала к себе с дальней полки телекинезом ящик с матрасами, чтобы передать молодой драконице один. Побольше, чем Артара привыкла, но выдавать свои намерения обладательница малиновой гривы не собиралась. Да и не было в этом смысла — Лимида обо всём догадалась, судя по снисходительно-заботливой улыбке белой чешуйчатой с чёрной короткой гривой и того же цвета расплывчатыми пятнами на спине. — Поверь, вынося горшки за Всемогущей Тьмой, можно набраться от неё немалой мудрости. Заботиться о той, кого не вмещает Вселенная — ответственность, по моему опыту, больше выгодная, чем почётная.

— По счастью, Варлад при проектировании Храма позаботился о канализации, — ответила хлёстко Артара, прижимая матрас к себе. Несмотря на то, что самочка приподнялась на задние, тюк всё равно загораживал её всю, что придавало уверенности и толику наглости. Пока старуха морщилась и скалилась, пытаясь придумать ответ, непочтительная послушница уже тащила страшно неудобный матрас на башню.

Варлада подросток застала сидящим за столом. Чёрный дракон без всякого проблеска интеллекта пялился на длинный и чистый лист бересты, извлечённой из ящика стола. Но появление Артары, устало скинувшей мягкую, но нелёгкую ношу у свободной стены, его обнадёжило.

— Собрался тут наметить список нужных мне вещей… Но, наверное, его я позже попрошу тебя написать под диктовку. А пока ложись, раз вымоталась, и расскажи мне вкратце, что изменилось в этом вашем Нашаре с момента моей пропажи.

Разворачивая лежанку, Артара задумалась. Сколько времени прошло с момента убийства Варлада, чья плоть истлела, душа поглощена душегубами, но суть осталась жива и волей Тьмы возродилась? Храм Ночи начали возводить ещё при Аменемхате, но завершили уже под присмотром его дочери и наследницы, Герусет. Когда в этом промежутке времени почил господин Воплощение, юная жрица не знала, потому принялась пересказывать всё подряд, устраиваясь на новом, прелестном спальном месте, ложась на живот:

— Аменемхата убили, как и тебя, его же ставленники, получившие слишком много вольности и возгордившиеся из-за неё. Его дочь отомстила им, жестоко с ними расправилась. Для того, чтобы больше не допустить подобного, она сверх меры ужесточила законы и правила, не разжимая когтей. У драконов осталось ни на пушинку той свободы, которой они обладали. Герусет создала уложение, по которому за малейшую провинность могли заточить в пирамиду, чтобы тянуть энергию из страдающей души… Использовать разумных, не заслуживших подобное драконов как бездумный кристалл-подзарядник или как военнопленных! Это оскорбление воли Тьмы прекратилось лишь много позже, когда тирана свергла Инанна, нынешняя сар-волод.

— Если Тьме не по нраву было страдание драконов, как все мне вокруг говорят, — прервал оживлённый и чуть возмущённый рассказ Варлад, — почему она или её служители сами не сместили Герусет, а ждали какую-то Инанну?

Артара тяжело задумалась. Почему этот парадокс не бросался в глаза ей раньше? Хотя и прежде юная послушница знала — из уроков истории — как именно мотивировала Герусет подмену воли драконов общими законами, но неужели никто не мог воспротивиться её недоброй, авторитарной воле? Воле, что принесла закон, но заглушила в драконах совесть.

* * * Утгард, Квадратный Дом. Сорок лет назад. * * *

Герусет обвела суровым взором своих подданных, толпившихся на бело-серой мозаичной плитке Зала Изречений. Оскаленная в усмешке пасть недавно принявшей титул сар-волод не предвещала раздачу привилегий. Драконы, набившиеся в Квадратный Дом — то здание, где и вершилась политика Нашара — взирали на свою повелительницу с благоговейным страхом. Те, что постарше, часто оглядывались на стоявших на страже гайдуков, готовых выполнить любой приказ новоиспечённого лидера. После безжалостных казней и противников, и сторонников убитого Аменемхата, никто не знал, кто лишится своей души следующим.

Сама Герусет — а лучше «сам», учитывая, что сар считал себя единственным «настоящим самцом» — распушилась от торжества. Её подданные запуганы до такой степени, до которой и Тьма их не доведёт. Раболепные взгляды устремляли лишь на правителя в ожидании её приказов, уши были готовы уловить малейшее изменение в тоне голоса «господина», чтобы броситься тут же исполнять любое его желание. Да, некоторые болваны ещё могут помышлять о бунте, но в душе они знают, что бороться с владычицей бесполезно, что она разделается с любым грязным питом, что осмелится на неё пикнуть.

