Трое из Лукоморья

Глава 6

Если долго-долго плыть по течению широкой реки, то рано или поздно она приведёт вас к морю. Не столь уж важно, в какое именно море вы попадёте, ибо все моря суть часть мирового океана. Пусть волны мягко бьются о палубу, пусть в лицо дует мягкий солёный бриз, а чайки провожают вас в путешествие пронзительными криками. В течение нескольких часов плывите строго на запад и встретьте рассвет, стоя на равномерно покачивающейся палубе. Вскоре после того, как утреннее солнце медной монетой выскользнет из-за горизонта, закройте глаза и отпустите штурвал. Пусть ветер дует в лицо, принося с собой свежесть и влагу. Дышите ровно и глубоко, вместе с насыщенным воздухом и обжигающе холодными каплями принимая в себя всю мощь мирового океана. Предоставьте кораблю плыть туда, куда понесут его волны. Направление не имеет значения. Главное — это солёный ветер, ровное дыхание и белый парус. И тогда, открыв глаза, вы увидите далеко впереди очертания нашего острова.

Приближаясь, вы увидите, как сверкает золотой песок на покатых изгибах естественного пляжа. Набегающие волны мягко шлифуют его поверхность, то и дело отступая, чтобы со стороны оценить свою работу. Переведя взгляд немного выше, вы увидите, как над усыпанным песком склоном темнеет полоса первозданного леса. Ваше внимание без со мнения привлечёт огромный вечнозелёный дуб, его роскошная крона, длинные крепкие ветви и мощный, широкий ствол в семь человеческих обхватов. А на земле, прислонившись спиной к стволу, будет мирно подрёмывать большой рыжий кот.

Итак, не забудьте: морской бриз, ровное дыхание и белый парус.

Небо над горизонтом полыхало суровым предзакатным пожаром, когда мы с Дарой и Ярославом, наконец, увидели впереди побережье. Несколько минут назад, когда вид на океан по-прежнему закрывала густая растительность, мы уже ощутили на лицах особое дыхание здешнего ветра. Выбравшись из зарослей и оказавшись, наконец, на открытом пространстве, мы увидели впереди необъятную водную равнину, не сравнимую по своему величию ни с чем, кроме разве что простирающегося над ней неба. Дара заворожённо смотрела на океан, который увидела сейчас впервые в жизни. Хотя её деревня и находилась не так уж далеко, расстояние всё же было недостаточно маленьким, чтобы крестьяне захаживали сюда вместе с детьми, отвлекаясь от насущных дел. Зимой же, когда дел бывало поменьше, дорога до океана становилась чересчур трудной, да и дувший с воды ледяной ветер не слишком радовал в это время года. Пока Дара и Ярослав любовались на океан, я повернула голову направо, туда, где под огромным раскидистым дубом возлежал здоровый рыжий кот.

Когда я говорю, что кот был здоровым, я имею в виду его внушительные размеры, хотя и на болезни он тоже на моей памяти ни разу не жаловался. Следует также подчеркнуть, что кот не лежал, не покоился, не валялся, а именно возлежал, облокотившись головой о ствол, закинув заднюю ногу на ногу, полуприкрыв глаза и степенно почёсывая пузо левой передней лапой. Именно к нему я и направилась, увлекая за собой спутников.

Надо отдать коту должное: нас он заметил сразу же, хоть поначалу и не подал виду, продолжая наслаждаться лесной умиротворённостью и мягкой вечерней прохладой. Однако к тому моменту, как мы подошли к дереву, он полноценно открыл глаза и даже соизволил сменить лежачее положение на сидячее.

— Здравствуй, здравствуй, Элена! — промурлыкал он. — Я давно тебя поджидаю.

— Ты всегда так говоришь! — рассмеялась я.

— Это потому, что я всегда рад тебя видеть. Дай-ка на тебя посмотреть…Да, хороша! И куда только смотрят ваши человеческие мужчины?

— Они опасаются за свою безопасность, — хмыкнула я.

