Три желания

Глава 30.

У Андрэ и Насти я пробыла до самого вечера, благо больше никто из венценосных особ не интересовался моей персоной. Рассказала брату с сестрой о своих злоключениях и спросила, что они знают о Хранителе.

— Да ничего,— пожала плечами Настя и добавила, — правда, в лавке, я как-то натыкалась на легенду о двух Светлоликих не поделивших смертного мужчину. Возможно она даст подсказку? Надо найти эту книгу.

— А разве нам можно покидать дворец?

— А почему нет? Ты вернулась, принцесса жива и здорова... Мы и так загостились у короля!

И я вздохнув, вынуждена была рассказать им об условии Фернанда, на что возмущению Андрэ не было предела и Анастасья тихонько на него шикала, боясь, что и у стен могут быть уши, и что это будет чревато последствиями для всех нас.

Зато о королевстве Палейт сестра знала достаточно много, так что с информацией о будущем задании проблем не было. Ещё и король обещал дать доступ к своей библиотеке, а там, на минуточку, собраны самые уникальные книги и свитки! Андрэ же обещал найти хорошего наставника, который помог бы мне развить ментальный дар и подчинить свои стихии. Об академии можно было на время забыть — отпускать меня из виду король не собирался, боялся упустить ценный экземпляр. Его тоже можно понять, ведь универсалы на дороге не валяются и надо держать ухо востро, чтоб соседние королевства не прознали про меня и не умыкнули!

Договорились, что завтра утром Настя отправится в лавку на поиски книги легенд, Андрэ посетит нескольких друзей стихийников и поговорит обо мне с магом менталистом об обучении. А я отправлюсь в королевскую библиотеку. Надеюсь, что утром у меня уже будет доступ.

Брат проводил меня до покоев, сдал на руки служанке и откланялся. Спать не хотелось, голодной я не была, поэтому попросила Рину (наконец-то, узнала имя девушки) проводить меня до комнаты друзей. Она немного помялась, но перечить не посмела и мы снова отправились в путь. Грегори с Митрофаном очень обрадовались, увидев меня. Им-то никто не сообщил, что со мной всё в порядке! Увели, а куда, зачем? Вот они и переживали. Успокоила, что всё хорошо, но вдаваться в подробности не стала. Рано.

Грегори поделился новостью (как он думал), что король предложил стать его подданными и уже назначен день клятвы приношения. В общем, друзья тоже были довольны, сыты, распинались в дифирамбах Фернанду, какой он милосердный и справедливый, а я только поддакивала и соглашалась. Ближе к полуночи засобиралась к себе. Мужчины хотели меня проводить да только кто их пустит на территорию высшей знати? Поэтому успокоила, что доберусь сама, служанка-то у меня на что? Однако Рины поблизости не обнаружилось. Ну и ладно! Я пожала плечами. Сама дойду. Маршрут вроде бы запомнила, магия при мне и мы русские, сначала бьём, а потом уже смотрим куда! Так что пусть нас боятся! С этими мыслями я и отправилась по коридору, попрощавшись с друзьями.

В хозяйственной части дворца еще было многолюдно, челядь завершала свой рабочий день — чистили обувь хозяев, заготавливали дрова для каминов, разносили горячие угли для грелок и поздние ужины по покоям. Чем выше этаж, тем тише становилось. Мне оставалось подняться ещё на один пролёт лестницы и свернуть в коридор, ведущий в гостевые покои, как дорогу преградила высокая, худая мужская фигура. В свете тусклого шарика, что я пустила перед собой, чтоб не споткнуться и не пересчитать ступеньки пятой точкой, силуэт выглядел зловещим, а решительный шаг в мою сторону, напугал еще больше. Я ж говорила, что мы бьём, не думая? Говорила! Поэтому сжав кулаки, согнула руки и дернула на себя воображаемую ковровую дорожку, выбивая воздухом почву из под ног у злодея.

— Что вы себе позволяете, бава?! — раздался возмущенный крикливый голос.

Я опешила. Задрав кверху ноги, перед мной на костлявую задницу приземлился камергер Его Величества, разом растеряв весь свой снобизм.

