Творцы

Глава 23. Выгоревший

Они гуляли по пустому парку. Ян пытался лепить снежки и донимал отца глупыми вопросами. Лана бегала впереди в паре метров от них, время от времени плюхаясь в снег, и громко звала Яна, чтобы он ее поднял. Но надоесть она ему не успела, когда вдруг остановилась и захныкала. К ней подошел папа, но вместо ответа на вопрос: «Что случилось?», она тянула отца в сторону дома. Яну возвращаться совсем не хотелось — они и так мало гуляли этой зимой. Мама сдавала сессию, а отец последнюю неделю был сильно занят, и они с Яном не тренировались. А оставшиеся свободные минуты забирала Лана, требуя то сказку ей почитать, то на ручки взять. Ян злился, но стоически держался, чтобы показать папе, что он взрослый и ответственный старший брат. Сегодня его выдержка треснула, и он встал в позу, заявив, что не пойдет домой, пока не нагуляется. Лана снова захныкала, вынудила отца опустить ее на землю и, подбежав к Яну, потянула его за рукав.

— Идё-о-ом! Ну идём!

— Нет! — Ян оттолкнул сестрёнку, и она, плюхнувшись в снег на пятую точку, разревелась в голос.

Отец склонился к ней, поднял на ноги и отряхнул, потом повернулся к Яну и смерил его строгим взглядом.

— Я думал, мы с тобой договорились.

— Да почему всегда все должно быть, как Ланка хочет? Я вот гулять хочу! Без нее!

— У мамы сессия, она не может посидеть с Ланой, пока мы с тобой гуляем. Нужно всего-то подождать ещё неделю.

— Не хочу!

Взгляд отца стал злее, и Ян уже решил, что сейчас словит поучительный подзатыльник, но папа никогда раньше его не бил, не стал и сегодня.

— Ян, если я сказал, что мы идём домой, значим, мы идём домой. Ясно?

Дальше испытывать терпение отца Ян побоялся и просто кивнул.

— Вот и хорошо, — отец обернулся к Лане и позвал: — Бао-бей, пошли домой.

Лана не шелохнулась. Она давно перестала хныкать и смотрела куда-то в даль. Ян проследил за ней взглядом и увидел медленно приближающегося к ним черного крылатого человека. Отец его тоже заметил и побледнел, быстро нарисовал на снегу огненную руну и буквально затолкал в нее Яна с Ланой.

— Держи ее крепко, не давай убежать или посмотреть, что бы ни случилось. И сам не смотри, хорошо?

Ян кивнул и прижал дрожащую сестрёнку к себе, чувствуя, как в нем самом зарождается липкое чувство страха.

— Все будет хорошо, — подбодрил его отец. — Просто не выходите из круга.

Ян кивнул и прижал к себе Лану, твердо намереваясь выполнить наказ отца. Но не смотреть не мог: поначалу не хотел пропускать настоящий магический поединок, потом просто не сумел отвести взгляд. Черный человек оказался сильнее, и папе не помогли поздно распахнувшиеся за спиной крылья. Черный огонь не плавил снег, но расползался по нему отравленной бензиновой пленкой, а там, где чужие руны попали в папу, они сочились кровью. И вскоре ещё недавно бывшие белоснежными папины крылья стали розовыми с грязными разводами, а сам он, тяжело дыша, упал на одно колено, закрывая собой круг, в котором сидели Ян с Ланой. Руки Яна разжались, он вскочил, выпуская сестрёнку из объятий.

— Папа!

Черный человек оттолкнул отца, пытающегося задержать его, и прошел в круг. И только тогда Ян понял, что руна давно треснула и не может их защитить. А черный человек, неприятно посмеиваясь, переводил указательный палец с него на сестрёнку и обратно.

«Я обещал защитить Лану!» — подумал Ян и решительно шагнул вперёд.

Черный человек ударил Яна наотмашь, а когда мальчик упал, попытался схватить вцепившуюся в отца верещавшую Лану.

«Я должен ее спасти!»

Лане было всего три годика, перед черным человеком она была совершенно беспомощна. Ян кое-как поднялся на ноги. Мир перед глазами кружился и плыл, а те немногие плетения, которым учил его отец, никак не хотели складываться в руны. От усердия кожа на руке треснула, и в ранках заплескался огонь. Черный человек тем временем поднял Лану за шкирку, и она ударила его по лицу. Там, где детская ладошка соприкоснулась с тьмой, проступила кровь. Черный человек вскрикнул и выпустил сестрёнку из рук. Она упала рядом с отцом и, плача, принялась его тормошить.

