Травник

Глава 23

«Зачем я это делаю?»

Этот вопрос, пустивший свою лошадку рысью Магистр, задавал себе уже не первый раз.

У меня Сопряжение Сфер в перспективе, у меня каратели на подходе и вырисовываются вполне отчетливые перспективы раздувания шикарной гражданской войны, а я прусь куда-то в ночь на выручку к девице, которую и не видел-то никогда. И чего страшного произойдет, если я ее не спасу? Андрей на меня обидится, да и черт бы с этим Андреем.

И не такие обижались.

Но то ли Магистр с возрастом стал слишком сентиментален, то ли… Нет, он решил остановиться на версии с сентиментальностью, остальные были еще хуже.

Почему бы и не спасти девицу, если на все про все требуется не больше суток? Время до открытия червоточины все равно надо чем-то занять.

Магистр скакал по наезженной дороге в лесу. Луна, выглядывающая из-за верхушек деревьев, худо-бедно освещала путь, поэтому за лошадь можно было не переживать. За то, что он кого-нибудь встретит, тоже.

В такое время местные сидят по домам, а не по трактам шатаются.

Магистр не успел толком обдумать эту мысль, как наткнулся на путника. Это был согбенный старец в темном плаще, и поскольку на нем не было светоотражателей, а на лошади Магистра забыли установить фары, Оберон заметил его в самый последний момент.

— Здорово, отец, — сказал Магистр, осадив своего скакуна.

— Здорово, если не шутишь.

— Какие уж тут шутки, — сказал Магистр. — Я в монастырь-то правильно еду?

— А то ж, — сказал старик. — На следующем перекрестке поверни направо, да и гони до талого, не промахнешься.

— Спасибо, отец, — сказал Магистр.

— Спасибо в карман не положишь.

Магистр не глядя сунул руку в инвентарь и бросил ему золотой.

Полновесный системный золотой с портретом Кевина на аверсе.

— Ох ты ж, — восхитился старик, пробуя монету на зуб. Ну, или просто деснами ее прижимая, Магистр в темноте подробностей не рассмотрел. — Ты кто такой, что можешь позволить себе такую щедрость?

— Граф Пламенев, — сказал Магистр.

— А разве их всех не перебили пару лет тому?

— Подобно фениксу, я восстал из пепла уничтоженного рода, чтобы нести кровавое возмездие своим врагам, — по-простому объяснил Магистр. — Выпей за мое здоровье.

— Я лучше за твое здоровье корову себе куплю, — пробормотал старик.

Магистр нашел такое решение скучноватым, но спорить не стал. Попрощавшись со стариком, он снова пустил лошадь рысью и принялся размышлять о том, что, сложись обстоятельства по-иному, здесь он мог бы прикупить себе незадорого какую-нибудь торговую империю и отправить свои корабли бороздить просторы морей и океанов.

Решив, что это тоже не очень весело, Магистр добрался до перекрестка и повернул направо. Небо на востоке начинало светлеть, но до полноценного восхода было еще далеко.

Магистр закурил папиросу.

За то время, что он уже потратил на путешествие, в Системе он мог бы посетить несколько миров и успеть выпить в каждом из них по кружке пива. Что ни говори, а портальная магия здорово облегчает жизнь.

Ее недостаток в том, что так же здорово она усложняет войны. Если речь идет о простой осаде замка, то там все просто. Достаточно расставить несколько блокирующих артефактов, и ни одна мышь там не проскользнет. Но в случае полномасштабной войны с протяженной линией фронта и маневрирующими армиями… Как бы ты ни выстроил свои оборонительные сооружения, ты никогда не можешь быть уверен в том, что враг не зайдет к тебе с тыла.

Поэтому современные военачальники, раз уж дело доходит до этого, предпочитают решать все вопросы блицкригом на столицу врага. Построение, быстрый штурм прямиком на выходе из портала, и, если тебе повезет, то к вечеру война будет закончена и головы этих мерзавцев будут насажены на пики.

Те времена, когда Кевин вел свою черную армию в недельные переходы, рассылая конные разъезды и команды фуражиров по округе, уже закончились.

В этом мире все было проще. По крайней мере, пока.

