Травник 2

Глава 2

— Ни хрена ты наимпровизировал, — сказал брат Виталий, глядя на четыре свежих трупа.

— Зато теперь у нас есть еще одна лошадь, — сказал Магистр.

— Седло-то у ней казенное.

— Поверь мне, брат Виталий, — промурлыкала Шикла. — Если эта лошадь достанется мне, никто не будет смотреть на седло.

Они нарвались на патруль на рассвете, уже примерно в часе езды от города. Наверное, в такую рань для конников это была первая проверка документов.

Она же стала и последней.

Магистр понимал, что они привлекают внимание. Трое человек на двух лошадях. Огромный брат Виталий на своем тяжеловозе не остался бы незамеченным, даже если бы путешествовал в одиночку, а тут его сопровождали молодой человек в рясе и совершенно не вписывающаяся в это сборище очень привлекательная девушка, сменившая широкую юбку на обтягивающие брюки и красные жокейские сапоги. За такой компанией просто должна стоять какая-то история, и служивые захотели ее узнать.

Магистр уложил троих, даже не вылезая из седла. На четвертого прыгнула сидевшая за его спиной Шикла и разорвала горло бедолаги когтями, выросшими во время короткого полета.

Лошади разбежались, кроме одной, которую Шикла успела схватить за поводья.

Брат Виталий спрыгнул на землю, ботинки глухо ударились об утоптанный лошадиными копытами тракт.

— Надо оттащить тела в сторону, пока никто не появился.

— А с пятнами крови что ты будешь делать? — полюбопытствовал Магистр.

— Она впитается со временем, — сказал брат Виталий. — Нам не нужно полностью убирать следы преступления, нам нужно, чтобы никто не наткнулся на них прямо сейчас.

Он подхватил мертвое тело за ноги и потащил его в лес. Магистр к нему присоединился, Шикла осталась сторожить лошадей.

— Белошвейка, значит? — спросил брат Виталий, когда они оставили трупы под кустом и возвращались к дороге за второй порцией.

— У всех есть скрытые таланты.

— Зачем ты вообще схватился за меч?

— Потому что увидел, как ты полез за дробовиком и сыграл на опережение.

— А если бы я за документами полез? У меня-то подорожная имеется.

— И толку нам с одной подорожной на троих? — поинтересовался Магистр.

— Все равно неправильно как-то это все, — сказал брат Виталий. — Дворян мы должны убивать, кровопийцев, что жируют на страданиях народных, а не тех, кто им служить вынужден.

— Меч — это не скальпель, и для нейрохирургии он годится плохо, — сказал Магистр.

— Для чего?

— Для тонких операций на мозге, — объяснил Магистр отсутствующее в лексиконе автопереводчика слово. Или, скорее, дело было не в автопереводчике.

Они вернулись на тракт. Брат Виталий схватил за ноги следующее тело, но стоило ему двинуться с места, как труп развалился на две половины. Нижняя, примерно по пояс, оказалась в руках монаха, а верхняя осталась лежать на дороге.

— Что за напасть, — в сердцах пробормотал брат Виталий. — В будущем ты не мог бы убивать более аккуратно?

— Меч — это не скальпель, — напомнил Магистр и подхватил вторую половину.

Они убрали тела с дороги и запрыгнули в седла.

— Будешь по мне скучать, Оберон? — поинтересовалась Шикла.

— Уже начал, — буркнул Магистр.

Пока они ехали вдвоем на одной лошади, Шикла обнимала его за талию и терлась об его спину всеми своими выпуклостями. Магистр понимал, что в этом не было ничего личного, и она вела бы себя так с любым другим мужчиной. Или женщиной. Или вообще с кем угодно. Она — суккуб, такова ее природа, иначе она просто не умеет. Но это все равно… отвлекало.

— Как ты намерен доставить нас в столицу? — спросил Магистр примерно через полчаса пути.

— К полудню, Бог даст, мы доберемся до железнодорожной станции, — сказал брат Виталий. — Билеты без документов нам, конечно же, никто не продаст, но, возможно, нам удастся пробраться в товарный вагон.

— О каких документах вы все время говорите, мальчики?

— Вот о таких, — сказал брат Виталий, демонстрируя суккубу подорожную.