«Хочешь его победить?» — спросил кто-то у Яна в голове.

— Хочу, — согласился он.

«Хорошо, сейчас научу как».

Он почувствовал, как остатки внутреннего пламени собираются в руке. Как чужая когтистая лапа направляет его руку на замахнувшегося на Лану черного человека. Как с ладони срывается рыжий отпечаток, переполненный огнем Яна и Огнем Изначальным. И мир почти застыл, почти не двигался. А потом отпечаток настиг напавшего и прошил того насквозь, сдирая тьму и сжигая ее. Ян пошатнулся. Мир снова закружился, и он уже приготовился упасть без чувств, когда маленькие теплые ладошки схватили его за руку, и внутри загорелся новый огонь, усиливая его собственный, почти потухший.

— Не уходи, — хныкая, попросила Лана. — Не уходи, Ян!

Он посмотрел ей в глаза и очень серьезно кивнул, потом встал перед ней на колени и крепко обнял, уговаривая не плакать. Ещё через пару минут отец пришел в себя и телепортировал их сначала в храм к узкоглазому дяде Сецуну, а потом домой к маме.

Ян открыл глаза. Перед ним тлела нарисованная на полу руна «Якорь». Несколько секунд он смотрел на нее, пытаясь понять, где находится, а потом стряхнул размашистым жестом. Результат самокопания его напугал.

— Я убил человека, — поднимаясь на ноги, пробормотал Ян.

Оправдания не заставили себя ждать, и Ян понял, что если ни с кем это не обсудит, то сойдёт с ума. Но кроме Ланы о тех событиях и поговорить-то было не с кем. Кстати, а где сама Лана? Еще через пару минут он вспомнил, что они с Милой телепортировались на презентацию новой книги Дерека. Не пора ли ей уже вернуться?

Ян взял со стола телефон и обнаружил несколько пропущенных от матери.

— А теперь, кажется, прибьют меня…

Мама взяла трубку сразу и, не утруждая себя приветствием, спросила:

— Вы чем там с Ланой занимаетесь, что ни один трубку не берет?!

— Я работал, а телефон на беззвучный поставил, чтобы не отвлекали. А Лана на презентации книги. Наверное, тоже звук убрала.

— Хм… Ладно, допустим. У вас там все в порядке?

— Да, мам. В полном, — не задумываясь соврал Ян.

— Судя по тону, стоит приехать и проверить. Мы тут как раз проект сдали, вот и возьму отпуск. Заодно Макса привезу, чтобы вы с ним уже познакомились.

— Макса?

Перед глазами Яна отчётливо проступил образ Макса Нилана в черной эбеновой маске.

— Моего мужа.

— Ах да, точно, его же так зовут!

— Ян, — в мамином голосе прорезались тревожные нотки, — у тебя правда все в порядке?

— Правда. Только шерсть лезет и лапы ломит, а так все хорошо. А Макса привози, заценим. Может, даже папкой звать начнем.

Мама рассмеялась в трубку, а потом сказала:

— Смотрите у меня, молодой человек, еще поймаю вас на слове!

Она подробно расспросила обо всем, от здоровья до Лизы, и Ян зачем-то соврал, что Лиза с квартиры съехала, а Ян остался у Ланы, потому что решил присмотреться к ее новым знакомым. Ну, чтобы не повторять ошибок прошлого. Главным подозреваемым в нехороших вещах стал, конечно же, Дэн, на что мама, знакомая с происходящим только по обрывочным и не всегда достоверным разговорам, выдала: «Ну ладно, проследи». Потом попросила обязательно заставить Лану перезвонить ей, иначе, когда мама прилетит в Питер, она им покажет, где раки зимуют. И отключилась, не дав Яну задать главный вопрос: а когда именно ее ждать?

Лана не брала трубку, а автоответчик раз за разом повторял, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. После не то воспоминаний, не то буйства подсознания, вызванного странной руной, Яна снедало еще и чувство тревоги за сестру, поэтому после пятого вызова в пустоту, он позвонил Миле.

— А Дэн ее разве не вернул еще? — удивилась девушка и, зажав трубку рукой, что-то объяснила находящемуся рядом с ней человеку.

— Вы же не собирались говорить Дэну, что идете на презентацию, — удивился Ян, заставляя себя не думать о том, что Мила с кем-то там гуляет.

— Мигель, как оказалось, та еще находка для шпиона — проболтался еще до самой презентации. А потом вызвал туда Дэна.

— Зачем? — не понял Ян.

