Тренировочный день 7

Глава 11

Спать Виктор устроился снаружи — в спальном мешке. Конечно, брезентовая палатка «Памирка» производства ПТШО «Турист» могла бы при желании вместить четверых. Было бы тесновато, но в тесноте да не в обиде. Изначально план был такой, что возьмут две палатки и поселятся по отдельности — Батор со Светкой и Марина с Виктором. При этом Марина заранее сказала, чтобы Виктор себе там ничего не надумывал и что она девушка занятая. В смысле пока у нее парня нет, но обязательно будет и этот парень точно не Витька. Потому что Витька — бабник. Однако потом Светка и Батор поссорились, а вторая «Памирка» была Батора, так что выехали с одной палаткой. Времени вторую искать уже не было.

Виктор рассудил, что он может и в машине при особой нужде поспать, правда придется скрючиться на заднем сиденье, все-таки «Нива» не предназначена для проживания, ноги там не вытянешь. Однако против всяких ожиданий комары в этой местности не так уж буйствовали, так что он предпочел улечься прямо рядом с костром, расстелил себе спальник и залез в него.

Девчата уже удалились в палатку, откуда сперва слышалось тихое перешептывание и хихиканье, но через некоторое время все утихло.

Виктор же приготовился засыпать, вот только сон никак не шел. Наверное, из-за перемены обстановки, все-таки он обычно в городских условиях засыпает, под крышей и в четырех стенах, а тут… как там в песне? Вместо крыши — темное небо, вместо стен — величавые сосны, а вместо затхлого воздуха городских кварталов — такое обилие кислорода что аж голова кружится. Дым угасающего костра отгонял мошкару, ленивое потрескивание угольков и багровые языки пламени добавляли уюта и спать не хотелось вовсе. Хотелось сидеть и смотреть в багрово-черные угольки, так похожие на руины древней крепости, которые штурмовали языки пламени. Защитники крепости порой отстреливались, угольки трескались, разбрасывая искры, но новые гвардейцы в багровых мундирах бросались на штурм вместо павших.

Сбоку треснула ветка. Виктор сел и скосил глаза влево. Тень отделилась от палатки и уселась рядом.

— Что не спишь? — сказала тень. Отблески костра легли на ее лицо, осветив его багровым и алым. В этих цветах Айгуля Салчакова, четырнадцатый номер команды «Колокамский Металлург» выглядела как восточная дэви, настоящая гурия из далеких и жарких стран.

— Да чего-то не спится. — честно признался Виктор: — наверное из-за обстановки. Ну и потом у меня тут в палатке три симпатичные девушки, нужно же их охранять в конце концов.

— Спите спокойно, жители Багдада, султан Полищук на страже вашего покоя. — хмыкнула Айгуля, убирая выбившийся из прически локон за ухо: — хотя это как поставить козла огород с капустой охранять.

— Про козла обидно было. — он расстегнул «молнию» спального мешка и уселся поудобнее.

— Да я не в этом смысле. В смысле ну… как собаку поставить мясо охранять. — оправдалась Айгуля.

— Так теперь я не только козел, но и пес смердячий? — уточнил Виктор, пряча улыбку.

— Витька! — не выдерживает девушка: — ну что ты в самом деле! Я имела в виду что ты как… ну как Женьку из вашего двора поставить за винным погребом приглядывать! Он же слюнями захлебнётся!

— Что за инсинуации?

— Ой, не звезди мне, Полищук. Ты хоть и тренер, но бабник почище Холодкова будешь. Наверняка хотел ночью пробраться к нам в палатку и… осквернить нас всех. Втроем. Сперва Светку, а потом Маринку. Вот.

— А чего это сперва Светку, а потом Маринку? А тебя когда?

— А… до меня очередь не дойдет. Я тревогу подниму! — девушка поднимает вверх сжатый кулак: — ничего у тебя не выйдет, товарищ Полищук!

— Ага. — кивает Виктор: — то есть «осквернить» Светку и Маринку ты мне позволишь? Уже интересно…

— Вот как с тобой разговаривать? Ты все слова переиначиваешь… — вздыхает Айгуля, глядя в угасающий костер: — лучше скажи, Вить… ты и правда думаешь, что у нас есть шансы в первой лиге? Мы же за пределы города никогда не выходили, нас все время «сырники» в местном дивизионе «убивали».

