Точка зрения единорога

Глава 13 Клип

Путь во владения огров был долгим, но Клип радовался: это давало ему время подумать. У него попросили представлять адепта Стайла против огров, и жеребец вовсе не был уверен, что его единороги с ними справятся. Путешествие вместе с Табуном превратилось в часы и дни обдумывания стратегии.

По вечерам Табун останавливался на ночлег, и все паслись прямо во сне — на ногах. Клип пытался следовать примеру остальных, но сегодня вечером позвал на совет сестру и племянницу — переговорить с ними, приняв человеческое обличье.

— Мой разум одолевают сомнения, — признался он. — Кому-то легко утверждать, что единорогу не составит труда справиться с огром, поскольку мы быстрее, умнее и более многогранны, но сие — иллюзия. В одиночном честном бою я бы поставил на противника.

— Верно, — согласилась Нейса, повстречавшая на своём веку множество самых разных созданий и давно утратившая браваду юности.

— Но разве единорог не может проткнуть живот или сердце огра своим рогом, поставив на этом точку? — спросила Флета.

Клип посмотрел на неё. В человеческом облике — так же, как и в лошадином — она была очень похожа на мать. Та же чёрная шерсть и носки на задних ногах: у Нейсы — белые, у Флеты — золотые, так резко контрастирующие с его собственными синей шерстью и красными носками. В человеческом обличье это означало чёрные волосы и одежду и белые-золотые носки. Нейса была стара, Флета — юна, но это и была вся разница между ними. Клип был так рад, что они наконец воссоединились!

— Рогом можно проткнуть огра, верно, — кивнул он. — Зато огр может пристукнуть единорога единственным ударом своего огромного кулака. До смерти.

— Но ведь огры не умеют изменяться, — настаивала она. — Единорог просто примет крылатое обличье и взлетит…

— А огр бросит в него камнем и выбьет дух, — откликнулся Клип. — Они отлично целятся!

— Тогда в людском образе, при помощи оружия… хороших луков и стрел! — не сдавалась Флета.

— Стрелой огру не навредишь, она лишь пощекочет его толстую шкуру. Он способен забросить камень на всё расстояние полёта стрелы, так что лучникам есть чего остерегаться.

Флета умолкла, осознав всю серьёзность проблемы. Обычно единороги паслись в лугах, где им хватало простора и редко приходилось сталкиваться с ограми, предпочитавшими джунгли и каньоны, где было что размолотить. К тому же, последние годы она посвятила своим отношениям с ровотам и воспитанию их жеребёнка, временная потеря которого вовлекла Флету в пучину горя. Откуда ей знать об ограх?

— Как они относятся к музыке? — поинтересовалась Нейса.

— Не уверен. Однажды я путешествовал в одиночку, играя на роге, и увидел спящего огра. Я встал на месте, испугавшись его, а он проснулся и зарычал. Я был утомлён и решил не сражаться, посему притворился, будто не замечаю его. Возобновив мелодию и рысцу, я увидел, что он просто застыл, словно вкопанный, и слушает. Впоследствии я гадал, уж не понравилась ли ему моя музыка; адепт Стайл обозначил мой рог приятным на слух саксофоном. Но не исключено, что огр тоже просто устал.

— Я тоже замечала подобное, — проговорила Нейса. — Думается мне, ограм нравится музыка — или, по крайней мере, она им любопытна.

Клипа заинтересовали её слова.

— Думаешь, многие из них остановились бы послушать серенаду?

— Возможно.

— Мы можем сотворить редкое представление, — размышлял вслух он. — Общий марш в такт с музыкой. Если это их отвлечёт, у нас появится способ выиграть сражение.

— Сражение? — Уши Флеты встали бы торчком, будь она сейчас единорогом. — Но это же безрассудство!

— Огры поразительно глупы, — сообщил Клип. — Безрассудство в битве с ними применимо.

— Но как мы можем быть уверены? Если мы настроимся играть, и это не сработает…

— Верно, — кивнул он. — Мы должны тайным образом удостовериться в эффекте, дабы не идти на риск.

— Я поскачу вперёд и сыграю для кого-нибудь из их племени! — горячо мотнула головой Флета. Сменив обличье, она загарцевала, одновременно выдувая из своего рога-свирели контрапунктом сразу две мелодии.

