Творцы

Глава 34. Причина остаться

Врата были огромны — из костей и черепов людей и зверей, покрытые льдом и пламенем одновременно. И ни одной прорехи, ни одного отверстия — даже замочной скважины не наблюдалось. Но в то же время они были прозрачными, словно не существовали вовсе, и сразу за ними плескались зеленые воды другого мира. Душу тянуло туда, в другой мир, и Виктору приходилось прилагать массу усилий, чтобы бороться с течением. Да, там ждало забвение, освобождение от земных забот, а главное — прощение, то, чего он жаждал больше всего. Здесь его держали две маленькие горячие ладошки, вцепившиеся во влажную от пота рубашку.

— Папа! — он больше догадывался, чем различал это слово в плаче дочери.

Были и другие голоса. Какой-то мальчишка пытался оттащить Лану от тела, уговаривая, что телу уже не помочь, даже до выстрела нельзя было помочь. Он ошибался — помощь Виктору не требовалась еще вчера, когда дремлющая в Лане сила Изначального Огня выжгла тень — нет, не всю, но большую ее часть. Но как же поздно это произошло! И ни один из номеров старых приятелей-творцов не отвечал, а как связаться с Сецуну, он не знал. Не мог воспользоваться магией — ее больше не было, тень сожрала ее раньше разума — за разум она только принялась.

— Серый, звони кому-нибудь, — грузный мужик ближе к пятидесяти махнул в сторону тела Виктора пистолетом. — Ваське звони — скажи, я человека убил. Преднамеренно.

— Крови нет, — откликнулся от дверей еще один мужчина — крепкий тридцатилетний качок с военной выправкой.

— Что? — первый мужик, не убирая пистолет, шагнул ближе.

Виктор, стиснув зубы, рассекая течение, направился обратно к своему телу. Крови не было, значит этот, кем бы он ни был, его не убил. Да даже если бы убил — плевать, у Виктора была веская причина остаться. Маленькая хнычущая причина, вцепившаяся ручонками в его рубашку. Но чем ближе он приближался к телу, тем сильнее горело в груди — там, куда пришелся выстрел. В последний раз настолько больно было, когда демон Максвелла вместо череды вероятностей кинул его душу в Изначальный Огонь — очиститься.

«Лин Вей!» — пришла злая догадка, заставляя стиснуть зубы уже от досады. Виктор не хотел служить Верховному Творцу, зная, что за судьбу тот пророчит его дочери. Заставить ребенка закрыть Врата ценой собственной жизни! Да даже если не сейчас, а потом, когда та вырастет!..

Упрямство Виктора едва не стоило Яну жизни, искалечило Александру… Только благодаря тому, что Ключи могли контролировать тени, даже неосознанно, Виктор не трогал Лану, но не слишком-то ей это помогло — дочка сначала пропала почти на сутки, теперь вот вернулась со странной троицей, пытавшейся пристрелить Виктора. А этот, их главный, так и продолжает махать пистолетом, не поставленным на предохранитель.

Руки налились привычной силой. Это удивило, но и подарило странное спокойствие. Левой Виктор прижал дочку к себе, с пальцев правой слетели четыре руны — три с ошеломлением, одна — чтобы закрыть входную дверь. Лана вздрогнула и притихла, и Виктор погладил ее освободившейся рукой по волосам, потом поднялся и осмотрелся. Мужчины, как и ожидалось, мотали головами, пытаясь прийти в себя. А вот мальчишка оказался крепким и уже чертил в воздухе руну, изгоняющую зло.

— Против зомби она не поможет, — обрадовал его Виктор. — Против меня тоже.

Мальчишка кивнул и добавил в плетение два новых завитка, меняя символ на «Очищение».

— А этим в меня вместо пули выстрелили, — он покачал головой и уже собрался бросить в мальчика оглушением, когда Лана отстранилась и, шмыгнув носом, сказала:

— Это Денис. Он меня спас от… от… — и, разревевшись, снова уткнулась Виктору в грудь.

— Ага, — кивнул Вик и посмотрел в черные настороженные глаза Дениса. — И чей ты?

