Тьма ваших душ

Глава восьмая Величие требует жертв

* * * Нашар, деревня Ликдул. * * *

— Что-то ты быстро, — Агнар, по привычке поднявший дуло своего самодельного оружия на вошедшего в неурочный час, опустил его на стол, разглядев в отсветах масляной лампы под потолком своего ученика. Да уж, пока что ученика… — Испугался и даже не залез в пещеру?

— Мы не одни, — заявила Артара, пропихнувшая дракончика в гостиную, чтобы тот не толпился в дверях и дал пройти в бывшую трапезную трактира Малреке.

…А может, уже и не ученика…

Агнар всё никак не мог оторвать взгляд от Малреки. И не только из-за её крайне интересного браслета… И не только из-за её не слишком примечательной внешности — серой шерсти и русой гривы… И, возможно, даже не из-за раздвоенных копыт за задних. Что-то он чувствовал в ней.

Встрепенувшись, дракон опомнился и указал на верхние комнаты.

— Займите их, — сказал синешёрстный. — Хотя весь трактир под защитой… там вам будет гораздо безопаснее. И там гораздо более мягкие кровати.

— Я лучше бы поговорила с тобой, — сказала Малрека. — Мне… Мне нужны ответы.

Агнар задумчиво посмотрел на неё. Ему тоже требовались ответы.

— Хорошо. А вы, остальные, давайте на отдых.

— Ясно… — Алгамир понял, что степени мастера ему не видать даже после привода к учителю живой представительницы глубокой старины. Потому он взял под крыло Артару и повёл её в верхние комнаты.

Агнар принял Малреку как самую дорогую гостью и даже приготовил ей еду, что уж точно делал лишь для близких существ. Малрека, пока Агнар отходил на кухню, осматривала от скуки и любопытства наваленные в главном зале вещи. Варет чуть ли не переклинивало от количества новой информации, стоило ему приняться за сканирование содержимого комнаты. Часто посматривая на груды предметов, Малрека пролистывала список: и бытовые предметы, и оружие, и кристаллы с энергией душ — наверное, трофеи от навов… или от подземных драконов. Да, какая ирония… Теперь поверхность была безопасной, а в толще породы копошились твари и враги.

И тут драконессу привлёк в списке один привычный и знакомый предмет… Кто бы мог догадаться, что такие же будут у новых дарканцев! Или же это хорошо сохранившийся останец старины?.. Так или иначе, но вернувшийся с отваром и мясом Агнар увидел, как Малрека, бесцеремонно разрыв крупную груду в углу, вытащила из неё контрабас и, после настройки при помощи погудевшего браслета на лапе, тронула струны смычком. По таверне полилась волшебная и прекрасная музыка, в которой слышалось нечто древнее и величавое, ставшее близким и вечным. А потом мелодия сорвалась в безудержный ритм шторма с дождём и грозой, по которым истосковалась сухая земля — так же, как и сама Малрека истосковалась по звучанию музыки.

Поражённый Агнар опустился на табурет, осторожно составив посуду на стол — ни единым звуком он не осмеливался перебивать эту музыку, даже задержав дыхание от восхищения.

— Чудесно… — вырвалось у него, когда самочка отложила инструмент и смущённо взглянула на хозяина. — Где ты так научилась играть?

— Когда-то у меня была прекрасная жизнь, — вздохнула Малрека. — Которую навы разорвали в клочья.

Она тоже села — маленькая, но уже слишком взрослая и многое повидавшая драконица. Агнару очень захотелось посадить её себе на колени и погладить короткую коричневую гриву. Но он сдержался, лишь встал с места и поставил перед ней еду.

— Тебе стоит подкрепиться, — по-отечески улыбнулся он. — А потом, я думаю, хорошо бы представить тебя Инанне. Она наверняка заинтересуется жизнью подземных драконов.

Не отвечая ему, Малрека втянула аромат отвара и облизнулась.

— Сначала представь меня этой вкусноте, Агнар.

Агнар немало смутился, так как комплименты его еде ещё никто не догадывался произносить.

— Это был безвестный елань из окрестного леса, пойманный утром и днём освежёванный. Я добавил немного иностранных специй, но даже не спрашивай меня, откуда они.