Клип помедлил. Прошли годы с тех пор, как ему довелось слушать её музыку. Он успел позабыть о её необычном даре: один рог, две мелодии! Звучало прекрасно. Флета отлично выступила бы на Унолимпике, не навлеки она на себя гнев единорогов из-за кровосмешения с ровотом.

Наконец, он вернулся в настоящее, ударив копытом по земле.

— Не ты, племянница. Ты слишком неопытна рисковать собой в подобном деле. Я отправлюсь сам.

— Но нам же следует испытать эффект хора, — запротестовала она, вновь оборачиваясь девушкой. — По крайней мере, позволь мне сопровождать тебя, дабы сыграть вместе. Подобная проверка будет лучшей.

Как деликатно она подтолкнула его к перемене решения! Не заартачившись напрямую, но внеся краткое предложение. Первого в качестве Вожака Табуна он принять бы не смог, но второе — вполне.

— Хорошо же. Но держись поблизости, когда мы окажемся на территории огров.

— Ни шага в сторону! — пообещала Флета.

— Прикрой нас, — велел Клип сестре, которая послушно кивнула в ответ. Если произойдёт что-то, требующее его внимания, она справится с этим так, что никто не заподозрит отсутствия вожака. Табун мог спокойно пастись. Разумеется, с выставленными дозорными; никто не застанет единорогов врасплох.

Они пустились в путь, рыся бок о бок. Клип устал от столь продолжительного путешествия, но мысль о хитроумном способе справиться с ограми подбодрила его, и он двинулся в дорогу с новыми силами. Флета, которая была моложе, без труда держала шаг. Из-за её постоянного отсутствия общаться им приходилось мало, однако, в отличие от Нейсы, жеребец не клеймил её позором из-за связи с ровотом. Он даже её понимал. Ровот выглядел в точности, как Бэйн, а кобылка всегда с ним дружила — и более того. Предполагалось, что люди и животные сексуально не совместимы, но эксперименты среди молодёжи были не редкостью.

Он и сам в юности повстречал деревенскую девушку, которой требовалось внимание. Поначалу она уклонялась от его объятий — до тех пор, пока Клип не поведал ей о своём происхождении. Его беда была в том, что Табун изгонял жеребцов. Вожак не позволял им спариваться с кобылами, и переубедить его можно было лишь силой, открыто вызвав на поединок. Её проблема заключалась в том, что она любила деревенского паренька — без взаимности, но желала хранить ему верность на случай, если тот передумает и посмотрит на неё другими глазами. Однако игры с единорогом девица к любви не относила. К тому же, она была неопытной и любопытной; как ещё заглянуть за полог тайны, чтобы потом, когда настанет её час, повести себя надлежащим образом? Вот так между ними и возник роман, благодаря которому они многому научились. Кобыл секс интересовал лишь в определённые периоды, тогда как человеческие девушки могли заниматься им когда угодно. Это был замечательный опыт.

Затем объект воздыханий всё-таки посмотрел на неё другими глазами, и Клип быстро и незаметно исчез из окрестностей той деревни. Ясно было, что никто из них двоих не расскажет миру об этой связи, и большого значения сами они ей не придали. С другими девушками отношений у Клипа уже не было, но об этом своём увлечении он вспоминал с теплотой. Разумеется, ни в какое сравнение с настоящими кобылками она не шла, но старалась от всей души, и ему нравилась. Так что сейчас он втайне уважал племянницу за то, что та осмелилась открыто заниматься чем-то тайным и запретным, да ещё и сражалась за свои отношения, несмотря на осуждение со стороны матери и большинства окружающих.

Нейса, конечно же, высказывала своё мнение на счёт дочери как всегда прямолинейно. Её беспокоил не сам факт межвидовой любви, поскольку сама она когда-то крутила роман с адептом Стайлом до того, как тот женился на Голубой Леди. Нет, Нейсу выводила из себя её открытость и требования признать официальной. Флета хотела выйти замуж за ровота: желание, единорогам незнакомое, несвойственное, и уж конечно, неприемлемое. В этом заключалась разница между Клипом и его сестрой: та была более консервативной и придерживалась старых традиций, какими бы изъянами те не обладали. Ясно было, что жеребец не откажется от любого сексуального опыта, но кобыла пойдёт на спаривание без нужды лишь при экстраординарных обстоятельствах и даже тогда будет вести себя осмотрительно. Так Нейса себя и вела; среди единорогов лишь он, её брат, ведал о том, как близки они были со Стайлом.

