Ты извращенец, Гарри!

Глава 16

Щавлев поднял взгляд на вошедшего и, стараясь всеми силами не показывать своей заинтересованности, опустил его обратно на бумаги.

— Доброго здравия, сударь, — со вздохом произнёс Красников, вошедший в кабинет. — Разрешите?

— Да, пожалуйста, — кивнул начальник гарнизона и со вздохом добавил: — У вас что-то срочное? У меня много работы.

— Господин комендант гарнизона, — уселся на стул перед ним грузный мужчина. — Думаю, вы уже в курсе того, что происходит?

— Вы об отсутствии поддержки у патрулей? Да. В курсе. У нас двое погибших за последние полгода. Очень плохая тенденция, о которой мне придётся рассказать генерал-майору Жерлову в штабе округа.

— Я про то, что всех одаренных в этом гарнизоне проклял один некромант, — ответил Красников.

— Что? Чушь, — фыркнул Щавлев.

— Чушь? Тогда попробуйте хлебнуть вина, и вы увидите, что вне зависимости от напитка и его качества содержимое вашего желудка очень быстро окажется вне вашего тела, — стараясь держаться достойно, проговорил толстяк.

— Я в курсе, но это не имеет отношения к одаренным. Это проклятье на место, — вздохнул Щавлев, закрыл папку, отложил её в сторону и взял с угла стола следующую. — Теперь на территории гарнизона и двух километров вокруг него будет действовать это проклятье. Кстати, с женщинами та же история.

— Мы это уже заметили, — недовольно вздохнул одаренный и спросил: — Если все обстоит именно так, то… есть ли способ решить эту проблему?

— Способ? На что вы намекаете? — нахмурился комендант.

— Думаю… выдача увольнительных для поездки в город на пару дней… Было бы идеальным решением.

Щавлев вздохнул, закрыл папку и поднял взгляд на собеседника.

— Скажите, сударь… Вы сюда пришли по собственной инициативе или это решение…

— Одаренные гарнизона предполагали что-то подобное, — кивнул Красников. — Это обсуждалось, и в итоге меня попросили поговорить с вами… из-за сложившейся ситуации.

— Знаете, сударь… Я прекрасно помню, как вы выполняли мои приказы. А ещё я прекрасно помню заявление Соловьева по поводу моего рода и его происхождения. А я, на секунду, хочу вам напомнить, что у меня династия — военные. Вы понимаете, к чему я клоню?

— К чему же?

— К тому, что самовольное покидание места службы рассматривается как дезертирство со всеми вытекающими последствиями. И сейчас вы и те, кто смел унижать мой род своим словом, приходите ко мне, дабы решить свои личные вопросы, никоим образом не относящиеся к службе. Так более понятно?

— Конечно. Сколько вы хотите, господин комендант? — улыбнулся Красников.

Щавлев, несмотря на довольно мягкий характер, прекрасно понимал, что увольнительные для отдыха одаренных все равно придётся давать. Через полгода безвылазного сидения в гарнизоне без алкоголя и женщин любой одаренный начнет выть волком. Вопрос с увольнительными стоял только в цене.

И начальник гарнизона, выслушавший достаточно о своём происхождении, брать денег не собирался.

— Три выхода. Каждый.

— Что, простите?

— Три выхода в патрулирование от каждого одаренного, — спокойно ответил Щавлев. — В случае отсутствия на построении или отказа выполнять приказ — месяц без увольнительных.

Красников вскинул брови и открыл было рот, но комендант его оборвал:

— Это не обсуждается. Других условий нет. Или три выхода и подчинение приказам, или дезертирство со всеми вытекающими. Я всё сказал.

Красников вздохнул.

— Не думаю, что они примут это предложение, — пробормотал толстяк.

— Для меня это не имеет значения. Примут — у меня сократятся потери людей. Не примут — все равно буду решать проблему за счет практикантов. За время их пребывания у меня не было ни одной смерти на выходе. И вообще я бы хотел услышать лично ваше мнение.

— Знаете, господин комендант, уловок можно придумать много. Болезнь, иллюзии…

— И?

— Я не сторонник постоянных игр в кошки-мышки… Думаю, я буду первым, кто выберется в ближайший город на пару-тройку дней.

Щавлев спокойно достал из стола лист с начерченной таблицей и протянул его Красникову.

— Впишите фамилию и отметьте числа, когда вы согласны выходить на патрулирование. Подряд метки не ставьте. Между выходами вам потребуется отдых — минимум день.