— В этом и была ваша проблема. — Виктор прихлопывает надоедливого комара у себя на плече: — что «Металлург», что «Красные Соколы» давно переросли регион и город. Однако по силе вы равны и не давали соперникам подняться выше. Объединенная команда имеет все шансы показать достойный результат в первой лиге, а то и в Высшей. Ну и потом, пара «Маша-Лиля» может и на более высоком уровне… вплоть до международного.

— Лилька… — девушка вздохнула: — Лилька, она может, это да… а я? Скажи честно, Вить. Я же вижу, что Лилька на голову выше всех наших…

— Как раз всех ниже, — улыбается Виктор: — она же самая мелкая среди всех, даже Маслова ее выше.

— Да я не про рост! Витька! Ну ты же понял! — сердится Айгуля. Виктор вздыхает.

— Понял. — говорит он и трет лицо ладонями. Что сказать, действительно Бергштейн отличалась от прочих, она была быстрее и выносливее прочих, показывала удивительную степень владения своим телом, высочайший уровень координации и умение управляться с мячом, да так, как будто магией какой обладала. Айгуля рядом с ней не смотрелась совершенно, впрочем, на площадке у них разные задачи были, Салчакова больше в блок, защиту и доигровщица, а Лиля конечно же либеро — на подхвате. Однако зная Лильку и ее физические данные он был уверен, что она и на месте Айгули показала бы себя как минимум не хуже, а то и лучше. Эх, ему бы четырнадцать таких Бергштейн, и он бы до чемпионата мира дошел, даже с ее маленьким ростом.

— Играет она лучше, чем ты. — говорит он прямо: — прыжки у нее… ну ты видела. Мячом владеет как волшебная фея, только вместо палочки у нее мяч. Тот раз в парке подачу Маше подала — два раза подряд! Ладно первый раз, но второй…

— … видела. — угрюмо кивает Айгуля: — видела я. Она как будто вообще не из нашего мира. И все у нее легко получается. Мне чтобы подачу с подкруткой освоить пришлось почти три месяца тренироваться, а у нее с первого раза вышло. Вот как можно с ней соревноваться? И какие у меня вообще шансы в Высшей Лиге… да даже в первой⁈

— Лиля во всем тебя лучше. — кивает Виктор и Айгуля — прикусывает губу и опускает голову. По ее лицу пробегает тень… или это языки пламени пляшут в костре?

— Лиля во всем тебя лучше. — повторяет он: — почти во всем. Однако это не значит, что ты не сможешь с ней сравняться. Более того, ее преимущества это и есть ее недостатки. — Виктор подкидывает пару веток в костер и языки пламени меняют свой цвет, становятся ярко-желтыми. Ветки весело трещат, разбрасывая искры во все стороны. Он отодвигается от костра, чтобы не прожечь спальник.

— Погоди. — говорит Айгуля: — что? Нет, то есть — как? Погоди, ты только что сказал, что она лучше меня… но это я и так знаю. Когда Лилька серьезная становится, то хоть святых выноси, в ее руках мяч как послушная собачонка, куда она захочет, туда и летит. Но ты сказал, что я могу…

— Можешь. — кивает Виктор: — еще как можешь. Лиля — талантлива. Джек-пот в генетический лотерее, сила, скорость, координация. Ей все дается легко, играючи.

— Вот именно! Как с такой можно соревноваться⁈

— Запросто. Она слишком одаренная и слишком талантлива. У нее все слишком легко получается. Знаешь ли ты, что происходит с человеком, которому все легко дается? Нет?

— Он всегда выигрывает.