С сыном Стайла племянница тоже умалчивала о своих чувствах, но потом, с ровотом, вдруг повела себя вопиюще вульгарно — именно в этом Нейса видела суть преступления Флеты. Позже та всё-таки доказала возможность межвидового потомства, вызвав шок со стороны всей Фазы, и традиции, по которым был нанесён столь коварный удар, всё ещё дрожали. С переменой настроя Нейсы наступили перемены и для неё: Флету приняли в обществе и аплодировали ей за смелость и достижения. Действительно, способности жеребёнка Флаша привели всех в откровенный восторг, ведь тот превзошёл обоих родителей и адептов, скрываясь от всех годами, несмотря на интенсивность поисков. Вот уж поистине единорожье упрямство.

Теперь они, естественно, боролись с адептами, желая вызволить его из плена. Может, Флета и выглядела легкомысленной и весёлой молодой кобылкой, но на самом деле такой не была; проведённые вдали от своего жеребёнка годы грузом лежали на её сердце. Она хотела, чтобы Флаш резвился на свободе, зная, как важно это для дела Стайла, но также желала его присутствия с ней рядом. Подобный внутренний конфликт плохо сказывался на всех, даже на крепких орешках-единорогах.

Они скакали в закат, глядя на землю под копытами; спешили преодолеть как можно большее расстояние до наступления темноты. Единороги неплохо видели ночью, но местность вокруг была незнакомой, и когда тьма вокруг сомкнётся совсем, им придётся перейти на более медленную и безопасную поступь.

Флета дуэтом заиграла на роге — музыка шла чистого изобилия ощущения свободы, предоставленного сумеречным часом. Её копыта отбивали ритм. О, да, мелодия была хороша, эта её свирель! Каждая нота звучала простенько, но комбинация завораживала. После двух похожих шло биение — не копыта, но самих пересекающихся нот. Конечно, ровот оценил это её великолепное качество, так же, как и все другие.

Единороги замедлили шаг, всё ещё продолжая двигаться на запад и выбирая для этого открытую глазам, ушам и носу местность. Воздух постепенно охладел, а на небо высыпали звёзды. Им было удивительно хорошо. Клип вспомнил свои путешествия с Беллой, прекраснейшей из кобыл, с переливающейся всеми цветами радуги шерстью и рогом, источавшим мелодичный перезвон колокольчиков. Она стала его первой настоящей любовью и осталась ею, даже когда он обзавёлся собственным табуном. Разумеется, сейчас к услугам Клипа были все кобылы в нём, а Белла занималась своим четвёртым жеребёнком, но нить между ними только крепла; она всегда стояла для него превыше остальных. В те ранние годы они старались избегать табунов и скакали по ночам, но лишь по собственному желанию. Вместе у них получалась такая чудесная музыка!

Так оно и продолжалось этой ночью, ностальгия воспоминаний, по мере того, как они приближались к владениям огров. К рассвету они были на месте — и вскоре почуяли семью огров. Сосредоточившись на ней, они позволили запаху вести себя до тех пор, пока не увидели тяжеловесного огра, его кошмарно уродливую подругу и невзрачного детёныша. Хозяин расколачивал сухое дерево, а хозяйка с ребёнком трясли крупные ветки и ловили в них паразитов: тараканов, мышей, жаб и змей. Приготовление завтрака в самом разгаре.

Но все трое остановились, едва завидев посетителей. Потратив несколько драгоценных секунд на раздумья, огр пришёл к предсказуемому выводу. Зарычав, он устремился к новой добыче.

Почему бы двум взрослым единорогам не справиться с двумя средними ограми? Но Клип явился сюда не для боя. Продолжая стоять на месте, он начал играть на роге. Мягкая мелодия полилась из него, почти зримо дотягиваясь до огров. Будут ли они слушать?

Они застыли, подёргивая своими жуткими ушами. Выражения их морд медленно переменились: вместо ярости хозяина, удивления хозяйки и любопытства детёныша пришло общее ошеломление. Красота любой природы была им чужеродна, они просто не знали, что с ней делать. Возможно, следы её понимания затерялись в прошлом, среди их предков, и сейчас Клип видел намёки на него — бесполезное наследство, не успевшее выродиться полностью.

