Трое из Лукоморья

Глава 17

Проклятый Замок оправдывал своё название лишь наполовину. Двухэтажное каменное здание больше всего напоминало усадьбу, но никак не замок или дворец. Зато в том, что замок и окружающая его земля прокляты, не возникало никаких сомнений. Дом казался вымершим. Никаких признаков присутствия людей. Ни дыма из труб, ни лая собак; все ставни наглухо закрыты, а возможно, даже заколочены. Отсюда не видно. Во всяком случае ни один ставень не был даже слегка приоткрыт, не говоря уж о том, чтобы покачиваться на ветру. На каменных стенах — ни мха, ни плюща, ни загорающей на солнце ящерицы — ничего, что добавляло бы хоть каплю жизни этому заброшенному на вид зданию.

Так называемый сад, расположенный вокруг дома, тоже пребывал в полнейшем запустении. Точнее сказать, не было давно никакого сада. Царившая кругом пустота притягивала взгляд лучше самых диковинных цветов. Проклятое место так и оставалось мёртвым. Местами сквозь безжизненную землю сумели прорасти редкие пучки неприхотливой травы. Но и эта трава выгорела под жаркими лучами летнего солнца. Тут и там можно было встретить обломки статуй и фонтанов, когда-то украшавших сад.

Мы молча бродили среди руин. Ярославу явно было не по себе; он то и дело озирался, восстанавливая в памяти картину событий, участником которых невольно оказался несколько недель назад. Но я не почувствовала следов кровавой расправы над его друзьями. Отголоски той трагедии, которая произошла здесь десять веков назад, по-прежнему витали в воздухе, перекрывая все иные колебания. Кровь впиталась в камни, кровь пропитала землю, кровь застыла в воздухе воспоминанием о неотомщённой агонии.

— А где же мёртвая яблоня? — спросила Дара, остановившись среди обломков.

В руках девочка снова вертела кусочек морской соли, подобранный когда-то давно на берегу. В последнее время это превратилось у неё в привычку. Она говорила, что без этого "камешка" в пальцах возникает ощущение пустоты.

— А действительно, где она? — Я повернулась к Ярославу.

Воин нахмурился, оглядывая территорию сада.

— Да вот же она! — воскликнул он затем, указывая куда-то в сторону здания.

Сперва я ничего не увидела. И только потом поняла, что он имеет в виду. Недалеко от северной стены дома действительно можно было разглядеть абсолютно сухое дерево. Мы с Дарой не обратили на него внимания потому, что большая часть яблони была срублена. Оставался лишь небольшой кусок сухого ствола, который едва ли доходил Даре до пояса.

— Любопытно, что с ней случилось, — проговорил Ярослав, подходя к яблоне.

— Не знаю, но могу предположить, — сказала я. — Возможно, демон сам решил срубить дерево, чтобы через него в этот мир не смог пробраться кто-нибудь ещё. Кто-нибудь, не менее сильный, чем он. Он перекрыл лазейку, которой сам успел воспользоваться. Но не выкорчевал дерево с корнем, поскольку нуждается в нём для восстановления собственных сил. Помните, что говорил Освальд? Демон вынужден приезжать сюда раз в несколько недель. Дара, ты что-нибудь чувствуешь? — спросила я у девочки, которая уже успела подойти к сухому стволу.

Она провела над деревом правой рукой, удерживая в левой кусочек соли.

— Да, — кивнула девочка. — Здесь есть какая-то энергия. Непонятная. Но довольно сильная. От неё странно покалывает кожу.

— Не пытайся погружаться в неё слишком глубоко, — предостерегла я, направляясь к дереву. — Это может оказаться небезопасным. Есть вещи, которые нам лучше не понимать. Здоровее будем, да и спать сможем крепче.

— Я просто хочу чуть лучше почувствовать, — возразила Дара. — Просто пощупаю второй рукой, у меня левая иногда бывает более чувствительной.

Она поискала глазами, куда бы деть пока соль с побережья и, не найдя лучшего места, положила её прямо на обрубок яблоневого ствола.

Яблоня легонько затряслась, и вспышка холодного голубого света осветила выступающие из земли корни. Кусочек соли устремился вверх, навстречу небу, будто его подбросила чья-то невидимая рука. Но, пролетев не более двух метров, он рассыпался на множество крохотных голубоватых искр, которые стали опускаться обратно, постепенно окутывая ствол. Наконец, начало казаться, будто сама яблоня излучает голубое сияние. Ещё одна яркая, но холодная вспышка — и остатки ствола осыпались на землю горсткой пыли.

Дара подняла взгляд на нас с Ярославом и поспешно отступила назад, спрятав руки за спину.

— А что это было? — спросила она, всем своим видом изображая композицию "я здесь ни при чём, просто мимо проходила".

— Поздравляю тебя, — медленно проговорила я. — Похоже, ты только что сделала нашего демона уязвимым. От дерева, которое подпитывает его силами, ровным счётом ничего не осталось.

— Но я же ничего не сделала! — воскликнула Дара, отчего-то чувствуя себя виноватой.

— Всего лишь позволила яблоне соприкоснуться с морской солью из вод, омывающих берега Лукоморья, — заметила я. — До чего же просто. И я никогда бы до этого не додумалась. Видишь ли, соль, помимо своих лекарственных свойств, ещё и обладает магической силой. Она нейтрализует тёмную энергию, останавливает негативные энергетические возмущения, очищает предметы, которые затронула тёмная магия. Но мёртвую яблоню нельзя было очистить, поскольку она изначально состояла только из негативной энергии. Поэтому твоя соль, намного более сильная, чем обычная, просто стёрла дерево с лица земли. Если всё это когда-нибудь закончится, — добавила я, — надо будет вернуться сюда и засыпать весь сад солью. Пусть даже не магической и не морской, а самой обыкновенной, какую используют на кухне хозяйки. Возможно, тогда это место удастся излечить.

— Выходит, миссия Дары уже выполнена, — заметил Ярослав, ободряюще подмигивая девочке.