— Ну да, коготочки у тебя острые, — не стал спорить он. — А это, как я понимаю, та самая девочка по имени Дара, вокруг которой поднялась такая суматоха.

— Откуда вы знаете?! — удивлённо воскликнула Дара.

— Я много чего знаю, — ответил кот обыденным голосом, но меня ему было не обмануть: изумление девочки без сомнения ему польстило. — Такая у меня работа: быть в курсе всего, что происходит на острове. Всего важного, разумеется, — добавил он, — а не всяких глупостей вроде вашего попадания в ловушки для троллей.

Я укоризненно покачала головой. Стремление кота произвести впечатление на моих спутников переходило рамки приличия.

— А ты, значит, Ярослав, — продолжал он, переводя взгляд на воина.

Тот официально кивнул.

— Очень рад познакомиться.

Кот слегка прищурился, глядя на воина очень внимательно. Сейчас он уже не работал на публику, а всерьёз прощупывал ауру своего собеседника.

— О тебе пророчество молчит, — заметил он после недолгого молчания. — Но не заблуждайся: ты оказался в этой компании совсем не случайно.

— Что же, тем лучше, — проговорил Ярослав. — Я всё равно не собирался их оставлять. Хотя кое-кто в этой компании и прилагает к этому все усилия.

— Неужели? — притворно удивилась я. — Дара, как же тебе не совестно?

— Да, у нашей Элены острые коготки, — повторил кот. — А когти необходимо обо что-то точить, иначе они затупеют и не помогут в нужную минуту. Так что придётся тебе потерпеть.

Между тем Мэгги, вдоволь набегавшаяся вдоль границы леса и обнюхавшая всё вокруг, с интересом приблизилась к коту. Она остановилась, склонила голову на бок, подняла правое ухо и неуверенно вильнула хвостом. Подошла ближе, принюхалась и неожиданно, без объявления войны, щедро лизнула кота в щёку. От неожиданности тот дёрнулся и резко отстранился, ошарашенно глядя на довольную собачью морду.

— Т-т-ты б-бы убрала её отсюда, — заикаясь, попросил он. — А то меня русалки засмеют.

— Мэгги, фу! Ко мне!

Собака послушалась и села рядом со мной, впрочем совсем не чувствуя себя виноватой.

— Не понимаю, с чего это тебя кто-то засмеёт, — сказала я. — Ты же не обычный кот.

— Всё равно, кот и собака — это, знаешь ли, как-то противоестественно. — Он всё ещё не до конца оправился от шока.

— Ну хорошо, а как вообще идут твои дела?

— Да так… — Кот задумчиво поглядел на Мэгги и тряхнул головой, сгоняя оцепенение. — В общем всё хорошо, но только скучно. Поговорить, знаешь ли, толком не с кем. Корабли почти не причаливают. Да что там причаливают, даже мимо острова почти никто не проплывает. С дельфинами ещё можно поболтать о том, о сём, но уж больно разные у нас с ними интересы.

— А русалки?

— Да ну! — Кот лишь небрежно отмахнулся. — Трудно найти такого собеседника, с которым можно было бы поговорить о чём-то действительно интересном. Умном, глубоком, философском. О мировых религиях, о природе стихий, о поучительных происшествиях. Вот, помнится, несколько столетий назад приплывал сюда один славный молодой человек. Курчавый такой, с бакенбардами. У него ещё были африканские корни. Вот с ним мы тогда хорошо побеседовали. Я в то время помоложе был, поподвижнее. То направо ходил, то налево. Сказки разные рассказывал…Ну, я тогда был в хорошей форме. Кстати, Элена, давно хочу тебя спросить. Что-то я в последнее время растолстел. Может, ты мне посоветуешь что-нибудь? Диету там какую-нибудь?

— Диету — пожалуйста, — не задумываясь, ответила я. — Мышиную.

— Это как?

— Очень просто — питаться надо одними мышами.

— Мышами? — поморщился кот. — Это такими серыми, писклявыми, с хвостиками?

— Можно и белыми, — милостиво разрешила я.