Потом огр потряс головой и снова приготовился зарычать, чтобы возобновить атаку.

Вступила Флета, аккомпанируя дяде. Её свирель приятно оттеняла саксофон, и результат превзошёл все ожидания.

Огры опять притормозили. Ошеломление сменилось восхищением. На сей раз хозяин не стал его стрясать; двое музыкантов сокрушили его скудный разум. Казалось, он готов стоять на месте с этим новым выражением лица вечно, если будет длиться музыка.

Клип решил зайти чуть дальше. Продолжая играть, он приблизился, готовый быстро отпрянуть, если огр вырвется из своего столбняка. Флета следовала за ним, поддерживая гармонию.

Клип подошёл к хозяину вплотную, и тот остался неподвижен — слушал с отвисшей челюстью. Превосходно!

Наконец он осторожно дотронулся до огра остриём своего рога. Тот не отреагировал.

Клипа это устраивало. С помощью музыки они могли контролировать огров! Если всего двух музыкантов хватило, чтобы повергнуть в ступор целую семью чудовищ, представьте эффект от оркестра всего Табуна!

Едва приметным взмахом рога Клип подал сигнал Флете, и они отступили, не прекращая играть. Затем, отойдя на приличную дистанцию, умолкли.

Огры качали головами, будто выходя из транса. Хозяин моргнул, узрел единорогов и распахнул пасть, готовясь издать рык.

Клип с Флетой мгновенно заиграли. Тот замер с полуоткрытым ртом, как раньше.

Единороги поскакали в обратную сторону и прекратили музыку, лишь когда семья огров оказалась вне поля зрения. Очень удачный эксперимент!

Они направились назад, к востоку. Оба утомились, но не хотели останавливаться на отдых в незнакомой местности, вдали от Табуна. Однако теперь Клип с Флетой не спешили; обычного шага было достаточно.

Через какое-то время Флета превратилась в колибри и уселась дяде на голову, отдыхая. Тремя часами спустя они поменялись местами: птица обернулась единорогом, а Клип — ястребом, который пристроился у неё на голове. Таким образом они по очереди спали, не теряя времени зря.

После обеда они добрались до Табуна. Нейса вела его вперёд прогулочным шагом, так что никто бы ничего не заподозрил, даже адепты-шпионы. На её голове тоже сидела малая птаха, которая издали вполне сошла бы за колибри. На голове другого единорога отдыхал сокол. Так она замаскировала отсутствие их двоих.

Превратившись в людей, они пошли рядом с Нейсой, попутно рассказывая ей о произошедшем. У них появилось настоящее оружие против огров!

Клеп вышел вперёд, приветствуя предводителя огров в начале состязания.

— Пусть победят лучшие, — сказал он, приняв свой человеческий облик.

— Ар-р-р! — прорычал тот, замахиваясь на него.

Формальности были соблюдены, и они отступили каждый к своим подчинённым. Бой начался.

Клип разделил единорогов на три группы: Флета стояла во главе защиты синего флага с четвертью Табуна в качестве стражей. Сам он отвечал за атаку на вражеский красный флаг, взяв себе в помощь ещё четверть Табуна. Оставшихся единорогов он распределил между атакой и защитой, поставив целью следить за отдельными ограми и пытаться вывести их из строя, подвернись такая возможность.

Клип надеялся, что до настоящего боя не дойдёт. Его отряд состоял не из лучших воинов, но из лучших музыкантов. Они введут огров в ступор, чтобы те не защищали флаг. При доле удачи состязание завершится, едва успев начаться.

Его группа шагом замаршировала вперёд. Издали слышался ужасающий рык; предводитель отдавал приказы рядовым ограм.

Наконец, два отряда увидели друг друга, и огры запустили град камней. Единороги отклонились, не сбиваясь с шага, все сразу. Осколки пролетели мимо. Прицелились противники отлично, но расстояние было таково, что единороги с лёгкостью рассчитали траекторию камней. Те сыпались вокруг, никому не причиняя вреда. Затем они снова сомкнули ряд, продолжая отбивать ритм копытами. Ограм было всё равно; они предпочитали размахивать кулаками, а не думать о военных тактиках.