— Ну нет. Напротив. Такой человек перестает стараться. Зачем ему прикладывать усилия, если у него все и так легко получается. Во-первых, он не ценит то, что достается ему так легко, а во-вторых — не прикладывает усилия. И постепенно такой человек разучится заставлять себя что-либо делать. С Лилей такая беда. Ты же была у нее дома, да? Видела какой там бардак? Лиля слишком привыкла полагаться на свои способности, данные ей от рождения. Она — Моцарт, талант, гений, не осознающий своей гениальности и все дается ей легко. Вот потому-то она и не умеет стараться. Прикладывать усилия. Заставлять себя идти вперед, несмотря ни на что. Как говорил мой отец, гений — это один процент таланта и девяносто девять процентов тяжелого труда. Лиля не трудится, ей незачем. Она пропускает тренировки, позволяет себе танцевать до упаду по пятницам и субботам в парке, не соблюдает спортивную диету, а про алкоголь вовсе промолчу. И все это может казаться преимуществом… ровно до той поры, когда выяснится, что одного таланта уже не хватает. — Виктор подкладывает в костер еще одну ветку: — ровно до этого момента. После этого ей придется либо взяться за ум и начать прикладывать усилия, либо сдаться и остаться на прежнем уровне. Вот только если она решит все же приложить усилия, то сделать это будет нелегко. У нее нет привычки работать над собой, понимаешь? Проблема Моцарта в том, что Моцарт — слишком талантлив.

— Как бы я не старалась — все равно Лильку не догоню. — мотает головой Айгуля.

— Догонишь. Если будешь идти каждый день, понемногу. Дорогу осилит идущий. В отличие от Лили ты тоже талант.

— Я — талант? Да ты шутишь…

— Да, ты — талантлива. Твои физические показатели с самого начала были лишь чуть выше средних, но ты талантлива в своем упорстве, в тяжелом труде, понимаешь? Лиля у нас тут как стрекоза, которая лето красное пропела. А ты — муравей. В отличие от нее ничто не будет даваться тебе легко. Каждый сантиметр, каждый шаг будет даваться с трудом. Но… — Виктор сделал паузу и бросил в костер еще несколько веточек. Веселое пламя тут же накинулось на новую пищу, затрещав и поднявшись выше, освещая все вокруг. Айгуля пододвинулась чуть поближе к нему.

— Но? — спросила она, не дождавшись продолжения: — что «но»?

— А? — Виктор отмахнулся от дыма: — чего?

— Ты сказал, что каждый шаг будет даваться мне с трудом, а потом сказал «но». Чего «но»-то?

— Я так сказал?

— Витька!

— Ладно-ладно. Но… разве ты боишься труда?

— А?

— Ты всю жизнь работала над собой. Думаешь я не вижу, как ты остаешься после тренировки, продолжаешь оттачивать движения? Как проигрываешь в уме комбинации после матча? Как записываешь все в свою тетрадку? Ты гений тяжелого труда, Салчакова и в перспективе, в потенциале… понимаешь, тяжкий труд всегда побеждает талант.

— Труд побеждает талант…

— Порядок бьет класс. Труд побеждает талант. Вода мокрая. — Виктор пожимает плечами: — прописные истины. Тебя разве этому не учили?

— Да, но… — девушка прикусывает губу: — то есть ты хочешь сказать, что у меня есть шансы? Что я смогу быть как Лилька? И… даже превзойти ее?

— Кто знает. — он вздыхает, глядя в пляшущее пламя: — кто знает…

— Ты! Ты только что говорил, что «труд побеждает талант»! — глаза Айгули мечут молнии, она выпрямляется и упирает руки в бока: — только что говорил!

— Угу. — кивает он: — говорил. Просто у Лили может быть и то и другое… она пока не старается, но может начать в любой момент.

— Но… что тогда делать⁈

— Стараться в два раза больше, конечно же. — отвечает он: — как в той сказке про Алису, когда чтобы просто остаться на месте нужно было бежать со всех ног. А чтобы попасть куда-то в другое место нужно было бежать в два раза быстрее. Вот так и тут, чтобы опередить Лилю нужно стараться в два раза больше. Видишь, как все просто?

— Вот ты скотина, Витька. — говорит девушка, глядя на него с восхищением и качая головой: — это что же получается, ты тут на мне свои тренерские штучки применяешь? Мотивируешь меня на тренировки?

— Ха. Да если бы тебя нужно было мотивировать… ты и сама мотивирована. У тебя веры в себя не хватает, только и всего. — прищуривается на нее Виктор: — ты и Лилька — вы разные. У нее своя специфика работы, у тебя — своя. И потом, вы в одной команде теперь. Радуйся, что она на твоей стороне.

