Фил поднял руку и замер.
Секунда, вторая, но ничего не происходило.
Высшая нежить немного сморщился, но в итоге всё же на пальцах начинают плясать едва заметные серые огоньки. С виду обычный мужчина закусывает губу и с лёгким придыханием произносит:
— Эк, ну баам…
Сила на его пальцах тут же вздрагивает, огоньки превращаются в шары, а из руки ударяет луч смерти, от соприкосновения с которым манекен из пластика и разнообразной одежды тут же осыпается хлопьями и сгнившими нитками.
— Хм… — задумчиво хмыкнул Фил и направился к манекену.
Присев у того, что совсем недавно было его мишенью, он задумчиво поковырял пальцем и поднял взгляд на хмурого Гарри, что стоял неподалеку, и рассматривал начерченный на полу ритуал.
— Так будет с любым материалом? — спросил новоявленный Сварог.
— М-м-м-м? — поднял на него взгляд Гарри.
— Я спросил, так будет с любым материалом? И обязательно произносить заклинание вслух?
— С материалами всё сложно, — буркнул Гарри. — Чем устойчивее материал к разложению, тем сложнее на него воздействовать через силу смерти.
— Пластик плохо гниёт, — заметил Филимонов.
— С тем количеством силы, что ты всадил в этот луч смерти, немудрено, что он в пыль развалился.
— Мелкие хлопья, — возразила нежить.
— Да, но это не меняет самого факта. Если иметь кучу силы, можно и камень в труху разложить.
— Камень самый устойчивый?
— Да. На такую же фигуру из камня уйдёт раза в три больше, — вздохнул Гарри и, почесав голову, продолжил: — А по поводу заклинаний в словесной форме — это от безвыходности.
— В смысле?
— Быстро научить тебя заклинаниям на основе силы мысли не выйдет. Тут нужен серьёзный контроль. Да и его тренировать надо. Вот и получается, что самый быстрый и эффективный способ — словесный. Наработать и отточить десяток или два заклинаний и всё. Ты готов к бою.
— А нежить я как поднимать буду? — спросил Сварог.
— Нежить? У тебя это заклинание в тело зашито. На руку свою новую посмотри.
Фил взглянул на кулак и хмуро поджал губы, заметив на нём тонкие чёрные линии на тыльной стороне ладони. Все они складывались в систему специфических рун.
— Я раньше их не замечал, — прокомментировал он, переведя взгляд на вторую руку.
— Потому что силой толком не пользовался, — пожал плечами молодой некромант. — Начал тренировать заклинания, вот они и вылезли.
— А как ими нежить поднимать? — задумчиво спросил Фил.
— Сжимаешь, наполняешь силой руку, как перед заклинанием, и бьёшь в грудь трупа. Правой рукой — умертвие первого порядка. Туповатое создание, если честно, но приказы выполнять будет.
— А левой?
— А левой — второго порядка с псевдо интеллектом. Не Самский интеллект, конечно. Там посложнее будет. Это наша родовая разработка. Причинно-следственные связи будут работать. Описательные и сложноподчиненные приказы тоже. Я так думаю, что даже как разведчики могут прокатить. Да, слабые, но всё же.
— Надо проверять, — сморщился Фил.
— Есть такое, — кивнул Гарри. — Трупы завтра Васильев обещал.
— Васильев, который…
— Ага. Куратор мой, — хмыкнул Гарри и снова уставился на ритуал, нарисованный на полу.
Высшая нежить проследила за его взглядом и спросила:
— А это зачем?
— Это… это вынужденное решение, — сложил руки за спиной Мрак-Беленький и принялся ходить вдоль начерченных рун. — Была задумка увеличить грудь у всех девушек на территории столичного университета магии.
— Зачем?
Гарри открыл было рот, затем задумался и, кашлянув, начал объяснять:
— Я в курсе, что ты не очень в юмор, но у меня сложилась сложная ситуация. Есть у меня такая слабость — смотреть в декольте, когда оно достаточно глубокое, и в нём есть, на что взглянуть.
— Прилетело?
— Да, и неслабо, — вздохнул Гарри. — Но раз уж такое дело, что пялиться мне удаётся на единственную грудь, то почему бы не сделать грудь третьего размера у всех особей женского пола в университете?
— Нелогично, — хмыкнул Фил.
— В смысле?