— А это зачем? — настороженно спросил он. — А то не по-вегетариански как-то. Да и негигиенично. А что, разве от мышиного мяса худеют?

— Ещё как худеют, — заверила я. И, видя удивлённые взгляды окружающих, пояснила: — Потому что к этому мясу прилагаются четыре ножки, которые умеют очень быстро бегать. Для того чтобы мышь съесть, её сначала поймать надо. Будешь много бегать — вот и похудеешь.

— А если он ни одну мышь поймать не сможет? — попыталась поддержать кота сердобольная Дара.

— Тогда тем более похудеет, — отрезала я.

— Эх, Элена, Элена, — укоризненно вздохнул кот. — И не стыдно тебе взывать к моим низменным инстинктам? У меня работа интеллектуальная, мыслительная, она много энергии требует.

— Так к твоему интеллекту у меня претензий и нет, — ответила я. — Но голова-то твоя не сама по себе существует. Её тело носит. Ты ведь не колобок, чтобы одну только голову развивать.

— Так и думал, что ты ничего приятного мне не скажешь, — фыркнул кот.

— Ты задал вопрос, я честно ответила, — развела руками я.

— Ну и ладно!

Кот сладко потянулся и в один момент, без малейшей подготовки запрыгнул на ветку дуба. Продемонстрировав таким образом, что его тело пребывает в не такой уж плохой форме, он комфортно расположился на дубе, спустив с ветки длинный пушистый хвост.

— Ну что ж, давайте теперь поговорим о том, зачем вы сюда пришли, — предложил он.

— Давай. Ты ведь уже знаешь о пророчестве?

— И о демоне? — добавил Ярослав.

Лицо кота приняло более серьёзное выражение.

— Знаю, — кивнул он. — И всё это мне совсем не нравится. Демон — это очень плохо. Это ещё хуже, чем есть мышей.

— Вынужден с вами согласиться, — заметил Ярослав.

— Ты ведь единственный, кто видел появление этого демона и остался в живых? — спросил кот.

Ярослав кивнул.

— Это хорошо, что ты своевременно ушёл из города, — сказал кот. — Ты, конечно, сделал это по другим причинам, но не исключено, что в Велиграде тебе угрожала опасность.

— Почему вы так думаете?

— Не могу говорить с уверенностью, но думаю, демон мог тебя запомнить. Его память может оказаться куда лучше человеческой, равно как скорость и сила. Но увы. Никто из нас точно не знает, чего можно ожидать от демона. Они слишком редкие гости на этой земле.

— Кстати о гостях. Почему ты никого не предупредил о его появлении на острове? — строго спросила я. — Ведь в твои задачи входит уведомление ведьм и магов о надвигающейся извне опасности.

— Потому что демон прибыл не по морю, — грустно ответил кот. — Если бы он попал на остров обычным путём, я бы увидел его и мог об этом сообщить. Но он появился иначе, прямиком из-под земли, далеко от побережья. Так что я и сам узнал о нём слишком поздно.

— А пророчество? — спросила Дара. — Вы можете его объяснить?

— Объяснить — нет, — ответил кот, ловко спрыгивая с ветки и снова устраиваясь под дубом. — Что и как произойдёт, я знать не могу, как и никто другой не может.

— Но почему??? — воскликнула Дара. — Почему пророчества обязательно такие непонятные, что их даже никто истолковать толком не может?

— Потому что будущее не определено, девочка, — сочувственно ответил кот. — До тех пор, пока оно не настало, у него есть шанс измениться. Оно может оказаться разным. Ты когда-нибудь видела, когда дождь бьёт в окно, как капля воды растекается сразу на несколько струек?

— Видела, — кивнула Дара.

