Точка зрения единорога

Глава 12 Аварбот

Мерли озадаченно смотрела на шестерых кур.

— Недостаточно я вам внимания уделяла, — пришла она в итоге к неутешительному выводу. — Превратилась для вас в чужачку. — И в самом деле, куры настороженно косились на неё и кудахтали, сгрудившись в дальнем конце загончика. — Цып-цып, Генриетта. Цыпушки, Хенбэйн, — позвала она, приседая на корточки и протягивая руку. Её коротенькая юбочка, под которой ничего не было, задралась до неприличия. — Иди сюда, Хенна, у меня тут пшено. Подойди и возьми, я снова хочу с вами подружиться.

Куры медленно, с опаской приблизились. Мерли не делала резких движений, и вот уже одна из птиц скосила глаз на содержимое её горсти.

— Да-да, Хенпек, я точно вас не обижу. Человека ещё можно послать в преисподнюю или на небеса, но питомцев — никогда. Простите, что на время о вас забыла. Я была так занята, но не буду обременять вас подробностями.

Куры образовали вокруг неё полукруг, вопросительно поглядывая.

— Вам интересно? — улыбнулась Мерли. Она была очень симпатичной и стройной, но всё же фигуристой девушкой, что особенно проявлялось, когда она наклонялась вперёд. Волосы Мерли отливали синевой и едва заметно меняли оттенок каждый день, отнюдь не отличаясь постоянством. Точно так же менялись цвет и стиль её одежды. Мерли всегда сияла свежестью, но хрупкой назвать её было нельзя.

— О, это очень мило с твоей стороны, Хенингвэй, — заметила она, рассыпая перед ними зёрнышки. — Похоже, ты склонна слушать. А ты, Хенлайн… всегда на краю. Хорошо, внимайте, и я всё вам поведаю.

Птицы успокоились и полностью перенесли внимание на неё. Мерли выпрямилась и осторожно села на пол — так, чтобы не свело ноги.

— Видите ли, я прихожусь другом гражданину Голубому, — словоохотливо начала она. — Всё началось несколько лет назад, когда раб по имени Стайл выиграл Турнир и получил Гражданство. Обычному новичку быстро наскучили бы чудеса власти и богатства, к которым он вообще-то непривычен, но Стайл слеплен из иного теста. Он всегда отличался амбициозностью — да ещё какой! — и решил увеличить и свой капитал, и уровень влияния. Тогда мы и повстречались: у игорного стола, где он с успехом применял свой блестящий интеллект. Он поставил сотню грамм протонита на партии в покер — в то время для него эта была большая ставка, чем и вызвал мой интерес. Впоследствии я уже намеренно следила за его карьерой. Очень интригующая личность, я даже немножко им увлеклась, хотя он и был юнцом.

Мерли сделала паузу, мечтательно обводя взглядом кур. Вытянув руку, она погладила перья Хенингвэй, которая нервно отдёрнула голову, но не убежала.

— Из вас замечательная аудитория, мои дорогие, — отметила девушка. — Никаких сплетен и пересудов за спиной, никаких разлетающихся по чужим ушам секретов. Даже не кудахтаете, когда я ляпну глупость. О, что за истории вы могли бы порассказать о моих откровениях, будь вы в деле!

Она вспомнила некоторые из откровений и снова улыбнулась. Затем возобновила свою речь.