— Почему не увеличишь грудь той, что тебе запрещает смотреть на чужую? Думаю, у неё не тот размер, раз ты заглядываешь в декольте другим.
— Если я увеличу её грудь, то она перестанет мне нравится такой, какая есть, — пожал плечами Гарри. — А она стройная, подтянутая… и немного долбанутая.
— В постели?
— Вообще, — хмыкнул Гарри. — Вот я и задумался сделать проклятье, которое будет увличивать грудь всех девушек на территории университета.
— И как?
— Дерьмово, — вздохнул Гарри. — Думал просто сделать проклятье на молочные железы, привязав его к территории университета, но есть проблема.
— Какая?
— У мужчин тоже есть молочные железы, пусть и в зачаточном состоянии, — буркнул Гарри. — А вот привязать только к женщинам трудно и… скажем так, я не готов к таким жертвам.
— И что решил?
В этот момент на полигон вошли несколько ребят с обычными тканевыми мешками.
— Действовать более целеустремленно, — улыбнулся парень и потёр ладони, после чего махнул ребятам. — Уважаемые! Сюда!
Члены ордена Трёх рун спокойно подошли к Гарри и после того, как им указали, начали вываливать какое-то бельё в обведенную в три круга руну.
— Это же лифчики, — заметил Фил.
— Да. Проклятье на место — такая себе затея. А так получается конкретика.
— Они же их не крали, — хмуро спросил бывший боевик.
— Красть? Зачем? Достаточно пустить слух, что орден собирает лифчики для проверки проклятия, от которого грудь растёт до третьего размера, — хохотнул Гарри. — Никакого принуждения, никаких ужасов и споров, но сотню девушек с третьим размером…
Тут в проходе на полигон показалась ещё одна троица ребят с мешками.
— Ладно, возможно, пара сотен девушек.
— Там ещё пять мешков, — заметил рыжий парень, что принёс первую партию. — Выгружаем из автомобиля.
Гарри кашлянул и покосился на Сварога.
— У нас точно найдётся столько девушек в университете? — спросил он рыжего парня.
— Ну, нет. Столько нет, но если учитывать преподавательский состав и обслуживающий персонал, то как раз под семь сотен будет.
Гарри покосился на ритуал, затем оценил руны для белья и вздохнул.
— Убирайте. Надо перечерчивать. Я на столько целей для проклятья не рассчитывал.
Фил слегка усмехнулся, а Гарри заметил Васильева, что шёл к нему быстрым шагом.
— Что-то он быстро идёт, — произнёс Сварог, проследивший за взглядом парня.
— И в этом нет ничего хорошего, — кивнул Гарри.
Васильев молча подошёл к Гарри и протянул ему конверт с печатью императорского рода.
— Это предписание, — сообщил он. — Тебе следует прибыть к месту службы.
— В смысле? — нахмурился Гарри. — Я ведь студент…
— Шведы. Их передовые части сегодня утром пересекли границу.
— Что это значит? — нахмурился Гарри. — Это ведь не…
— Это война, — подал голос бывший боевик тайного ордена.
Война.
Мало того, что война никогда не бывает хорошей, так ещё и никогда не приходит вовремя. Нет такого времени, чтобы она устраивала всех.
Ну, разумеется, она устраивает тех, кто её начинает.
Мда.
Ты спокойно учишься в университете, готовишься к зачетам и планируешь очередное проклятье, от которого места, куда приковывается мужской взгляд, станет намного больше, но…
Ты хватаешь жен, летишь в поместье, раздаёшь указания на случай непредвиденных обстоятельств, возвращаешься обратно, грузишь на свои «артефактные грузовики» орудия и припасы… Кстати, грузовики недоделанные. Без кожухов и похожие на выкидыш сумасшедшей фантазии пьяного инженера, но делать нечего.
Затем ты собираешь трупы, Сварог всю ночь поднимает себе бойцов, а я тем временем собираю весь орден Трёх рун и пытаюсь донести мысль: мы одни из самых подготовленных студентов, и всем стоит готовиться к тому, что их отправят на фронт.
Десять самых опытных ребят с боевого факультета мы забрали в своё соединение. Ещё взяли одного артефактора — Севу. Молодой парень из простолюдинов. Отец слесарем на заводе работает, а мать поваром в столовой этого же завода. Смышлёный парень, которого я взял… Стыдно признаться, как первого помощника и тягловую лошадь в моих артефактных изысках. Кое-какие артефакты требовали кропотливого труда, на который у меня могло не оказаться времени.