— Выходит, что так, — согласилась я. — Вот видишь, а ты боялась! Можешь хоть сейчас возвращаться домой.

— И пропустить всё самое интересное?! — возмутилась Дара. — Ни за что!

— Ты меня поражаешь. Лично я была бы просто счастлива, если бы могла всё это интересное пропустить.

— Да мы же уже столько всего сделали! — воскликнула Дара. — Осталось совсем чуть-чуть, самый последний шаг. Только расправиться с демоном — и всё!

Осознав, что выполнение пугавшей её миссии позади, девочка почувствовала себя окрылённой, и теперь ей казалось, что нашей команде и море по колено. Мы с Ярославом не разделяли её оптимизма.

— Что теперь? — поинтересовался Ярослав, проверяя, достаточно ли легко меч выходит из ножен. — Быстро расправляемся с демоном — и по домам?

— Быстро расправляемся с демоном — и разводиться, — поправила я.

— Как насчёт более подробного плана?

В чём — в чём, а в безалаберности упрекнуть воина было нельзя.

— У нас есть мощнейшее оружие массового поражения, — напомнила я. — А именно кинжал со сломанным клинком, за которым мы зачем-то гонялись целых несколько недель.

— Ты имеешь какое-нибудь представление о том, чего нам ждать внутри? — спросил Ярослав.

— К сожалению, ни малейшего. Могу только сказать, что продвигаться следует медленно и осторожно. Мы не знаем, с чем можем столкнуться помимо самого демона. Да, и ещё один совет. Будьте в любой момент готовы бежать. Этот совет касается всех троих.

— Я продолжу, — взял инициативу в свои руки Ярослав. — Во-первых, до тех пор, пока мы не разберёмся, что к чему, вести себя надо тихо и слаженно. Я иду первый, разведываю обстановку и делаю вам знак рукой. Такой знак означает "Всё чисто"…

Какое-то время он продолжал нас инструктировать. Затем мы принялись готовиться к проникновению в дом. Дорожные сумки решено было оставить снаружи, чтобы они не стесняли наших движений и не задерживали, если придётся продвигаться быстро. Поэтому сейчас следовало убедиться в том, что всё необходимое окажется при нас. Самый главный предмет, Керис, уже давно висел у меня на поясе, прикрываемый лёгкой накидкой. Ярослав также не расставался с мечом. Я перекинула через плечо сумку с травами и принялась подготавливать некоторые из них, так, чтобы в случае необходимости их можно было использовать почти мгновенно.

Даре вся эта процедура быстро наскучила, и она начала потихонечку продвигаться к дому.

— Смотрите-ка, а дверь-то приоткрыта! — заметила она, заглядывая внутрь. — А там темно.

— Дара, не смей туда заходить! — крикнули мы с Ярославом одновременно.

— Я только на секундочку загляну, и сразу назад, — пообещала девочка и тут же юркнула за дверь.

— Когда всё закончится, я её выпорю! — воскликнул в сердцах воин, бегом устремляясь к дому.

— Только предупреди меня, я буду участвовать! — кровожадно попросила я, бросившись бежать следом. — Ну, где же она, ведь сказала же, что только на секунду!

— Не удивлюсь, если она уже убила демона и теперь с интересом оглядывается по сторонам, — буркнул Ярослав, останавливаясь возле входа.

Из темноты помещения показалось побледневшее лицо Дары. Девочка медленно вышла наружу, жмурясь от яркого солнечного света. Беда заключалась в том, что вышла она не одна. Сразу следом за ней, приставив лезвие меча к её горлу, из темноты выступил ещё один человек. Мужчина лет двадцати пяти, с длинными светлыми волосами, с тонким белым шрамом на лбу…и в оранжевом плаще.

— Элемир! — выдохнул Ярослав.

По тому тону, которым он произнёс это имя, нетрудно было догадаться, что воин до последнего не верил в причастность к этой истории своего бывшего помощника.

— Я уже двадцать семь лет Элемир, — ответил молодой человек, — и что с того?

— А ну отпусти-ка девочку, двадцатисемилетний, — процедила я, запуская руку в перекинутую через плечо сумку.

— Ведите себя поспокойнее, дамочка, — отозвался он. — Без нервов. А то как бы у меня рука случайно не дрогнула. И магию применять не советую, — прозорливо добавил он. — Чего доброго промахнётесь.

— А если у меня хороший глазомер? — поинтересовалась я, склонив голову набок.

— Всё равно не советую. Здесь, знаете ли, магия может сработать не так, как надо. Я, конечно, в этом ничего не понимаю, но он так сказал.

— Элемир, перестань. Отпусти девочку и давай спокойно поговорим, — негромко предложил Ярослав.

— Может быть, Ярослав, может быть, — кивнул Элемир, осторожно продвигаясь вперёд вместе с Дарой. — Но не сейчас, позднее.

— Она ведь всё равно тебе не нужна, — продолжал Ярослав. — Она уже сделала всё, что должна была сделать. Она больше не причинит никакого вреда твоему…хозяину.

— Девчонка мне действительно не нужна, — согласился Элемир, — но без неё мне навряд ли удастся контролировать ваши действия.

— Надеюсь, ты также понимаешь, что если с ней что-нибудь случится, ничто не помешает мне тебя убить, — заметил Ярослав всё тем же негромким голосом.

— Как знать, — усмехнулся Элемир. — Это будет твой меч против моего. Ещё неизвестно, кто окажется ловчее.

— Мне неловко вмешиваться в ваш мужской разговор, — проговорила я, — но вы, Элемир, забываете о моём присутствии. Даже если я не стану пользоваться магией, кое-как поучаствовать всё же смогу. Например, вцепиться вам в волосы.

— Фи, как пошло, — поморщился он. — Ярослав, как ты мог связаться с такой вульгарной девицей? Твои прежние подружки были более изысканны.

— Ну, так то подружки, — развела руками я, ничуть не смущённая столь неделикатным упоминанием о других женщинах. — А я-то — законная жена.

— Как? — хихикнул Элемир. — Ушам своим не верю! Ярослав, дружище, ты что же, женился, да ещё и на ведьме?