Стоило им приблизиться, как Клип подал сигнал. Последовала пауза, в течение которой он четыре раза ударил о землю ногой. Затем зазвучала музыка — саксофон вожака, к которому присоединились «духовые» инструменты: тромбон, труба, рожок, валторна и туба; «деревянные» пикколо, скрипка, виолончель, флейта, гитара и арфа; «ударные» цимбалы, колокола, ксилофон и разнообразные барабаны; наконец, «струнные» — орган, музыкальная шкатулка и фортепьяно. Когда единороги играли сообща, лилась столь непередаваемо чудная музыка, которую ни с чем нельзя было сравнить, что в человеческом языке едва ли нашлось бы подходящее описание для неё.

Огры застыли, их челюсти идиотски отвисли. Камни, которые они только что подняли, выпали из безвольно разжавшихся пальцев. Они слушали серенаду.

Единороги продолжали маршировать, сохраняя чёткий ритм и музицируя. Пройдя мимо стоявших столбами огров, они направились прямо к красному флагу. Вызов им никто не бросил.

Затем Нейса, приняв обличье светлячка, взвилась над их головами и тоже полетела вперёд — туда, где на высоком дереве развевалось алое знамя. Клип решил не рисковать большими размерами крылатых на случай, если они отвлекут огров от музыки. Маленькое тельце Нейсы быстро растворилось в небесной синеве, и он призвал единорогов остановиться. Они замаршировали на месте, гипнотизируя огров серенадой. План был таков: удерживать их внимание до тех пор, пока флаг не соприкоснётся с их собственным.

Нейса добралась до знамени. Разумеется, оно было слишком тяжёлым, чтобы она могла унести его в образе светлячка. Опустившись на одну из широких ветвей, она превратилась в женщину. После этого, цепляясь одной рукой, ухватилась за древко.

Оно не поддалось. Наблюдая за ней на расстоянии, Клип сообразил, в чём проблема: огры привязали его так прочно, что узел оказался слишком крепким, и Нейса не могла развязать его одной рукой. Ей придётся лезть выше на дерево и пытаться ослабить его обеими.

Она попробовала, но ствол был черезчур широк, а ветвей не хватало. Ну что ж, значит, она будет продолжать работать над узлом снизу; много времени это всё равно не займёт.

Единороги продолжали играть, удерживая огров прикованными к земле. Эффект затрагивал и находившихся дальше чудищ, поскольку рычания и разрушительных звуков не слышалось нигде. Лишь мелодия серенады.

Нейсе удалось вскарабкаться чуть повыше, теперь она цеплялась ногами, а узел развязывала не только пальцами, но и зубами. Только сейчас, весьма неохотно, он стал поддаваться. Вскоре флаг был у неё!

Внезапно раздался ужасающе громкий рык дракона. На мгновение он заглушил музыку.

Огры ожили. Их предводитель зарычал, и его примеру последовали все, полностью перекрыв мелодию единорогов.

Катастрофа! Обнаружив врага позади себя, огры в бешенстве понеслись к ним. Музыку никто больше не слышал и не слушал. Единорогам надо было отступать — и очень быстро, потому что их практически окружили.

К счастью, Клип предусмотрел и проинструктировал свой отряд на случай провала. Единороги встали крупами друг к другу и выставили наружу свои рога. Теперь огры не могли напасть на них без того, чтобы не нанизать себя на острие.

Тем временем, другие жеребцы и кобылы, находившиеся в отдалении, увидели, что они попали в беду. Приняв обличье людей, они достали свои луки и стрелами стали жалить огров в их пятые точки, раздражая их, подобно осам.

Огры развернулись и напали на людей. Подняв упавшие камни, они принялись швырять своё первобытное оружие в противников, вынуждая тех укрыться за стволами деревьев. Потом, припомнив о захвате вражеского флага, устремились вперёд. По пути к ним присоединились остальные огры, превращая отряд в потенциально неуязвимый.

Клип понимал, что хорошего в этом мало. Его грандиозный замысел потерпел неудачу, и его единороги находились в опасности. Нейса исчезла; надо полагать, снова превратилась в светлячка, когда огры возобновили свои действия. Любой из них, высмотрев её на дереве, свалил бы наземь единственным брошенным валуном. Настал час защищать собственный флаг!