— Ну вот, представь себе, что настоящее — это такая вот капля. У неё есть несколько разных продолжений, и ты не знаешь, по какому из них в действительности потекут события. Ты можешь предполагать, можешь высчитывать шансы, но всё равно не будешь знать до конца, до самых тех пор, пока очередная капля не двинется по одному из возможных направлений. Прошлое уже определено, оно состоялось, и если мы чего-то о нём не знаем, то это лишь потому, что наши знания несовершенны. С будущим — иначе. Мы не знаем его потому, что его ещё нет. Дорога ещё не выбрана. Поэтому и пророчества всегда бывают такими неясными. Они должны быть достаточно гибкими, чтобы охватить сразу несколько возможных развитий. Поэтому они помогают не до конца. Они несколько сужают число дорог, по которым может двинуться поток событий, но не более.

Дара уселась на траву, обдумывая сказанное. Но кот ещё не закончил.

— Я не могу истолковать пророчество, но кое-что добавить я всё-таки в силах, — заметил он. — Для начала — по сути самого пророчества. Как вы знаете, там сказано, что девочка Дара сделает нынешнего правителя Велиграда, то есть демона, уязвимым. Но, кажется, вы не знаете, что пророчество на этом не заканчивается.

— Что?

— Как не заканчивается?

Сделанное котом заявление не оставило равнодушным никого из нас, не считая разве что Мэгги, которая по-прежнему подрёмывала поблизости, положив голову на передние лапы.

— Да-да, — подтвердил кот. — Кроме того, что вы слышали, есть ещё продолжение. В пророчестве сказано, что Дара сделает демона уязвимым…и что тогда же в Проклятый Замок придёт женщина, которая сумеет его уничтожить.

Все взгляды устремились в мою сторону, мои же глаза расширились и слегка остекленели в этом состоянии.

— Полагаю, я должна чувствовать себя польщённой?

— Почему бы и нет? — ответил кот.

— Спасибо, но у меня что-то не получается.

— Это уже как знаешь, — усмехнулся кот. — У тебя появилась отличная возможность насладиться ощущением собственной значимости. Использовать эту возможность или упустить — дело твоё.

— Этой женщиной вполне могу оказаться не я.

Но я и сама хорошо помнила, как ровно то же самое говорила вчера Дара.

— Можешь, — не стал возражать кот. — Ничего нельзя знать до конца. Но, думаю, расклад ты понимаешь не хуже меня.

Я опустилась на траву вслед за Дарой, скрестив ноги и свесив руки с коленей. И почему меня так шокировала эта новость? Разве я не понимала, без всяких пророчеств, для чего именно отправляюсь прочь с насиженного места? Да, конечно, я хотела помочь девочке укрыться от преследований. Но это была лишь часть более глобального расклада. В конце-то концов, уж если придётся разбираться с демоном, то кому, как не ведьме? И если есть ведьма, сопровождающая девочку из пророчества, то на кого падёт выбор, как не на неё? Знала ли я всё это? Конечно, знала. Осознавала ли? Не до конца. Я позволяла этому знанию уютно расположиться на самом краешке сознания, почти не занимая места в моих мыслях, занятых решением сиюминутных задач. А вот поди ж ты, одна фраза, прозвучавшая в зыбком и невнятном пророчестве — и всё, прощай, душевное равновесие. Знание выбралось из своего закутка на первый план, нагло оккупировав мою голову и не оставляя в ней места для мыслей о чём-либо другом.

Я откинулась назад, падая на траву и позволяя себе основательно стукнуться о землю раскалывающейся головой.

— Тебе плохо? — Ярослав был уже рядом.

— Мне хорошо, — иронично ответила я. — Во всяком случае намного лучше, чем будет, когда исполнится наше пророчество. А всё-таки интересно, как именно я уничтожу демона. Может быть, он подавится, когда меня проглотит?

— В самом деле! — обратился к коту Ярослав. — Что может противопоставить такой твари слабая женщина?

— Я не слабая, — простонала я слабым голосом.

— Да уж, — хмыкнул кот. — Не заблуждайся насчёт Элены, воин; её коготки с лёгкостью превращаются в когти, и существуют они вовсе не для того, чтобы переругиваться со своими сопровождающими. Она очень хорошая ведьма и вдумчивый человек. У неё нестандартное мышление и море знаний.