Закончив нюхать, Малрека впервые в жизни попробовала мясо дичи. Даже до войны она ела лишь выращенное на фермах, где звери не бегали по лесам свободными, а томились и жирели в клетках, прорастая через решётку.

— Всё же — откуда ты, раз не знаешь ничего? — Агнар присел подле Малреки — не напротив, а сбоку. Ему очень хотелось выяснить наконец, откуда это чудо.

— Я родом отсюда же… — проговорила Малрека. — Родилась во времена, когда ещё не было войны с навами… Пока они однажды не явились к нам и не принялись убивать всех кругом.

Она вздрогнула — это Агнар положил свою лапу ей на плечо.

— Если трудно — не вспоминай.

— Трудно, но вспомнить нужно, — возразила Малрека. — Нас под землёй собралось не так уж и много, и все были заняты делом. Выживанием. Некому было рассказывать… Да и незачем. В специальном убежище, которое мы называем Спальнями, имелись капсулы для создания искусственного — и продолжительного — сна. Мы и залезли в них… — тут она поморщилась. — … и погрузились в отвратительную зелёную жижу, в которой и захлебнулись. Это было обязательное условие — вобрать в себя эту гадость, чтобы она была и внутри, и снаружи…

— Вот что точно не нужно вспоминать за столом, — сочувственно покачал головой Агнар. — Но ты сказала — до нападения навов. Сколько же лет прошло?

— А это тебе лучше знать.

— Твоя правда, — кивнул синешёрстный. — А что с копытами?

Малрека фыркнула:

— У тебя самого копыта! Только не раздвоенные.

— Да, и это достаточно редкая мутация для обычных жителей Нашара.

— Может быть, поэтому меня не тронула та навская зараза, что подкосила всех моих друзей… — печально опустила голову дарканка и прикоснулась к кусочку шкуры своей матери в нагрудном кармане. — Приняли меня за свою. Уроды…

— Вероятно, так и было, — кивнул Агнар, сделав вид, что не обращает внимания на то, что самочка прикоснулась к кармашку своего комбинезона. Мало ли, что она там держит? — А теперь ещё один вопрос. Что это за штука? — он показал когтём на варет. Внешне он мало напоминал магические вещи производства современных драконов или обронённые навами и кракалевнами подарки. Корпус был прочным, но явно полым и содержащим неизвестную начинку. Большую часть прибора занимал экран, на котором на невиданном прежде письменном диалекте праговора были перечислены то ли данные, то ли функции. Имелось так же несколько разъёмов непонятно подо что, но в целом варет выглядел экранированным от влаги и не царапался когтем. — Я не видел подобных технологий у Тёмных.

— Эти штуки были у каждого подземного дракона… — пустилась в разъяснения Малрека. Хотя перед ней и был мутант, но не служитель навов — анализатор ауры показывал, что собеседнику можно было доверять. — У них много свойств, но основное — возможность управлять дистанционно нашими технологиями. Варет, так называют это устройство, вживляют в носителя-дракона, и он может работать только пока этот носитель жив, и только его командам следует. Это сделано для того, чтобы навы не смогли получить доступ к управлению нашими технологиями.

— Но это не значит, что не мог справиться дракон, — перебил её Агнар. — Хм… Кажется, теперь я понял, как подземные твари докопались до Храма Тьмы.

* * * Иркалла, пятнадцать лет назад. * * *

Подземелья Нашара хранили гораздо больше тайн, чем сама эта молодая и загадочная страна. Кракалевны, долгое время занимавшие большую часть её территорий, и их господа навы изменили её до неузнаваемости, почти не оставив следов древних драконов, обитавших на этом материке. Но вот под землёй пока ещё сохранялись катакомбы и бункеры предков, что славились своим превосходством в технологии и магии. Только оно и привело их к погибели, вызвав зависть навов, замаскированную под желание восстановить баланс и не позволить одной расе доминировать над вселенной.

Амрафет собирался наведаться в подземелья и добыть для современных драконов крупицу былой мудрости. Агнар, улетевший на побережье, так и не закончил собственные исследования каверн и туннелей, передав имеющиеся планы своему другу. А он считал своим долгом продолжить благое дело возвращения драконам утраченных богатств.