— Лана вспомнила что-то про маньяка. Кажется, что-то связанное с обложкой новой книги Дерека. Я там фото в инстаграм выложила. Ну, с обложкой. То есть с книгой. Может ты тоже такой где-нибудь уже видел?

— Ладно, я тебе еще позвоню, — пообещал Ян и отключился.

Фото в инстаграме Милы не произвело на него ровным счетом никакого впечатления. Нет, не так. Если рассматривать его на момент страшных историй про маньяка, то, как говорится, пусто-пусто. А вот стиль и отсутствие имени автора и названия на лицевой стороне обложки его впечатлило. Вариант явно не для сетевого автора, хотя такие частенько выставляют просто картинки вместо картинки с подписью, потому как полноценной обложкой разжиться не всегда получается. И если просто картинка для электронной книги смотрелась так себе, то обложка на книге Дерека вызывала зависть. Просто и со вкусом, и смотрится шикарно.

Ян еще пару минут листал фотографии с презентации, потом не без усилий закрыл инстаграм и проверил возможность телепортироваться в кабинет Дэна. Доступ был открыт, а сам Дэн сидел на диване и читал роман Дерека в той самой обложке. На Яна он не обратил никакого внимания, даже когда Ян поздоровался.

— И где моя сестра?

— В безопасном месте, — Дэн перелистнул страницу и продолжил читать.

Ян разозлился. Одно дело — выставить его за порог, торопясь на работу. Другое — скрывать местонахождение его сестры, когда ей может грозить опасность. Он подошел к Дэну, собираясь вырвать у него книгу, но тот совершенно неожиданно перехватил запястье Яна, приложив его о стену рядом с диваном. Боль пришла не только от удара — сложное золотое плетение обожгло тыльную сторону ладони, заставляя вскрикнуть.

— Что, старший братец, опять облажался с защитой сестренки? — в голосе Дэна звучала явная издевка.

Ян собрался послать его куда подальше, но губы против воли прошептали:

— Да.

Руки, вдавливающие Яна в стену, разжали хватку. Дэн отошел назад, и когда Ян развернулся, чтобы на него наброситься, увидел, что у Дэна на поднятой над головой руке горит точно такой же символ.

— Поговорим? — предложил он, беззлобно усмехнувшись. — Давай начнем с простого: ревнуешь Милу к Мигелю, да?

И снова Ян не сумел соврать, и кожу вновь обожгло, когда губы выдали честный ответ.

— Что это за хрень?! — он прошел к дивану и плюхнулся на сиденье, растеряв весь боевой настрой.

— «Око правды». Но мне больше нравится название «Око Саурона». Эта руна применяется дознавателями, конечно, в усеченном варианте — они рисуют ее только подозреваемым. Потому что полный вариант руны, как у нас сейчас, работает в обоих направлениях — мы оба обязаны говорить правду. Сечешь?

Ян недоуменно посмотрел на Дэна, который все еще держал свою руну напоказ.

— Вот ты сука…

— На минуточку, мудак, — уточнил Дэн.

Он прошел к столу, выкатил из-за него кресло и установил напротив Яна, давая время обдумать, как действует руна. Да, Ян оказался тем еще тормозом, но, к счастью, хотя бы не тупым, и понял, чего от него хотят.

— И кто из вас с Сеней у кого учился троллингу?

— Я у него, — Дэн едва уловимо улыбнулся и уточнил: — Чувство юмора — замечательный защитный механизм. А если и есть кто-то, кого сообщество творцов ненавидит больше полукровок и не потомственных творцов, так это я. Знаешь, в чем фишка полукровок? Это обычно лекари — очень полезный и очень редкий вид творцов, что соединяют в себе сразу две магии: огонь и воду, красное и синее. Ну, или синее и желтое, если угодно. Есть еще полукровки-химеры. С ними еще сложнее, потому что химеры — прямые потомки личной гвардии первого Ключа Огня, принадлежащего еще нашему миру. Они пили кровь врагов, чтобы стать сильнее, отчего их огонь разгорался ярче, но вода, полученная от врага, не давала огню спалить душу. Сколько химера ни зачерпнет Огня Изначального, тот никогда не опалит ее, не иссушит собственный ее огонь. Элита элит. С не потомственными проще — они от побочных связей творцов или от угасших родов.

— Ублюдков никто не любит, — Ян вздохнул и откинулся на спинку дивана. — И все потому, что мы любим давать словам значения, никак не связанные с их изначальными. Но что не так с тобой, что ты хуже ублюдков и химер, которым все явно завидуют?