— Сойдет? — Шикла достала из-под накидки точно такую же бумажку с точной такой же печатью. И даже цвет чернил не отличался. — Только с ними нельзя будет далеко от меня отходить, а то чары развеются.

— Колдовство! — брат Виталий перекрестился, и только после этого взял в руки документ и вчитался в его строчки. — Шикла Аббадоновна Разнузданная?

Демоница пожала плечами.

— У нас, знаешь ли, фамилии не в ходу.

— Аббадон на самом деле твоей отец? — спросил Магистр.

— Наверняка мы этого никогда не узнаем, — сказала Шикла. — Но определенные намеки от мамочки таки поступали. Впрочем, полагаю, все произошло на одной из великих оргий, и все, что можно сказать наверняка, это то, что Аббадон там тоже присутствовал.

Брат Виталий поскреб чернила ногтем, помял бумагу пальцами, зачем-то поднес к лицу и понюхал. Не иначе, запах серы ожидал почуять.

— Сойдет. Только имя тебе надо другое вписать. Будешь у нас Серафима… — он с сомнением посмотрел на Шиклу. — Хотя, какая ты, к бесам, Серафима?

— А так? — Шикла встряхнула головой. Темные кудри исчезли, по спине ударила длинная русая коса.

— Грехи мои тяжкие, — вздохнул брат Виталий. — Так лучше. Будешь у нас Серафима Ивановна, купеческая дочь. А ему можешь такую же бумажонку смастрячить?

— Как два пальца облизать, — сказала Шикла и тут же продемонстрировала, насколько это просто. Закатив глаза и томно постанывая.

— Чтобы я такого больше не видел, — сказал брат Виталий. — Надо и тебе имя придумать, демон.

— У меня уже есть, — напомнил Магистр.

— Граф Андрей Пламенев? Для тайного проникновения это не годится.

— Почему же? — спросил Магистр. — Неужели в столице кому-то есть дело до того, что мы натворили в какой-то там провинции?

— Ты натворил, — поправил брат Виталий. — Я к этому никакого касательства не имею.

— Пусть так. Но отличная же легенда, — сказал Магистр. — Я — граф, она — моя… пусть будет воспитанница, а ты — мой духовник.

— Тут не духовник, тут экзорцист надобен, — сказал брат Виталий. — А род Пламеневых — древний и знатный, фамилия эта в столице хорошо известна.

— Тем не менее, когда всех ее представителей истребляли под корень, все предпочли смотреть на это со стороны и никто не вмешался, — заметил Магистр. — И к судьбе наследников тоже никто интереса не проявил. Не говоря уже о деятельном участии.

— Столичное дворянство — это… как называется то место, где всякие гадюки да крокодилы обретаются?

— Сенат? — попытался угадать Магистр.

— Нет, серпентарий, — вспомнил нужное слово монах. — Все друг друга кусают и пытаются сожрать, и наверх вылезают самые зубастые да ядовитые. А те, в ком хоть какая-то порядочность сохранилась, силы не имеют, чтобы как-то на происходящее повлиять. Но за событиями все следят очень внимательно.

— Ну, тогда сам какое-нибудь подходящее имя придумай, — сказал Магистр.

Покачиваясь в седле, Магистр размышлял о том, что занимается какой-то ерундой. Что значит одна спасенная девица на фоне надвигающегося Апокалипсиса, который может унести миллионы жизней? Какой в этом смысл?

Он обещал Андрею, но кто такой этот Андрей? Они, может быть, и не увидятся больше никогда. Может быть, этого Андрея давно уже волки загрызли или мстительные гоблины на жаркое пустили.

Но подставлять собственную шкуру, решая глобальные проблемы и латая косяки мироздания, Магистру тоже поднадоело. Пусть для разнообразия этим занимается кто-нибудь другой.

К полудню на железнодорожную станцию они не попали, и вовсе не потому, что брат Виталий неправильно определил расстояние или их скорость передвижения. Просто они угодили в засаду.

Прямо на дороге.

Прямо средь бела дня.