— Спасибо, — кивнул Красников и достал фамильное, старомодное перо для письма. — А сколько увольнительных можно в месяц брать?

— Неограниченно, — хмыкнул комендант. — Правила просты: три патруля — два дня отдыха.

— Тогда, пожалуй, я заберу… первые три недели. Все.

Семья рода Мрак сидела у столика, что находился у самого окна. Само заведение находилось в небоскребе, и вид из окна получался таким, чтобы закаты с этого ракурса превращались в настоящие шедевры.

— Это было действительно неожиданно, — улыбнулась Лена, сидевшая напротив Гарри.

Супруг взглянул на Светлану, сидевшую по правую руку, а затем на Дарью, что сидела слева.

— Ну, начнём с того, что мы всё это заслужили. Мы проделали огромную работу, и я наконец опробовал приличное проклятье на место. Ну, а ты, Лена, смогла совладать с Леонидом.

В этот момент кольцо на пальце парня мигнуло и на мгновение окуталось пламенем, но тут же погасло.

— Покакал, — вздохнула Лена.

— Не волнуйся, Борис справится, — улыбнулся Гарри. — Да и не можешь же ты быть с ним всё время. Он должен почувствовать хоть какую-то самостоятельность. Да и Боря с Катей дома. Если что, смогут нейтрализовать последствия. И вообще, им тренироваться надо. Практика, так сказать.

— Да, но… как-то… — не нашла слов для объяснения Елена.

— Всё будет хорошо. Тебе и нам нужен отдых, — кивнул супруг. — А то так и загнаться недолго. И вообще, последняя практика знатно меня вымотала.

— Что-то случилось? — нахмурилась старшая жена и взглянула на девочек.

— Так, ерунда, — отмахнулась Дарья.

— Нашу Дашу пытался соблазнить какой-то идиот, не знавший, что она жена единственного некроманта в Российской империи.

— И…

— Припугнул и взял кровь… Думаю, попробую потом какое-нибудь противное проклятье, — пожал плечами Гарри. — Но дело даже не в этом.

— А в чём?

— Он наложил проклятье на весь гарнизон, — вмешалась Света, с деловым видом разделывая поданную ей рыбу. — На рвоту от алкоголя и импотенцию всех одаренных.

— Зачем? — вскинула брови Лена.

— Чтобы те алкаши и бабники, по недоразумению названные боевыми магами, начали выполнять свои функции, — пожала плечами Света.

— И… проклятье оказалось тяжелым? — спросила старшая супруга.

— Нет, я просто не подумал, что оно будет действовать и на меня, — буркнул Гарри. — Последняя неделя была… тяжелой.

— У меня последние несколько месяцев… были тяжелыми, — вздохнула Елена.

— Вот я и решил, что неплохо было бы собраться как раньше и… оторваться всласть, — предложил Гарри с довольной мордой. — Что?

— Ещё немного, и я поверю, что ты питаешь к нам чувства, — буркнула Света. — Ресторан, цветы с утра. Лену вот вытащил.

— Да, можете не верить, но теплые и нежные чувства я к вам питаю. Я понимаю Суслова, что пялился на грудь Дарьи. Такую еще поискать надо. А твою страсть, Света, ни в одном борделе не найдёшь. А ты, Лена… Тебя мне не хватает по-человечески. Пусть ты и прагматик до мозга костей, но…

— Если хочешь секса вчетвером, так и скажи, а не разводи тут… — покраснев, буркнула Лена и отвела взгляд на окно, где солнце склонилось к гарнизону.

— Да, лучше будь ублюдком, а то разводим тут нюни, — кивнула Света.

Гарри вздохнул и посмотрел на Дарью.

Та спокойно прожевала кусочек сырника, который тут назывался витиеватым названием и стоил баснословных денег, обведя взглядом остальных членов семьи, произнесла:

— Чур я первая сверху!

Гарри с Борисом сидели за столиком на летней веранде. Солнце уже не жгло и летняя жара сменилась приятной тёплой погодой, отчего пребывание на улице становилось откровенно приятным.

— И как тебе? — спросил Мрак-Беленький, глядя на гамак, в котором лежали Катя и Лена.

— Если ты о присмотре за твоим сыном, то… довольно необычно.

— Подгузники?

— Нет, — нахмурился Боря и поднёс к губам маленькую пиалочку, больше похожую на рюмку. — Я о его силе.