Дорога туда знакомая — они уже бывали здесь с сыном Пенеаша. Агнара тогда долго восхищали системы безопасности древних драконов, призванных обезопасить забравшихся под землю крылатых от незваных гостей. Сам Амрафет от известия о том, что их ждёт, приуныл. Хорошо, что они оба обладали талантом в такой науке, как техномагия. Вопреки всем советам наставников они пошли на смелый эксперимент. На шее Амрафета болтался большой и странный кулон — соединённый из шести частей артефакт, до предела заряженный энергией, призванной не только помочь дракону проникнуть в подземелья, но и вывести из строя некоторые ловушки. К сожалению, это был всего лишь прототип — Агнар намеревался создать ещё два обкатанных и полноценных надёжных артефакта, но не успел. Хотя… почему Амрафет думает о друге как о покойнике. Нет гарантии, что он погибнет на берегах Марлона до того, как решит вернуться в Ликдул, или что сам Амрафет сгинет к тому времени. Драконы умирают часто, и не доживают до старости в негостеприимном Нашаре — дело дошло до того, что многие крылатые начали сомневаться в том, что их раса стареет так же, как другие животные. Но не на такой срок Агнар покинул его… Ещё оставался шанс повидаться и поделиться рассказами о приключениях да новыми самоделками.

Только для этого надо самому уцелеть.

Амрафет сжал ладонь на амулете, сдвигая четыре из шести его кусочков вместе, так, что он стал напоминать растрескавшийся круглый щит. Ощутив, как пальцы начинает покалывать, дракон осторожно пробрался в одну из вентиляционных отдушин и стал спускаться по ней. Узкая, пыльная, поросшая какой-то гадостью, она грозила сама превратиться в ловушку, и не будь Амрафет таким тощим, жилистым, он бы ни за что не протиснулся бы в неё.

Когда шахта довела до невысокого технического коридора, места стало достаточно, чтобы развернуть план исследованных переходов и подсветить его тусклой праной с пальцев. Ответвление, помеченное чёрточкой, оставленной угольком, вело к обиталищу довольно свирепых драконов. Изгнанные ещё Герусет — а может, просто сбежавшие от неё — они деградировали очень быстро, потеряли возможность летать, но ненависть к жителям поверхности забыть не могли. Больший интерес для исследования предоставлял противоположный проход, что подводил к древним складам драконов былых времён.

Не спеша знакомиться с агрессивными подземными жителями, Амрафет воспользовался очередной шахтой, чтобы перебраться дальше под землю. Пару раз ему пришлось замирать, потому что ему казалось, что обитатели подземелий могут его услышать, но затем дракон успокаивался и снова полз вперёд… И вниз. До тех самых пор, пока проржавевшее дно шахты вдруг не обвалилось у него под лапами, и самец не сверзился вниз.

Артефакт мог уберечь от наставленных драконами ловушек, но не от природных угроз вроде нестабильного пола. Амрафету повезло лишь в том, что упал он всего на размах и ничего не сломал, но камни всё равно порвали шкуру и прорезали мышцы. Острая боль сменилась саднящей из-за крошек породы, попавшей в раны.

Амрафет посетовал бы на судьбу всеми известными бранными выражениями, но несмотря на болезненность ран, его отвлекло что-то странное в этом зале, куда он сверзился. Странное… и не безопасное.

Существо внешне немного напоминало худую, но этим изящную чешуйчатую драконицу жёлтовато-белого цвета с чёрными полосами на боках, от бёдер и до самой шеи. На длинной тупоконечной мордашке сверкали узкие красные глаза с глубокими чёрными зрачками. Грива её состояла из десятков белых змей, поднимающих свои головы и рассерженно шипящих. Хвост её тоже состоял из змеиных тел и голов, а четыре крыла были покрыты переливающимися перьями. Украшавший её голову левый рог был коротким и загнут назад, а передний наоборот, смотрел вперёд. Клыков в пасти не было, маленькие треугольные зубки шли плотными рядами, придавая ей особо-хищное выражение. Только вот напрягало то, что тело самки было словно растянуто почти прозрачными голубыми лучами. Похоже на то, что эта комната была ловушка, а само существо — пленницей.

— Интересно, ты старый нав или просто влипший не туда дурак? — прокряхтел Амрафет, вставая с пола.

Самка подняла на него голову, испытывая боли не меньше, судя по сморщенной морде. С трудом разлепив глаза, она осмотрела чёрного мохнатого:

— Ты потомок бывших дарканцев, сразу видно. Просто так на помощь не побежишь… Высвободи меня, и я тебя вылечу.