— Ученик Лин Вея, — не стал юлить пацан, однако никакого почтения к учителю в нем не чувствовалось.

— Клан какой? — не унимался Виктор.

Денис презрительно фыркнул, не собираясь отвечать. Ну, хотя бы перестал пытаться опробовать свой не самый большой арсенал из рун на Викторе, и то ладно.

— Клан? — повторил вопрос Виктор. — Кому мне стоит нанести визит вежливости, а?

— Ты же знаешь, — проскрипел за его спиной знакомый старческий голос, — у всего рода человеческого клан один — истинно бессмертных.

Можно было не оборачиваться — за спиной стоял не кто иной, как Верховный Творец Лин Вей. И то, что он упомянул прародителей рода человеческого, могло означать лишь одно. Виктор, не торопясь оборачиваться, посмотрел на насторожившегося при появлении учителя Дениса и, подняв вверх левую руку, собрал на кончиках пальцев свою вторую силу, выпустил в мир синюю бабочку. Мальчик понял его не сразу, лишь когда Лана снова обернулась, поднял правую руку. Его огонь был еще нестабильным, крылья сотворенной им бабочки пульсировали, постоянно меняя свою величину, но само ее наличие, как и слабая улыбка дочери, говорили о том, что у Виктора теперь было на одну причину больше, чтобы задержаться в этом мире.

Шамбала отличалась от других мест Силы не только размерами, но и наличием восстанавливающих источников. Доступ почти ко всем источникам был открыт для любых посетителей, но один из них, сокрытый от любопытных глаз мощными охранными рунами, принадлежал лично Верховному Творцу. В нем-то Виктор, ставший одним из доверенных лиц Лин Вея, и приходил в себя после очищения. Пытался, ровно до момента, пока рядом с кромкой воды не материализовался Денис и не принялся сверлить Виктора внимательным взглядом. Умел паршивец смотреть так, что казалось прожжет в тебе дырку своими похожими на угли глазищами.

— И чего ученику Лин Вея надо? — нехотя поинтересовался Вик.

Мальчишка пожал плечами:

— Хотел посмотреть на своего нового наставника по боевой магии.

— Посмотрел?

Денис кивнул. Виктору захотелось отвесить ему затрещину, но если вылезти из воды, боль от очищения вернётся. Да и с порывами лупить детей — что своих, что чужих — пора завязывать. Пришлось закрыть глаза и постараться как можно небрежнее сказать:

— Ну так и вали отсюда.

— Мне разрешили посмотреть ваше досье, включая дело Артура Грема, — не унимался мальчишка, и, судя по тону, за его словами крылась какая-то гадость.

Изгнать? И пусть его охранники-няньки ищут, а потом тащат к учителю, чтобы тот последствия изгнания исцелял. Благо сам Виктор наставником ещё официально не был — ритуала привязки нет. Жалко, что с очищением проснулась совесть, которая не только нудела в подсознании, что бить детей нехорошо, так ещё и напоминала о долге перед семьёй. Долг, который Вику никогда не выплатить, вина, которую никогда не загладить…

Из носа снова пошла кровь. Виктор нырнул с головой под воду и оставался там, насколько хватило дыхания. Потом собрал волю в кулак и выбрался на берег, где его ждало чёрное в зелёных исцеляющих рунах полотенце и такая же одежда. Без этих рун Виктор ещё долго не сможет обойтись.

— Это ваш сын убил Артура. Иначе бы вы дали показания, а учитель не ввел бы запрет на применение к вам «Ока правды».

Если бы руки, сжимавшие воротник рубашки, не болели, Денису бы сейчас досталось по самое не балуй. Но мальчишка прекрасно понимал, как обстоят дела, иначе бы не пришел сюда, пусть и держался сейчас наигранно нагло.

«Мне бы твою выдержку, — подумал Вик. — Что тогда, что сейчас…»

— Молодец, беги теперь к Густафу Маркони и расскажи все, до чего дошел. И может, минут пять, пока рассказываешь, он не будет считать тебя бесполезным безродным.

— Я пришел к вам, — спокойно ответил Денис.

Привык, что каждый считает своим долгом обозвать его безродным? Похоже на то.

— И?