— Это Вы, что позволяете себе, був? Выпрыгиваете из темноты и пугаете бедную девушку! — А что? Лучшая защита, это нападение! Поэтому я брала нахрапом, пока мужчина не пришёл в себя, — Что вы здесь делаете?

— Вас ждал, бава! — Камергер поднялся, мотнул головой, выражая своё отношение к одной конкретной баве и одергивая кафтан, с достоинством произнес, — Вам послание от графа Пульетта ла'Вирта!

Он вытащил из-за пазухи небольшой конверт и протянул мне. А я спрятала руки за спину. Мало ли что может быть в этом конверте? Мы в магическом мире! Здесь вирус гриппа сложнее подцепить, чем какое-нибудь проклятие! Это я и озвучила, всё ещё стоявшему с протянутой рукой, мужчине.

И добавила, — А до утра послание не могло подождать?

— Граф Ла'Вирт рано утром покидает Морвел. — был мне ответ.

Ну, хоть одна хорошая новость! На одного охотника за моей тушкой будет меньше!

— Надолго? — поинтересовалась.

— Не могу знать! Так вы возьмёте письмо?

Я перешла на магическое зрение, пытаясь просканировать послание. Вроде бы обычная бумага, не фонит, без артефактов. Взяла. Мужчина тут же развернулся и с прямой спиной, словно проглотил шпагу, скрылся в темноте коридора. Покрутив в руках загадочный конверт, сунула его в карман платья и, наконец-то, свернула в коридор к своей комнате.

Рина обнаружилась в преддверии покоев, небольшой комнате, напоминающей гостиную.

— Ты почему меня оставила, Рина? — встретила вопросом, поднимающуюся со стула девушку.

— Так вы же сами передали через стражника, что стоял на посту у дверей, чтобы я вас не ждала!

— Какого стражника? Каких дверей? — я недоумевала.

Девушка испугалась и затряслась, как осиновый лист, — Бава, виновата! Я, наверное, неправильно поняла, простите! Такого больше не повторится! Только не говорите ничего гофмейстерине!

Странно! Кто-то, наверное, очень хотел, чтобы я отправилась обратно одна... Но зачем и кто? Чтобы передать письмо от графа? Или сделать пакость мне лично, но ему помешал камергер? Успокоив Рину, что говорить никому и ничего я не буду, раздевшись с её помощью, я улеглась спать, чтобы ночью вновь проснуться от взгляда...

Он буравил мне спину и от этого тело цепенело от страха, покрываясь холодным потом. Дура! И чего не оставила на ночь небольшой светлячок? Видимо, привычка засыпать в полной темноте, из прошлой жизни перекочевала со мной и в этот мир и теперь сыграла злую шутку, оставив в полной темноте. Даже луны видно не было! Но кто ж знал, что эти покои будут напоминать проходной двор! Куда только смотрит охрана? Или её не предусмотрено для меня? Все эти мысли пронеслись в голове со скоростью света, пока я лихорадочно старалась усмирить стук своего сердца, чтобы ни одним движением не выдать, что проснулась.

— Дари-на-а! — раздался со спины знакомый голос, —Я знаю, что ты не спишь! Посмотри на меня, пожалуйста!

Ангел! Он здесь? И вместо того, чтобы успокоиться, я перепугалась ещё больше. Он, что, пришёл по мою душу? Я умерла?

Сзади раздался смешок, больше похожий на хрюканье, будто некто еле сдерживался, чтоб не рассмеяться в голос. А вот и не смешно! Я ангела всего раз видела и эта встреча мне не понравилась!

— Ну, допустим, не один раз! — возразили мне. Ангелы читают мысли? Я вжалась в подушку, пытаясь слиться с ней.

— Дарина, прекрати бояться и посмотри на меня! Мы с тобой уже виделись и не раз! Вчера, например, ты была очень храброй и даже спорила со мной!

Так вчера был не сон? Я осторожно перевернулась на спину и скосила глаза, приоткрыв их на маленькую щелочку. В кресле у кровати мерцал силуэт мужчины с крыльями, словно присыпанный пудрой с блестками. Красиво! Но всё равно ничего не видно и поэтому страшно!

Мужчина щелкнул пальцами и комната осветилась тёплым светом магического светильника,

— А так лучше? — он улыбался и улыбка была знакомой, доброй и ласковой.

