Три желания

Глава 37.

Ночь закончилась быстро. Отдохнувший и во всех смыслах сытый, граф проснулся в хорошем настроении. Поднялся с постели мурлыча под нос незатейливый мотивчик, умылся. Завтрак в номер заказывать не стал, а спустился в общий зал и сел так, чтобы просматривалось все помещение. Народу еще было мало. В основном его же попутчики, но попадались на глаза и новые лица. Их он рассматривал с особой тщательностью — профессиональная привычка. Но ничего интересного, что вызвало бы пристальное внимание Пульетта, не обнаружилось. Взгляд просто скользил с одного лица на другое, ни за что не цепляясь. Покончив с завтраком и расплатившись с милейшей хозяйкой, граф вновь занял место в дилижансе, уже готового к отправлению. Дальняя дорога очень располагает к мыслительному процессу, особенно, если есть возможность отгородиться от внешнего шума и представить, что во всём мире, кроме тебя никого нет.

Пульетт закрыл глаза, окутав себя тишиной и погрузился в воспоминания. Он очень редко позволял себе расслабиться. Всегда был настороже, всегда как натянутая тетива, готовая выпустить отравленную стрелу в противника, — чтоб наверняка, насмерть, не оставляя за спиной врагов. Он боялся показаться слабым. Поэтому бил первым. Поэтому шёл по головам.

С чего начался его путь к вершинам? Он рос очень способным мальчиком. Спокойный, рассудительный, усидчивый. Юношу хвалили учителя, магия воздуха была послушна рукам и мать с отцом пророчили ему блестящую карьеру при дворе короля Магруса, дальнего родственника по материнской линии. Ради Пульетта родители были готовы оставить спокойный и тихий городок Лопет, чтобы перебраться в столицу. Их род, хоть и древний, но потрепанный временем и изрядно растерявший былую славу и спесь, изо всех сил старался "держать лицо", чтобы у юного графа был и выезд, и соответствующая экипировка, и имидж. Какое-то время им удавалось поддерживать легенду о своей состоятельности, но всё когда-нибудь заканчивается. Закончилась и их сказка о могуществе и богатстве рода, когда сосед развязал очередную войну с королём Магрузом. Она лопнула как мыльный пузырь.

Его Величество неожиданно вспомнил обо всех своих родственниках и призвал их на службу. Мобилизация коснулась и семьи Ла'Виртов. И чтобы отправить отца в столицу, а затем на войну, пришлось семейству вычерпать все сбережения до гроша. Пульетт был еще слишком молод, но и его забрали ко двору Магруза в качестве камер-пажа.

Больше он своих родителей не видел. Война пронеслась по королевству, стирая с лица земли целые деревни, выжигая поместья, убивая жителей. У молодого Пульета погиб отец, а родовое гнездо сгорело вместе с домочадцами и юноша в один миг стал сиротой и нищим. Только благодаря сильному дару и пытливому уму, ему удалось невозможное — стать замеченным, подружиться с королевским принцем, поступить в военную академию. По мере взросления, молодой граф наращивал и броню на своём сердце — не верить, не жалеть, не поддаваться! Только вверх! Ведь сверху вниз смотреть намного проще! Он разучился любить, у него не было семьи, не было дома, но теперь его боялись, перед ним лебезили и заискивали, его хотели обойти! А он, не обращая ни на кого внимания, стремился ещё выше... Выше Совета, выше Канцлера, выше короля — выше всех! И сейчас у него появилась такая возможность, благодаря одной никчемной девчонки!

Когда на смену умершего старого короля Магруза, на трон сел его сын Руколь, Пульетт Ла'Вирт стал не последним человеком в королевстве. Пусть не первым и даже не вторым, но благодаря старой дружбе и новым связям, его карьера быстро пошла в гору. Правда, из-за любвеобильности нового Величества, у них с графом иногда возникали некоторые недоразумения, но Пульетт тут же отступал в сторону и король успокаивался. Пока не появилась Кларисса.

Граф вынырнул из глубин памяти и выглянул в окно. Юг Морвела ещё не затронуло холодом зимы. Небо ещё было высоким, солнце не так часто как на севере, пряталось за тучи и краски осени еще не потускнели. Граф не любил зиму с её морозом и однообразием пейзажа. Если бы не воля Руколя, в Морвеле ноги бы его не было! То ли дело его родной Адерс! Торил тоже хорош, но его маги... Он опять вспомнил о цели своего путешествия и вздохнул. Если все пройдет хорошо, он построит храм Светлоликой богине Удачи! Два дня! Всего два дня пути отделяют его от маленькой победы над неуловимым менталистом универсалом!