— Информация за информацию.

Виктор нахмурился. Судя по тому, что паршивец уже порылся в его досье, Лин Вей не ограничивает тому доступ к любым данным. В чем тогда подвох?

— Поиграй с кем-нибудь ещё.

— Вам же отказали в доступе к делу Артура Грема, да? Чтобы вы не уничтожили косвенные улики, которые могли привести к вашему сыну. Значит, вы не знаете того, что знаю я.

Рука всё-таки дернулась отвесить наглецу оплеуху, но Денис легко увернулся и отпрыгнул назад, выставив перед собой руну-липучку. Хорошая вещь эта руна при драке между детьми. Неужели решил, что Виктор настолько слаб?

— Вам настолько все равно, что случилось после смерти Артура? Даже если это касается вашей семьи?

— Моя семья в безопасности.

— Ой ли?

Виктор сдержал порыв смести детскую ловушку и внимательно посмотрел на Дениса. Всего год в Шамбале, постоянно сбегает, ни с кем не дружит, от всех получает… Вик вздохнул:

— Что ты хочешь знать?

— Учителю невыгодно подвергать опасности вашу семью, значит, независимо от вашего ответа тогда, без помощи и защиты они бы не остались. Вы это знали, но согласились меня учить. Почему?

Черные глаза-угли Дениса светились почти что алым Изначальным пламенем, настолько важен ему был ответ. Пацан хотел быть по-настоящему нужным, раз уж нормальной жизни его лишили. Хотел быть кем-то ещё, а не объектом постоянного раздражения для потомственных творцов. Но у Виктора не было для него ни единого доброго слова, как и желания врать.

— Твоя уникальная сила станет отличной заменой силе моей дочери. Ты всего лишь баран на заклание.

Неожиданно для Вика, Денис кивнул и улыбнулся.

— Я так и подумал. В череде вероятностей мне показали нечто похожее на ваш ответ. Значит, я все верно вспомнил.

Он снова кивнул, а Виктор вдруг окончательно разозлился и шагнул вперёд, чтобы выбить из мелкого идиота всю его смелость. Не смог — застрял в ловушке, которую не взяла собственная руна.

— Ну, раз я пообещал, выполню свою часть сделки, — не обращая внимания на попытки Вика выбраться, торжественно сказал Денис. — В тот раз ваш сын не смог полностью уничтожить тень Артура Грема, скорее всего из-за малого возраста и силы соответственно. Учителю пришлось отправлять отряд из четырех человек, чтобы они отловили и выжгли остатки тени. Та, к слову, успела хорошенько порезвиться, убив в том парке несколько девушек. Последнюю жертву удалось спасти. В вашем же случае, тень выжгло не очищение Лин Вея, о чем вы зачем-то умолчали. Но судя по едва заметному шраму на вашем левом запястье, тень из вас изгнала ваша дочь. Но ситуация была не критичная, а домашний щит остался цел, значит, она, скорее всего, почти не причинила тени вред. Выводы оставляю на вас. Увидимся на посвящении, если оно состоится.

Денис шутливо раскланялся и исчез, оставив Виктора бороться с липучкой, болью и страхом за жизнь своих детей…

Приходить к Александре после того, как она его похоронила, было не лучшей идеей. Но после рассказанного Денисом у Виктора не оставалось выбора — версия все еще живой тени требовала опровержения. К счастью, до этого ничего не случилось, и догадки вредного черноглазого мальчишки оставались всего лишь догадками. Да и после озвученной Виктором правды Денис вполне мог выдумать подобную гадость.

Но проверить все равно стоило. И вот Виктор стоял на лестничной площадке перед дверью и не мог решиться войти. Образ вжавшейся в стену Саши не пускал получше замка, от которого у него были ключи. Он не знал, как она продержалась все то время, как вытерпела все то, что он с ней делал… Нет, не тень. На тень все не свалишь. Виктор и не пытался себя оправдать или впасть в размышления, что было бы, если… «Если» уже не случилось.