— Эгей, — замахала руками я, — я всё-таки ещё не умерла! Расхваливать меня будете на похоронах.

— А ещё она терпеть не может, когда её хвалят, — невозмутимо продолжил кот. — Так что, думаю, даже на собственных похоронах она восстанет из гроба и станет кричать, чтобы выступающие заткнулись.

— А если за хвост? — поинтересовалась я, приоткрывая один глаз.

— Тогда я не расскажу вам, посредством чего можно уничтожить демона, — пригрозил кот.

— Странно, ты же уже говорил, что его можно уничтожить посредством меня.

И только тут до меня окончательно дошло, что именно он сказал.

— Что? — Я резко вернулась в сидячее положение. — Ты хочешь сказать, что знаешь какое-то средство? А что же ты до сих пор молчал?

— А потому что меня всё время перебивали.

— Так какой же это способ? — спросил Ярослав.

— Это не способ, это предмет. Существует один кинжал, который поможет уничтожить демона. Это очень древний кинжал, и очень ценный. Единственный в своём роде, во всяком случае на нашем острове. Его называют Керис. У него прямой узорчатый клинок; в узоре угадывается женский силуэт. В клинке — углубления для пальцев, большого и указательного. Рукоять — деревянная, украшенная резьбой.

— А где его можно найти?

— Этого не знаю, — ответил кот. — Но вещь известная, заметная, с яркой историей. Так что найти его можно. Знатоки должны знать, где искать.

— Понятно, — кивнула я. — Ну что ж, во всяком случае я знаю одного знатока. Это радует. Как минимум есть с чего начать, да и повидаться с ним будет приятно.

— Это кто ещё такой? — спросил Ярослав.

Мне показалось, или он действительно был недоволен?

— Так. Один старый знакомый, — неопределённо ответила я. — Когда-то путешествовали вместе. Сто лет не виделись.

Воин негромко что-то пробурчал, но что именно, я не разобрала. Может, задумался, в буквальном ли смысле я говорила про сто лет или всё-таки в переносном.

Дара подёргала меня за рукав и многозначительно кивнула в сторону дуба. Я перевела взгляд и с трудом сдержала усмешку. Мэгги лежала между корней в своей любимой позе: пузом кверху, закатив глаза, с самозабвенной улыбкой на повёрнутой в сторону морде. А кот сидел на прежнем месте, прислонившись к стволу, и рассеянно поглаживал собаку по розовому животу. Я предпочла отвернуться и отойти в сторонку, чтобы не расхохотаться на месте. Похоже, русалкам всё-таки будет о чём посплетничать.

На ночлег мы устроились в сени деревьев, а поутру, проснувшись и позавтракав, перебрались на пляж. К тому моменту солнце успело уже нагреть золотистый песок, и мы с наслаждением скинули обувь, поглубже зарывая уставшие ноги. Искупаться в океане и смыть с себя дорожную пыль было совершенно необходимо, но, прежде чем окунаться в холодную воду, хотелось как следует прогреться на солнце. Чуть-чуть не дойдя до влажной полосы песка, потемневшей от регулярно набегающих волн, я опустилась на корточки и вытянула вперёд руку. В очередной раз приблизившись, вода мягко ткнулась мне в ладонь, как тыкается носом в руку хозяина дружелюбно настроенная собака. И тут же, словно застеснявшись, отступила обратно, оставляя за собой кружева белой пены. Вода оказалась не такой холодной, как я ожидала.

Собака, кстати сказать, пришла в полнейший восторг, бегом спустилась по крутому песчаному склону и принялась радостно носиться вдоль берега. В отличие от неё, я предпочитала экономить силы и разлеглась на песке, откинув голову назад и прикрыв глаза. Моё дыхание замедлилось, стало глубоким и размеренным; я чувствовала, как живот мерно поднимается и опускается в такт движению воздуха. Окружающий мир не то чтобы исчез, скорее отстранился, вежливо отступая в тень; осталось только моё тело и горячий песок. Я постаралась ощутить его каждой клеточкой своего тела, от самых кончиков волос до пят, прочувствовать даже самую маленькую песчинку, принимая щедрый дар энергии земли.

