Ты извращенец, Гарри!

Глава 20

— Если будем окапываться, то надо занять вон ту высоту, — указал рукой Боря на место, где виднелись перемолотые куски бетона и земли. — С высоты сможем бить дальше.

— И будем как на ладони, — буркнула Светлана. — Нас любой разведчик за километры увидит.

— Замаскируемся, — пожал плечами Мусаев. — Или на крайний случай выставим туманный полог.

— А держать его кто постоянно будет? — недовольно поинтересовалась Света. — Да, и тебе бы не показалось странным, если бы где-то непонятно откуда взялся туманный полог? Я бы по нему в первую очередь ударила.

Боря вздохнул и спросил:

— Твои предложения?

— Лог. Вон тот. Низко, много деревьев. Окопаемся, прикроемся ветками и нас будет не найти.

— Низко. Стрелять…

— Какая разница, если наши орудия бьют на расстояние, которое зависит от нашей силы?

Мусаев задумчиво хмыкнул и взглянул на Гарри. Тот, выслушав доводы обоих, покосился на Фила. Тот уже успел оглядеться и разместить поднятую из шведов нежить в кустарниках и под деревьями.

— Что думаешь? — спросил его молодой некромант.

— Они тут блицкриг устроить удумали, так?

— Очевидно, что так, — кивнул Мрак-Беленький.

— А сейчас получается, если мы их разбили и прошли вперёд, то…

— Что?

— То мы в тылу противника. И лучшее, что мы сейчас можем сделать — ударить им в спину.

— У нас нет нежити. Припасов на четыре залпа. Дальше придётся бить чистой силой, — возразила Светлана.

— Я чувствую смерть. В той стороне должны быть трупы. Наши войска тоже отвечали. А в той стороне старая деревня. Там в любом случае должно быть кладбище, — заметил Сварог. — А по поводу припасов — ударьте так, чтобы четырех залпов хватил на то, чтобы сравнять их с землей.

Гарри хмуро взглянул на супруг.

— Может, нам вообще стоит вернуться и дать знать своим о том, что тут произошло? — спросила Дарья.

Гарри покосился на холм, на котором раньше была позиция войск Российской Империи и вздохнул.

— Фил, тащи трупы. Надо сделать несколько летающих разведчиков и понять, где противник. Света — организуй временную защиту. Боря — бери Катю и остальных и готовьте припасы. Максимальная закачка.

— Ты чего задумал? — спросил друг.

— Мы найдем их скопление, ударим из всех стволов так, чтобы от них мокрого места не осталось, и пойдём им во фланг, — ответил молодой некромант.

— Гарри, мы не… — начала была Светлана.

— Мы не обязаны. Мы никому ничего не должны, но просто сидеть и ждать приказа мы не можем, — вздохнул Мрак-Беленький. — Такую возможность упускать нельзя.

— Держи… держи, родной! — взмолился солдат, смотря, как держится за артефакт штатный одаренный и медленно сползает у стенки на пол. — Держись, а не то размажет!

БУДУМ!

Очередной взрыв от снаряда заставил землю задрожать, а одаренного мага земли выгнуться. Его забило в судорогах, но защитный артефакт он не отпустил.

— Держись… — оглянулся молодой лейтенант и с надеждой взглянул на дверной проём, дверь из которого вырвало ещё при первом обстреле.

Через неё из дзота виднелась траншея, по которой с сумасшедшей скоростью бежал усатый мужчина в солдатской форме.

БУДУМ!

От очередного взрыва он рухнул на дно траншеи, но как только опасность миновала, он снова вскочил и метнулся к укрытию.

— Принёс? — с тревогой спросил молодой лейтенант. — Ну, Кузьмич! Не томи!

Старик вытащил из нагрудного кармана два камня и протянул их командиру.

— Только эти. Второй дзот в мясо. Со стороны третьего дым чёрный идёт, — сбивчиво сообщил мужчина.

Лейтенант взял камни и с тревогой их осмотрел. Один был голубого небесного цвета, а второй был похож на тёмно-красный янтарь.

— Твою мать, — выдохнул молодой офицер. — Тут воздух с огнём.

Солдат недовольно зашевелил усами.

— Других не было, Саныч.