— Прости, что не пригласил тебя на свадьбу, — повинился Ярослав. — Я позвал туда только друзей.

Мы попытались подойти к Элемиру с разных сторон, но тот вовремя уловил наш манёвр и, сделав несколько шагов назад, развернулся, снова оказавшись лицом к нам обоим. Дару он по-прежнему не выпускал.

— Ты хоть сам понимаешь, во что ввязался? — спросил Ярослав.

— Я-то понимаю, а вот как насчёт тебя?

— А я ни во что и не ввязывался. Как минимум, не переметнулся на чужую сторону, в отличие от тебя.

— А куда я, по-твоему, переметнулся? — удивился Элемир. — Я как состоял на службе у царя Велиграда, так и состою. Правда, меня немного повысили в должности и звании. Теперь я — начальник охраны Его Величества. Должно быть, ты ещё об этом не слышал?

— Слышать не слышал, но предполагал, — отозвался Ярослав. — И что же, ради этой должности стоит превратиться в наёмного убийцу? Стоит участвовать в развязывании войны? Не боишься оказаться виновником тысяч смертей?

— Не говори ерунды, — презрительно скривился Элемир. — Никаких тысяч смертей не будет. Да, мы объявим войну Миргороду, но победим очень быстро. С таким-то правителем, как у нас! Так что жертв будет самый минимум. Зато в результате мы расширим собственные границы. Объединим два соседних государства, укрепим власть. В конечном счёте это будет хорошо для всех. Кроме разве что горстки власть имущих людей. Ну, совсем уж на каждого не угодишь.

— Ты несёшь чушь, — возразил Ярослав. — Обманываешь сам себя. Или это твой демон тебя обманул. Не будет никакого мира, не будет объединения двух держав. Будет долгая, кровопролитная война.

— А если даже так, — огрызнулся Элемир, — кому какое дело? Тебя просто берёт злость, что я занял твоё место.

— Да какая тут злость, — устало усмехнулся Ярослав. — Бери на здоровье, мне не жалко.

— Ну да, не жалко! Это ты теперь так говоришь. А что было раньше? Элемир молодец, Элемир прекрасный друг, Элемир отличный воин! И что за это полагается Элемиру? А ничего, шиш с маслом ему полагается! А вот теперь я получил то, что действительно заслужил.

В течение всего этого разговора Элемир продолжал удерживать клинок у самого горла Дары. Необходимо было что-то предпринять, но действовать так, чтобы девочка наверняка не пострадала, было сложно. Однако я заметила кое-что, чего сам Элемир никак не мог увидеть. Кое-что у него за спиной. И поняла, что сейчас от нас с Ярославом требуется только одно — ещё немного потянуть время, отвлекая отступника разговором. Я нарочито громко зевнула.

— Вас, Элемир, право слово, скучно слушать, — заметила я. — Вы чрезвычайно неоригинальны. Не далее как вчера мы слышали всё то же самое. И о незаурядных заслугах, и о неспособности окружающих оценить героя по достоинству. И знаете, человек, который это говорил, очень плохо кончил.

— Ярослав, тебе следовало бы научить свою жену хорошим манерам, — недобро прищурился Элемир. — Пусть запомнит, что негоже вмешиваться в дела мужчин.

— Вы совершенно правы, — покаянно вздохнула я. — В самом деле, мне бы помолчать, а я всё лезу и лезу. Вот давеча, когда у меня была беседа с одним разговорчивым человеком, Ярослав не вмешивался. Стоял себе в стороне и молчал, дал нам возможность спокойно, по-свойски выяснить отношения. Нет, прямо скажем, один раз он в разговор вмешался. Так, знаете ли, коротко, лаконично, но очень веско.

Не скрою, я до последнего боялась, что что-то пойдёт не так. Когда меч находится так близко к горлу, достаточно одного неловкого движения — и даже ведьма ничего уже не сможет исправить. Но Мэгги как будто почувствовала, что надо вести себя очень осторожно. Именно поэтому она приблизилась к Элемиру со спины и передвигалась ползком, что позволило ей до последнего оставаться незамеченной. Да и затем не стала резко прыгать на Элемира, что могло бы заставить его сделать роковое резкое движение просто от неожиданности. Вместо этого собака мягко ткнулась мордой ему в ногу. И лишь когда воин обратил на неё внимание, показала зубы и грозно зарычала. На короткое мгновение забыв про Дару, Элемир замахнулся на Мэгги, и девочка тут же воспользовалась ситуацией, быстро отскочила в сторону. Мы с Ярославом поспешно шагнули вперёд, заслоняя её собой. Стоило Элемиру разобраться, что к чему, и в раздражении опустить меч, как собака перестала рычать и села, склонив голову набок и добродушно повиливая хвостом. Мол, неужели вы думаете, что я принимала в этой некрасивой сцене хоть какое-то участие? Да я вообще белая и пушистая!

— Ну что, Элемир, теперь поговорим как мужчина с мужчиной? — поинтересовался Ярослав, держа наготове меч.

— Поговорим, Ярослав, поговорим, — заверил тот. — Я бы, конечно, предпочёл сперва добраться до ведьмы. Но не беда, успею. Главного я добился — задержал вас достаточно долго. Демон уже ушёл или уйдёт совсем скоро!

Он победоносно улыбнулся идеально белыми зубами. Я негромко выругалась. Если демон улизнёт сейчас, ещё неизвестно, когда мы сможем его достать, да и сможем ли. Конечно, без яблони он стал слабее, но у него всё равно хватит сил на то, чтобы наворотить на острове множество дел. А если развяжется война, то та тёмная энергия, которую она принесёт, может полноценно заменить получаемые от яблони силы.

По-видимому, Ярослав подумал о том же самом. Он взмахнул мечом, шагая навстречу Элемиру.

— Я с ним разберусь! — крикнул он, не оборачиваясь. — Идите и делайте то, что должны сделать. Торопитесь! Я догоню вас сразу же, как только закончу здесь.

Элемир метнулся в сторону, пытаясь перехватить меня, но Ярослав снова преградил ему путь.