Я несмело улыбнулась в ответ, — Так это правда? Вы Ангел? Настоящий? Живой?

— Ангел, живой, можешь потрогать! — он опять улыбнулся.

Любопытство оказалось сильнее страха, поэтому я вылезла из-под одеяла и, придвинувшись к парню близко-близко, протянула руку к его крыльям. Всегда хотела потрогать! Погладила. Нежные как шелк, мягкие, словно лебединый пух, золотистого цвета перья переливались и играли всеми оттенками желтого. В них чувствовалась огромная сила. Ангел прикрыл глаза и судорожно вздохнул, а я испугалась и отдернула руку. Кто его знает, этих ангелов! Может их крылья неприкосновенны?

Парень открыл глаза, которые потемнели от обуревающих его чувств, природу которых мне пока не удавалось разгадать. Но, то что это не злость, не гнев, было ясно.

— Дарина! — протянул, простонал он, — С огнем играешь!

Я фыркнула, — сам же разрешил! А он протянул мне руку и прошептал, — Пойдём!

— Куда?

— Увидишь!

Вновь щелкнул пальцами и я оказалась одета в теплое кашемировое платье, шерстяные чулки и сапожки из шкурок неведомого зверька, белым мехом наружу. В такую же шубку с капюшоном и варежки. Удобно, однако, так одеваться! Главное, быстро!

— Мы идем на прогулку?

— Мы летим на прогулку! — ответил интриган и обхватил меня за талию, прижав к себе нежно, но крепко. А потом распахнул свои крылья, что-то сделал со стеной, потому что она исчезла и взмыл в ночное небо.

— А-а-а-а-а! — Это был чистый восторг! Мы поднимались и поднимались к звёздам. Его глаза были совсем близко и тоже сияли как звёзды. Моё сердце трепыхалось в груди рядом с его сердцем, стучавшим так же громко. Мужественные, идеально очерченные губы мужчины были опасно близко от моих. Наше дыхание смешивалось и от этого кровь в жилах бежала еще быстрее, а в голове возникали совсем безумные картинки целующегося ангела.

Но вот мужчина стал медленно опускаться вниз, туда, где колыхались верхушки синего леса и солнце только-только собиралось закатиться за горизонт. Мы приземлились на небольшую опушку и я с удивлением узнала знакомое место! Это та самая опушка! А вот и сторожка, где утром нас повязали воины Пульетта! Адерс? Мы переместились на несколько тысяч километров на юг за несколько минут? Здорово! Но тут на меня накатила тоска...

Неожиданно скрутило, когда я вспомнила беспомощно стоявших на коленях Митрошку и Меркула, застывшую в страхе Стешаню... На глаза набежали слезы. Вот бы убедиться, что у них всё хорошо! Ведь Митрофан говорил, что родители лишились практически всего и ютятся в хибаре, на краю Мормышек. Ангел понял всё без слов. А может быть опять прочитал мои мысли, но рубанул ребром ладони перед собой несколько раз, аккуратно разрезал пространство в форме двери. А там...

Меркул сидел на завалинке в теплом жилете, сшитом из какой-то шкуры. Что-то ремонтировал. Немного постарел, сгорбился. Мелкие морщинки собрались около глаз, скорбной складкой легли около губ, перечеркнули глубокой линией, совсем недавно бывший гладким лоб. Горе не красит никого. Стешани видно не было. Но вот хлопнула дверь и на пороге появилась матушка. Такая же ласковая и гибкая, надёжная опора для могучего дуба. Заслонилась ладошкой от солнца, глядя в нашу сторону. Я отпрянула, натолкнувшись на грудь ангела.

— Не бойся, они нас не видят! — шепнул он, щекоча мне волос около уха.

Тем временем Стешаня повернулась к отцу, — Меркул, пойдём вечерять! Я на стол собрала!

Тот кивнул, — Ты иди! А я сейчас закончу и приду.

Стоя в стороне, невидимая, я изнывала от тоски по этим милым старикам, а моё сердце обливалось слезами, не в силах вернуть им дочь. Ведь самое страшное, что может случиться с родителями, с ними уже случилось! Они пережили своих детей и в старости остались совершенно одни! Я умоляюще посмотрела на ангела: "Ну, сделай что-нибудь! Ты же ангел!"