Магистр все еще пребывал в задумчивости, когда на дороге перед ними выросло несколько фигур. И еще три раза по столько же обступили их с флангов. Это были люди, одетые как попало и вооруженные чем придется. Кто-то был в лохмотьях, зато с саблей или алебардой в руках, кто-то щеголял в кожаных охотничьих штанах и расшитых разноцветными нитками камзолах, явно с чужого плеча, и держал в руках топор или цеп.

Магистр огляделся по сторонам. Других путников в обозримой части тракта видно не было. Они и до этого встречались нечасто, в основном это были бродяги, кочующие от города к городу в поисках пропитания, или торговцы на груженых телегах, двигающиеся в сторону города. Праздношатающийся люд здесь отсутствовал.

— Кто вы, добрые люди? — осведомился Магистр, не желающий принимать поспешных решений. Это же другой мир, в конце концов, и некоторые явления, до боли напоминающие обычный гоп-стоп, могут иметь совсем другие объяснения, цели и причины. Может быть, это проповедники какие-нибудь, или коммивояжеры…

— Мытари мы, — сказал главарь. Он был одет лучше прочих, по крайней мере, все его вещи сочетались между собой и имели одну цветовую гамму, а из-за пояса торчала рукоятка древнего, как найденный в вечной мерзлоте бивень мамонта, пистолета. — Подати собираем.

— За что же подати? — осведомился Магистр.

— А за дорогу эту, значится, — сказал главарь. — Вы по ней едете, а значит, заплатить нам должны.

— Так не вы же ее строили, — заметил Магистр.

— Так и соль тоже не государь-батюшка изобрел, значится, — сказал главарь. — Что не мешает ему драть за нее втридорога.

— Хороший довод, — согласился Магистр. — Что ж, как часто говорил один мой знакомый, давайте разойдемся краями. Сколько вы хотите?

У него все еще была надежда, что можно будет откупиться от разбойников золотом, и не придется опять оттаскивать трупы с дороги. Тем более, что потенциальных покойников сейчас было в разы больше, а таскать тяжести Магистр в принципе не любил.

— Дай мне минутку подумать, значится, и я определю, какую мы вам цену назначим, — сказал главарь и посмотрел на своих орлов. Судя по выражению его лица, он придумал штуку, которая должна была прийтись им по вкусу. — Давайте сойдемся на процентах.

— Какие еще процентах? От чего?

— От вас, от всей вашей честной компании, — сказал главарь. — Вы, святые отцы, нам не интересны и можете идти дальше. А вот лошадок и сестричку придется оставить здесь. Лошадкам мы найдем применение, да и сестричку кое-каким житейским премудростям научим.

— Сильно сомневаюсь, — вполголоса пробормотал Магистр.

Шикла, одежда которой к этому моменту под строгим надзором брата Виталия преобразилась в монашеское одеяние, хищно оскалилась.

— Пожалуй, я готова, мальчики, — сказала она.

Это была та самая ситуация и то самое мгновение, когда любой нормальный человек почувствовал бы подвох. Но, видимо, разбойники слишком изголодались по женскому обществу и никакого подвоха en masse не заметили. Лишь на лице главаря мелькнула тень сомнения, но кто-то из его приспешников уже подступил сбоку и потянул к Шикле руки, сально при этом улыбаясь.

— Покайтесь! — громовым голосом возопил брат Виталий. — Покайтесь, ибо грядет!

— Что грядет-то? — поинтересовался любвеобильный бандит.

— Вот это! — выкликнул брат Виталий, выхватил из-под рясы дробовик и выстрелил ему в грудь.

Магистр рубанул главаря мечом и тут же досадливо подумал, что и этого придется утаскивать с дороги по частям. Разбойники взревели и бросились в атаку, хотя следовало бросаться наутек. Магистр уложил еще двоих, а потом вылетевший откуда-то из леса арбалетный болт вонзился в бок его лошади и она, жалобно взоржав, поднялась на дыбы. Прежде чем она начала заваливаться набок, Магистр выпрыгнул из седла, увернулся от летящего в его голову топора и отсек руку, этот топор поднявшую. Слева громыхнуло еще три выстрела из дробовика, а потом у брата Виталия закончились патроны и он взялся за тесак.

Шикла, тоже оказавшаяся на земле, свернула одному из нападавших шею, заколола невесть откуда взявшимся кинжалом второго, схватила третьего в объятия и впилась в его губы смертельным поцелуем суккуба.