— Бегите! Я его не пропущу.

— Ну что ж, попробуйте, — зло усмехнулся Элемир. — Вам всё равно не удастся пройти мимо Горгоны.

— Спасибо за предупреждение! — от души поблагодарила я, устремляясь ко входу в замок.

Дара и Мэгги спешили следом за мной. А за спиной уже зазвенели мечи.

Правильно ли я поступила тогда? Возможно, мне не следовало покидать его в этот момент. Ведь это была не дуэль, а война. И кто сказал, будто на войне враги должны сражаться один на один? Не было ли в моём послушании доли предательства? Но у меня была задача, избранная не по собственной воле, и я поспешила к её выполнению. Впоследствии я успела жестоко пожалеть о том, что не дождалась тогда окончания поединка.

— Ну что ж, посмотрим, кто чего стоит на деле? — бросил Элемир. — Не по рождению, а по умению?

— Никогда не сомневался в твоих умениях, — отозвался Ярослав. — Но давай посмотрим.

Обычно первый этап поединка бывает не слишком ожесточённым. Удары не очень часты и не делаются в полную силу, ибо предназначены лишь для того, чтобы оценить противника, прощупать его сильные и слабые стороны. Однако на сей раз этот этап оказался необычно коротким. Ибо противники были хорошо знакомы друг с другом и каждый из дерущихся уже имел представление о манере, преимуществах и недостатках другого. Мечи стали встречаться всё чаще и чаще. Их встречи сопровождались громким, тревожащим звоном. Элемир сделал резкий выпад, и Ярослав едва успел увернуться; лезвие меча слегка задело кожу. Элемир не смог ранить противника, но зато получил возможность взять инициативу в свои руки; он стал наносить удары всё чаще и чаще, вынуждая Ярослава отступать и защищаться, практически лишив его возможности нападать.

Под ногой Ярослава оказался камень, и воин покачнулся, оступившись. С радостным возгласом противник бросился в атаку. Но оказалось, что это был лишь обманный манёвр; с лёгкостью уйдя от удара, Ярослав перекатился по земле и снова вскочил на ноги, принимая боевую стойку уже с другой стороны от противника. Настала его очередь перейти в наступление. Теперь Ярослав наносил один удар за другим. Он был непредсказуем, быстро орудуя мечом, направляя удары то вправо, то влево, то вверх, то вниз. Казалось бы, целил в голову, но бил вместо этого по ногам, оставляя противника в постоянном напряжении. Теперь Элемиру приходилось каждый раз угадывать, куда в следующую секунду направится вражеский клинок.

Постепенно оба противника начали уставать, а чем сильнее усталость, тем больше шанс на случайный исход поединка. Мысленно приготовившись, Ярослав пошёл на очередной обманный манёвр, якобы целясь в правую ногу противника, но в последний момент резко поменял траекторию движения, собираясь ударить в грудь. Однако увлекшись манёвром, он неосторожно открылся, и это позволило Элемиру ранить противника в живот. Оба меча вонзились в тела почти одновременно, восторженно упиваясь обилием тёплой человеческой крови. Ведь именно ради этого они и были выкованы в своё время искусными мастерами. Меч Ярослава пронзил грудь Элемира лишь долей секунды позже, чем удар Элемира нашёл свою цель. Оба противника пошатнулись и упали на землю, не находя в себе сил, чтобы снова подняться на ноги.

— Ты…опять всё испортил, — прохрипел Элемир.

Из уголка губ потекла кровь, и подбородку стало горячо. Воин закашлялся, но кашель резко оборвался, а голова откинулась назад. По-прежнему открытые глаза смотрели в небо навсегда застывшим взглядом.

Но и Ярославу было не намного лучше. Кровь хлестала из живота бардовым фонтаном. Он попытался зажать рану ладонями, чтобы хоть немного ослабить кровотечение, но руки оказались слишком слабы. Всё равно бы не помогло, отстранённо подумал он, стараясь подняться хотя бы на колени. С третьей попытки ему это удалось. Воин огляделся, как мог: картина перед глазами начинала расплываться. Увидев невдалеке кусочек тени, воин пополз туда и почти с наслаждением растянулся на подстилке из сухой травы. Подул ветерок, будто специально даря ему напоследок немного прохлады. Хорошо…Ярослав попытался оглянуться в сторону замка, но это уже не получилось. Надо было приподняться на локте, но от этого живот взорвался такой дикой болью, что воин едва не потерял сознание. Пришлось снова ровно лечь, положив голову на землю. Хотелось оставаться в сознании подольше. Как-то там Элена? Вот бы успеть увидеть её ещё раз перед смертью. Он ведь что-то хотел у неё спросить, очень важное, вот только что?.. Память ускользала. Мысленные образы становились такими же расплывчатыми, как и окружающий мир. Надо дождаться. Надо подольше продержаться в сознании. Это была последняя мысль, за которой наступила пустота.

Мы с Дарой подбежали ко входу в дом. Позади время от времени раздавался звон мечей, но отсюда сражающихся не было видно.

— Дара, я пойду внутрь одна, — твёрдо сказала я.

— Вот уж нет! — воскликнула она не менее твёрдо.

— Дара, послушай. — Я старалась говорить терпеливо, но получалось плохо: ведь времени совсем не оставалось. — Ты всё равно не сможешь мне помочь. Встреча с демоном — это во много раз опаснее, чем все наши недавние приключения вместе взятые. Поверь мне, я знаю, что говорю.

— Именно поэтому я не оставлю вас одну.

— Я не буду одна; Ярослав присоединиться ко мне при первой возможности.

— И третий вам тоже не помешает. Я буду очень осторожна, правда!

Я обняла Дару за плечи и привлекла себе.

— Спасибо, девочка, — искренне сказала я. — Присядь; я должна кое-что тебе сказать.

Дара послушно опустилась на высокий камень, должно быть, обломок когда-то возвышавшейся у входа колонны. Я положила руку ей на лоб. Мгновение — и девочка уже спала крепким сном.