Я пролежала так, наверное, минут десять, предоставляя страхам и усталости впитаться в песок. Затем сознание стало постепенно возвращаться в своё обычное состояние, и бессмысленный прежде звуковой фон начал складываться в слова и фразы.

— Она что, спит? — спросил откуда-то слева Ярослав.

— Не знаю, — ответила Дара. — Может быть, спит.

— "Может быть", — повторил Ярослав. — То-то и оно. Ни в чём с ней нельзя быть до конца уверенным. Спит или не спит, шутит или всерьёз, доверяет или хитрит…

Кажется, пришло время подавать признаки жизни, а то ещё скажут что-нибудь такое, о чём впоследствии пожалеем мы все.

— Она тебе нравится? — спросила вдруг Дара.

Пожалуй, можно ещё немного полежать без движения.

— Да не знаю, — неуверенно ответил Ярослав. — Раскусить её никак не могу. То вроде добрая и справедливая, то вредная — придушить хочется, а иногда и жутковатая.

— Да я не об этом. Как женщина она тебе нравится?

— Вопросы у тебя, однако, — хмыкнул он. — Ты про любопытную Варвару слыхала, что с ней на базаре сделали? Да и потом, давай уж начистоту. Женщина она, прямо скажем, красивая, но это же только видимость. Ей же, на самом-то деле, девяносто четыре года! О чём тут может быть разговор?

— С чего это ты взял, что ей столько лет?

— Так она же сама мне это сказала.

— Ну вы, мужчины, и наивные! — воскликнула двенадцатилетняя девочка. — Что вам ни скажешь — всему верите! Она на тебя за Бабу-Ягу обиделась, вот и наплела с три короба. Ты бы извинился перед ней, глядишь, она и дразниться перестанет.

— Мне как в деревне сказали, так я при ней и повторил. За что же тут извиняться? И с какой стати?

Я потянулась и громко, напоказ зевнула. Разговор тут же прервался.

— Ну что, путешественники, купаться идём?

Предложение было принято единодушно. Дара впервые плавала в солёной воде, однако в реке-то она давно чувствовала себя, как рыба. Так что теперь ей лишь понадобилось немного времени, чтобы привыкнуть к волнам. Вообще люди по-разному воспринимают воду. Одних она утомляет, других, наоборот, заряжает энергией. Всё зависит от того, насколько близка человеку водная стихия. Судя по поведению моих спутников, для них эта стихия чуждой не была. Для меня, разумеется, тоже, но это сейчас. Ведьма должна уметь контактировать с каждой стихией и потому чувствует себя комфортно в любой из них. Однако до того, как я стала ведьмой, моей основной стихией была земля, и потому с водой я была не в ладах. Но это было давно. Как говорится, "много воды утекло". Хотя, конечно, не девяносто четыре года.

Я нырнула с головой, как следует намочив перепачканные песком волосы. Успела углядеть на дне симпатичную ракушку, но мне не хватало воздуха, чтобы до неё дотянуться. Поэтому, набрав в грудь побольше воздуха, я нырнула ещё раз. А когда вынырнула и откинула налипшие на лицо волосы, выронила трофей, мгновенно о нём позабыв. Потому что услышала громкий крик. Кричала Дара.

Я увидела девочку почти сразу. Саженях в десяти от нас с Ярославом. А прямо рядом с ней — большой острый плавник. Такой ни с чем не перепутаешь. Ярослав сразу же бросился плыть к Даре; резкие движения рук поднимали в воздух облака брызг. Но я точно видела: не успеет. Не говоря уже о том, что акула без труда справится с ними обоими. Сердце резко заколотилось, и мне пришлось как следует взять себя в руки, чтобы не поддаться панике. Мысль о том, что акул рядом с островом нет и быть не может, была сходу отстранена как бесполезная. Сначала акулу необходимо остановить, затем отправить обратно в глубь океана, и только потом можно задумываться о том, как такое могло произойти.