Он зашёл в квартиру и прислушался. В погруженных в тишину комнатах и коридоре слышалось нечто зловещее. Ощущение оказалось настолько сильным, что захотелось сжечь здесь все, вместе с кирпичом и бетоном, чтобы вместо квартиры осталась обугленная дыра. Но этого, конечно же, нельзя было делать. И потом, в доме оставалась уволившаяся из-за болезни Яна Александра, пока ещё не успевшая найти новую работу.

— Саша? — позвал Виктор, заранее зная, что ему не ответят.

Дети ушли с утра в школу, откуда их заберет Сергей — водитель неудачно (или удачно — это как посмотреть) похитившего Лану Петра Евгеньевича. Теперь, когда жизни их дочерей связал ритуал Лин Вея, Виктор с Петром Евгеньевичем быстро поладили, и на последнего вполне можно было положиться в случае необходимости, как сегодня. Если Саше еще можно как-то попробовать объяснить его внезапное воскрешение, то детям уже нет. Особенно Яну…

— Саша?

Скрипнула кухонная дверь, потянуло газом.

«Чтобы я не мог использовать магию…»

Взорваться Виктор, конечно же, не взорвался бы, а поджечь что-нибудь вполне мог. Например, жену. Тень знала толк в извращениях, а в том, что это наверняка тень, Вик больше не сомневался. Оставалось понадеяться, что раз Саша — не маг, сама тень ничего магического сделать не сможет, а уж физически Виктор гораздо сильнее.

На кухню он зашел, не таясь, перехватил ожидаемый выпад справа, скрутил сопротивляющейся Александре руки, отобрал нож. Надо было вместе с ней дойти до окна, вывести на балкон и уже там применить к ней руну очищения. Но в лицо пахнуло свежим перегаром, и Вик с отвращением отшатнулся, отпуская Сашу. Он совершенно машинально отвесил ей пощечину, отчего женщина отлетела обратно к стене, сползла по ней на пол и осталась сидеть.

Проверять, все ли у нее в порядке, он не стал, решив для начала закрыть газ и открыть окно. А когда обернулся, Саша уже сидела на столе и крутила в руках все тот же кухонный нож. От ее ресниц по векам и щекам расходилась тонкая паутинка черных линий, которую из-за слез можно было спутать с потекшей тушью. Заметив его взгляд, Саша поднесла нож к горлу и провела им по болезненно бледной коже, оставив на ней неглубокую царапину. Виктор неодобрительно покачал головой.

— Не страшно? — охрипшим от слез голосом Саши спросила тень. — Тебе все равно, кто умрет, да? К тому же женщиной больше, женщиной меньше… Да и стоит ли держаться за ту, которая тебя никогда не простит?

Рука с ножом замерла в опасной близости от правого глаза, из которого медленно стекала крупная прозрачная слеза.

— Кому достанутся детки после ее смерти, тебя тоже не волнует?

— Да хоть Миллеру. Он все равно сошлет их в частные школы, где к ним можно будет приставить своих соглядатаев, — Вик пожал плечами.

Тень задумалась. Саша, запертая внутри собственного тела, продолжала беззвучно плакать. Магии в ней не было, значит противопоставить воле тени нечего. Но и тень могла лишь убить носителя, оставшись ни с чем, даже не прибавив собственных сил — для этого требовалось убить кого-нибудь ещё. Не повезло ей: ни с Виктором, ни с новой жертвой.

— Давай поменяемся, — не в силах больше смотреть на рыдающую жену, предложил Вик.

Она всегда старалась плакать беззвучно, чтобы не слышали дети. А он всегда продолжал бить, пытаясь заставить ее кричать. Но кричать и умолять она стала тогда, когда он ударил Яна.

— Давай поменяемся, — повторил Виктор. — На мне больше нет блокирующих силу рун, значит, ты сможешь повеселиться вволю. Убери нож — ты же не собираешься умирать вместе с ней.

Саша вздрогнула, перевела на него недоверчивый взгляд, пальцы ее разжались, и нож выпал из рук. Виктор подошел к ней и склонился к лицу. Она отшатнулась, вызвав у него нервную усмешку — так сильно его боялась, так сильно ненавидела, что на секунду одолела тень.

— Не бойся, — его ладонь легла на ту самую щеку, по которой он ударил не так давно. — Все будет хорошо, все скоро закончится. Просто закрой глаза, ладно?