— То есть к дерьму и подгузникам ты готов, — хмыкнул Гарри.

— У меня ещё нет детей, но я прекрасно понимаю, на что пойду, — вздохнул друг.

— А что не так с его силой?

— Она… Знаешь, обычно, если рядом другой маг огня выпускает силу, то я ничего не чувствую или… просто ощущаю лёгкое тепло. А вот с Леонидом не так.

Гарри задумчиво хмыкнул, взял пиалу с тёмным, почти чёрным чаем и слегка отхлебнул.

— Когда он начинает плакать, его недовольство сразу выплескивается с силой, и его пламя… какое-то колючее что-ли. А когда смеется и улюлюкает, то редкие прорывы… Они словно щекочут.

— В смысле…

— Да. Такое ощущение, что он передает свои эмоции и чувства через силу. Словно она… словно она его часть. И не понятно, кто кого слушает. Нет… Словно они не хозяин и исполнитель, а одно целое.

Гарри тяжело вздохнул.

— Это интересное наблюдение. Но я подобного не чувствовал.

— Не твоя стихия. Ты всегда защищаешься.

— А ты нет?

— Нет. Пламя не сможет мне навредить.

— Мда…

Повисла небольшая пауза, во время которой в коляске, рядом с гамаком, захныкал сын Гарри, и на люльке тут же полыхнули ярким красным цветом руны и камни-накопители.

— Ну вот… Проголодался, — вздохнул Гарри.

— Ты, кстати, так и не сказал, зачем Васильев с Ляшевым подъехать хотели, — заметил Гарри.

— Сам пока не уверен, но, вроде как, дело идёт к войне. Шведы уже не закручивают гайки.

— В смысле?

— Больше никаких препонов в торговле, никакой таможенной волокиты. Они закрыли границу, полностью. Войска пришли в движение и подтягиваются в сторону наших границ.

— Плохо… — отозвался друг.

— Да, но я думаю, они просто пугают, чтобы посмотреть, как мы будем реагировать. Они так уже делали пару раз.

— А мы тут причём?

— Ляшев что-то придумал, но для этого нужна вся наша команда, — ответил Гарри и покосился на артефактный автомобиль, что спустился с неба, но не во дворе, а за воротами, которые не спешили открываться. — А вот и они.

— Встречать гостей не пойдешь?

Друг тяжело вздохнул, почесал лохматую шевелюру и буркнул:

— А надо? Это им от нас что-то нужно…

Выдержав вопросительный взгляд Бориса, он отхлебнул чая и с кряхтением поднялся.

— Чёрт подери, как же двигаться неохота, — проворчал молодой некромант. — Девочки меня вчера как тряпку выжали.

— Ещё скажи, что не понравилось, — усмехнулся Боря, глядя, как к центральному крыльцу поместья подъезжает автомобиль.

Гарри довольно улыбнулся, шмыгнул носом и, расправив плечи, направился к гостям.

Спустя десяток минут за столом на летней веранде собралась вся команда Булгур, за исключением Елены, грудь которой отказался отпускать Леонид.

Люциан принёс дополнительные пиалы, а также заменил чайник на столе.

— Итак, — вздохнул Гарри, глядя гостей. — Что же вас к нам привело?

Ляшев взглянул на Васильева и тот начал:

— Обстановка все накаляется и есть мнение, что в этот раз это не проверка на готовность, хоть у нас и другая информация. Военные действия и вторжение не проводится, без подвоза припасов и тыловых служб. Сейчас же, по нашей информации они находятся на месте.

— Так, а при чём тут мы? — спросила Светлана.

— При том, что у нас появились намётки на один интересный подход, — ответил Ляшев и оглядел ребят. — Мы нашли довольно простой и достаточно дешёвый способ усилить артиллерийские снаряды. Причём до такой степени, что это уже и снарядом не назовёшь.

— «Мы» — это кто?

— Практиканты с артефактного факультета, приставленные к нашему бюро на время практики, — пояснил Ляшев. — Обычная задачка, которой я хотел загрузить их до конца практики, вылилась в масштабное исследование студентами возможности нанесения рунической основы на снаряды путём… ближе всего эта техника напоминает механическую гравировку, но завязана на силу.

— Магическая гравировка? — поднял брови Гарри.