Он показал пример, обернувшись ястребом и улетев вверх и прочь. Остальные проделали тот же трюк; у Клипа хватило осторожности включить в оркестр лишь способных принимать крылатые обличья. Придя в себя от их выходки, огры стали швырять камни в птиц, но те упорхнули слишком быстро. Огры опоздали; едва ли хоть один единорог был задет.

Теперь, освободившись от отвлекавшего их музыкального транса, они рвались на захват синего флага. Флета не преминула заранее расставить ловушки — просто на всякий случай; рванувшись к знамени по прямой линии, огры угодили в глубокую яму. Они замолотили кулачищами по её стенкам, но им на головы лишь посыпались пыль и комки грязи, наполовину погребя внутри и замедлив прогресс. Шедшие за ними собратья подобрали палки и начали тыкать ими в землю, проверяя безопасность дороги. Это тоже замедлило их продвижение, но недостаточно.

Единороги в облике людей прятались за деревьями и высовывались, лишь бросая копья в приближавшуюся орду. В ответ чудища швырялись камнями, но всё же несли потери. Впоследствии они догадались идти с поднятыми руками, в каждой из которых держали по булыжнику, и единорогам пришлось отступить. Огры получили преимущество.

Что им делать? Другого отличного плана в запасе у Клипа не имелось, и ясно было, что вскоре враги дойдут до знамени и снимут его. Неужели их не остановить?

Ему пришло в голову, что драконий рык раздался не случайно, ведь именно он переломил ход битвы. Здесь не должно быть драконов! Откуда ему взяться, да ещё в такой близости от единорогов, чтобы заглушить их дружный хор? Где этот дракон? Он так и не показался.

Клип заскрипел зубами. Если тут нет никакого дракона — значит, адепты нарочно разрушили его замысел. Следовательно, они сжульничали… но как это доказать?

К нему подлетела колибри и превратилась во Флету.

— Дядя, у меня есть план, одна уловка… позволишь попробовать?

— Если у тебя имеется способ остановить их, вперёд, кобылка! — согласился он.

— Но думается мне, без твоей помощи не обойтись. Я поведу огра, а ты должен избавиться от него, лишь когда я скажу. Поможешь?

Вот так просто: избавиться от огра! Отвлечь бы его, и это стало бы возможным…

— Да.

— Помни: только по моему слову, иначе всё будет потеряно. Это странный план.

Клип насторожился.

— Я должен услышать о нём больше.

— Я собираюсь провести его к нашему флагу…

— Не беда! Они прорвутся к нему в любом случае!

— Впереди остальных, — продолжала Флета. — И позволить ему флаг взять.

— Что?

— Прямо перед тем, как ты его устранишь.

Ох. План внезапно показался Клипу совсем неплохим: огра, который будет поглощён флагом, действительно проще уничтожить. Но всё равно рискованно.

— Лучше избавиться от него, прежде чем он доберётся до флага, — заметил он.

— Нет, дядя! Только после! Лишь когда я скажу тебе!

Почему она этого добивалась? Клип решился — ладно, попробуем её способ. Если ему только удастся остановить огра, ничего плохого не произойдёт. Однако он не понимал, каким образом это избавит их от общей прорвы чудищ. У них нет времени заманивать в ловушку каждого по отдельности. Местность вокруг знамени и так уже скоро ими закишит.

— Хорошо, — кивнул он.

Приняв своё истинное обличье, она порысила в сторону и искала, пока не углядела особо крупного и уродливого огра, пробивавшего себе дорогу чуть в стороне от сородичей. Обернувшись девушкой в то время, как Клип превратился в ястреба, она взобралась на дерево и стала наблюдать.

— Эй, красавчик! — окликнула его Флета, когда огр подошёл ближе. — Ты нарочно нарумянился и надел парик, чтобы прекрасно выглядеть сегодня?

Естественно, иронии тот не понял и принял её слова за чистую монету. И, конечно же, пришёл в ещё большее бешенство, поскольку комплименты огры считали оскорблениями. Издав громогласный рык, он рванулся было к ней, но заколебался, вспомнив о яме и прочих западнях. Налитые кровью глаза порыскали взглядом по лесу, и огр коварно потянулся за огромным камнем.

— Ну и медленный же ты! — дразнила его Флета, спрыгнув вниз. — Я бы с лёгкостью обогнала тебя, даже оставаясь человеком!