Да, с подобными уговорами у нее были связаны тоже не самые приятные воспоминания. Но Саша послушно закрыла веки. Может, от безысходности, может, заставила тень. Вик снова склонился к ее лицу и прильнул к губам, заставляя разжать зубы.

Тьма не заставила себя ждать, хлынув внутрь обжигающим ледяным потоком. Усилием воли Виктор заставил себя оставаться на месте, отпрянув только тогда, когда руки Саши принялись его остервенело отталкивать, а после маленькие кулачки застучали по его плечам. Он, не глядя, сделал пару шагов назад и замер, прислушиваясь к ощущениям. Внутри все горело, снаружи очагами боли пульсировали защитные руны Лин Вея, сильнее всего болело в груди, где на сердце был вытатуирован символ очищения. Тень металась в нем, словно загнанный в угол зверь, а Виктор, не в силах сдерживать рвотный позыв, согнулся пополам.

Сухая рвота ободрала горло, а спазм все не прекращался. Только когда в глазах потемнело от боли, тень мелкими ручейками заструилась по подбородку и закапала на пол. Поползла в сторону Саши, надеясь заполучить хоть какое-то пристанище. Виктор из последних сил изобразил изгоняющий зло символ, самый простой из возможных, бросил в тень, преграждая ей путь к жертве. По-хорошему, тень следовало добить, но она, сообразив, что к чему, просочилась сквозь пол и растворилась в недрах квартиры. К черту, сейчас ему ни за что ее не одолеть. Из щита квартиры ей никогда не выбраться без носителя, значит, если сюда никого не пускать, потом справиться с ней будет так же легко, как могло бы быть сейчас.

Вик, опираясь на стол и кухонные шкафы, добрался до раковины и кое-как прополоскал рот. Лучше ему, конечно, не стало, но это помогло взять себя в руки. Теперь надо было забрать Александру и телепортироваться сначала к Сецуну, потом в Шамбалу — квартирный вопрос требовал немедленного решения. Саша его мнения не разделяла. За время, пока он умывался, она снова подобрала нож и, прижавшись к стене рядом с входной дверью, стояла, выставив его собой. Собиралась защищаться от Виктора.

Он вздохнул и неодобрительно качнул головой, потом резко оборвал движение, вдруг осознав, что наоборот пугает ее еще больше.

— Саша, все в порядке, — Вик поднял открытые ладони на уровне груди и сделал небольшой шаг вперед. — Та злобная тварь ушла и больше не причинит тебе вреда. Только и нам надо уходить, понимаешь?

— Нет, — всхлипнула она. — Нет, убирайся. Ты мертв! Ты должен быть мертв! Я же отмучилась. Хватит!

Она разрыдалась, попыталась закрыть лицо руками, едва не порезалась ножом, который тут же в отвращении бросила в Виктора. Увернуться не составило труда, а вот остановить истерику жены не применяя больше физической силы — нет. Так и пришлось тащить ее, отбивающуюся и орущую, к Сецуну.

Смена обстановки Сашу немного отрезвила, и жена, ошарашенно оглядываясь по сторонам, пыталась что-то спросить, выдавая нечленораздельное бульканье. Виктор усадил ее на пол рядом со стеной и, сев рядом, принялся осматривать, уговаривая, что все закончилось и все будет хорошо.

Хорошо не было. Царапины на шее Саши все ещё кровоточили, а у Виктора даже платка не имелось, чтобы приложить к ране. О себе он пытался не думать, но с каждой секундой становилось все хуже и хуже — исцеляющие руны на одежде догорали одна за другой, обещая скорую агонию.

— Сецуну! — заорал Вик, стараясь не думать, что целителя может попросту не быть в храме.

Саша подавилась собственным плачем и, судорожно глотая воздух, вжалась в стену, словно хотела провалиться сквозь нее. Виктор обернулся и увидел тянущуюся к Александре руку в неглубоких трещинах с пузырящейся на их дне зеленью. Рука прошла мимо, уткнувшись Саше в лоб, начертила на нем руну исцеляющего сна, затем спустилась к шее и добавила заживляющую руну туда.