— В конце концов мы заключили сделку: я помогу ему в его стремлениях в обмен на одно-единственное свидание. Я называла его своим петушком — вы, наверное, уже заметили мою страсть к курочкам — и признаюсь, отдалась ему со всей страстью, побуждаемая не только чувствами, но и гордостью. Видите ли, я множество раз проходила процедуру омоложения; мне далеко не столько лет, на сколько выгляжу… намного больше. Знаю, что моё тело заинтересовало его, и этого следовало ожидать, ведь я создала его в полном соответствии мужским вкусам. Некоторые женщины верят, что всё дело в размерах, и накачивают свою грудь с ягодицами до безобразия. Мужчины действительно их замечают, но также бессознательно считают вызывающе большую грудь и оттопыренные ягодицы дешёвкой. Секрет в пропорциях; скромные, но эстетичные формы привлекут мужское внимание совсем на другом уровне, и возникшая в итоге страсть будет куда более продолжительна. Есть разница между рыбьими яйцами и икрой. Так вот и Стайл возжелал меня, но не хотел в этом признаваться, пришлось завлечь его в соглашение. Мой возраст испугал его больше моего характера… хотя однажды у него были отношения с машиной. Мужчины, они такие.

Она снова сделала паузу, испытывающе глядя на кур.

— Я полагаю, петуха вам тут не надо?

Куры ответили ей презрительным видом.

Мерли рассмеялась.

— Да, верно, представление петуха о любви среди моих соотечественников считается насилием. Разница между нашими видами не особо значительная, но мы, женщины, и без секса прожить можем. Этим я, вероятно, Стайла и заинтриговала: он не только мал ростом, ниже меня, но и джентльмен в первоначальном смысле этого слова. Его неосознанное благородство, в свою очередь, привлекло меня. Он был куда более мужественным в любом отношении, нежели большинство, но низким, застенчивым и очаровательно наивным. Но что за перемены произвёл он на Протоне! Приобретя влияние, он свёл вместе два мира, затем разделил их, устраняя образовавшийся в результате экспорта протонита дисбаланс. Видите ли, параллели между Протоном и Фазой столь очевидны, что даже непохожее со временем начинает походить одно на другое. Однако фазит никуда не делся, пока протонит исчезал, и это молнией ударило в самый источник происхождения двух измерений. Привело бы и к полному их уничтожению, не вмешайся Стайл. Он поступил так, как следовало, и отделил миры друг от друга, наведя порядок, после чего обосновался на Фазе.

Мерли опять замолчала — на сей раз так, будто её прервали, хотя куры хранили тишину.

— Что вы говорите? Как мы могли заключить договор, если он исчез? Очень просто. Своё прекрасное тело он оставил здесь — вместе с двойником внутри, Голубым Адептом с Фазы. Гражданам пришлось принять эту перемену, поскольку множество из них обладает двойниками на Фазе, и они решили, что в случае смерти одного из них тот по праву займёт вакантное место. Это для того, чтобы не страдало могущество граждан. Таким вот нехитрым способом Голубой наследовал влияние Стайла, и битва за власть между ними продолжилась. Враждебные граждане желают восстановить полный контроль над планетой, чтобы эксплуатировать её без оглядки на завтрашний день и дальше, тогда как Голубой борется за сохранение баланса и либерализацию общества на Протоне. Мне лично философия побоку, но он нравится мне так же, как Стайл, так что я его поддерживаю. К тому же, именно он выполнил свою часть нашего соглашения. — Она закатила глаза. — О, что это была за ночь! Тогда он только потерял жену, уступив её Стайлу, и ещё не успел привязаться к женщине-роботу; он многое мог дать. Он заставил меня ощутить возраст, на который выглядит моё тело. Но на этом всё и кончилось; впоследствии Голубой женился на машине и с тех пор хранил ей верность. И всё же я настроена сыграть с ним в маленькую игру, если не возражаете. Думаю, мой двойник на Фазе — Жёлтая, способная воспользоваться эликсиром, чтобы сотворить из себя ту ослепительную красотку, которой она была когда-то. У нас свои методы убеждать сильный пол.

Курицы вопросительно смотрели на неё. Перед ними открывался отличный вид на то, что она предлагала мужчинам, поскольку скучились они прямо перед раздвинутыми ногами Мерли, но вряд ли птицы хоть что-то понимали.