— Земля… земля… — лихорадочно соображая, пробормотал лейтенант и отложил камень с силой воздуха в сторону. — Воздух с землёй совсем никак.

БУДУМ!

Последний взрыв пришёлся прямиком в защиту их укрепления, и маг, до этого бившийся в судорогах, выгнулся дугой и замер. Лейтенант тут же прижал камень к его шее и придавил со всей силы.

— Держаться, сука! — рыкнул он, сжав зубы со всей силы.

Камень под его рукой засиял ярким оранжевым светом и начал очень быстро нагреваться.

— Руку пожгёшь, Саныч! — метнулся к нему мужик.

— Отставить! — рыкнул на него лейтенант, сжимая зубы до зубного скрежета от боли.

В помещении запахло жаренным мясом, из-под руки молодого офицера потянулись струйки белого дыма, но Кузьмич, сидевший рядом, резко вытянул шею и завертел головой.

Быстро уловив наступившую тишину, он взволнованно взглянул на одаренного, который резко опал и с широко раскрытыми глазами сипло втянул воздух полной грудью.

Опытный солдат тут же метнулся к смотровому окошку и взглянул на позиции шведов перед ними, откуда начали вытягиваться стальные машины с пушками и сияющими рунами защиты на броне.

— Саныч… идут, — произнёс он и обернулся.

Молодой лейтенант, уже успевший достать перевязочный пакет, наспех перематывал обожженную ладонь.

— У «Горыныча» снаряды остались? — спросил он сквозь сжатые зубы.

— Остались… — мрачным голосом ответил мужик.

— Бери… бери те, что с чёрной меткой, — приказал лейтенант, достав аптечку и вколов себе обезболивающее из шприц-тюбика.

В этот момент ожила штабная рация, которая с самого начала обстрелов выдавала только помехи.

— Седьмой! Седьмой! Я пятый! У нас швах! Пушек нет…

Снова пошли помехи, но через несколько секунд уже другой голос командирским тоном огласил тишину в бункере и едва слышный гул от моторов.

— … Держаться! Держаться до последнего…

Перемазанный землей и кровью лейтенант хмуро взглянул на своего последнего солдата. Пожилой уже солдат шмыгнул носом, подкрутил кончики своих пышных усов и чётко ответил:

— Есть артефактный заряд…

Мужчина вышел, а лейтенант встал, подхватил свой карабин и подошёл к двери, ведущей к траншее в другую сторону. Встав у неё, он взялся за ручку, но внезапно замер. Убрав руку с ручки, он поднял правую обожженную, с трудом свел указательный, средний и большой палец вместе и перекрестился, хоть никогда не был в церкви и крещеным не был.

— Умереть достойно, — тихо прошептал он. — О жизни не прошу.

Молодой парень дёрнул за ручку двери и метнулся по окопу. Поворот, ещё один, перепрыгнуть завал. И он оказывается у небольшой площадке, на которой под маскировочной сетью было спрятано еще одно орудие.

Быстро сорвав сеть, он ногой выпнул ящик с лентами и схватил другой с чёрной меткой и буквой «М». Быстро заправив в крупнокалиберный пулемет ленту, он схватился за поворотные рычаги и навел на ближайшую бронетехнику, что ехала к их позициям.

— Умереть достойно, большего не надо, — прошептал он, положил руку на спуск, но тут прозвучал взрыв.

БАБАХ!

Кузьмич ударил первым, и орудие с другой стороны дзота за один выстрел разорвала вражескую технику в клочья.

Лейтенант тут же перевел орудие на другую и открыл огонь.

БУМ-БУМ-БУМ-БУМ!

Короткими очередями басистого крупнокалиберного пулемета он посылал смертоносные снаряды вперёд, и за две очереди артефактным снарядами разорвал ещё одну технику.

БУДУМ!

Еще одна стальная машина превратилась в кучу полыхающих и чадящих чёрным дымом обломков.

Бронированные машины остановились, и с их стороны прозвучали первые выстрелы.

БУДУМ!

БУДУМ-ДУМ!

БУМ-БУМ-БУМ-БУМ-БУМ!

Саныч начал бить в ответ более длинными очередями, уже особо не метясь и стараясь уничтожить как можно больше противников. Те стреляли в ответ, но они били не по нему, а по дзоту, вокруг которого снова появилась лёгкая серая пелена защиты.