— Тебе стоит вернуться обратно к источнику, — не позволяя Виктору задать рвущийся наружу вопрос, спокойно объявил Сецуну. — Через три часа она будет в порядке, тогда и вернёшься.

Вик подхватил заваливающуюся на бок жену и всё-таки спросил:

— Когда?

— В день, когда ты в очередной раз не умер. Ты очень живучий, знаешь? — Сецуну, поняв, что без разговора Виктор не уйдет, сел на пол рядом с ним. — Когда бог Огня утащил тебя в череду вероятности, мы собирались тебя убить, потому что это не входило в наши планы. Но тебя же угораздило упасть прямо на глазах Анжелики Каро, а она потащила тебя в ритуальный зал Ями. Да, бог не дал видений, лишь усилил огонь. Хелене это показалось хорошим поводом, чтобы затащить тебя в постель, а после не дать ревнивому Артуру убить. Позже убить тебя не дали уже ей, как и избавиться от ребенка. Они были нужны, чтобы заставить тебя отправиться на переговоры с Иллеа-хи. Но не чудовище свело Хелен с ума — жизнь с тобой и вашим сыном, которого она искренне ненавидела. Сильнее, чем тебя. Она собиралась убить вас обоих, но не знала, что ты подчинил себе крылья… Когда Александра, как предполагалось, не умерла в родах, я пытался убить вас обоих, чтобы отобрать младенца с Искрой бога Огня, но амулет Иллеа-хи блокировал мои заклинания. Тогда я вместе с Артуром придумал на самом деле обратиться за помощью к заключённой в подземельях Шамбалы богине Воды. Но, несмотря на потраченное время и убитых девушек, ты все равно выжил. Ты выжил, а твой сын почти выгорел. Когда ты притащил его ко мне, я понял, что мальчика трогать нельзя — Искра бога Огня не просто остановила его выгорание, но и вытянула из череды вероятностей. Ни ты, ни он не поняли, что произошло, а я… Знаешь, лечить детей одно удовольствие. Если убрать болезнь из организма, они очень быстро восстанавливаются за счёт жизненной энергии. Со взрослыми такое не работает… Я спас твоего мальчишку, а взамен получил свое выгорание. Медленное, но неумолимое. Мы, целители, выгораем не так, как обычные творцы — наша исцеляющая сущность пытается восстановиться, отсюда эта возможность колдовать даже с такими руками. Но, думаешь, заполучив свое выгорание, я отказался от идеи избавиться от тебя? Нет, я решил, что Генри Миллер будет лучшим опекуном для детей. С его-то поддержкой чистокровных творцов… Это я натравил на тебя Августа Грема, желающего разобраться в смерти младшего брата. Тебя же не взяла даже тень. Ты выжил после выстрела в тебя очищением, потому что Искра бога Огня очистила раньше. И вот теперь, когда ты не только выжил после повторного столкновения с тенью, но и жену спас, мне стоит остановиться — бог Огня явно не хочет вашей смерти. А я… Я всего лишь хотел служить его Искре и все.

Сецуну замолчал, а Виктор, шокированный его откровением, не мог пошевелиться. Все эти годы он упорно шел к цели, которая яйца выеденного не стоила. Позволил тени вытащить наружу подсознательную ненависть к Александре, устроив той ад на земле. Мстить любящей его женщине за тварь, желающую ему смерти! А человек, которому он доверял больше, чем себе, строил за его спиной козни!..

— Вот, — Сецуну протянул ему банковскую карту. — У Генри Миллера рак простаты. В исцелении ему отказали из-за возраста, сложности процедуры и скандальной истории, связанной с его дочерью. За хорошую сумму я заморозил его болезнь на пять лет, ускорив свое выгорание. Возьми, Вик. Твоей семье понадобятся эти деньги. И те, что Генри принесет через пять лет, тоже. Служа Лин Вею, ты не скоро столько заработаешь.