Уперевшись ладонями в перила внутреннего балкона, возвышающего сара над робкой и податливой толпой, Герусет расправила крылья, обозначив начало речи, и приступила к ваянию из пассивной глины народных масс сосуд своей воли:

— Две ночи назад, после своей смерти в зубах предателей вольного народа, явился ко мне во сне отец мой Аменемхат, маяк, что привёл нас от испепеляющего зноя подлых Светлых в благодатные земли Нашара. Возгласил мне Аменемхат: «Вселенная в твоей воле! Внимай словам моим, и приумножишь в правлении своём блага страны! Остерегайся черни, дабы не подвергать себя риску. Не приближайся к ней в одиночестве, не доверяй даже брату своему, не знайся даже с другом своим и не приближай к себе никого без нужды. Нет преданного слуги в день несчастья! Я спасал волю вашу от ослепления Светом, я помогал бедным и возвышал малых. Но вкусивший дары мои поднял на меня лапу, лучшие друзья мои затеяли смуту против меня. Я отдыхал после тяжёлого дня забот о стране. Я приветствовал моих приближённых распахнутыми крыльями и не был готов отразить удар негодяя. Я повергал навов и кракалевн, а перед другом своим оказался бессилен. Тот, кто возвёл три города и множество деревень, потерял собственную жизнь. Ещё летая среди вас, я назначил тебя, Герусет, своим соправителем. Тебе предстоит привести Нашар к величию — я завещаю тебе, как сар-володу после меня, все непокорённые земли материка, ставшего новой родиной. Но веди войну не только с далёким врагом — ищи предателя среди близких тебе и бди, новый правитель!» Так он сказал мне, и я пробудился, тут же направившись к названым мне отцом предателям и поглотив их души из тел, разорванных моими когтями и спалённых моей праной.

Толпа молчала, внимая каждому слову. Жалкие создания без воли… Устрашённые такой резкой сменой власти, отмеченной публичными расправами над неугодными, подданные не осмелятся возражать сар-володу. Сейчас. Потом, может, они и передумают, когда с них спадёт гипноз, наверняка поднимутся волнения — но будет уже слишком поздно сместить законного наследника. Пока что они просто стоят в зале под балконом — кто готовый служить отчизне, Тьме и Герусет, кто плохо скрывая злобу, кто хитро блестел очами, раздумывая над выгодой, а кто тускло закатывал глаза, как травоядное животное. Но когда хоть кто-либо из них измыслит, как воспротивиться воле сар-волод, та уже найдёт способ их приструнить.

— Тьма подарила вам век побед и благоденствия, — продолжала воцарившаяся наследница, — подарила вам свободу… А вы воспользовались ей лишь для того, чтобы уничтожить лучшего её служителя, проводника высшей воли и мудрого управителя, при котором мы вели непростую, но счастливую жизнь вдали от сетей и виселиц Светлых. Тьма до сих пор вас любит — даже после того, как вы подтёрлись лучшим её даром для вас — моим отцом! Кто любит, тот желает научить уму-разуму, кто обучает — тот строг и справедлив. Если вашего разума ещё недостаточно для того, чтобы отличить свободу от разбоя, а волю от лиходейства — пока ваша совесть спит, её заменит закон. И чтобы более никто не пострадал зазря и не погибали невиновные, каждый из вас обязан с этим законом ознакомиться. Его зачтут здесь после моей речи, он будет высечен на прежде гладких стенах Квадратного Дома, написан во многих книгах. Отныне всякий, кто нарушит мой закон, предаст Аменемхата и Нашар — его память и его творение. А как я обращаюсь с предателями, вам известно. На то моя воля!

Герусет развернулась и сошла с балкона, чтобы уступить место чтецам. Велеяр, брат Герусет и сар-волх — хмурого вида пушистый с белой каймой на чёрных перьях — встретил её в примыкавшей к площадке балкона комнате.

— Закон приносит порядок, но не только «чернь» может творить беспредел, — высказал он сестре сквозь зубы, но без страха.

— Их жестокость погубила Нашар так же, как умертвила нашего отца. А моя строгость сохранит и народ, и землю, — помня звенящие в голове слова Аменемхата, в своём решении сар была непреклонна.

— Ценой свободы? — Велеяр, сын Аменемхата, втянул воздух через ноздри, борясь с возмущением. Это лишь позабавило и умилило Герусет, но серьёзная морда этого не выдала:

— Ценой вседозволенности.