— Понимаете, недавно обстановка накалилась, — пояснила она. — Сыну Голубого, роботу Машу, удалось обменяться телами с настоящим человеком на Фазе, сыном Стайла, Бэйном. Он установил первый контакт между измерениями за последние двадцать лет. Что за суматоха поднялась! Парнишка-робот ужасно обрадовался живому телу и влюбился там в единорога, тогда как его двойник полюбил тут инопланетянку. Консерваторы пришли в ужас! Сейчас обе эти пары завели детишек, которых уже и полукровками-то не назовёшь и которым досталась ещё более важная роль на мировой арене. Маленькая Нипи теперь — пленница граждан, а малыш Флаш — адептов. В итоге все стороны согласились уладить вопрос власти при помощи большого двойного турнира. Я вам не наскучила?

Куры глазели на неё. Скучающими их назвать было нельзя.

— Ладно, вот вам конец истории. Я была занята, помогая Голубому на переговорах. Надо было разработать детали турнира на Протоне — так, чтобы они соответствовали интересам обоих сторон, а это не так-то просто, ведь каждая желала получить преимущество. К сожалению, мой разум в течение прошедших десятилетий сохранился не так хорошо, как тело! Наконец мы пришли к компромиссу. В первом состязании каждая из сторон выбирает игрока предыдущего поколения — из тех, кто сражался во Дворце, когда на арене ещё выступал Стайл. Так получилось, что гражданин Пурпурный сошёлся на драконьей дуэли с женой Голубого, роботом Шиной, и мне жаль это говорить, но победил он её в честном бою. Для третьего поединка выберут игроков среднего поколения — времён Маша с Бэйном, когда они только обменялись телами. А во втором, соответственно, будут сражаться юнцы, пришедшие во Дворец Игр недавно. Таким образом будет завершён круговорот поколений. Но, поскольку это состязание критическое — третьего может и не быть, если граждане победят в этом, — то появилось ещё одно условие. Каждая сторона выбирает оппонента, выступающего за противника.

Мерли рассмеялась.

— Да, я вижу, что вас это потрясло! Как это вообще может сработать? Разве они не выберут наихудших игроков, чтобы обеспечить врагу поражение? Ответ: конечно же, но выбор строго ограничен. Доступны лишь участники значимых событий. К примеру, прошёл Оракул. Таким образом, граждан будет представлять молодая женщина по имени Цеце — надо как-нибудь выяснить происхождение её имени! — которая вообще не принимала участия в Играх, но работала секретаршей сестры гражданина Бежевого и была любовницей Пурпурного. Она соответствует критериям, несмотря на дезертирство Беаты. По слухам, все её плюсы сосредоточены в теле, но не в области мозга. Гражданам это не понравилось, но пришлось смириться. А сторону Голубого, в свою очередь, представит друг малышки Нипи — робот Аварбот, когда-то служивший диспетчером граждан. Вы можете подумать, что он сюда вообще никак не вписывается, но граждане заявили, что раз тот с успехом сбежал сам после того, как помог инопланетной матери Нипи улететь с планеты, то вполне соответствует, и с этой логикой согласился Оракул. Так что играть против Цеце будет Аварбот — и ставки невероятно высоки. Но существует небольшая проблемка…

Она опять артистично помедлила. Заворожённые её речью, куры со всем вниманием пялились на неё. Мерли превосходно удавалось производить эффект, и сейчас она этим наслаждалась.

— Впрочем, сомневаюсь, что вам будут интересны подробности. Думаю, настало время пойти подразнить Голубого.

Хенингвэй встала и подошла ближе, будто моля её о финале. Мерли снова погладила её и смягчилась.