Он вновь вздохнул и прикрыл глаза. Замер, словно весь обратился в слух. Я не мешала. Ждала. Верила, что он сможет сотворить невозможное. И вот, ангел встрепенулся, — Подожди здесь! Я сейчас! —и исчез, мелькнув метеором.

Не прошло и минуты, как он вернулся, — Смотри!

Я стала вся внимание. Вдруг Меркул поднял голову от своей работы и прислушался, обратив взгляд в сторону леса. Долго вглядывался, а потом закричал, — Стешаня! Стешаня! Иди сюда!

— Что случилось? — озабоченная матушка выглянула с полотенцем на плече, — Чего кричишь? Напугал!

— А, ну-ка, глянь! У тебя глаз зорче! Что там у кромки?

Стешаня тоже повернулась в сторону леса, вновь сложив руку лодочкой у лба, — Никак ребёнок? — удивлённо протянула она, — Девочка! Одна!

Побросав и работу, и полотенце, старики поспешили навстречу вышедшей из леса девочки, оказавшейся не старше лет десяти.

Я вопросительно взглянула на ангела. Тот кивнул и ответил на мой молчаливый вопрос, — Сирота. Родители умерли от голода. Сами не ели, её кормили, а когда силы стали на исходе, вывели на большой тракт, в надежде, что кто-нибудь пожалеет и подберет.

Моё сердце затопила нежность. Какой он молодец! Нашёл! Перенёс! Спас!

А на окраине леса уже разворачивалась мелодрама. Стешаня с Меркулом хлопотали вокруг девочки, как курица наседка с петухом вокруг цыпленка, единственного и драгоценного. Расспросили, утерли слезы, успокоили и повели домой.

— Спасибо! — я повернулась к ангелу.

— Моё имя Рафаэлл.

Милосердный, исцеляющий — так, кажется, переводится схожее земное Рафаилл. Я кивнула, принимая.

— А можно сделать, чтобы они ни в чём не нуждались?

Понимаю, что это верх наглости, но страх, что близкие люди могут вновь столкнуться с лишениями и невзгодами, толкают задать этот вопрос.

Рафаэлл качает головой, — У них всё будет хорошо! Девочка сильный маг воды с даром магии крови. Очень ценный дар.

— Хорошо! — я благодарно кивнула и неожиданно для себя самой, поднялась на носочки и чмокнула парня в щёку. Тут же сконфузившись, отстранилась и буркнула, — Домой не пора? Меня не потеряют?

Рафаэлл усмехнулся и снова, заключив меня в кольцо своих рук, прошептал, — Да, моя леди! Как скажете!

Фееричный полет с красавцем мужчиной вновь повторился. И снова его синие глаза заслонили собою целый мир, а губы так и манили прикоснуться к ним губами. Ой, Дарина! Ты теряешь голову! Как бы не остаться без неё реально, а не фигурально! Ни за что не поверю, что у такого красавчика нет воздыхательниц или подружки! А ревнивая женщина (будь она хоть самим ангелом!) — страшная сила, сметающая всё на своём пути. Как в фильме "Чародеи" — "...Вижу цель, не вижу препятствий....

Но разве влюбленность бывает благоразумной? И я отмахнулась от мыслей о соперницах, как от надоевших мух. Он сейчас со мной! Смотрит так, что внизу живота скручивается тугой узел, а ноги слабеют и я стараюсь обнять его за шею ещё крепче и прижаться еще теснее. Наш полёт всё длится и длится, звёзды над головой кружатся в танце... Или это у меня голова кружится? Рафаэлл наклоняется все ближе и ближе и я уже чувствую его сладкое дыхание… Вот сейчас... Поцелует… Но он вдруг резко отстраняется, а я не могу сдержать стон. Облом!

Ангел же что-то резко цедит сквозь зубы на незнакомом языке, словно ругается и стремительно летит вниз. Оказывается мы уже давно парим над замком Фернанда. Пару гулких ударов сердца и парень осторожно опускает меня около кровати в моей комнате. Щёлкает пальцами и я вновь оказываюсь раздетой, а он, легонько ткнув в лоб, приказывает, — Спи!

Я хочу возмутиться, но глаза закрываются прежде, чем могу вымолвить слово и я погружаюсь в сонную негу.