— Лечить меня не нужно, и сам вылечусь, — Амрафет зажмурился, когда слова вызвали волну боли по телу. Всё же приземление у него мягким не вышло… — И где гарантия, что сдержишь слово?

— Ты переменчив так же, как и нав, — странно было наблюдать, как змейки раскрывают пасти, пытаясь «смеяться» в тон своей хозяйке. — Если ты смог сюда пробраться, дракон, ты неглуп. И можешь быть полезен мне так же, как я тебе.

Амрафет не представлял, чем ему сможет помочь эта мутировавшая до сходства с навами драконесса, но она не проявляла враждебности пока что, связанная энергетическими паутинами. А потом, как он надеялся, будет так же связанна клятвой:

— Обещай, что не станешь на меня набрасываться, как я тебя выпущу.

— Я тоже добралась сюда и тоже не глупа. Если ты вытащишь меня из этой ловушки — сможешь и из следующей. А я тебя… откуда-нибудь. Обещаю. Но не гарантирую — вдруг ты первым на меня набросишься?

Амрафет не смог бы добиться большего, он это понимал, поэтому, хромая, перебрался на четверых к ярким линиям настолько сконцентрированной праны, что она светилась даже для простого зрения.

— Долго ты тут висишь?

— Ты бы столько не выдержал! Давай уже, не терпится тебя поблагодарить! — мотнулась самка в упругих сетях.

— Прямо не терпится… — фыркнул дракон и снял артефакт с шеи, прикладывая его к линиям. Вмиг крылья Амрафета непроизвольно расправились, а артефакт замерцал от соприкосновения с голубыми полосами.

— Ты живой? — навская самка посмотрела на дракона — тот улыбался, будто даже о боли забыл.

— Это не просто ловушка — это… Сеть информации! — Амрафет облизнулся. — Не всё можно понять, дарканцы опередили нас в технологиях… Но на уровне праны…

Перебитый рыком драконицы и шипением змей, вместе вступавшими в жуткий резонанс, Амрафет втянул в себя всю энергию из паутины, сразу пустив её на регенерацию и дезинфекцию. Несмотря на непривлекательный вид драконессы, самец подхватил её себе на лапы, не давая расшибиться ей так же, как сам только что. А потом дёрнулся от щекотки, когда его благодарно лизнула одна из змеек.

— Никогда в жизни не трогал нава, — произнес он. — Как тебя зовут?

— Ананта.

Амрафет не мог бы и предположить в первую встречу с Анантой, во что она выльется. Что всего через год он будет идти во главе своры вымуштрованных подземников, презревших свои дикие обычаи ради цивилизованного порядка. А впереди — множество трупов дарканцев, выловленных навами и кракалевнами из бадей, где они лежали законсервированные в анабиозе.

Но сейчас он не мог думать о будущем — вместо этого он осторожно протянул лапу и прикоснулся к ладони драконицы.

* * * Иркалла, десять лет назад. * * *

Величие требует жертв — и всегда именно твоих жертв. Даже когда кажется, что ты идёшь по головам, надо убить что-то и в себе. Надо заставить себя сделать решающий шаг, даже если это мерзко, неприятно, вызывает в тебе страх и отторжение.

Амрафет стоял перед трупом белой дарканки, распластанной на полу. Крови не было, разве что немного — от её когтей, что врезались в её же ладони, но морда мёртвой столь исказилась и стала настолько отвратительной и злобной, что даже бессовестный подземник содрогнулся. Но стоило ему вспомнить, для чего нав, убившая эту Хранительницу Спален своим ядом, позвала сюда его, как чёрного чешуйчатого дракона пробила настоящая дрожь.

— Не медли, — подтолкнула Амрафета Ананта к телу. — Надо действовать, пока в этих замечательных артефактах не кончился заряд, что они получают от живого владельца.

Амрафет подчинился беспрекословно — и вовсе не потому, что стоявшая неподалёку белоснежная драконица с кучей змей вместо гривы подбадривала его отнюдь не ласковым взглядом. В конце концов, он сам этого хотел…

Прибор на запястье дарканки был апогеем древних технологий, утерянных и позабытых, но куда более могущественных, чем существовавшие до и после. Впервые он узнал от них от своего друга Агнара — тот часто пытался впечатлить своего отца энергомагическими разработками, и потому проводил много времени в поисках крупиц о знаниях древних. Хотя по большей части наставники мешали Агнару залазить в непролазные чащобы и зловонные болота, а потому он просил Амрафета о помощи. И знания, поделённые с Агнаром, оказали на этого дракона должное впечатление.