Магистр еще не успел толком оценить боевой потенциал местной аристократии. Семейство Грозовых его не впечатлило, но ведь, как ни крути, это провинция. В столице может водиться рыба куда покрупней.

Дорога постоянно изгибалась, и когда Магистр преодолел очередной изгиб, перед ним темной громадой возникло величественное здание монастыря. Старик оказался прав, мимо такого не промахнешься.

Ворота были закрыты, но слева от них обнаружилась небольшая калитка, над которой горел тусклый масляный светильник. Магистр спешился и постучал кулаком в дверь. Он не стеснялся, ибо знал, что обитатели монастырей обычно спят очень крепко.

Спустя тридцать секунд Магистр постучал еще раз.

Несмотря на то, что дверь на вид казалась довольно прочной, Магистр мог бы вынести ее одним пинком, но делать этого не спешил. Магистр не любил обострять ситуации раньше времени.

Вместо этого он в третий раз постучал.

Лошадь фыркнула, словно смеясь над его потугами.

Когда Магистр занес свой кулак в четвертый раз, за дверью послышались шевеления. Тяжелые шаркающие шаги, что-то лязгнуло…

Дверь открылась и за ней обнаружилась высокая и довольно объемная фигура в черной рясе. При тусклом свете фонаря Магистр сумел рассмотреть буйную шевелюру и могучую бороду, доходящую чуть ли не до середины живота. Монах подслеповато щурил глаза, словно он только что проснулся.

— Кому не спится в ночь глухую? — поинтересовался он. — Кто бродит тут, как тать во тьме?

— Давай не будем сгущать краски, мил человек, — предложил Магистр. — Впусти меня, и мы поговорим.

— Кто ты, отрок?

— Граф Пламенев, — отрекомендовался Магистр.

— Ложь человека не красит. Произнося лживые слова, ты потворствуешь диаволу, — сообщил ему монах. — Граф Пламенев мертв, а ты не похож на умертвие. Хотя, ежели по некоторым косвенным признакам судить, упырь еще тот.

— Я — молодой граф, — сказал Магистр. — Андрей.

— И снова ложь, — сказал монах. — Граф Андрей томится в плену у князя Грозового, властителя этих земель.

— Обстоятельства несколько изменились, — сказал Магистр.

— Да? — монах сделал шаг назад, его руки скользнули под объемную рясу, а когда снова появились на свет, в них был зажат предмет, подозрительно напоминающий обрез. И создавалось такое впечатление, что в полной версии эта штука была здоровенным таким дробовиком, а чертов Андрей утверждал, что у них тут нет огнестрельного оружия.

Но на молниемет или еще какое-то артефактное оружие это не было похоже. Это был типичный обрез, уж в таких вещах Магистр разбирался весьма неплохо.

— Я дам тебе еще один шанс, отрок, ибо в Писании сказано, что даже последние козлы заслуживают еще одного шанса, — сказал монах. — Но выбирай слова тщательно, ибо больше лжи я не потерплю. Как же изменились эти самые обстоятельства?

— Я вызвал князя на поединок и убил его, — сказал Магистр, не уточняя, что эти два события произошли в одно и то же время, и, по сути, были не двумя событиями, а одним. — А потом вызвал на поединок его сына и тоже убил. А потом еще внука прикончил, потому что он мне не глянулся и вел себя слишком дерзко.

— И когда же произошли эти достойные внесения в летописи события? — поинтересовался монах.

— Вчера.

— Как же тебя отпустили живым?

— Вопрос таким образом вообще не стоял, — сказал Магистр. — Люди восстали и власть в поместье теперь принадлежит им.

— Вот он, русский бунт, бессмысленный и беспощадный, — сказал монах. — И теперь ты пришел, чтобы искать укрытия в нашем монастыре?

— Не совсем, — сказал Магистр. — Я пришел за своей сестрой.

— Так за этим тебе, наверное, в женский монастырь надобно.

— А это какой? — озадаченно поинтересовался Магистр.

Монах расхохотался. По-доброму, от души и до слез, так сильно, что на монастырском дворе залаяли проснувшиеся собаки, а обрез чуть не выпал из его рук.

Магистру в этом смехе почудилось что-то знакомое, но пока он не мог сообразить, что.