Виктор уже собрался высказать ему все, что думает, но из-за нарастающей боли сознание на мгновение померкло, и из тьмы проступил образ оскалившейся в улыбке безглазой демоническом морды. Не переставая скалиться, демон кивнул. В груди полыхнуло, боль испарилась, уступив эйфории от соприкосновения с Огнем Изначальным. Виктор открыл глаза и, смерив Сецуну презрительным взглядом, забрал карту. Сецуну вздохнул и уточнил:

— Там нет ПИН-кода. Знал, что ты снова выживешь, и я отдам деньги тебе. Я не мерзавец, Вик. Всего лишь хотел для Искры бога Огня лучшей доли. Хотел служить ей.

— Послужишь, — пообещал ему Виктор. — Послужишь.

Пользуясь тем, что боли исчезла, он поднял Сашу на руки и вместе с ней телепортировался в выделенный ему Лин Веем домик. Там Вик уложил жену на единственную кровать, укрыл одеялом и прошел на кухню. Нужно было в тишине и одиночестве подумать о том, как жить дальше. Тишины и одиночества не случилось — за столом, положив голову на руки, спал Денис. Вик прошел к нему и тряхнул за плечо, собираясь выпроводить мальчишку куда подальше. Но страх, промелькнувший на лице разбуженного подростка, заставил передумать. Да и потом, если бы не Денис, Виктор не полез бы проверять, что там с тенью.

— Откуда синяк?

— Липучка, — зевая, ответил Денис и пояснил: — Мигель научился ее обходить.

— А руки тебе на что?

— Рисовать.

— Ясно, — Виктор пододвинул свободный стул и сел напротив мальчишки, — рабочий инструмент. Собираешься стать великим художником?

— Нет, — удивился Денис. — Хочу работать в робототехнике. Или над искусственным интеллектом.

— Ясно, — повторил Виктор. — Нам понадобятся холодильник и ведро гепариновой мази.

Новая квартира Сашу не обрадовала, как и возможность купить новые вещи себе и детям. Несмотря на то, что жена помнила про тень и ее влияние на сознание, к Виктору она все равно относилась настороженно. Та пощечина оказалась совсем некстати. Вот только знать бы, где падать… Ладно, деньги она все-таки взяла и поверила, что в старую квартиру возвращаться опасно для жизни. Ну а Вик — он сам еще не понял, как относится теперь к Саше и чего хочет, потому выбрал для себя стратегию держаться дружелюбно, сохраняя при этом дистанцию.

— Ян будет против, — Саша остановилась возле новенького игрового компьютера, взяла в руки мышь, повертела. — Да, он мечтал обо всем этом, — она обвела комнату рукой, — но… Ему тяжело. Хоть он и уверял, что ненавидит тебя, но все равно плакал, когда узнал. А теперь еще другой дом, другая школа…

Вещи в комнату Яна подбирал сам Виктор, все остальное предоставив выбрать Саше. К Лане его давно не подпускали близко, и Вик не знал, чем она живет, что любит. С Яном проще, хотя бы потому, что тот был чуть ли не точной копией самого Виктора. И тут еще непонятно кому больше не повезло с отцом — сам Вик воспитывался почти что в казарменной строгости: шаг влево, шаг вправо — расстрел, прыжок на месте расценивался как провокация. Хотя, конечно, это, как и наличие тени, никак не оправдывало Виктора, а компьютер, книги и прочее — всего лишь попытка откупиться. Хорошо, что Ян не узнает, от кого все это.

— Ты меня слушаешь? — Саша едва дотронулась до его руки, а когда он обернулся, тут же отдернула свою.

— Прости, я задумался. О чем ты говорила?

— Яну будет лучше в обычной школе…

— Нет! Мальчик получит хорошее образование, раз уж есть на что. И разлука с дворовой шпаной не такая уж и трагедия!

Она промолчала, хотя на ее лице отчетливо читалось, что у него нет права решать. Наверное, скажи она это вслух, Виктор бы отступил, но Саша промолчала.

— Магией ему до двадцати одного заниматься нельзя, значит, чего бы ни выбрал, придется добиваться самому. А хорошее образование и выстроенные отношения в выбранной для него школе дадут приличный фундамент. Да и смена школы для Ланы и временный переход на домашнее обучение тебя почему-то не смутили.

