Три желания

Глава 7.

Для меня это было первое путешествие со дня попадания, поэтому я потихоньку разглядывала местную флору и сравнивала её с родной Землёй. Пока оба мира были настолько похожи, что если бы не наличие у меня магии, что волновалась в крови, подумала б об отпуске в сельской глубинке. Тот же сладкий воздух, нагретый летним солнцем, то же высокое голубое небо, раскрашенное причудливыми фигурами редких облаков, те же ухабистые дороги.

Выехав за околицу деревни, мы очень долго двигались вдоль поля, колышущегося от ветра разнотравьем вровень с колёсами тарантаса. Светило солнышко, щебетали какие-то птички, одуряюще пахло полевыми цветами. Лето. Эта идиллия никак не вязалась с трагедией, что приключилась с нашей семьёй, в одночасье разрушив привычный уклад. Притихшая Стешаня и хмурый Меркул, разрывали мне сердце. Хотелось их успокоить, сказать, что всё будет хорошо, но я и сама теперь не знала, как именно будет. Единственное, радовало то, что все остались живы и относительно свободны. Почему-то я поверила Длинному, что он исполнит обещание по отношению родителей. А пока... Хобл семенил по дороге и старался на ходу ухватить хоботом траву на обочине, заставляя тарантас вилять из стороны в сторону, но ошейник с артефактом подчинения не давал ему уклониться с маршрута.

Карета с инспектором катилась намного быстрее нашей колымаги, поднимая пыль и распугивая мелкую живность, порскающую из-под лап монстров. Было видно, как тварей периодически притормаживают, чтоб мы совсем уж не потеряли её из вида. Нас инспектора не боялись совершенно. Решив, что надев браслеты, сдерживающие нашу магию, они обезопасили себя в полной мере. Да мы и не пытались что-либо предпринимать, полностью положившись на судьбу. Глупо? Возможно. Но мать с отцом, до сих пор не пришедшие в себя, смирились с таким положением. А я не понимала до конца, чем мне может грозить, обещанный долговязым, контракт. Поэтому тоже сидела тихонько.

Наконец поле закончилось, упершись клином в небольшой подлесок, за которым сразу начиналась другая деревенька Закутка. В основном в ней жили семьи охотников, потому что селение ютилось на невысоком пригорке, а практически за огородами, сплошняком стоял лес. Карета, подпрыгнув на очередном ухабе и вильнув черным задом, скрылась среди подлеска. Вдруг впереди что-то громыхнуло, по земле прошла волна дрожи и всё стихло. Наш хобл шарахнулся в сторону и встал как вкопанный. Сколько отец не пытался его сдвинуть с места, не получалось. А меня окатила волна страха, пришедшая от животного и ощущение беды, пропитавшее окружавшее нас пространство.

— Меркул, нужно пойти посмотреть, что там впереди случилось. — ухватившись за рукав отца, прошептала мама, выходя из оцепенения.

— Я с тобой! — подскочив с места, тут же вызвалась я.

И пока мы с отцом разминали затекшие ноги после долгого сидения, пока добирались до деревьев, спрятавших дорогу в глубине, уже ничего не напоминало о происшествии. Природа успокоилась. Птички, взметнувшиеся в страхе со своих гнёзд, вернулись на свои места. Зверье попряталось по норам, мошкара вновь начала танцевать свой хаотичный танец. Тишина, небольшой ветерок и приветливое солнышко! Успокоившись, наша животина сама решила вновь продолжить путь и тихонько двинулась следом за нами. Дойти до подлеска нам с отцом оставалось не более нескольких шагов, когда из-за деревьев показался взлохмаченный, бледный, но с горящим взором, мой горе-женишок. Митрошка.

— Ты? Откуда? Что ты тут делаешь? — посыпались на него вопросы с нашей стороны.

— Даринка! — качнулся он в мою сторону и вместо того, чтобы прояснить ситуацию, еще больше нагнал туману, — Я так рад, что успел! Вы свободны! — пафосно воскликнул он, — Теперь твоего отца никто не отправит на каторгу, а вам с матушкой не придется батрачить на хозяина!