Взглянув на металлический цилиндр, которым, как знал Амрафет, рука была полностью замещена почти от локтя до кисти, будущий хозяин Эрешкихаля поразился, что эта самка должна была испытать не меньшие мучения для того, чтобы получить ту же власть над Иркаллой, которую ищет Амрафет. Нет… пожалуй, куда больнее было воткнуть себе в глаз, прямо напротив зрачка, крохотный серебристый диск вия, устройства, что должно было протянуть свои проволочки до самых нервов, идущих в мозг. Ещё большая жертва для ещё большего могущества. Не только использовать спящие ныне механизмы Подземелья, но и владеть им, знать, что происходит в каждом его уголке.

Но в тот момент предстояло совершить иную жертву. Варет и вий, однажды вживлённые, больше не признают другого хозяина или хозяйку. Амрафету нужно было стать этой покойницей — хотя бы отчасти.

Ананта слегка оскалилась при виде того, как едва различимый силуэт души драконицы отделяется от её павшего тела. Удерживая дарканку в своей власти, Амрафет подвёл её энергетику к себе и замер, словно в ожидании.

— Неужели мне всё нужно делать самой? — возмутилась тем временем самка.

— Дай мне минутку! — ответил дракон. Не так-то легко уродовать своё собственное тело, но ещё хуже, когда приходится перенастраивать душу.

— Это только плоть и энергия. И то и другое — восполнимы, — пожала плечами Ананта.

— Сейчас — нет. Это ещё и её индивидуальность, по которой дарканские протезы должны её узнать. Как и по её генетике. А становиться ею в душе я не желаю.

— Артефакты узнают её по душе, но команды отдаёт твоё тело по нервам или даже лапа вручную. Поэтому разорви душу на две половины, всели её в обрубки как подконтрольных недодухов и не тревожься.

Совету наставницы Амрафет, скрепя сердце, последовал. Оставалось самое сложное — нечто сложнее, чем вырывать чужую плоть. Возможно, сложнее даже, чем срастить свою плоть с чужой. Избавиться от собственной.

Воля его!

Из ладони левой руки в локоть правой зарядило ослепительной вспышкой — Амрафет рявкнул от резкой боли из-за кипящей праны, поднял прижжённую культю и приложил к ней не свой, чужой обрубок. Заращивать сразу нельзя было. На месте слияния двух организмов одна душа должна плавно перетекать в другую, чтобы не началось гниение или отторжение тканей. Но сосредоточиться на этом процессе после самобичевания было непросто.

Рыча сам себе от боли, дракон наблюдал за тем, как силуэт самки дрожит и расплывается, плавными линиями переходя внутрь лапы Амрафета, в его кровеносные сосуды и сливаясь с душой. То, что он прожёг лапу, а не отрезал её, сделало этот процесс необычайно мучительным и долгим.

Только лишь с этим было покончено, как когти вгрызлись в глазное яблоко, отрезая его от жгута нервов. Наверное, то была самая сильная боль в мире, испытанная кем-либо. То, что Ананта помогала, поддерживая дракона в сознании, воспринималось как издевательство и пытка с её стороны. Лишь на ощупь дракон с хлюпаньем воткнул глаз самки в свою кровоточащую дырку. Размер совпал, но Амрафет не об этом думал — его душа, в которой от боли атрофировалось всё, кроме слепого намерения без изначальной цели, уже забылась, проводила сложнейшую операцию верного соединения нервов в жгуте.

Несколько секунд боль пожирала мир вокруг, заполняя его собою. Ананта тоже поморщилась — сохраняя Амрафету разум, она сама страдала от испытываемых им чувств. Всё закончилось в один миг — когда пискнуло устройство на лапе самца и боль из невыносимой перешла в занудно-тупую.

Ананта улыбнулась с облегчением — даже нав не смогла сдержать волнения, а после — обнадёженного выдоха. Она обняла свалившегося на неё дракона, кутая в свои змейки.

— Отдыхай перед своими делами… Ради нас… И спасибо.