Сама же война…
Я думаю, что описывать сами военные действия смысла не имеет. Всё это есть в любом учебнике истории.
Там ты найдёшь, как отряд «Трех рун» принял первый удар Шведов, как мы заливали их порядки и позиции огнём. Там же тебе расскажут, сколько они потеряли людей, сколько сожгли мы их техники, и как двинули дальше.
Всё это есть там. Как вражеские расклады, так и наши выходки.
Да, эту войну вся Европа запомнит надолго.
Тем более, что каждый наш удар силой смерти сопровождался чёрным столбом дыма и парой небольших черных полусфер.
Русский издевательский стиль…
Помню, услышал о нём после того, как мы провернули проклятье на безумную тягу размножения… крыс.
Хе-хе-хе.
Да, хорошие были времена.
Война и полчища крыс, пожирающих всё, до чего может дотянуться.
Но об этом чуть позже.
О чём я хотел бы вам рассказать?
Наверное, о нескольких вещах, которых в книгах по истории нет.
Начнём, пожалуй с самого главного.
Первый бой.
Нет, не тот момент, когда мы первый раз жахнули из всех стволов, обложив наступающих шведов такими ху… В общем, размотали мы их хорошо.
Это нельзя назвать первым боем.
Первым по-настоящему серьёзным боем был тот, во время которого по нам ударили в ответ.
Мда.
Помню, запах стоял, как после грозы. Словно рядом ударила молния или… Этот запах не передать. Запах такого количества силы, что щелкни пальцами — всё вокруг взлетит на воздух.
До сих пор помню этот запах.
Запах перенасыщения силой местности.
Над нами щит Светланы полыхает сильнее прожекторов, за ним гудят снаряды, что разбиваются от защиты. А мы бьём в ответ… только вот куда бить не понимаем. Свет весь обзор заслоняет, разведчики пробиться к нам не могут, Сварог с отрядом в пятьдесят человек, обмотанных взрывчаткой, ушёл за щит и рвётся к вражеским магам, а я…
А я стою растерянный и смотрю, как одного из парней корежит у самого щита.
Его звали Олег, и он был как раз из дворян. Через защиту едва контур видно, но он замер в положении лежа, словно отжимания сейчас начнёт делать. Руки его во льду отблёсквают, а спина полыхает синим пламенем.
Стыки мощнейших заклинаний чудовищны и порой выдают сюрреалистические картины.
Олега было жаль. Хороший был парень.
Первый бой… Он трудный самый.
Эти слова достойны, чтобы увековечить их золотыми буквами на стенах московского Кремля.
И в прошлом мире, и в этом.
Гарри сидел у тела молодого парня, что так и не опустил рук, и запёкся насмерть. Руки также покрывал лёд, а всё тело, помимо них, превратилось в обугленный костяк.
— Не смотри, — раздался голос Сварога рядом. — С катушек слетишь.
Молодой некромант сглотнул и с трудом отвёл взгляд, обернувшись назад.
Из девятнадцати орудий в их отряде осталось шестнадцать. Одно развалилось от перегрева и чуть не угробило расчет, а два накрыло прорвавшимся сквозь защиту тройным ударом. Огонь и ветер защита Светланы смогла задержать, а вот мощнейший удар силы земли не выдержала. Огромный валун накрыл и орудия, и вновь оживший расчет.
— Где… куда ты ушёл? — спросил парень, сглотнув, и посмотрел на живую часть отряда. Выглядели все крайне потрёпанными.
— Обвязал взрывчаткой пять десятков бойцов и пошёл в атаку, — тяжело вздохнул Фил.
— У тебя получилось?
— Нет. Вы размотали всех бойцов своими залпами на чистой силе смерти, — покачала головой высшая нежить. — Вы вообще не видели, куда били?
Гарри хмуро взглянул на свою первую нежить четвёртого порядка, и тот вздохнул.
— А куда… где противник?
— Вы их тоже накрыли.
— Там… кто там был? Откуда они взялись? Мы только приехали на этот участок фронта. Они не могли знать, что мы тут.
Сварог оглянулся на выжженную посадку, за которой они скрывались, и вздохнул.