— А я похож на монашку? — спросил он и свободной рукой погладил свою бороду. — Или мне тебе уд срамной показать, чтобы ты окончательно убедился?

— Вот черт, — сказал Магистр, начиная осознавать свою ошибку. Можно же было догадаться, что в округе может быть построен не один монастырь, и когда он уточнял дорогу у странника, Магистр не уточнял, что ищет именно женский.

— Не ругайся, отрок.

— Извини.

— Так что, показать уд-то?

— Не надо, — сказал Магистр. — А где женский?

— Там, — монах махнул обрезом в ту сторону, откуда Магистр и приехал. — Пара часов, если на лошади. Часа четыре, если на телеге.

— Жаль, нет у меня телеги, — сказал Магистр, разворачиваясь.

— Постой, отрок, — сказал монах. — Зайди, отдохни с дороги, поешь, выпей, чего бог послал. А я пока мальчишку разбужу, чтобы лошадь твою обтер, напоил на накормил. Животине тоже передышка нужна.

— Твоя правда, — согласился Магистр.

Монах отпер ворота, и Магистр завел лошадь на территорию монастыря. Монах кликнул послушника, поручил ему заботу о животном, и пригласил Магистра в небольшую сторожку при входе. Там горела керосиновая лампа, возле которой вились ночные мотыльки, а на столе лежала раскрытая книга.

— Так ты не спал, что ли? — спросил Магистр.

— Нет, просто зачитался, — сказал монах. Он достал из небольшого шкафа хлеб, сыр и холодное мясо, поставил на стол. Добавил к натюрморту бутылку красного вина, уже открытую.

— Не слишком ли поздно для этого? — спросил Магистр. — Или не слишком рано?

— За знакомство в любое время выпить не грех, — сказал монах.

— Не помню, чтобы ты мне представился.

— Зови меня братом Виталием, отрок.

Магистр присмотрелся и… Если убрать десяток лет и десяток килограммов, чуть укоротить бороду и подровнять волосы… Теперь понятно, почему монах показался ему знакомым.

— Вся эта множественная вселенная — одна большая деревня, — пробормотал Магистр.

Наверное, когда-то это была чудесная лесная поляна. Покрытая изумрудной травой, здесь росли цветочки, над которыми порхали бабочки и феи, здесь прыгали зайчики, танцевали оленята, и какая-нибудь принцесса могла бы услаждать их слух своим пением, или что там обычно происходит на лесных полянах, Сумкин в этом ни черта не разбирался, да и не хотел.

Сейчас все здесь было вытоптано сотнями грубых сапог людей, которые переносили тяжелые грузы. Валялся мусор, кое-где встречались вонючие окурки от папирос.

— Это здесь, — сказал Андрей, но в пояснении не было необходимости. Сумкин и так видел, что это здесь.

Он осмотрел местность обычным зрением, но ничего не обнаружил.

Тогда он включил магическое зрение, и сразу же наткнулся на след. Разрыв реальности проходил здесь. Сумкин провел рукой по воздуху, очерчивая контуры червоточины. Разрыв границы между вселенными уже затянулся, но ткань была тонка, и если достаточно сильно на нее надавить…

Сумкин не стал экспериментировать, понимая, что даже его энергии не хватит для открытия прохода. Если прихватить с собой десяток адептов из академии, да снабдить каждого заряженными маной кристаллами, может быть, что-то и получится, и то не факт.

Странно, что Виталик здесь ничего не нашел.

Хотя нет, не странно. Виталик мог видеть исходный код Системы, но границу воздвигли не Архитекторы и она не была частью игровых миров.

Что ж, пусть это будет план Б.

— Я не отвлекаю? — спросил Андрей.

— Нет, я уже увидел все, что хотел.

— Тогда можно спросить?

— Спрашивай, — демократично сказал Сумкин. Андрей был выходцем из другой вселенной, существование которой угрожало стабильности Системы, но сейчас они были в одной лодке.

— Оберон… кто он?

— Первый Игрок.

— Да, но что это значит?

— Это значит, что он был тут раньше всех, — сказал Сумкин. — Застал создание всего вот этого. Может быть, даже участвовал.