Немая сцена, как в спектакле "Ревизор". Мы с отцом зависли, а он продолжил, — Мы поженимся! Уедем в столицу или на другой край королевства, в другой город, деревню! Как ты скажешь, так и будет! — опять хватая меня за руки, с жаром зачастил этот… Жених!

— Ты дурак? Что ты сделал с инспектором? — вырвавшись из захвата и подобрав юбку, чтоб не путала ноги, я бросилась бежать в сторону деревьев. Туда, где дорога плавно изгибаясь, разделялась на две. Одна уходила в сторону тракта, соединяющего провинциальные города нашего королевства, а другая, петляя между деревьями, упиралась в Закутку.

Открывшаяся картина мне очень не понравилась. Посередине дороги, как раз на распутье, зияла огромная яма, в которую по самую крышу провалилась чёрная карета. Она насквозь была проткнута несколькими толстыми корнями деревьев, растущими у обочины. Оборванные вожжи, вывернутые оглобли, оторванные колеса. Тварей видно не было. Людей тоже. Я сглотнула ком, вставший поперек горла от страха:

— Ты что натворил, идиот? Где люди? Куда делись твари? — обернулась к парню, прибежавшему следом первым.

От ужаса нарисовавшихся перспектив, стала заикаться, а поднявшийся ветер от не сдержанных эмоций, смерчем закружил вокруг ямы.

— Успокойся, дочка! — подошедший со Стешаней Меркул, положил руку мне на плечо, — Сейчас разберёмся. Давай, рассказывай по порядку, — обратился он к Митрофану.

— А чего рассказывать? — видя, что я не собираюсь бросаться к нему на шею с криком "я ваша навеки" и совсем не рада случившемуся, обиженно буркнул рыжий, — Когда вас увезли, я припёр к стеночке этого, раскрашенного сирина, сыночка мельника... Он-то и спел мне песенку о вашей подставе. А заодно, откупился артефактом переноса, чтоб только правда не выплыла наружу! Где только раздобыл такой дорогущий артефакт! Дальше еще проще! Перенестись сюда, чтобы перехватить инспекторов по дороге — минутное дело. Меня магии никто не лишал и эффект неожиданности никто не отменял! И вот, получилось то, что получилось. Твари, правда, больно прыткие! Выбрались из ямы быстро и удрали! Видимо повредился ошейник. А люди там, внутри кареты. Я не заглядывал, живы или нет. Но всё пока тихо. — уже, с поникшей головой, закончил горе герой свое повествование.

Лично мне инспектора с его помощником жалко не было, а вот от последствий этого поступка, было страшно. Я не кровожадная, нет! Смерти никому не желала, но в этой ситуации для нас было б лучше скрыть всё по-тихому. А если они живы, ранены? Что тогда делать с ними? А твари? Куда убежали? Насколько они опасны для людей? Несколько кровавых картинок с их участием промелькнуло перед глазами, а потом всё заслонило видение, как стражники тычками подгоняют отца к помосту с плахой и инспектор вновь зачитывает приговор, где единственное слово "казнить" гремит словно гром. Помотала головой, отгоняя картинки. Так, отставить панику! Дала я себе мысленного пинка. Будем решать проблемы по мере их поступления. Сначала нужно узнать живы пассажиры или нет, а уж потом думать о последствиях.

— Митроша, ты можешь вытащить карету из ямы? — спросила у парня, усмиряя свое раздражение.

Но тот только покачал головой и развёл руками, — Выложился весь. Не потяну. Да и зачем? — пожал он плечами.

"Вот тупица!" — мысленно приласкала его я, а вслух добавила, — А если там кто живой? Сейчас ка-ак выпрыгнет! И полетят от нас клочки по закоулочкам! Надо убедиться, что там не засада! — возмущенно зашипела я.

Митрофан озадаченно почесал затылок, — Дык, сама попробуй вытащить! Воздухом.