— Поверь мне, я радуюсь. — серьезно говорит Айгуля: — я же знаю, что я ей не соперница на площадке. И… вообще везде.

— Ну, ну. Я же только что сказал, что стоит только постараться… труд побеждает талант.

— Да? И как это работает в личной жизни? Ладно на площадке, я понимаю. — девушка встряхивает копной черных волос: — а в личной жизни? Лилька красивая, маленькая блондинка, такие мужчинам нравятся, а я высокая, выше среднего роста, да еще и узбечка. Такие никому не нравятся. Как тут стараться? То есть… — она пододвигается к Виктору и заглядывает ему в глаза: — я примерно понимаю, как, но толку нет.

— Что за глупости ты говоришь! Ты просто очаровательна, настоящая принцесса Будур из детского фильма, восточная красавица… а рост никогда препятствием не был. Любви все возрасты, цвета кожи и роста покорны! — взмахивает рукой Виктор: — и вообще, нет препятствий для чувств! Да в тебя любой влюбится! А какая у тебя улыбка!

— Да? А чего же ты ко мне вчера не приставал? — говорит Айгуля.

— А? — не понял Виктор.

— Мы же у тебя дома ночевали… я на кровати, а ты на полу. Если бы я тебе нравилась ты бы ко мне приставать начал. Тем более что… мы же договорились… — девушка отвела взгляд.

— А? — Виктор моргнул.

— А ты даже не пришел ночью! Значит я тебе не нравлюсь вовсе! Ты меня уродиной считаешь! — она обвиняюще ткнула в него пальцем. Виктор поднял руки, словно на него только что наставили крупнокалиберный пулемет и приказали сдаться. Вот что в голове у девушек? Пристаешь — обижаются, не пристаешь — тоже. И вообще, где есть инструкция, когда именно можно и нужно приставать, а когда лучше рядом даже не дышать? И когда они успели от обсуждения перспектив команды и спортивной карьеры перейти на отношения между ним и Лилей? Отрицать все? Нельзя с отрицания начинать, это заведомо проигрышная позиция, нельзя начинать с «да вовсе ты не уродина!», это оправдания, а они звучат жалко. Нужно в наступление идти и фокус сместить…

— Очень нравишься! — говорит Виктор: — и еще как приставал! И хотел приставать, вот прямо всю ночью облапал. Однако все же решил быть джентльменом и подождать до свадьбы. Ну и потом, заниматься сексом со спящей девушкой это неправильно.

— Врешь ты все. — прищуривается девушка, но по ее губам скользит легкая улыбка: — хотя ладно. Оправдался. Я бы могла…

— А?

— Ну в смысле… — девушка оглядывается: — Светка с Маринкой спят, а мы тут вдвоем. А у тебя спальник большой. Могла бы.

— Могла?

— Точно. — кивает Айгуля: — но не буду. Потому что ты мне как… ну как старший брат, вот. И вообще, я тебя первая нашла, а эта Лилька… в общем она мне тоже как сестра. А брат с сестрой это уже неправильно. Так что я могла бы… но не стану.

— Блин. — разочарованно тянет Виктор: — а может мы далекие брат и сестра? Троюродные там… или сводные? Или я приемный?

— Не, Полищук, даже не надейся. Все, ты теперь с Бергштейн. И Волокитиной. Не завидую я тебе. — качает головой девушка: — но так тебе и надо. За то, что ты бабник.

— Это я-то бабник? Вот если бы ты все-таки смогла… у меня место в спальнике есть.

— Скажи спасибо что я твою репутацию берегу, Полищук.

— А мы бы никому не сказали.

— Все, спокойной ночи. — Айгуля встает, откидывает волосы назад и уходит в палатку. Виктор провожает ее взглядом и прихлопывает еще одного комара. Пожимает плечами. Устраивается поудобнее, глядя в костер. Надо бы поспать, но не спится. Он поднимает взгляд выше и всматривается в ночное небо, по которому раскиданы мохнатые звезды, висящие неожиданно близко над землей. В городе таких звезд нет, думает он, в городе звезды едва видны…

— Не спишь? — раздается голос рядом и он вздыхает.