— Прости, Дара, — тихо сказала я. — Но для тебя так будет безопаснее. Уж если должен найтись на свете такой безумец, который полезет прямо в жерло горящей печи, пусть это буду только я. Мы, ведьмы, хотя бы гордимся своей бесшабашностью. Мэгги, ко мне! — приказала я стоявшей поблизости собаке. Мэгги послушно подошла и села возле нас с Дарой. — Охраняй! — строго сказала я.

И шагнула внутрь.

Здесь было темно; лишь слабый свет пробивался сквозь крохотные щели в ставнях. Я не спешила оглядываться, хорошо помня слова Элемира. Значит, горгона. Ну что ж. У такого места бесспорно должен был появиться охранник, не менее тёмный, чем всё, что находилось вокруг. Горгоны, правда, в нашем мире не водились. Впрочем, как и демоны. Вероятнее всего эта тварь проникла на остров тогда же, когда и её хозяин, которого она теперь охраняла. Просто воспользовалась той же лазейкой, что и демон, пробралась сюда через энергетический проход, шедший через мёртвую яблоню, да так и поселилась в ближайшем к дереву доме, насквозь пропитанном темнотой.

Так, что мы знаем о горгонах? То, что это пренеприятные твари. Абсолютно устойчивые к магии; убить горгону при помощи колдовства практически невозможно. Можно только раздразнить. Что ещё? Вместо волос у них на голове копошатся змеи. К ядам эти твари тоже нечувствительны. А самое неприятное, их взгляд превращает человека в камень. На самом-то деле, конечно, не в камень; скорее в некое подобие мумии. Но от этого не легче. Важно одно: встретиться с горгоной глазами — значит умереть. И последнее, что мне известно, — это то, как с одной из горгон когда-то расправился некий Персей. Его рецепт прост: надо сражаться с горгоной, глядя при этом на её отражение. Просто в теории. И почти неосуществимо на практике. Как можно без соответствующей подготовки сражаться с противником, глядя только на его отражение? Тем более если сам противник не ограничен таким же образом? Помимо Кериса у меня на поясе висел и обычный кинжал. Не такой древний и знаменитый, зато острый. Я вытащила его из ножен и держала теперь наготове. В левую руку я взяла небольшое зеркальце, то самое, которое всегда носила при себе.

Эти приготовления были сделаны как нельзя вовремя: сзади раздался шум, как будто что-то тяжёлое волокли по полу. Затем послышалось многоголосое змеиное шипение. Я подняла зеркало и посмотрела в него. Чёрт, слишком маленькое! Прошла уйма времени, прежде чем мне удалось повернуть его под правильным углом, так, чтобы в кружочке стекла показалось уродливое лицо, обрамлённое змеиными телами. Я вздрогнула, вспомнив про ловушку, в которой мы с Ярославом оказались не так давно на территории мэрии. Горгона исчезла из дрогнувшей руки, и я, чертыхаясь, принялась снова отыскивать её отражение, одновременно помахивая наугад приготовленным кинжалом. Только теперь я поняла, насколько же он короткий. Держать его в правой руке и, стоя к противнице спиной, дабы видеть её в зеркале, наносить удары через левое плечо…Ничего глупее нельзя было придумать! Должно быть, я производила сейчас впечатление самовлюблённой девицы, пытающейся почесать себе спину при помощи кинжала, и даже в этот момент не готовой перестать лицезреть собственное отражение. Найти моему поведению другое рациональное объяснение было бы трудно. Судя по озадаченному выражению лица горгоны, именно это она и пыталась сделать. И именно поэтому не разорвала меня до сих пор своими весьма острыми когтями, хотя могла бы уже двадцать раз это сделать.

Я вынужденно улыбнулась в ответ на её удивлённый взгляд. Интересно, может ли она видеть в зеркале мою улыбку. Способна ли она вообще пользоваться зеркалом? Стоп. А вот это идея.

Горгоне, кажется, уже надоедало наблюдать за суицидальным поведением незадачливой противницы, и она подняла руку с длиннющими когтями. Что-что, а маникюр ей точно не снился. Глубоко вздохнув, я резко обернулась, поднимая прямо перед собой маленькое круглое зеркальце. Смотреть вверх было нельзя, и я лишь надеялась, что держу его под правильным углом, который позволит горгоне увидеть своё отражение.

Получилось. Горгона плавно вытянула шею, вглядываясь в стеклянный круг…и застыла с остекленевшим взглядом. Волосы-змеи застыли вместе с ней. Шипение прекратилось; в зале воцарилась тишина. Я шумно выдохнула через рот, разглядывая плоды своих трудов. Не было никаких сомнений: горгона именно "окаменела", так же, как прежде заставляла каменеть других. Оказывается, всего-то и нужно было — дать ей посмотреть в свои собственные глаза. Даже самое простенькое зеркальце легко справилось с такой задачей.

Но расслабляться было рано. Самое главное всё равно оставалось впереди. Сделав несколько коротких глотков из фляги, я стала осторожно подниматься вверх по широкой лестнице. Никакой информации о том, где находится демон, у меня не было. Я просто следовала интуиции, и она не обманула. Поднявшись на второй этаж, я повернула налево и вскоре оказалась в средних размеров комнате, более светлой, нежели всё остальное помещение. Здесь было всего одно окно, плотно закрытое ставнями. Но света добавлял разожжённый в камине огонь. Весело потрескивающие поленья производили впечатление вполне обыкновенных, но вот природа огня казалась магической. И магия эта была тревожащей. Не враждебной, нет; скорее просто чужой. Её не должно было быть в этом мире.

— А вот и ты. Давно тебя поджидал.