— У меня нет внутреннего огня. Не было еще до Лабиринта Смерти. А если отслеживать мою кровь, то никто из моих предков и близко не стоял к творцам. Я и сам до конца не понимаю, откуда беру огонь, но он точно не Изначальный.

Дэн замолчал, и пару минут никто из них не решался нарушить тишину. Ян сидел, смотрел на «Око Саурона» на своей руке и думал, как же много он не знает и не понимает, а как много того, чего он не узнает и не поймет?

— Я — выгоревший, — сказал он, но Дэн никак не отреагировал. — А ты — мудак не на минуточку, а прямо на веки вечные. Какого черта ты рассказываешь то, до чего мне еще расти и расти? Где моя сестра?!

— У меня дома. Слепое пятно, помнишь? Ни один творец ее там не обнаружит, а значит, и маньяк тоже. Тот шикарный символ с обложки использовался маньяком в даркнете. И прежде чем ты вспомнишь про «тыжпрограммист», заявляю — нет, я не маньяк.

— Ты — мудак, мы вроде бы уже выяснили. А символ что значит?

— Я не знаю.

Ян недоуменно уставился на Дэна, потом на свою руку. Руна на ней все еще горела, значит, Дэн не врал, и это не нравилось Яну еще больше, чем то, что его сестра заперта у Давыдова в квартире.

— Я тебя убью, если ты решил сделать ее одной из однодневок.

— Это — миф, — Дэн взлохматил волосы и протяжно вздохнул. — Я не спал ни с одной из этих моделей. Дело в том, что я был донором твоей сестры, а по закону выгоревшему творцу огонь могут отдавать только родственники. Считается, что родственников тот не выпьет до дна, в то время как у стороннего донора может забрать все, и все бестолку — свой собственный огонь ничего не заменит. А модели — всего лишь ширма, прикрытие. Рисуешь им во время поцелуя руну оздоровительного сна за ухом и уходишь по своим делам. И так как я — мудак не на минуточку, а они все, как одна — покорительницы не покорившихся, мы просто не могли не врать друг дружке, что у нас все было, и даже больше. Некоторые по-настоящему в это верили.

— Вообще ни с одной не переспал?

— Когда отдаешь огонь человеку, потерявшему его из-за тебя, единственное, что тебе хочется — это сдохнуть, а никак не поиметь дешевую шлюху, мнящую себя дорогой.

Ян сам не понял, как подорвался с дивана и со всей силы врезал Дэну по лицу. Дэн свалился со стула, падая, приложился о него затылком и остался валяться на полу.

— Вставай! — зашипел Ян. — Хотел бы ударить еще раз — ударил бы, и плевать, что лежачих не бьют. Зачем ты поперся в Лабиринт Смерти? Решил убиться поизощреннее и ее заодно убить, да?!

— О ней я в тот момент не подумал, — поднимаясь, признался Дэн.

Из рассеченной брови по его лицу стекала алая струйка крови, а под глазом намечался огромный фингал. Ян, с каждой секундой кривясь от отвращения все больше, наконец, не выдержал и отвернулся к окну, бросив Дэну:

— Вылечи себя. Смотреть противно. И рассказывай, что вы там накопали на маньяка. Я так понимаю, это Дерек?

— Нет, вот тут Анжелика, к сожалению, скорее всего, права и это кто-то, мечтающий Дерека подставить. Надо бы для начала найти значение этого символа, но выжимка из цикла про охотника на ведьм тоже нужна. Судя по всему, маньяк пытается косплеить Лиама Бэнкса, потому что мертвые модели и впрямь были далеко не безгрешны, и у каждой на шее минимум по одному мертвецу да имеется. Даже у Ингрид.

Ян зажмурился и удрученно покачал головой — мертвые модели здесь и сейчас его не интересовали от слова «совсем». И даже труп черного человека из видения отошел далеко на задний план. Лана — вот, что действительно было важно. Защитить ее. Для начала хотя бы от маньяка.

— Я возьму на себя книги, — подобрав с дивана томик Дэна, сказал он. — Выберу все, что может быть важным, и скину на почту.

— Буду признателен. Я тогда займусь символом.

Дэн поднялся и тряхнул рукой, сбрасывая с руки «Око правды». Одновременно с этим на его лице вспыхнули золотые руны, стирая следы пропущенного удара.

— Если с ней что-нибудь случится, — сказал Ян, рисуя в воздухе руну телепорта, — я тебя убью.

И прежде чем он успел исчезнуть, Дэн горько усмехнулся:

— Не успеешь, я убью себя первым.