Ещё одно оскорбление, поскольку её крошечные ножки не сравнить было с его колонноподобными ножищами. Огр оглядывался в поисках засады, но и его ума хватило на то, чтобы понять: если преследовать нахалку тем же курсом, которым будет бежать она, в яму он не упадёт. И он припустил за Флетой.

Флета не торопясь бежала впереди. Теперь Клип увидел и другие качества, наверняка ценимые ровотом: племянница была полногрудой и хорошенькой (для тех, кому нравились человеческие формы), а ещё быстроногой. Её чёрные волосы в процессе движения красиво развевались по ветру, а ягодицы так и мелькали перед выпуклыми глазами огра, заставляя его рот наполняться слюной. Чудища были людоедами, а мясцо красивых девушек считали самым нежным и вкусным. Такой лакомый кусочек, что определённо вынудила огра забыть обо всякой осторожности и слепо следовать за ней. Его легко будет заманить в засаду или перехватить по пути!

Но Флета ведь просила подождать, пока огр не заберёт флаг. Клип держался позади, перелетая с дерево на дерево, чтобы не попасть под град булыжников, и надеялся, что её план в действительности не такой безумный, каким выглядел.

Маяча перед самой мордой чудища, Флета доставила его к флагу.

— Видишь, вот наш флаг, и тебе его не получить, потому что тогда ты потеряешь меня! — высунула язычок девушка, обернувшись к огру. — Каким же ты будешь дурнем!

Тот ухмыльнулся, польщённый настоящим комплиментом. Но её слова напомнили ему о первоначальной задаче. Огр быстро взобрался на дерево, надёжно обхватывая ствол лопатами-ладонями, схватил знамя и соскользнул вниз. Флета, в предполагаемом изумлении, не двинулась с места.

— Ты взял наш флаг! — воскликнула она. — Неужели я кажусь такой невкусной?

Заткнув флаг поглубже в ухо для сохранности, огр снова помчался за ней. Издав притворный крик ужаса, Флета побежала снова. Отведя монстра на некоторое расстояние от места, где прежде колыхался флаг, она нырнула под ветви развесистой ели.

— Тут я в безопасности! — воскликнула она.

Однако её соблазнительная ножка, опровергая заявление, чуточку высовывалась из-под хвои. Она скрылась из вида не целиком! Огр хватанул пальцами — как раз когда ножка убралась под лапу ели. Хватанул снова, шаря под ветвями дерева, и влез под него так, что запутался сам.

— Сейчас, дядя! — позвала Флета.

Клип, нервно круживший поблизости, был более чем готов. Спикировав наземь, он вернул себе истинный вид и твёрдо встал на все четыре ноги. Он увидел, как в воздух взмыла колибри, улетая прочь от опасности, и ткнул рогом туда, где по его предположениям находился запутавшийся огр.

Чудище стояло к нему спиной, так что рог с первого же удара погрузился на половину своей длины, прежде чем Клип успел его выдернуть, но смертельной никто бы рану не назвал. Развернувшись, огр взмахнул кулаком, который врезался в широкую ветку, сорвав её с ели — и второй удар единорога пришёлся под эту гигантскую руку. Рог искал сердце.

Но угол получился неверным, и он лишь ткнул в лёгкое. Клип отпрянул, и чудище потянулось к нему уже обоими кулачищами, так что, избегая опасности, единорог опять рванулся вперёд. На сей раз он попал в красный сопливый нос.

Наконец-то удар вышел точным: кончик рога проник в малый мозг создания. Недоумённо шмыгнув носом, огр обмяк.

Клип вынырнул из иголок и превратился в человека. Огр остался под деревом, надёжно укрытый его лапами; лишь сломанные ветки и потёртости на земле указывали, куда он делся.

— Замети следы, чтобы никто его не нашёл, — произнесла Флета и вытащила из кармана яркий голубой флаг.

Клип опешил.

— Наш флаг у тебя? Нам не дозволено его касаться, иначе нас дисквалифицируют!

— Нет, это не наш флаг, — весело подмигнула девушка. — Видишь, он ярче и немного отличается формой, но в спешке лучшего знамени не сыщешь.

— Но…

— Я повешу его туда, где был наш, — пояснила Флета.

— Но всё, что им требуется, это забрать настоящий, что они с готовностью и…

— Если найдут его, верно, — согласилась она. — Вот и удостоверься, что не найдут. — И она помчалась к месту, где изначально колыхался их флаг.