— Пока не знаю. Последнего выжившего второго порядка я отправил на разведку, но думаю… Шведы прорвали фронт и хотели устроить блицкриг. Видимо, думали, что нас тут тоже не может быть. Мы только что хорошо отстреляли на четыреста километров южнее.
Парень шмыгнул носом и поплёлся к супруге, которая сидела на земле, обняв свои коленки.
— Свет? Ты как? — спросил он и замер стоя у нее.
Девушка подняла на него взгляд, затянутый сияющим белоснежным светом и молча кивнула.
Гарри присел рядом и молча вздохнул. Просидев так минут пять, наблюдая как взлохмаченная Дарья исцеляет раны, он спросил:
— Тяжело?
Светлана молча кивнула.
Молчание затягивалось, но в итоге она все таки произнесла:
— Я знала, что будет тяжело, но…
— Я тоже, — кивнул Гарри и дрожащей рукой вытер пот со лба. — Я тоже.
Сварог, подошедший к ним осмотрел ребят.
— Разведчики дали знак. Это был блицкриг, — произнес он и кивнул в сторону наступающих. — Нам нужно выдвинуться вперед и занять позиции тех, кто уже пал.
Гарри молча кивнул и усмехнулся, глядя на одного из членов ордена. Потом послышался нервный смешок и едва слышный смех.
Светлана повернула голову и хмуро посмотрела на супруга.
— Этот парень мог бы стать рекордсменом по удержанию планки, — сквозь смех произнес Гарри.
— Почему ты смеешься? — буркнула Светлана.
— Как почему… хе-хе-хе… Чтобы не пришлось плакать…
Это была дерьмовая ситуация.
Нас там чуть было не размотали. Если бы светлана не перестроила защиту, пожертвовав несколькими орудиями, мы бы там и остались. Хорошо перемолотыми камнями и прожаренными не хуже какого-нибудь бифштекса.
Понимаете, когда ты…
Когда ты делаешь то, что хочешь, развлекаешься и тебе за это максимум прилетает по заднице ремнем, то… появляется ощущение безнаказанности. Появляется ощущение, что ты можешь все, надо лишь приложить достаточно усилий и вуаля! Любой твой каприз, любая твоя задумка, будь то проклятье или очередная шалость в итоге появляется в реальности.
К сожалению, на войне так не получится.
Это так не работает.
А работает вот как — противник, такой же человек и жил подобным тебе образом. Он тренировался, планировал и очень старался, чтобы у него все получилось.
А знаете, что получилось?
Он хотел всей душой, с полной уверенностью в своей правоте… Убить вас. Уничтожить. Ну, или в самом паршивом случае — заставить испугаться и убежать.
Вот этого хотел противник.
И он не сильно отличался от вас. В моем случае — только чувством юмора. Так же ходил в какой-то магический университет. Также заглядывался на грудь однокурсниц и, возможно, даже их тискал где-то в укромном уголке.
Только сейчас он на другой стороне. И всей душой желает вам смерти.
…
Хм.
Мда.
Война очень грязное дело.
Нельзя тут рефлексировать, жалеть или быть человеком.
К сожалению, смысл всей войны, для того, кто в ней непосредственно участвует в том, чтобы убить тех, кто хочет убить тебя.
После того раза я это понял четко и…
Если честно мне до сих пор неприятно вспоминать те времена.
Это было не весело.
Это было кроваво и ужасно.
После того, как мы обломали блицкриг шведам, мы вышли на позиции наших войск и обнаружили там… Чистилище. Настоящий да, что устроили шведские маги. Окопы, блиндажи и даже бетонные укрепления. Все было перемешано с землей, превращено в мелкую гальку и запечено. Какие там тела? Какое пополнение нежити?
Там даже ни одного целого фрагмента тела было не найти.
Места, где погибали наши солдаты и офицеры с магами можно было опознать только по кровавой каше перемешаной с землей и темным коричневым пятнам на запеченый до состояния стекла участках почвы.
Тяжелые были времена.
Помню, мы после того, как мы поняли, что случилось с передовой частью, мы решили было окопаться и держать позицию. Затем вроде как благоразумно было бы отступить, но Фил…
Фил имел по этому поводу свое мнение.
Он решил дать весточку своим и двинуться вперед.
Иногда мне казалось, что он изменился. Что его эмоции, ставшими крайне скудными, выдают в нем перемены, но нет.
Сварог жаждал шведской крови.