Я закрыла глаза, мысленно устремилась по воде туда, где большая голодная рыба обнаружила лёгкую добычу. Акула уже распахнула пасть; острые, напоминающие ножи зубы редко оставляли жертве шансы на спасение. Стараясь подстроиться под те категории, через призму которых мир открывается акуле, я отдала мысленный приказ:

— Стой!

Акула подчинилась. Даже не закрыла пасть, но тем не менее замерла, не отступая, но и не продолжая нападение. Это придало мне уверенности.

— Остановись! — продолжила я. — Не трогай добычу.

— Я голодна. — Акула закрыла пасть и чуть-чуть, не более, чем на ярд, отдалилась от жертвы.

— Найди себе другую еду.

— Но эта еда ближе.

— Это плохая еда. Надо поймать другую.

— Она свежая и крупная. И я чувствую запах её страха.

— Здесь не твоя территория. Ты не должна здесь охотиться. Это не твоя добыча.

— Теперь я могу здесь охотиться. Меня пропустили.

— Кто?

Ответа не последовало. Мысленный контакт прервался. Неужели я потеряла контроль? Я поспешила открыть глаза, и сделала это вовремя, чтобы увидеть всё самое интересное. Пока мы "разговаривали" с акулой, Ярослав успел не только доплыть до Дары, но и прихватить покачивавшееся на поверхности полено. Теперь же он как следует размахнулся и со всей силы ударил акулу по голове. Хищница резко дёрнулась, ударила по воде хвостом и завертелась вокруг своей оси, утратив на время координацию движений. Затем отплыла от обидчика на пару саженей и снова повернулась в его сторону. Ярослав был готов к её возвращению и снова держал полено поднятым. Акула, похоже, готовилась нападать, но через несколько мгновений развернулась и, словно передумав, устремилась прочь, подальше от острова, туда, где ей и было место.

Убедившись, что она не собирается возвращаться, Ярослав с Дарой поплыли обратно.

— Спасибо, Элена, — сказала Дара, отдышавшись на берегу и устало опустившись на песок.

— А за что? Ты Ярославу спасибо говори. Вон как он поленом махать умеет, аж сердце радуется!

— Ему я уже сказала. Но задержала-то акулу ты.

— Откуда ты знаешь? — искренне удивилась я.

— Я слышала, как ты с ней разговаривала.

— Вот это да! — изумлённо протянула я. — Такое мало кто мог бы услышать. Кажется, из тебя может получиться весьма сильная ведьма.

Польстить девочке после такого потрясения не мешало, но я отнюдь не кривила душой. Сказать по правде, я и не ожидала от неё таких способностей. Впрочем, тут дело не в моей недальновидности, а скорее в воле обстоятельств. Способности ведьмы, как и многие другие, лучше всего проявляются в условиях опасности. Поэтому сегодняшнее происшествие раскрыло те задатки, о которых трудно было бы догадаться.

— Ах, вот в чём всё дело! — вмешался Ярослав. — А я-то всё думал: что это акула застыла на месте, будто специально меня дожидается? С её стороны это, конечно, было очень мило, но всё равно странно.

— Да, дар убеждения — великая вещь, — заключила я. И, немного подумав, добавила: — Особенно когда он подкрепляется ударом по морде.

— Видимо, именно поэтому каждое государство помимо министерства иностранных дел держит ещё и армию, — заметил Ярослав.

Дара снова поднялась на ноги.

— Я немного пройдусь.

— Только не уходи далеко, — попросила я.

Её желание погулять нисколько меня не удивило: успокаивать расшатавшиеся нервы лучше всего в движении.

— А почему там песок белый?

Дара указывала пальцем туда, где природный пляж заканчивался, а берег становился совсем крутым, и вдоль воды тянулась лишь очень узкая полоска земли. Она действительно была не золотистой, а беловато-серой.