— Мне неведомы цели мудрой Владычицы, — прираспахнула Артара крыло и снова сложила. — Я ведь не Воплощение, как ты, господин. Вопроси об этом Тьму, если ты пока не желаешь отлететь ко сну. Правда, Арма говорит часто, что слуга Тьмы должен всегда бодрствовать… Можно ли узнать, чем сон вреден?

— Наверное, имелся в виду сон невежества, — предположил укладывающийся в предоставленное ему гнездо новоиспечённый дракон. — Аллегория.

— А что вообще есть сны? — Артара повернулась, садясь на матрасе по-турецки. Конечно, драконы наверняка называют такую позу иначе. Вдобавок драконочка ещё и подрасправила крылья. — Откуда они берутся? Их кто-то посылает нам? Или мы сами создаём их?

Александр-Варлад понятия не имел, как объясняют сны драконы, и опасался, что может ляпнуть что-то не то. Но Артара явно не проверяла, а лишь интересовалась. Потому бывший человек решил обьяснить как мог, пользуясь теми сведениями, что вычитал из оккультных сочинений на Земле:

— По большей части сон это создание воображения. Но во время сна или близкой к ней медитации душе намного проще выйти из тела и посетить иные миры, нежели наш. Надо лишь уметь управлять этим. Сны могут быть личными, но есть и пространство «общих снов» — мир, немного менее плотный, чем наша вселенная, обитель духов.

Артара почесала когтем за ухом.

— То есть, сон — это не принадлежащее мне что-то, а нечто общее, которые посещается самыми различными драконами? Но почему тогда сны такие разные? И почему бывает время, когда ничего не снится, а иногда — что просыпаешься от страха?

Александру казалось, что он ясно сказал обратное:

— Большая часть снов создаётся тобой, если душа не покидает тело — тогда ты воспринимаешь лишь обрывки того, что выдают твои уши и мозг, и пытаешься это облечь в знакомые образы. Если слишком устала — не снится ничего, если слишком встревожена — мучаешься от кошмаров. Но вот вещие сны, сны, во время которых общаешься с умершими — они приходят извне, из тонкого мира.

— А можно ли научиться ими управлять? — в глазах драконочки вспыхнули огоньки интереса. — Ведь ты сам сказал, что сон сродни медитации… А если дракон может управлять своими снами — то значит, он может о многом знать! Прямо как Зорат Сурт, сар-волх Инанны, да?

— Да, и в этом я могу попробовать тебя тренировать, — Александр решил, что, если его поставили в наставники этой малой, то ему необходимо её чему-то учить… Пусть это будет то, что он сам знает. — А кто этот сар-вол? Из твоего рассказа я о нём не слышал.

— Сар-волх, — поправила Артара, понижая голос. — Он один из трёх правителей Нашара. Сар-волод Инанна руководит войсками, сар-гачтарь Равлакс присматривает за торговцами и ремесленниками, а сар-волх Зорат — самый сильный кобник на службе Нашару. И почему-то Воплощения его не любят, я, правда, не знаю, почему. Но все боятся — говорят, по всему городу и даже по всему Нашару снуют его шпионы, принося ему знания о каждом драконе!

— Вот как… — не сдержал Варлад задумчивого высказывания. Как раз сар-волха «попаданцу» стоит опасаться в первую очередь! Варлад ведь тоже, как Александр понял, Воплощение, а если они не любят Зората — то и Зорат не будет к нему радушен.

— Наверное, потому Намира и Арма его соперники, — вздохнула Артара. — Они говорят, что лишь Тьме может быть известно всё, а Зорат только вредит Инанне своими советами, потому что сам желает власти.

— Ясное дело. Чем больше власти, тем больше её хочется. Если над Инанной он ещё может иметь влияние как над соправительницей, то вот над Тьмой… Вляпался же я в ваши интриги, — невесело заключил утащенный в чужой мир, зарывая нос в подушки. — Но о них нужно думать на свежую голову. Выспимся?

— Как пожелаешь, господин, — Артара приняла горизонтальное положение, но затем повернулась на бок и подпёрла лапой голову, разглядывая Варлада.

Улетая в сны — самые обыкновенные на этот раз — Варлад раздумывал, чем он заслужил к себе такое почтение. К нему даже прикрепили служку-наставницу! Чему он может её учить, кроме простых фокусов, доступных даже человеку? Это она должна его обучать и магии, и реалиям этого мира! А может, её приставили следить и докладывать? Вряд ли, учитывая её наивность… Но всякое может случиться. Расслабляться не самое время. Как говорит учение Тьмы — слуга её не должен духовно спать!