— Тогда получается, что он ровесник богов?

— Этот мир создали не боги, — сказал Сумкин. — Это долгая история, и если тебе интересно, я могу прислать тебе пару книг на тему.

— Но он хороший человек?

— Он не человек, — сказал Сумкин. — Ему несколько тысяч лет. Полагаю, что за это время он успел побывать и хорошим, и плохим, и вообще кем угодно. Почему ты спрашиваешь?

— Потому что я хочу знать, спасет ли он мою сестру.

— Без понятия, — честно сказал Сумкин. — Зависит от того, какое у него в нужный момент настроение будет. Если он тебе обещал, то какие-то шансы наверняка есть.

— Но вы же считаете, что он это все специально подстроил.

— Магистр — существо сложное, — сказал Сумкин. — Когда имеешь с ним дело, ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Иногда мне кажется, что его мотивы до конца непонятны и ему самому.

— У меня больше никого нет, — сказал Андрей.

— Сочувствую.

— И что же мне делать?

— Надеяться, — сказал Сумкин. — И ждать. Через две недели должна наступить какая-то определенность.

— Или нет.

— Или нет.

Они выпили за знакомство.

Магистр соорудил себе бутерброд и отметил, что в монастыре еда получше, чем в бараке у крепостных. Брат Виталий терпеливо ждал, пока он дожует и перелистывал страницы книги. Судя по иллюстрациям, больше напоминающим чертежи, чем рисунки, книга была не церковной.

— Все братья ходят с дробовиками? — поинтересовался Магистр.

— Дробовик? Ты где-то видел дробовик, отрок?

— Э…

— Тебе, должно быть, показалось, — сказал брат Виталий. — Не было здесь никакого дробовика. Оружие, использующее порох, строжайше запрещено императорским эдиктом.

— Почему? — спросил Магистр, хотя он уже и сам догадывался.

— Честный ответ будет граничить с государственной изменой.

— Я никому не расскажу, — пообещал Магистр. — К тому же, я и сам бунтовщик.

— Порох и свинец уравнивают шансы, — сказал брат Виталий. — А наше дворянство равных шансов не любит. Где это видано, чтобы дворянское отродье, получившее дар своего рода, отучившееся в академии, постигающее тайны и годами совершенствующее свои способности, мог пристрелить любой безродный, у которого есть две руки и хотя бы один глаз, после десятиминутного инструктажа?

Это звучало разумно. Дворяне могли контролировать производство и оборот артефактного оружия, но огнестрел могли создавать обычные люди, и никакая магия им для этого не требовалась. Однако, сам факт, что монах обладал запрещенным предметом, заставлял задуматься и поднимал вопросы.

— Теперь моя очередь спрашивать, — сказал брат Виталий. — Как ты подбил крепостных на бунт?

— Просто обрисовал им перспективы.

— И какие же у них перспективы? Их будущее сократилось до нескольких дней, которые потребуются императору, чтобы перебросить войска.

— Ты знаешь, чем я занимался на службе у князя?

— Прыгал в богопротивные дыры и приносил оттуда дьявольские вещи.

— Ну, в целом, довольно точное описание, — согласился Магистр. — Но я нашел другой мир на той стороне. И мы все собираемся уйти в тот мир.

— Ты уговорил их отправиться в ад живьем? — насторожился брат Виталий и рука его снова потянулась под рясу.

— Мне сейчас опять что-то покажется, да? — спросил Магистр. — Там не ад.

— Рай? — недоверчиво спросил брат Виталий.

— Просто другой мир, — сказал Магистр. И в паре слов поведал монаху то, что до этого рассказывал Савелию.

— А церкви там есть?

— Полно. Но не такие, как здесь.

— А кто же тогда позаботится о спасении душ всех этих людей, отрок? Или ты об этом не подумал?

— Для начала я заботился о том, чтобы спасти их тела.

— Это всего лишь плоть, из праха она пришла и в прах обратится, — сказал брат Виталий. — А душа человеческая бессмертна, и именно о ее сохранении и чистоте стоит заботиться в первую очередь.

— Я обдумаю этот вопрос, — пообещал Магистр.

— Здесь нечего обдумывать, — сказал брат Виталий. — Я пойду с вами.