— У-у-у-у! Убила б! — знает же, что не в ладах со стихиями! Но делать нечего, я попыталась сконцентрироваться и представить воздушные ленты, которые просунула под днищем кареты и пытаюсь за них тянуть вверх. От моих титанических усилий карета лишь закачалась, с боков ямы на неё посыпались комья земли и мелкие корешки, но с места не сдвинулась. Попробовала поднять воздушной подушкой, как бы надувая её постепенно, — всё безрезультатно. До определённого момента она наполнялась воздухом и я уже радовалась, что все же получится поднять карету на дорогу, как звучал хлопок и все возвращалось на исходную.

— Придётся тебе туда лезть самому! — в очередной раз потерпев фиаско, я перевела взгляд на парня, — Ты, главное, туда спустись. А обратно подняться я тебе помогу. Постараюсь. — добавила, глядя на скептически поднятую бровь.

— Нужно торопиться. Охотники народ чуткий, кто-нибудь да слышал грохот и дрожь! Они обязательно придут проверить! — махнул в сторону Закутки отец, лишив меня еще какого-то количества нервных клеток, — Нам бы как-то браслеты снять, остальное уже мелочи, справимся!

Отец понемногу приходил в себя и снова становился собранным и рассудительным мужчиной. Митрофан же с опаской наклонился над ямой и я разозлилась. В конце концов, маг он земли или кто? Сам заварил кашу, а теперь трусит! Яма была глубокая, с ровными, отвесными стенами из которых торчали острые, обломанные корни. Карета стояла почти вплотную, точно пробка, заткнувшая бутыль и, если спуститься туда было проблемой, то подняться наверх, практически, невозможно. Видимо парень пришел к тому же выводу, потому что выпрямился, почесав макушку и растерянно взглянул на Меркула, будто ища у того поддержки.

— Стой тут, же-нн-их! — выплюнула я окончательно рассердившись и, подоткнув повыше подол юбки, присела на корточки, уцепившись за торчащий корень.

— Может не надо? — предпринял попытку меня остановить Митрошка.

— Надо, Федя! Надо!

И больше не обращая внимание на удивлённо вытянутое лицо друга, мысленно представила небольшие ступеньки, плавно спускающиеся вдоль стены ямы и сделала первый шажок. Нога тут же нашла опору — маленький бугорок; второй шажок — и снова нога опустилась на неровность земли. Окрыленная удачей, я выпрямилась и уже спокойно стала спускаться, отмахнувшись, от пунцового со стыда Митрошки и бормотавшего что-то про выгорание.

До кареты добралась без приключений, а внутрь попасть удалось не сразу. Пришлось протискиваться бочком, так как дверь открывалась с трудом и совсем чуть-чуть. Проскользнув в полумрак салона, что раньше ласкал взор своей красотой и удобством, а теперь представлял жалкое зрелище из порванной и висевшей клочьями бархатной ткани, утыканной, как копьями, толстыми, кривыми корнями... Распотрошёнными подушками, сломанными скамьями... Я наткнулась взглядом на башмак с золотой пряжкой, выглядывавший из-под обломков скамьи. Кое-как, намагичив себе небольшой шарик света, узрела полную картину погрома и испытала некое облегчение. Минус один недруг! У толстяка не было ни единого шанса остаться в живых. Как бабочка, пришпиленный к полу острым корнем, он лежал под сломанной и свалившейся на него скамейкой, раскинув в стороны руки. В зажатом кулаке мертвец крепко стискивал маленький мешочек с туго набитыми монетами. На некоторое время я зависла, пялясь на помощника инспектора. Но через какое-то время до меня начало доходить, что толстяк в карете один. Второго попутчика и близко не было, а это значит, что он каким–то чудом остался жив. Выбрался и теперь нам точно грозит возмездие от разъяренного инспектора.

Волна липкого страха вновь прокатилась по спине, оставляя дорожку холодного пота. Надо быстро уносить отсюда ноги! Не долго думая, выхватила из мёртвых рук мешочек с деньгами и наплевав на мораль — мёртвому деньги уже не понадобятся, а нам пригодятся, я рыбкой выскользнула из кареты и рванула наверх. Меркул, Стешаня и Митрофан так и стояли около кромки ямы и с напряжением следили, как я, практически, взлетаю на поверхность.

— Отец, ты был прав, надо спешить! — затараторила я, — Но не из-за возможных охотников! Погоня!