— По сути, да, но коллектив настоял на названии «Рунирование по принципу Трёх рун», — произнёс Ляшев и с недовольным выражением лица покосился на Светлану, лицо которой тоже выражало удивление. — Как бы там ни было, но мы по сути смогли повторить эффект от станка Изуо Ка Ри.

— Кого? — нахмурилась Дарья.

— Артефактор из Поднебесной, — ответил Гарри, задумчиво начав разливать чай по пиалам. — Был такой умник, что унёс секрет своего творения в могилу. Особый механизм, который сам обрабатывал сырой металл, наносил заданные руны и при этом мог изменять свойства материала.

— Причём настолько, что ни одному артефактору не снилось, — кивнул Ляшев.

— А в чём была суть? Изуо Ка Ри не был гением…

— Он был самым обычным аретфактором, но у него было больше двух сотен учеников, — заметил Ляшев. — В этом и была его тайна. Каждый делал свою часть работы, насыщал отдельные детали своей силой и делал отдельный подвод силы для питания.

— И? — нахмурился Гарри.

— После активации происходит резонанс, — с довольным видом произнёс Ляшев и пустился в пояснения. — Я со спокойной душой перепроверял новую версию нашего орудия, а эти оболтусы умудрились поссориться в процессе решения задачи, а затем взяться малыми группами каждый за свою часть такого артефакта. И так вышло, что поделились они по стихиям. Вот и вышло, что у нас был артефакт, каждый отдельный узел которого питался самостоятельно, напрямую из источника. Как итог — они получили совершенно необычный материал с новыми, необъяснимыми свойствами.

— Прямо новыми? — задумчиво произнесла Дарья.

— Когда я посчитал коэффициенты Рюренга, то их значений не оказалось в таблице, — с горящими глазами ответил Ляшев. — Это работа для десятка исследовских изысканий!

— А мы тут вообще при чем? — нахмурился Гарри.

— Да, собственно, а при чем тут орден Трех рун? — тут же сменился азарт Ляшева на негодование, которое он полностью выплеснул во взгляде на Светлану.

— Ситуация зашла в тупик, — вмешался Васильев. — Члены вашего ордена отказались передавать профессору ключевые моменты и связки рун, заключенных в прототипе. Как я понял, прочитать их или вычислить самостоятельно не представляется возможным.

— Как и единственный прототип артефакта Изуо Ка Ри, — кивнул Ляшев.

— Студенты отказываются передавать технологию без общего собрания, а по всем фактам ваша самодеятельность у нас даже как орден не проходит, — исподлобья взглянул на Гарри следователь. — В связи с этим много вопросов. Первый — зачем все это? Второй — что вам нужно, чтобы мы уже завтра начали строить прототипы и удешевили процесс изготовления артефактных снарядов?.. Раз в десять, как минимум.

Гарри покосился на Светлану. Та кивнула ему и ответила:

— Завтра мы передадим весть о срочном собрании всего ордена, где и выдвинем свои условия, — произнесла Светлана, глядя в глаза Васильеву. — Но скажу сразу: официальное признание ордена, его символики и устава — обязательно. Второй момент — статус «тайный». Без этого всё наше существование не имеет значения. И третий — нам нужен зеленый коридор. Нет, не со всеми нашими хотелками, а только теми, что идут на пользу нашей родины и являются общественными движениями.

— Например? — нахмурисля Васильев.

— Например, подготовка членов ордена на полигонах тайной канцелярии, — пожала плечами супруга. — Если мы придумаем что-нибудь новенькое, это надо будет где-то проверять, испытывать и элементарно изготавливать.

— Финансовой поддержки не будет, — тут же заявил Васильев.

— Финансовой стороной мы займёмся сами, — сдержанно улыбнулась девушка. — Но испытывать новый тип артефактного автомобиля на улицах небезопасно. Как и испытывать на войне новый тип боеприпаса. Правильно?

— Я передам ваши пожелания Георгию Романовичу, — кивнул Васильев и добавил: — Он до сих пор разбирает письма с доносами, жалобами и официальными обвинениями в сторону Гарри Мрак-Беленького.

— Дайте угадаю — улыбнулся молодой некромант. — С Камчатки? Из гарнизона у огненной аномалии?

— Они самые, — кивнул Васильев.

— И что? Сильно дядя Жора злился?

Следователь тяжело вздохнул, окинул парня осуждающим взглядом и ответил:

— Дядя Жора думает закинуть вас к болотной аномалии, недалеко от Астрахани. Там тоже дела идут неважно. Место вашей будущей практики решено.