Впрочем, за Шиклу Магистр особо и не переживал. Даже ослабленная она была сильнее и опаснее любого обычного смертного в этом мире. А дворян с какими-нибудь хитрыми способностями, надо думать, среди нападавших не водилось.

Магистра больше заботила безопасность брата Виталия, чьими знаниями и связями он собирался пользоваться и дальше, и он начал пробиваться в его сторону.

Он услышал характерный звук, взмахнул левой рукой и вытащил из воздуха арбалетный болт, летевший монаху в грудь. Брат Виталий коротко кивнул в знак признательности и продолжил наседать на бедолагу в лохмотьях, пытающегося отбиваться ржавым плотницким топором.

По движению листвы Магистр вычислил засевшего в чаще арбалетчика, отобрал у противника брата Виталия топор и метнул туда.

Разумеется, не промахнулся.

— Покайтесь! — снова возопил брат Виталий, и на этот раз бандиты таки его услышали и сменили вектор атаки на противоположный. Видимо, их заинтересовало что-то, находящееся в лесу. Сильно заинтересовало, ибо бежали они очень быстро, кое-кто даже свое оружие побросал.

Магистр и его спутники не стали их преследовать.

Хотя, наверное, стоило.

Плотва хрипела и билась на земле, так что Магистру пришлось избавить ее от мучений одним ударом Отца Всех Мечей. Мотылек брата Виталия тоже был ранен, хромал на переднюю ногу, а из крупа текла кровь. Лошадь Шиклы же, непривычная к звукам стрельбы, и вовсе куда-то ускакала, и они остались без транспорта.

— Ну и зачем это все было? — поинтересовалась Шикла, поправляя и без того безупречную прическу. — Сделали бы, как они просят, я бы через пару часов вас все равно догнала.

Магистр в этом не сомневался. Просто он полагал, что по отношению к разбойникам это было бы слишком жестоко. Так они хотя бы умерли быстро и нашли естественную для людей их рода занятий смерть. Кроме тех, кто скончался от поцелуя Шиклы, разумеется, а таких, как Магистр определил по останкам, было, как минимум, двое.

— Его спроси, — буркнул Магистр, указывая на монаха. — Он первым палить начал.

— Ну и зачем все это было? — повторила Шикла, адресуя свой вопрос брату Виталию.

— Может быть, ты и демон, — сказал брат Виталий. — Только ты теперь с нами, а мы своих не бросаем. Понятно тебе, Серафима Ивановна?

— Очень мило, — сказала Шикла и изобразила книксен.

— Может быть? — удивился Магистр. — После всего, что ты видел, только «может быть»?

— Иногда Господь выбирает очень странные орудия для выполнения своей воли, — сказал брат Виталий. — Возможно, оттого, что других под рукой просто не оказалось. Она — демон, может быть, и ты демон, но пока вы будете драться на стороне света, я буду рядом. В противном же случае я сразу встану против вас.

— Люблю патетические речи, — заявила Шикла и похлопала его по плечу.

На сей раз прибираться после себя они не стали, лошадиное тело ветками не забросаешь, да и человеческих осталось лежать втрое больше, чем поутру. Наскоро забрав из седельных сумок все самое ценное, брат Виталий перезарядил дробовик, сунул его под рясу и хлопнул Мотылька по крупу, наказав ему возвращаться в монастырь самостоятельно. А уже там, в монастыре, братья Мотыльку обязательно помогут.

Мотылек негромко заржал и уковылял прочь, прихрамывая.

— Дойдет? — поинтересовался Магистр, которому внезапно стало не все равно.

— Дойдет, куда ж он денется, — сказал брат Виталий. — Мотылек — скотина опытная, просто так на дороге не сгинет.

Они двинулись в путь, стараясь как можно быстрее удалиться от места схватки. С другой стороны, разбойники — не конный патруль, их смерть такого же интереса не вызовет. Напали по своему обыкновению на каких-нибудь проезжих, да сил своих не рассчитали, вот и остались лежать…

Вопросы могли вызвать только те, кого убила Шикла, но Магистр надеялся, что среди путешественников не встретится знатока демонических наук, который обратит внимание на их тела.