Поняв, что сил у них не хватает, они снова откатились в лесопосадку, скрываясь от орудий, но парочка так и не успела доехать, попав под огонь орудия Кузьмича и молодого лейтенанта.

Быстро поняв, что противник отступил, молодой парень соскочил от орудия, выпнул ящик, в котором была аккуратно уложена лента с патронами в сторону и метнулся к дзоту. Через несколько секунд он уже оказался внутри, встретив Кузьмича с кривой усмешкой, но не успел открыть рот, как прозвучал мощнейший взрыв.

БУДУМ-БУМ-БУМ!

Необычный звук заставил молодого офицера метнуться к смотровому окошку.

— Что там? — нарисовался солдат за спиной.

Саныч вытер пот со лба, ещё больше размазав грязь по своему лицу, и взглянул на последнего подчиненного.

— Хер.

— В смысле «хер»? — хлопнул глазами Кузьмич и взглянул в окно.

Над позициями шведов в небо поднимался огромная чёрная копия мужского полового органа, рядом с которыми над верхушками деревьев показывались две полусферы.

— Это как? — сглотнул солдат, впервые увидев работу родовой артиллерии рода Мрак. — Это почему?

В этот момент в небе показались летающие платформы, имевшие аляповатый вид, на которых, сцепленными тросами снизу, висели огромные пятиметровые туши человекоподобной формы.

— В небе, Саныч! Смотри!

Лейтенант взглянул в небо через окошко и обнаружил над их позицией настоящий десант, который сбрасывали в места, из которых уже ударили пулеметы в ответ. Одна из очередней прошила эту платформу, и та камнем полетела вниз. Недалеко от земли она отстегнула свой груз, и на ноги перед самим дзотом приземлился огромный гигант с двумя крупнокалиберными пулеметами и тремя глазами на довольно небольшой голове.

— Приходи не бойся, уходи не плачь! — рыкнул он, разворачиваясь в сторону шведов.

Выпрямившись и став, словно немного повыше, он утробно зарычал оглушительным басом:

— МРА-А-А-АК!

ДУМ-ДУМ-ДУМ-ДУМ-ДУМ!

Звуки выстрелов звучали со всех сторон, раздался слитный рев гигантов «МРАК!», и они пошли в атаку.

— Чего это они, Саныч? — спросил Кузьмич не отрывая взгляда от невиданного зрелища. — Это наши что ли?

Молодой лейтенант молча кивнул и сполз по стенке на пол, тут же вытянув ноги. Его взгляд уставился на одаренного, что лежал на боку и смотрел остекленевшим взглядом в пустоту. Из рта текла тонкая струйка крови, на шее был испускающий струйку белого дыма чёрный ожог. В руке он так и продолжал сжимать защитный артефакт.

— Удержал… — сглотнув, прошептал Саныч.

Да, славно мы тогда задали жару.

По факту это было не наше дело. Да, мы крайне рисковали, но…

Фил жаждал крови, и он, собака такая, всё чётко просчитал.

Обломав основной кулак, мы зашли в западный фланг и ударили со спины наступающим.

Растерянность, паника, непонимание ситуации и огромное количество рабочего материала. Да, на големов плоти родового варианта мы потратились знатно, но это того стоило. Всех, кого не накрыло слитным залпом нашей артиллерии, они добили, знатно уменьшив парк бронетехники противника.

И да, крупнокалиберные пулеметы с нашими патронами прошивали технику и руническую защиту шведов на раз. Ладно, не с первого попадания, но чтобы прорвать их руны, уходило не больше трёх-пяти попаданий, а это для такого оружия просто замечательно. Про обычные орудия с нашими снарядами я и вовсе не говорю.

Да, было сопротивление магов у самого штаба. Они попытались выставить сразу пять щитов, один за другим, но продержались они всего полчаса. Восемнадцать пулеметов продавили и так высохших после нашего артобстрела одаренных.

Что было дальше?

Дальше было то, что я называю «Суетливое наступление».

Наши генералы, когда наконец поняли, что произошло, быстро собрали ударный кулак и знатно продвинулись, не только отбив наши территории, но и продвинувшись вперёд.

В учебниках это называется «Ивановский прорыв». Это было рядом с селом «Ивановское».