На последней остановке у придорожной гостиницы, перед самой границей с Торилом было не протолкнуться. Вольеры и стойла для тварей всех мастей и животных были заполнены до отказа, как и сами комнаты для постояльцев. Самые смекалистые путешественники, видимо, не раз здесь останавливающиеся, раскинули свои собственные шатры, заняв прилегающую к зданию территорию. А те кто поумнее, сдавали места ночлега в своих шатрах опоздавшим и нуждающимся.

Маги воды тоже были нарасхват, потому что каждый, кто собирался пересечь границу Торила, тщательно мылся сам и стирал свою одежду. Чтобы, не дай Светлоликий, на вещах не осталось ни капли пота, ни слезинки, ни слюнки. Ведь маги Торила, это тоже маги воды, только усиленные даром Крови. И воду они могут выдавить даже из песков Палейта!

Дилижанс прибыл на стоянку ближе к вечеру. Это была его конечная остановка и с утра он должен был отправиться в обратный путь. Забрав свой саквояж, Пульетт огляделся. Местечко, что гордо именовалось Завр, даже городишком назвать было трудно. Большая деревня с полусотней домов в четыре улицы, сходящихся крестом на небольшой площади с ратушей. Несколько магазинов, маленькая лавка зельевара, кузница и пара-тройка таверн с ночлежкой. Гостиница была одна. Граф поморщился. Перспектива остаться без номера с удобствами его не прельщала, поэтому твёрдой походкой он направился внутрь, надеясь на звон своего кошеля и жадность хозяина. Однако его ждало разочарование. Никакие посулы не смогли умаслить взмыленного мужчину, у которого даже на кончике носа висела капля пота, — Простите, був! Но мест нет! — твердил он заученную фразу каждому, кто пытался всунуть ему в руки золотой, а то и два, — Могу предложить только ужин! У нас есть замечательная "курица маренго", рубленые биточки из йепуре под сливочным соусом, рыбный суп, кулебяка мясная. Любителям согреть душу — сбитень и медовуха! А для гурманов, совсем недавно из Кенула завезли партию чая! — щедро нахваливал он свою кухню.

От ужина Пульетт не отказался, решив, что даже за то время, что он проведет за поглощением пищи, может случится что угодно — кого-то убьют, ограбят, съедут... Да мало ли? При таком скоплении народа на небольшом пятачке земли, обязательно что-нибудь случается. И облюбовав себе место у окна, он заказал биточки с гречневым гарниром, кулебяку и чай, а после стал наблюдать за людьми, что суетились снаружи на улице. Те счастливчики, что уже определились с ночлегом, разместив свой багаж, договаривались о водных процедурах, занимая очередь к "водникам". Кому не так сильно повезло, пытались потеснить более удачливых и торговались с хозяевами их шатров, стараясь перебить цену и втиснуть свое тело в маленькую щель входа.

Но вот к зданию подъехала карета, запряженная четверкой лошадей. Чернокожий грум, соскочив с облучка, распахнул дверцу, помогая пышнотелой баве спуститься на землю. Следом за ней, как горох из стручка, посыпались шестеро ребятишек, мал мала меньше. Последним, кряхтя, вылез отец семейства. Бава быстро собрала в кучку свой выводок и величественно направилась ко входу в таверну. Пульетт повернул голову, с интересом ожидая появления аристократов и гадая, что они предпримут, когда услышат волшебные слова: "Мест нет!" Но они удивили мужчину, когда прямиком направились за стол. А разместившись, семья заказала ужин, ни словом не обмолвившись о ночлеге.

Пульетт стал внимательнее разглядывать мужчину и женщину, пытаясь определить чьи они подданные. На жителей Торила вроде бы непохожи, но и не северяне. С маленькими детьми далеко не поедешь, значит, скорее всего Адерс, приграничье. Отсюда до ближайшего городка его родины, не больше двух часов по хорошей дороге. Наверное, дети просто проголодались, вот семья и свернула к таверне подкрепиться. Это был шанс найти приличный ночлег и Пульетт задумался, как сделать так, чтобы на него обратили внимание и пригласили к себе в гости.