— Ладно, так вот: Аварбота ищут, но не могут найти. Он где-то прячется, явно опасаясь мести со стороны граждан, и хотя сообщения ему оставлены во всех сетях, пока что тот не откликнулся. Я не робот, но верю, что знаю, о чём он тревожится: как он может быть уверен в подлинности сообщения? Его вполне могли разослать граждане, чтобы заманить его в ловушку, а потом пленить и уничтожить. Естественно, он осторожен. Но, насколько мне известно, сообщение подлинное, и если Голубому завтра не удастся выставить Аварбота на турнире, ему придётся признать поражение и передать планету под контроль враждебных граждан. Как видите, ситуация критическая. Голубой в отчаянии… как и надеялись граждане. Они разработали план, способный принести им лёгкую победу, чтобы Цеце вообще не пришлось играть. Великолепная тактика, признаю; я бы и сама лучшей не придумала.

Она встала.

— Ну, из вас отличные слушательницы, но мне всё равно пора идти. Позвоню Голубому и немного его подразню. Заставлю явиться сюда, чтобы он попотел перед вами. Не скучайте!

Мерли ушла, закрыв за собой дверь курятника. Птицы какое-то время оставались на месте, продолжая прислушиваться; лишь когда хлопнула вторая дверь, сигнализируя о том, что хозяйка вошла в дом, они поднялись. Затем Хенингвэй направилась к двери и выглянула наружу, тогда как остальные просто разбрелись в разные стороны в поисках корма.

Убедившись в том, что Мерли действительно ушла, курица вернулась в центр маленького загончика. Оттуда Хенингвэй издала кодовую серию «кудах», и пять кур мгновенно обступили её. Сдвинув шеи, они заклохтали вместе, почти соприкасаясь клювами. Таким образом они изменились. Сторонний наблюдатель увидел бы лишь необычную формацию, но вздумав проверить их электрическую активность, обнаружил бы нечто совершенное иное.

Шесть тел представляли собой детали большего по размерам аппарата. Маленькая стайка была вовсе не стайкой, а частями наделённого сознанием робота. Каждая деталь была оснащена куриными ногами, головой и перьями, но жизнью не наделена. Каждой предписывалось выполнять простые действия: бродить, клевать, испражняться. Фекалии состояли из псевдо-органики, поскольку пищеварительной системой эти куры не обладали. Основная часть искусственного мозга находилась в голове Хенингвэй, а другие его механизмы были распределены между остальными обитательницами курятника, чтобы те могли реагировать на события в манере, которой от них ожидали. К счастью, особым умом и амбициями обычные куры не отличались, а обстановка вокруг была более чем безопасной.

Собравшим себя из птиц роботом был Аварбот — тот самый, которого безуспешно искали все. Доставив Агапу в космопорт, он спрятался, зная, что теперь его заклеймят. За годы совместной жизни с Нипи он многому научился и умел скрываться так, чтобы его никто не нашёл. Главное, объясняла девочка, — непредсказуемость: удиви всех. Таким образом сама она стала машиной, что окружающие сочли бы невозможным. Разумеется, не настоящей механической, начинённой электронными мозгами, но киборгом, хотя для этого Нипи пришлось замаскировать свою живую плоть, ставшую для приборов неотличимой от искусственной. Это было частью её природных способностей заставлять своё тело твердеть, уподобляя отдельные его структуры костям в имитации млекопитающих. Обычно амёбы из соображений стабильности и безопасности проделывали подобное не со всем телом, но приложив усилия и регулярно практикуясь, Нипи распространила отвердение повсюду так, чтобы оно уподобилось металлу. Её укрытие оказалось безупречным; несмотря на тщательные розыски, никто не заподозрил бы девочку в роботе.