От неожиданности я вздрогнула и схватилась за рукоять совершенно бесполезного кинжала. Поначалу я даже не заметила человека, сидящего в кресле у камина. У кресла была очень высокая спинка, а царь Ерофей был, прямо скажем, совсем невелик ростом. Но интерес вскоре перевесил страх, и я сделала ещё несколько шагов, чтобы получше рассмотреть собеседника. Демон в облике Ерофея ничем не отличался от настоящего царя, ныне покойного. Не только внешние данные, одежда и обувь, но даже мимика была точно такой же. Другими оставались только глаза. Обычно мы многое можем прочитать по глазам своих собеседников. В данном случае это было бы невозможно. Не потому что взгляд демона был невыразительным. Просто выражение его глаз не было человеческим, и потому оставалось тайной за семью печатями. Как оказалось, разговаривать в такой ситуации очень неудобно, хотя обычно мы не придаём значения подобным мелочам. Мне подумалось, что, должно быть, и самому демону не менее сложно разговаривать с людьми. В каких-то вопросах мы тоже оставались для него загадкой. И всё же пока это не мешало ему двигаться вперёд стезёй разрушения.

— Если ты меня ждал, зачем же отправил навстречу Элемира? — спросила я.

— Он мне изрядно надоел. Я решил таким образом от него избавиться.

— Разве не проще было уничтожить его самостоятельно?

— Мне показалось, что так будет веселее.

Это было что-то новенькое.

— У демонов что же, есть чувство юмора? — поинтересовалась я.

— Разумеется есть, — ответил он. — И оно гораздо лучше развито, чем ваше, человеческое. Я уже успел пожить среди людей. Ваши анекдоты совершенно не смешны.

— Ну, на вкус, на цвет… — развела руками я. — И над чем же смеётесь вы?

— А вот посмотри. — Он указал кивком головы на камин. — Видишь, как пламя пожирает кусок древесины? Мгновение назад это было полено. Коричневого цвета, со своей плотностью, с неровностями коры. А потом раз! — и его уже нет. Ничего не осталось; только горстка пепла. Разве это не смешно?

— Честно говоря, как-то не очень, — призналась я.

— Я же говорю: вы, люди, ничего не понимаете в юморе.

Демон погрустнел.

— Скажи, а то, что ты собираешься сделать с нашим островом, — это тоже своего рода шутка? — поинтересовалась я.

— Отчасти да, — согласился демон. — Но только отчасти. У меня на ваш остров грандиозные планы. Хочу превратить его в вулкан.

— В вулкан? Это ещё зачем? — удивилась я.

— Да как ты можешь понять? — отмахнулся он. — Вы, люди, не умеете мыслить достаточно широко. Вулкан — это же мощнейшее средоточие энергии огня! Представь себе: весь этот огромный остров превратится в небывалый вулкан. Внутри будет бурлить и клокотать огненная магма. Это красота, это сила. В сочетании с той магией, которой пропитан ваш остров, — это будет величайший в мире источник.

— А как насчёт того, что ради этого погибнут десятки тысяч людей? — спросила я. — И не только людей. Ещё лошадей, собак, кошек, коров, волков, других животных?

— Ну, какое это имеет значение? — Он почти всхлипнул от моей непонятливости. — Ведь вулкан — это и есть подлинная жизнь. Вулканы — это самая основа жизни на земле!

Я и сама понимала, что делаю глупость. Полнейшую, абсолютнейшую глупость, за которую скорее всего сразу же поплачусь жизнью. А такие вещи лучше делать, не раздумывая. Поэтому я одним движением руки извлекла из ножен Керис, шагнула к демону и попыталась вонзить кинжал ему в грудь.

Разумеется, ничего не получилось. Тупой обломок ни во что не вонзился, а демон не растаял на месте и не рассыпался во прах. Вместо этого он стоял и смотрел на меня со смесью удивления и жалости. Как на умалишённую. Затем он вытащил кинжал из моей руки и стал брезгливо его разглядывать.

— Ладно, просто ничего не говори, — попросила я, отступая. — Я знаю, это был не самый умный поступок в моей жизни. Но я же должна была попробовать.

— И вот этой штучкой ты должна была победить меня? — недоверчиво спросил демон.

— Вообще-то я и сама этому удивлялась.

— Вы, люди, — просто кучка глупцов. И ваши пророчества — самая большая глупость, с какой мне только довелось столкнуться.

Он было размахнулся, чтобы выбросить Керис в окно, но вспомнил, что оно наглухо закрыто ставнями.

— Какая жалость, закрыто, — констатировал он. — Ну, тогда выбросим его в дверь.

Демон подул на клинок. Струя горячего пустынного ветра подхватила кинжал и понесла его вниз по лестнице, а потом, вероятно, и прочь из замка.

— Прекрасно. И из-за такой ерунды я так долго беспокоился? — поморщился он.

— А это уже твои проблемы, — отозвалась я. — Если бы я обладала такой силой, как ты, точно бы ни о чём не беспокоилась.

Он выглядел польщённым. Значит, простые земные чувства им тоже не чужды.

— Скажи, а существует хоть что-то, что может тебя победить? Ну, просто интересно.

Демон задумался; похоже, его и самого заинтересовал этот вопрос.

— А вот не знаю, — признался он наконец. — В моём мире демоны бессмертны. А здесь, у вас…Да кто ж вас разберёт? У вас здесь всё вверх ногами, всё не как у людей, тьфу, демонов. Ну что? Будешь прощаться с жизнью? Или так помрёшь, не прощаясь? Ты мне в общем понравилась, так что не бойся, больно не будет. Ну, а вот куда ты дальше попадёшь — тут уж не обессудь. Этого я не знаю и за это не в ответе.

— А можно последнее желание? — спросила я.

— Ну валяй. Глупость, конечно, несусветная. Какие могут быть желания перед смертью?

— Много ты в этом понимаешь! — огрызнулась я. — Сам же говорил, что бессмертный.

— Ну ладно, не кипятись! Ну, какое у тебя там желание?

— Да вот, хочу посидеть, посмотреть в огонь, — сказала я. — Вдруг пойму, что в этом смешного? Хоть умру образованной.

— Да? Ну ладно, давай, садись.

Я опустилась в кресло и уставилась на танцующие языки пламени.

Дара вздрогнула и проснулась. Было жарко и очень тихо. Вокруг не видно никого, кроме лежащей на земле Мэгги. Как это она задремала? И где Элена? Они собирались заходить в замок, потом она присела на камень, а потом…Ах, вот оно что! Девочка вскочила на ноги, готовая метать гром и молнии, не зная, каким бы ещё образом немедленно выразить своё возмущение.