И похоже, удача повернулась к графу лицом, потому что на улице неожиданно громко закричал слуга семейства. Бросив взгляд в окно, Пульетт увидел, как чернокожий мужчина повис на поводьях, пытаясь удержать на месте четверку коней в то время, как некий оборванец нещадно лупил их кнутом. Бедные животные, обезумев от боли, поднялись на дыбы, едва не оборвав вожжи и чуть не растоптав несчастного грума. Медлить было нельзя. Волной воздуха выдавив окно, (он потом рассчитается с хозяином заведения — подумалось ему), граф выпрыгнул на улицу, бросая заклинание "воздушная петля" в преступника, а животным посылая иллюзию стены перед мордами. Сработало.

Перестав чувствовать боль и видя перед собой препятствие, животные остановились и слуга смог их успокоить. За это время любопытствующий народ успел высыпать из помещения наружу, обсуждая только что увиденное происшествие. А глава семейства, протискиваясь сквозь образовавшуюся толпу, спешил к Пульетту, на ходу стряхивая, заклинание "водяная бомба".

Неужели всё-таки торилец? — промелькнула мысль у графа, прежде чем возбужденный отец семейства не схватил его руку и не начал трясти в знак благодарности, — Спасибо! Спасибо! Вы не представляете був, как выручили нас! Если бы мы остались без транспорта и ночлега... Вы же сами видите, что здесь творится, — качнул он головой в сторону толпы, — Для нас наступил бы кошмар! Дети! Их нужно купать, кормить, развлекать и укладывать спать! Моя драгоценная супруга одна с этим не справится, а няня малышей осталась в Кенуле! Видите ли, она влюбилась и выходит замуж! — передразнил он кого-то, вытирая вспотевший лоб батистовым платком. — Могу ли я отблагодарить Вас, пригласив к себе погостить и отдохнуть денька два-три? Наше поместье совсем рядом, меньше часа верхом или час с небольшим, если в карете.

— Вы торилец? — не удержался от вопроса Пульетт.

— Да, наша семья живёт на территории королевства Торил. Вас что-то смущает? — улыбнулся мужчина.

— И Вы маг воды! — скорее для себя, чем для собеседника, утвердительно произнёс Пульетт.

— Ах, Вы об этом, був! — рассмеялся мужчина, — Смею Вас заверить, что о нашем коварстве слухи сильно преувеличены! Это сделано специально, чтобы города Торила сохранили свою девственную чистоту. Согласитесь, что страх самое лучшее оружие против захватчиков. Но,— продолжил он,— доля правды в слухах всё же есть. Да, мы можем, используя любую жидкость человека, подчинить его, лишив воли.

И видя, что граф немного побледнел и слегка отодвинулся от него, вновь заулыбался, — Не бойтесь! Могу поклясться, что не причиню Вам вреда! Я Ваш должник, був! Так что, едем?

Пульетт на минуту задумался. Ведь он всё равно направлялся в ту же сторону. Но прежде, с утра собирался добыть информацию о тех магах, что тайно проворачивают тёмные делишки в обход закона. Он не хотел светиться, не хотел сам попасть в лапы беспринципного колдуна, но и без положительного результата своей поездки, тоже не хотел остаться. Затем планировал нанять экипаж до Качара, приграничного городка. А тут само всё складывается наилучшим образом! Маг обещает не вредить? Что ж, сделаем вид, что поверили, но будем начеку! Вспомнилась нянина присказка из детства, когда она на его: "Больше так не буду!", отвечала: "Верю, верю всякому зверю! А тебе, ежу — погожу!" Вот и он погодит верить, пока не возьмёт клятвы!

Мужчина стоял в ожидании ответа и Пульетт кивнул, — Хорошо! Но, как Вы сами понимаете, Ваше слово ничем не подкрепленное, просто звук…

— Я понял! — тут же откликнулся мужчина, — Назовите, пожалуйста, Ваше имя, був!

Пульетт замялся. Назвать своё настоящее имя, значит выдать себя, а назваться придуманным — будет ли действительна клятва? Маг усмехнулся, разгадав причину заминки и отстегнув булавку от лацкана сюртука, уколол свой палец, — Я, барон Омар эль Грат, клянусь не навредить ни словом, ни действием, буву, что помог моей семье благополучно завершить путешествие и принял приглашение в качестве гостя! Клянусь своим даром и стихией обеспечить ему безопасность, пока був будет находиться на моей земле!

Как только маг закончил говорить, выступившая капля крови на его пальце начала пузыриться, затем свернулась шариком и лопнула с тихим звоном, оставив после себя розовое облачко. А через минуту даже от него не осталось следа и Пульетт вздохнул с облегчением. Барон же извинившись, отправился готовить карету к отбытию, благо, что его семейство уже подкрепилось и с опаской наблюдало за разговором отца с незнакомцем.