Аварбот принцип усвоил и воспользовался им, как нельзя хитрее. Сперва он поразмыслил над тем, какой образ для него будет наиболее маловероятным, и решил, что им станет живое существо — крупная собака, например. Но также он сообразил, что получившееся создание выдаст его теми же размерами, когда граждане начнут проверять всех новоприбывших. Их ведь не так уж и много, и все они окажутся зарегистрированы под куполами, в частных владениях. Проверка пройдёт очень быстро, и вскоре его изолируют. Риск слишком велик. Поэтому Аварбот разработал другой план, согласно которому его размеры уменьшатся, если он разберёт себя на части. Изучив доступные в информационной службе мануалы, он понял, как это сделать. Понадобились также дополнительные детали и работа, но времени в запасе было много, и он, действуя терпеливо и планомерно, в итоге добился своего. Так Аварбот стал шестью курами, укрывшись не только под плотью и размерами, но изменив ещё и пол. Он заменил собой обитателей загончика этой гражданки, убедившись, что хотя она и держала своих питомиц в сытости и хорошем уходе, но перестала часто их навещать. Иногда кур неделями снабжала пищей автокормушка.

Проникнув в её владения, он отключил систему безопасности — сделать это было легко, поскольку гражданка была очень общительной и любила гостей, — и перевёл её птиц в другой отсек, на карантин. Он устроил так, чтобы кормили их так же, как и раньше, в копии того курятника, где их держали до того, и чтобы никаких записей об этом в планетарном регистре не появилось. В качестве решающего проблемы робота Аварбот умел справляться с подобными делами; в своё время он научил этому и Нипи. Они вообще обменялись многими знаниями и навыками за годы дружбы. Таким образом куры пребывали в целости и сохранности и могли снова заменить его в загончике Мерли в любой момент, а он исчез для всех, и те, кого отрядили на его поиски, имели не больший успех, чем ранее — с маленькой Нипи. Лишь пленение двойника на Фазе привело к её местонахождению. После того, как её обнаружили, Аварбот возобновил работу, которую прежде выполняла она, но во избежание подозрений со стороны граждан сменил работодателя, сохранив при этом свободу.

Однако после того, как он помог Агапе, поиски стали куда более интенсивными. Казалось, найти его желал каждый, и Аварбот не был уверен, с какой целью. Нипи передала ему краткое сообщение: «Спрячься так, чтобы тебя не поймали!». Так он и поступил.

Теперь интерес Мерли к курам возобновился. Догадывалась ли она? И если так, что её поведение означало? Она поддерживала Голубого, но при этом сохраняла независимость; никто не знал, что у неё на уме. Как правило, выше всего Мерли ставила собственную выгоду, и никогда не упускала возможности в чём-то получить преимущество.

Аварбот мог попытаться сбежать, приведя обычных кур обратно. Но если она его подозревает, то установила новые мониторы и сенсоры, и попытка провалится. Не исключено, что она ждала подтверждения своим догадкам, и без конкретных действий с его стороны тоже будет вести себя тихо. Это было её понятие деликатности. Аварбот решил не менять своих позиций: Мерли либо откроет истину, и тогда он будет зависеть от её прихотей, либо нет. Пусть всё подчинится судьбе.

Последний визит оказался худшим из всех. Раньше она просто наблюдала за курами; на сей раз присоединилась к ним. Аварбот знал, что более тщательного осмотра его механизмы не пройдут. Надежды его основывались на том, что гражданка будет относиться к своим птицам, как до того. Перемены в отношении встревожили его. К тому же, она так ясно и открыто рассказывала свою историю: о Стайле, Бэйне, его собственном исчезновении…

У него почти не осталось сомнений: Мерли всё известно. Теперь он полностью пребывал в её власти — вероятно, этого она и хотела. Почему она вообще стала всё ему объяснять?

Аварбот знал об интенсивности поисков, но о последнем упомянутом ею событии не слышал. Действительно ли его выбрали для того, чтобы он представлял гражданина Голубого в ключевом состязании? Поразительное открытие. Если это правда, ему следует показаться и проявить все свои способности для победы, ведь Нипи давно успела вызвать его сочувствие к их стороне. Но было ли сказанное Мерли правдой? Как он мог быть уверен, что она по какой-то личной причине не дразнила его, чтобы он вышел из укрытия и попал в руки плохих парней? Если она не хотела предавать Голубого открыто — поскольку, как она только что поделилась, надеялась на ещё одно свидание, — но симпатизировала враждебным гражданам, то нашла отличный способ избавиться от Аварбота и не выдать себя. Если в этом заключался её план, то лучше сейчас затаиться. Это, в свой черёд, вынудит её проделать грязную работу собственными руками, и заплатить. Он был уверен, что Мерли вообще не заботило его благополучие, она лишь надеялась использовать его в своих целях.