Тут её взгляд случайно упал на предмет, странно контрастировавший с окружающим запустением, и в то же время знакомый. Керис?! Дара наклонилась и взяла в руки кинжал. Так вот что её разбудило! Видимо, во время падения кинжал со звоном ударился об один из камней. Но как он вообще здесь оказался?

Возмущение быстро отступило, сменяясь нарастающим беспокойством. Если кинжал здесь, то что сталось с Эленой? Надо было немедленно это выяснить. Но действовать наобум девочка не стала. Хватит уже, набегалась. Может, если бы она вела себя благоразумнее, на неё бы и сонное заклятие накладывать не стали. И вместо того, чтобы сразу врываться в дом, где по слухам помимо демона орудовала ещё и горгона, Дара осторожно двинулась вокруг здания, приглядываясь к окнам и прислушиваясь.

Вскоре девочка обнаружила свет в одном из окон второго этажа. Отблески пламени пробивались сквозь маленькие, тонкие щели. Может быть, через них удастся заглянуть внутрь? Для этого нужно было забраться достаточно высоко, но такая мелочь Дару не смутила. Она сразу же приметила несколько обломков статуй, расположенных возле стены, и в её голове быстро созрел план. Заткнув Керис за пояс, девочка начала действовать. Сперва залезла на самый низкий камень, с него перебралась на более высокий, Затем уцепилась за углубление в стене, подтянулась, нашла, где примостить ногу, и так постепенно добралась до окна. В стене старого здания было достаточно щелей, чтобы лазанье по ней не составляло особого труда для человека, обладающего достаточной ловкостью.

Подобравшись к окну, Дара прислушалась. Изнутри доносились звуки голосов; в какой-то момент она расслышала голос самой Элены. Слов было не разобрать. Дара попыталась подсмотреть, что происходит в комнате, но щёлочки были слишком крохотные. Вот если бы потихоньку приоткрыть ставни, хотя бы на несколько дюймов! Но увы. Ставни были не просто прикрыты; они были заперты снаружи на замок! До чего же странное явление. Но Дара не успела додумать эту мысль до конца и попенять на мастера, который умудрился такое придумать. Что-то в форме замка привлекло её внимание. Определённо, линия прорези была ей знакома. Ну конечно же! Девочка так разволновалась, что едва не свалилась со стены. Убедившись, что ноги стоят достаточно устойчиво и что она хорошо держится за стену правой рукой, Дара осторожно извлекла из-за пояса Керис. Неровная линия обломанного клинка в точности повторяла рисунок замка! Дрожа от возбуждения, девочка поднесла кинжал к замку и вставила его в скважину. "Ключ" идеально подошёл. Дара медленно повернула рукоять. Замок едва слышно щёлкнул, и ставни чуть-чуть приоткрылись. Они по-прежнему не пропускали в комнату свет, но уже не были так плотно прижаты, как прежде. Тем не менее Дара застыла, стараясь не дышать. Сердце бешено стучало в груди, и казалось, что уж этот-то стук точно привлечёт всеобщее внимание. Но нет, обошлось. Тогда девочка осторожно подползла поближе и самую малость приоткрыла один ставень. И, мысленно помолившись Близнецам, заглянула внутрь.

Элена была внутри, равно как и демон. Последнее Дара определила, поскольку приблизительно представляла себе, как выглядел Ерофей. Атмосфера, в которой проходил разговор, со стороны казалась спокойной. Но Дара хорошо знала Элену и успела научиться читать её настроение по лицу. То, что она видела сейчас, девочке не понравилось. Тем более что в разговоре, по-прежнему слышном довольно плохо, несколько раз прозвучал глагол "умирать".

Дара осторожно прикрыла ставень и быстро спустилась на землю, тем же путём, каким и забралась. Надо было что-то предпринять, но что, она пока плохо понимала. Но ведь не случайно же кинжал открыл окно! Окно именно в ту комнату, где находился сейчас демон! А кот сказал, что демона можно одолеть посредством этого кинжала. Значит, всё это должно, непременно должно иметь значение. Дара села на землю, обхватив голову руками. Как можно победить демона? Существо, порождённое стихией огня, пришедшее в мир Лукоморья и нарушившее в нём равновесие? Как можно победить его, используя при этом открывшееся кинжалом окно? Девочка сосредоточилась, припомнила всю имевшуюся в её распоряжении информацию…И быстро сложила два и два.

Теперь она знала, что делать. Но пока не знала, как. Творить такую серьёзную магию ей ещё никогда не приходилось. Разве она такое сумеет? Да и хватит ли у неё сил? Но тут неожиданно ей вспомнились слова магистра Освальда, сказанные им, быть может, в порыве безумия. "Опять это страшное слово "невозможно"… Эх, девочка, в жизни может быть очень многое. Я бы даже сказал, почти всё." Может быть, Освальд и был безумным, но ведь и мудрецом он был тоже. И сейчас имело смысл прислушаться к его словам. Навешивая на поступки ярлык "невозможно", мы сами закрываем себе дорогу. Раз надо, значит, она всё сможет. Надо было только подумать, как.

Одна трудность заключалась в том, что в саду совсем не было влаги. Всё засохло, вон, даже трава выгорела. Но тут девочка припомнила, что недалеко от Проклятого Замка располагалось озеро. Достаточно большое и очень глубокое. Засуха наверняка отразилась и на нём, но высушить его за такое короткое время никак не могла. Итак, источник воды у неё был. Но где взять силы?