Граф же повернулся к таверне, чтобы заплатить по счетам и забрать свой саквояж. Уже подошёл к двери, когда вспомнил о преступнике оборванце, что так и лежал у обочины дороги с воздушной удавкой на шее. Такой ценный контингент бросать не стоило и развернувшись на 180 градусов, Пульетт направился к преступнику, — Имя? — чуть ослабив петлю, спросил он мужчину, волной воздуха поставив на ноги.

Про себя же отметил его молодость и худобу, окидывая фигуру преступника цепким взглядом. Тот смотрел на графа набычившись и молчал. Пульетт пожал плечами, — Не хочешь говорить? Дело твоё. Тогда сейчас просто дождёшься стражников и потом отправишься или на плаху, или на каторгу. А мог бы избежать всего этого.

И граф развернулся, сделав вид, что собрался уходить.

— Бойс! Моё имя Бойс!

— Стихия?

— Земля, слабенький и без дара.

— Откуда родом? Местный?

— Из Кенула.

— А здесь как оказался?

— Нанимался к торговцу в работники, а он сам попал в кабалу в Тироле. Я еле ноги унёс, но остался без гроша.

— И решил разбойничать? — усмехнулся Пульетт.

Мужчина вновь замолчал, понурившись.

— Ладно, если поможешь мне в одном деле, не только вернешься домой, но и станешь богатым! А чтобы не сбежал, придётся тебе поделиться со мной капелькой крови!

И пока мужчина не пришел в себя, Пульетт со всего размаху двинул его кулаком в нос, а выступившую кровь, аккуратно вытер своим носовым платком, — Так-то лучше! — удовлетворенно проговорил он и, похлопав парня по плечу, добавил, — Не переживай, как только справишься с заданием, я тебя освобожу. Вот, держи пока серебрушку. Умойся, переоденься и жди меня здесь через два дня. Только не вляпайся больше ни в какую историю!

Немного подумав, он добавил к серебряной монете ещё несколько медных, — Поешь! — и взмахом руки убрав удавку, вновь направился к таверне, уже не обращая на Бойса никакого внимания.

Уладив все дела с хозяином заведения, заплатив за разбитое окно и забрав свою сумку, довольный поворотом событий, граф прошествовал к ожидавшему его барону.

Слегка поклонился баронессе. Помог забраться в карету ребятишкам, пропустил вперёд хозяйку и хозяина, и сам забрался внутрь, приготовившись к шумному окружению. Но на его удивление, ребятня, немного повозившись уснула, навалившись на мать разными частями своих тел. Уставшая бава тоже дремала, прикрыв глаза. И Пульетт решил осторожно поспрашивать барона о магах Торила.

— Скажите, був Омар, а что подразумевается у Вас в королевстве под понятием вреда?

— То же, что и у других. — пожал плечами барон, — Яды, проклятия, увечья, ранения, убийство... Дальше перечислять?

— Простите, но я говорил о специфическом вреде, присущем только магам Торила. О заклинаниях на крови и прочих жидкостях человека.

— Если человека насильно делают рабом — за это смертная казнь, без вариантов. А если человек, по какой-либо причине, добровольно отдаёт себя в рабство — это разрешается, при соблюдении всех формальностей.

— И что, находятся такие, что продаются в рабство?

— Вы правильно подметили, уважаемый. Продаются! За это будущий раб получает очень хорошие деньги и оговаривается срок, на который составляется договор. Это как найм на работу. А что это Вы, любезный, так интересуетесь? Уж не хотите ли сами устроиться на работу? — рассмеялся барон.

— Что Вы, что Вы! — замахал руками Пульетт, — Мне никак нельзя отлучаться надолго из дома. Видите ли, у меня дома случилось несчастье. Парализовало племянника. Молодой парнишка, а вставать не может. Уж и медикусов приводили, да без толку всё! — состряпав скорбное лицо, горестно поведал Пульетт своему собеседнику, — А я слышал, что Ваши маги могут подчинить сознание и человек будет делать всё, что ему скажут. Вот мы с сестрой и подумали, что может хоть так поставим бедняжку на ноги! Прикажем — ходи, он и пойдёт!

Барон задумчиво поскрёб подбородок, — Даже и не знаю, что Вам сказать. Без самого человека, заочно, это точно незаконно. Но если принять во внимание ситуацию, то… Граф весь превратился в слух.