Но если её слова — правда, и он не выберется из курятника, Голубой проиграет матч по определению. Вероятно, отчасти потому граждане и назвали Аварбота его представителем. Они надеялись, что тот предпочтёт отсидеться в своём тайном убежище, и это — опять же — послужит их целям.

Аварбот не был наделён чувствами, подобно живым созданиям, но его можно было назвать сложной натурой, действующей эмоционально при включении соответствующих цепей, которые он установил из-за Нипи, чтобы дружить с ней в полном смысле слова. Благодаря им, ощущал он и верность принципам, ставшим для них общими. Он мог отключить эту программу или избавиться от неё совсем, но лишь ценой симпатии к девочке. Этого Аварботу делать не хотелось, поскольку лишь она отличала его от других наделённых сознанием машин. Он знал, что восстановить программу уже не получится, поскольку он изменится сам и не пожелает возвращаться к непонятному, с точки зрения обычного робота, прошлому. Для живого существа такая перемена равносильна смерти. Поэтому Аварбот сохранил нужные цепи — и теперь страдал от агонии нерешительности. Ему очень хотелось помочь Нипи и её дедушке Голубому, но он не знал, каким способом. Верить Мерли или сомневаться в ней?

Для разрешения данного конфликта ему недоставало интеллекта. В конце концов, он не был Оракулом, чья природа была гораздо более сложной, нежели любой другой машины. Не дотягивал он и до Шины или Маша; он был обычным разумным роботом, на которого повлияли долгие тёплые отношения с живым инопланетным ребёнком, понимающем природу машин, благодаря своему отцу. Возможно, это и изменило Аварбота, но не обеспечило его превосходными интеллектуальными способностями и пониманием человеческой психологии. Он усовершенствовал своё тело и эмоции, однако интеллект ограничивался тем, что он получил от своих создателей изначально. Он был умён — слишком умён для машины, и потому далёк от терпения, — но до уровня Нипи ему не допрыгнуть.

Поэтому Аварбот ждал, ничего не предпринимая. Он позволил своим компонентам разделиться и вернулся в спящий режим, который не отключал сознания, но мозг в полную силу не работал. В роли Хенингвэй сохранялось внимание, можно было принимать решения, но без полного комплекта деталей они могли стать и неверными. Аварбот поднял зерно, которое всё равно не мог переварить, убивая время.

Скоро Мерли вернулась.

— Ну, курочки, — весело начала она. — Я только что позвонила Голубому, и через час он заглянет сюда в полном одиночестве. Хотите понаблюдать, как мы резвимся?

Аварбот пытался понять, стоит ли ему ответить. Если она не подозревала о его природе, он не желал себя выдавать, но кратковременное слияние с остальными частями тела помогло ему оценить ситуацию более полно, и он пришёл к выводу, что Мерли знала. Таким образом, нет смысла от неё скрываться. Он хотел увидеться с гражданином Голубым, поскольку понимал, что этому человеку можно довериться и найти у него убежище. Поэтому надо отозваться; это казалось достаточно ясным.

Он ступил вперёд и издал кудахтанье.

— Ого, Хенингвэй! У нас с тобой почти настоящая беседа получается! — польщённо воскликнула Мерли. Отлично, так и сделаем. Он будет здесь через полчасика, пойду переоденусь, а сборщик мебели подготовит тут обстановку. — Она нахмурилась: — Смотрите не запачкайте ничего!