— Это не снег, это соль, — объяснила я. — Кстати сказать, очень полезная штука. Хороша в первую очередь для иммунитета, но в некоторых случаях используется и для лечения тоже. Она, например, была добавлена в средство от прыщей, которое я дала неделю назад Федьке. Лучше всего собирать её в нескольких милях к югу отсюда, там самые настоящие соляные террасы. Но временами соль скапливается и здесь на берегу.

— Я пойду посмотрю, — кивнула Дара, неуклюже карабкаясь через небольшую насыпь.

— Будь осторожна, не порань ногу! — крикнула я.

— Откуда здесь могла взяться акула? — Ярослав провожал взглядом идущую по песку девочку, но мысли его были заняты тем, что произошло в воде. — Здесь же сроду не бывало акул.

— Вот и я думаю о том же. Не было и быть не должно. Она нарушила естественную границу, за которую акулы никогда раньше не переплывали. И это мне совсем не нравится.

— Как думаешь, такое может повториться?

Я развела руками и покачала головой.

— Не знаю.

— Скажем так: эта акула имеет отношение к тому, что случилось в городе?

— Я почти уверена, что да. Вообще-то бывают и случайные совпадения. Но в закономерность всегда легче поверить, чем в случайность, ты не находишь?

— Так, значит, за появлением акулы стоит демон?

— Не напрямую. Он не мог отдать ей приказ приплыть сюда именно сейчас и напасть на Дару. Если ты подумал о чём-то в этом роде, забудь. Демоны сильны, но не всемогущи. Где он, и где океан. К тому же демон — порождение стихии огня, а тут вода…

— Может быть, его появление просто нарушило на острове равновесие?

Ярослав проявил в этом вопросе неожиданную прозорливость, и я взглянула на него с одобрением.

— Вероятнее всего да. Стихия огня стала перевешивать. Готова поспорить, что в городе стоит необычная для мая жара. А уж во дворце, наверное, настолько душно, что окна не закрываются круглые сутки, а дамы не перестают обмахиваться веерами.

— А ведь верно. Сам я по возвращении во дворец не заходил, но мне и правда говорили что-то в этом роде. Одна фрейлина потеряла сознание от жары, а шали стали стремительно выходить из моды.

— Ну вот. Всё сходится. Огонь стал перевешивать, его влияние усилилось, и стихия воды взяла реванш одним из доступных ей способов. Подвластные ей живые существа сумели покинуть назначенные прежде границы.

— И что же будет следующим шагом? Наводнение? Землетрясение? Ураган?

— Не знаю, не знаю, — призналась я, механически рисуя на песке лишённые смысла узоры. — Всё может быть. Но, думаю, не сейчас. Не так скоро. Ведь, насколько нам известно, демон ещё не приступил к решительным действиям, не считая своего появления. И, разумеется, охоты на Дару — но это не то, что может глобально повлиять на распределение стихий. Однако долго сидеть, сложа руки, он не будет. Рано или поздно он начнёт вмешиваться в жизнь острова намного более основательно. И вот тогда природа может отреагировать как угодно. Видишь ли, природа значительно мудрее всех нас, и намного сильнее. Когда разумные существа вмешиваются в её дела, она терпит, и терпит достаточно долго. Но если ситуация выходит из-под контроля и становится по-настоящему угрожающей, природа поднимает голову и сама расставляет всё по местам.

— Так, может быть, в таком случае имеет смысл просто подождать, пока она поднимет голову?

— Может быть. Вот только не известно, в чём это проявится, и понравится ли нам такое решение проблемы. К примеру, наводнение решило бы проблему прекрасно. Эдакий всемирный потоп местного назначения, который на время похоронит наш остров в водяном склепе. Демон исчезнет, равновесие восстановится. Мир будет в безопасности. Ну, станет одним островом меньше лет эдак на сто или на тысячу. Но нам-то от этого легче уже не будет.

— Ну вот и хорошо, — заключил Ярослав.

— Что хорошо? — не поняла я.

— Что надо действовать, а не ждать, пока природа что-то там сделает сама.

— Даже при том, что иметь дело придётся с демоном? — спросила я, склонив голову набок.

Он заметно помрачнел, но тем не менее кивнул.

— Даже при этом.