Клип вернулся под ель, бросить ещё один взгляд на мёртвого огра. Настоящее знамя было надёжно спрятано в его ухе. Подобрав отломленную еловую лапу, он замаскировал тело и замёл следы. Теперь лишь тот, кто знал, где искать, нашёл бы огра или флаг.

Но разве этим они не откладывают неизбежное? Если чудища настолько тупы, чтобы унести к себе фальшивое знамя, они осознают подмену, когда проверкой флагов займутся ответственные за это. Тогда огры вернутся провести тщательные поиски и в итоге наткнутся на подлинное знамя.

Разве что…

Вдруг он полностью проник в замысел Флеты, и всё прояснилось! Великолепно! Обернувшись ястребом, Клип полетел к противоположному краю арены, где всё ещё развевался красный флаг.

Он видел, как другие единороги бьются с наступающими ограми и на миг останавливался возле каждого, коротко объясняя план, и как им следует реагировать. Единорогов осталось удручающе мало; огры отбивались с нарастающим по мере приближения к флагу энтузиазмом и вывели из строя практически всех защитников.

Наконец он увидел красное полотнище совсем рядом. Внизу у ствола сгрудились охранники, готовые защищать его от противника. На данной стадии противников не ожидалось, столь значительно поредели ряды единорогов. Победа огров в бою казалась неминуемой.

Но Клип отказывался сдаваться, продолжая свою миссию. Некоторые из единорогов не верили в план Флеты, но теперь он был их единственной надеждой, и они согласились сделать то, о чём их просят. Он знал, что кобылка занимается тем же самым возле флага голубого.

Издалека раздался торжествующий рык: огры прорвались к знамени! Земля затряслась под их ножищами, и вскоре появился предводитель с ярко-голубым лоскутом в руках.

К Клипу подлетел светлячок. Он узнал Нейсу, так и не захватившую вражеского знамени; сишком мала она была в своём крылатом облике, и слишком уязвима — в человеческом.

— Всё в порядке, — успокоил он сестру тихо, чтобы не услышали огры. — Просто повторяй за мной!

Она в своём истинном обличье встала рядом с ним, выказывая сомнение каждым жестом. Как ему удастся остановить огров сейчас?

Соплеменники вокруг них тоже выглядели подавленными. Некоторые ещё пытались послужить ограм препятствием, но с ними быстро справлялись. Они явно проиграли.

Огр с голубым флагом достиг дерева и взобрался по его ветвям до вершины, которая под его весом согнулась и жалобно заскрипела. Красный флаг мотался прямо перед его носом; его предводитель и коснулся голубым. Единорог с ударным рогом издал звук, весьма похожий на гонг. Из рядов огров раздалось победное рычание.

Превратившись в жеребца, Клип выдул печальную ноту. Другие единороги медленно побрели к нему. Никто счастливым не выглядел.

Огры, совсем развеселившись, групо хлопали друг друга по плечам и вперевалку шагали прочь. Сегодня у них будет грандиозный праздник! Единороги молча смотрели, как они удаляются.

Когда последний из монстров исчез на горизонте, Клип вновь обернулся ястребом и полетел к флагам. Несколько ударов острым клювом ослабили узел красного. Вцепившись в него когтями, он полетел туда, где лежал мёртвый огр. Несколько единорогов следовали за ним, не издавая никаких возгласов на случай околачивающихся поблизости противников. Огры были слишком глупы, чтобы осознать: игра не закончена, ведь мертвецы ещё не вернулись обратно к жизни. Адепты, разумеется, знали об этом, но вмешаться не могли; им оставалось лишь смотреть и скрипеть зубами. Не имели права они и выкрикнуть предупреждение, сейчас мошенничество будет слишком очевидным, и они предадут свою сторону.

Вскоре Клип добрался до знакомой ели с трупом под ней, нырнул в крону и прижал красное полотнище к синему знамени, чей кончик продолжал торчать из уха огра.

Два флага соединились, и раздался звук гонга. Жертвы битвы восстали из мёртвых — как огры, так и единороги. На сей раз состязание действительно было окончено, и единороги объявлены победителями.

— Мы всем показали! — воскликнула Нейса. — Да здравствуют единороги!

И в самом деле. Они сделали это для Стайла.