Дара почувствовала, как в руку ткнулся чей-то холодный и влажный нос. Мэгги села рядом, виляя хвостом и глядя на девочку необычно серьёзными глазами. И Дара всё поняла. Существо, которое всегда было рядом, настолько постоянно, что его постепенно перестаёшь замечать. Существо, которое, казалось бы, живёт только для себя, не страдает приступами альтруизма, не строит далеко идущих планов и не стремится спасти мир. Тот, кто, казалось бы, хочет от окружающих лишь побольше еды и питья, да чтобы иногда почесали повёрнутое кверху пузо. Существо, которое не любит делать лишних движений и не считает нужным пододвинуться к вам даже для того, чтобы вы его погладили, — сами подойдёте! Существо, которое не растрачивает энергию по пустякам, но всегда находится рядом, неся с собой любовь, преданность и самоотдачу. Существо, которое дарит нам энергию и силы не путём магических манипуляций, а самым своим присутствием.

На душе стало совсем легко. Дара погладила Мэгги и так и оставила руку запущенной в длинную роскошную шерсть в районе загривка. Теперь девочка чувствовала, как внутри неё прямо-таки клокочет энергия. Такого ей не доводилось испытывать никогда прежде. Ну что ж, теперь вперёд.

Дара закрыла глаза, сосредоточилась и мысленно перенеслась к хорошо знакомому озеру. Она как будто увидела водную гладь и даже лёгкую рябь на поверхности. Дыхание девочки стало спокойным и размеренным. Она даже не приказывала, а скорее обращалась к стихии воды с просьбой. Необходимо восстановить равновесие, необходимо возвратить стихию огня в назначенные границы. Глубокий вдох. Вот капли воды стали испаряться, одна за другой, постепенно создавая над озером облако пара. Выдох. Вот облако стало уплотняться, почти готовое снова пролиться дождём. Теперь необходимо было обратиться к стихии воздуха, чтобы призвать сильный ветер, который понесёт облако в нужном ей направлении. Дара подняла голову, подставляя лицо слабому пока дуновению. Теперь вдохи и выдохи приобрели особую значимость, ибо они связывали её с воздушной стихией. Ветер дул всё сильнее и сильнее; вот он подхватил облако и стремительно погнал его сюда, к Проклятому Замку.

Дара открыла глаза и поднялась на ноги. Теперь в её работе не было нужды; всё происходило само собой. Ветер развевал одежду и волосы, играл с шерстью Мэгги, свистел среди руин. А вон и облако, одно-единственное, но очень большое, даже огромное, подплывает с восточной стороны. Резко потемнело. Ветер стал слабее и вскоре стих, но лишь до поры-до времени. Облако нависло теперь над замком и частью сада, готовое в любой момент пролиться холодным дождём. Внутренне собравшись, Дара направилась обратно к дому.

Я всё ещё сидела, глядя на полыхающие поленья и думая, что бы ещё придумать, когда с лестницы донёсся шум шагов. Наверное, Ярослав, догадалась я. Радоваться, в сущности, было нечему: помочь мне воин не сможет, а сам окажется в смертельной опасности. Но что-либо менять было поздно. А уж когда передо мной появилась Дара, я попросту потеряла дар речи. Девочка же, напротив, была чрезвычайно красноречива.

— Здравствуйте, вы — демон? — спросила она у псевдо-Ерофея. И, не дожидаясь ответа, продолжила: — А я — Дара. Дарина Белкина. Пришла присоединиться к Элене, чтобы ей тут не было скучно.

Я по-прежнему не находила слов, во всяком случае приличных. Поэтому просто застонала и закрыла лицо руками.

Демон засмеялся.

— Ну вот, теперь все в сборе, — довольно заметил он. — Пришла присоединиться, говоришь? Вот и хорошо. Умрёте вместе, так веселее. Ну что ж, хорошего понемножку. Да и к тому же мне пора возвращаться к государственным делам, пропади они пропадом. Так уж и быть, проявлю щедрость. Последнее желание Элены я исполнил. Может, и у тебя будет какое-нибудь желание, Дарина Белкина?

— Будет, — спокойно кивнула Дара.

Она говорила настолько уверенно, что я поняла: что-то нечисто. И вопросительно посмотрела на девочку, которая тем временем продолжила:

— Господин демон, вы не могли бы открыть окно? Очень хочется вдохнуть напоследок свежего воздуха.

Демон какое-то время глядел на неё молча, словно пытался понять, в своём ли она уме. Потом пожал плечами, вероятно, в очередной раз придя к выводу, что люди вообще существа с приветом. Подошёл к окну и распахнул ставни. А Дара тем временем подняла голову, закрыла глаза и сделала едва заметное движение рукой. Движение-то, возможно, и было незаметным, но вот пропустить тот всплеск энергии, который ему сопутствовал, было нельзя.

Мгновение назад снаружи всё было тихо. Теперь же над замком хлестал дождь. Стоило демону распахнуть окно, как мощные струи воды, направленные резким порывом ветра, хлынули прямо на него. Дождь лился в окно с силой и скоростью мощного водопада.

Демон отпрянул и закричал, закрываясь от воды руками. Но струи били всё сильнее. Вода скапливалась в комнате, уже полностью покрывая пол. Огонь в камине дрогнул и потух. В отчаянии демон попытался захлопнуть ставни, но оказалось, что я не зря так долго смотрела на огонь. Струя пламени, вырвавшаяся из глаз, быстро поглотила ставни, не оставив от них ничего, кроме пепла, который, впрочем, сразу же смыло дождём. Быть может, в этом тоже было нечто смешное, но на сей раз чувство юмора демону отказало. Он громко взвыл, и в этом вое уже не было ничего от голоса царя Ерофея. Впрочем, и образ Ерофея быстро исчез; на его месте появилась огромная тёмная фигура, которой пришлось склониться в три погибели под недостаточно высоким потолком. Под непрекращающимся напором хлещущего в окно дождя фигура дрогнула, вспыхнула ярким фиолетовым светом, и рассыпалась в пыль, мгновенно подхваченную наполнявшей комнату водой.

В пророчестве действительно не было сказано, что за женщина сумеет уничтожить демона. Было отмечено лишь то, что она появится в Проклятом Замке именно тогда, когда туда придёт Дара. Никто не подумал о том, что Дара и сама является женщиной, и именно ей предстояло исполнить обе части пророчества. Нам оставалось лишь сокрушаться на предмет собственной недальновидности — или возрадоваться, что всё сложилось именно таким образом.