— Она другая… У нее до Милы даже друзей никогда не было. И всего лишь половина учебного года первого класса. Ян же потерял отца, мы увезем его из родного дома, так еще и в школе придется общаться с незнакомым ему кругом людей. С непривычным кругом!

— Может, мне и его обрадовать, что я жив?!

На то, что он перешел на крик, Саша отреагировала не так, как раньше. Не вздрогнула, не попыталась оправдаться — вздохнула и, разочарованно покачав головой, прошла к двери, показывая, что разговор закончен.

— Скоро Сергей привезет детей. Тебе лучше уйти, — послышался ее голос уже из коридора.

Внутри колыхнулась внезапная ревность — чужой мужчина ехал с его детьми в его новый дом к его женщине! Но тут же отозвалась отрезвляющая горечью совесть:

«У тебя больше нет на них прав…»

— Одни обязанности, — пробормотал Виктор себе под нос, еще раз окинул взглядом комнату сына и начертил в воздухе рыжую руну телепортации.

Изучение боевой магии у Дениса проблем не вызвало, а вот с дзюдо дела обстояли просто ужасно. Удивляло Виктора не это, а то, что интерес у мальчишки выражался с точностью наоборот. Дзюдо, несмотря на то, что во время банальных тренировочных поединков он постоянно проигрывал, Денис искренне полюбил. А к магии относился спустя рукава.

— Опять Мигель? — заметив, как ученик вытаскивает новый тюбик гепариновой мази из холодильника, спросил Виктор. Мальчишка угрюмо кивнул. — А чего ты его магией не побьешь? Давно бы накостылял и жил себе спокойно.

— Вы его защиту видели?

Виктор непонимающе кивнул. Денис, видя его замешательство, пояснил:

— Нет там никакой защиты. Прибью же. Реально так прибью. Насмерть.

— Надо занятия по контролю добавить. Со временем у тебя как?

— Ну, — потянул мальчишка, с энтузиазмом втирая мазь в свежую ссадину на скуле, — можно пожертвовать сном.

— Или рисованием, — подсказал Виктор, но его проигнорировали.

Несмотря на четкое видение того, чем заниматься в будущем, Денис занимался всем, что ему только мог предложить Лин Вей: от рисования до физики. Убивал время, как только мог, словно во взрослой жизни действительно мог убежать. Убежать от магии, от заносчивых творцов, от уготованной ему судьбы…

«От судьбы не убежишь…» — подумал Виктор.

Он уже собирался сообщить ученику, что в таком случае сам скорректирует его расписание, когда заметил висящую на стене маску. Маска представляла из себя застывшее в оскале эбеновое лицо демона, чьи глаза, не считая круглых прорезей, были налиты кровью. Ее наличие могло говорить об одном — Лин Вей решил представить Конклаву Огня только что созданный отряд Чистильщиков, в котором номинально состоял пока только Виктор под своим новым именем Макс Нилан. Имя для маскировки выбрали не просто так. Настоящий Макс Нилан был слабеньким творцом, замеченным Лин Веем исключительно из-за своего влияния среди обычных людей. Он жил в Японии, владел фирмой, выпускающей электромобили, а в свободное от работы время писал, потому что творца без творчества просто не существовало. Нилан был нелюдим, в последние годы жизни и вовсе стал почти отшельником, передав руководство фирмой доверенным лицам. Ну, и главное — он оказался чертовски похож на самого Виктора: один рост, один разрез и цвет глаз. Волосы чуть темнее, нос короче и шире, и целый букет разных хронических болезней, из-за которых он и обратился к Лин Вею. Увы, Верховный не стал его исцелять и, вероятнее всего, даже поспособствовал смерти…

— Конклав соберётся завтра вечером, — проследив за взглядом Виктора, сказал Денис. — Вам надо немного изменить голос, хотя бы для начала. Это слова учителя. Он обещал, что после поспособствует всеобщей амнезии насчет этого. Насчет лица тоже.

Виктор кивнул, прошел к стене, снял маску и примерил ее. Из вызванного магией зеркала на него смотрели глаза дочери: с любопытством и каплей испуга.

«От судьбы не убежишь…» — говорил ее взгляд.