Нас отвели в тыл, дали возможность восстановить наши «артефактные грузовики», и парочка КБ кое-как примостила к ним защитные кожухи, сделав минимально возможную защиту.

Ну, а мы?

Мы до самой капитуляции Швеции и её союзников больше таких подвигов не совершали. Так, артиллерийские налеты, парочка проклятий на огромную территорию, медаль, отпуск домой…

Кстати!

Про отпуск стоит сказать отдельно.

Я в парадном мундире с медалью на груди и довольной мордой. Рядом Светлана в белоснежном платье и такой же медалью на цепочке, Дарья тоже с медалью, но на груди. Так сказать, чтобы приковывать взгляд дважды.

И мы являемся на бал по случаю свадьбы Георгий Романовича.

Что?

Скажете время неподходящее?

Ну, тут как сказать.

Его как раз намедни пытались отравить, поэтому тянуть — очень опасная затея.

Что там произошло?

Да, ничего особого. Я просто вспомнил это, потому что после этого у нашей Софии случился первый концерт.

Ага.

С электрогитарами, чёрным платьем с белыми рюшечками и мелкой нежитью.

— Гарри, меня это беспокоит, — взволнованно произнесла Лариса, посмотрев на своего сына.

— Мам, всё нормально. Просто София… довольно оригинальный ребёнок, — смутившись, сказал Гарри и покосился на мелкую нежить, именуемую нейтнахами. — Ну, тянется ребенок к музыке, что теперь панику разводить?

— Я о этой нежити, — хмуро буркнула Лариса указав на пузатеньких человечков, расставляющих барабаны и подключающих маленькие черные гитары.

— А, это простые слуги, — отмахнулся Гарри. — Да, немного своеобразные, но безобидные и…

— Гарри, это нежить! — попыталась надавить мать.

— Мама, это всего лишь нежить! — развел руками Гарри. — Помнишь Фила? Он, если что, тоже нежить.

— Ну, он выглядит как…

— Да, но вот его по настоящему стоит бояться, — хмыкнул молодой глава рода. — А это — простые безобидные слуги. Что скажешь, то и делают.

Мать недовольно засопела, а в разговор вступил Петр, сидевший по другую руку от матери:

— Слушайте, я слышал из подвала звуки и они… были немного странные, — задумчиво произнес он. — Кстати, а кто научил Софию петь?

— Это врожденный талант, — сморщился Гарри.

— Как бы там ни было, но я против подобных игр, — недовольно проворчала Светлана.

— Что такого в пении? — возмутился молодой некромант.

— В пении — ничего, а вот игры с нежитью в подвале — очень даже чего!

Гарри вздохнул, оглядел зал, где собралась первая публика Софии и произнес:

— Если она будет репетировать не в подвале — будет еще хуже.

— Это еще почему? — хмуро спросила Лариса.

В этот момент в зале, где собралось все семейство рода Мрак и приглашеные Мусаевы, распахнулась дверь и в ней показалась София. Абсолютно черное платье, белые рюшечки и аккуратная пара хвостиков.

Девочка под аплодисменты прошла к микрофону, взяла небольшую детскую электрогитару, затем глубоко вздохнула и принялась выводить соло мелодию.

Кто-то нахмурился, кто-то удивленно поднял брови, а Гарри растянул улыбку на все лицо.

Мелодию и соло он знал отлично, к тому же любимых песен, начинающихся с соло электрогитары было не много.

Зрители начали улыбаться, не смотря на непривычную музыку, а Гарри начал выстукивать ритм и тихонечко подпевать.

Снова София завела припев и послышались хлопки. Не смотря на необычность, люди начали поддерживать ребенка.

В этот момент молодой глава рода вскинул кулак с оттопыренным указательным пальцем и мизинцем и выкрикнул:

Зал замер, хлопки прекратились, а Гарри запел во весь голос вместе с Софией:

— Будь как дома путник, я ни в чем не откажу…

Песня длилась недолго и спустя минуту закончилась в полной тишине.

— Гарри, — тихо произнесла Лариса ошарашено смотря на своего ребенка. — Это же не ты научил ее этой песне?

Парень спохватился, оглядел зал, который на него смотрел с неодобрением и произнес:

— Ну, я это… песня просто популярная…