Мерли вышла. Мгновение спустя в курятник вкатился робот с кушеткой, очень напоминавшей кровать. Затем сборщик мебели установил на ней полог, скрывавший от зрителей то, что происходило внутри.

Аварбот вновь соединил свои части, дотронувшись клювами, чтобы всё обдумать. Мерли явно намеревалась соблазнить гражданина Голубого в обмен на информацию на местопребывание Аварбота. Правильно ли это? Он сомневался, но не был уверен в ответе. Он знал, что, будь он живым существом, его бы возмутило подобное использование в чужих целях, но, поскольку оставался роботом, то просто разъединился, так и не приняв решения.

Согласно плану вернулась Мерли, облачённая в роскошную шубу из искусственного меха. Её сопровождал Голубой в своём обычном одеянии. Обернувшись, она затворила за ними дверь.

— Вот… теперь мы в безопасности, — сказала девушка. — Это единственное помещение, которое, по моим расчётам, не под наблюдением. Здесь никто, кроме моих курочек, нас не подслушает и не подсмотрит, а они не осудят.

Голубой игнорировал кур.

— Мерли, ты говорила, у тебя есть кое-что важное для меня.

— В самом деле, — кивнула она. — Припомни наше свидание, состоявшееся несколько лет назад. Я по тебе изголодалась.

Он нахмурился.

— Теперь я женат.

— На машине.

— Верно. Но всё же клятва остаётся клятвой. Тебе известно, что для меня значат обязательства. У меня хватает проблем и без того, чтобы тратить своё и твоё время впустую. Что в действительности ты имела в виду?

Мерли распахнула шубу и выскользнула из неё. Под мехом, разумеется, ничего не оказалось.

— Я только что сказала тебе, Голубой.

— Невозможно! — отрезал он.

— Да ладно тебе, мой петушок. Смотри, как предусмотрительно я всё подготовила. — Она отдёрнула полог, открывая его взгляду кушетку.

— Что заставляет тебя думать о сексуальных играх именно сейчас? — спросил он, не скрывая раздражения.

— Предположим, я владею невероятно ценными для тебя сведениями, и это их цена.

— Единственные сведения, которые мне нужны, — это… — Голубой замолчал. — Ты знаешь?..

— Где Аварбот. Да, петушок. И, может, даже тебе скажу. Стоит ли данная информация такой цены?

Теперь он заколебался.

— Мне нужно поговорить с женой.

— Буду рада связаться с ней, Голубой. Уверена, что она поймёт. Раньше ведь так и было.

Он пересмотрел своё решение.

— Это необязательно. Мерли, у тебя действительно имеется нужная информация, или ты меня просто дразнишь?

— И то, и другое, милый мальчик. Присоединяйся ко мне на кушетке, и я скажу тебе позже.

— Проклятье! — выругался Голубой. — В таких обстоятельствах назначить подобную цену!

Мерли вздохнула.

— Ну вот, я его рассердила и испортила настроение. Ладушки, отложу своё удовольствие. Я передам тебе Аварбота, а ты сам выберешь день и час моей награды. Думаю, это честно, согласен?

— Будь ты проклята! — повторил в сердцах он.

Мерли повернулась к курам.

— Как видишь, перед тобой действительно гражданин Голубой. Любой другой мужчина принял бы моё предложение, не проклиная назначенную за него цену. Покажись.

Аварбот в роли Хенингвэй выступил вперёд, кудахтнул остальным, и те присоединились к нему.

Гражданин Голубой смотрел на них во все глаза.

— Куры?!

— Весьма эффективно, не правда ли?

— Не могу в это поверить! Как может он пребывать в шести живых созданиях?

— В шести — да, живых — нет. Это псевдоплоть. Возьми и удостоверься, под всем этим ты обнаружишь наделённого сознанием робота.

Голубой начал смеяться.

— Никогда бы не догадался проверить что-то вроде этого. Полагаю, граждане тоже. Невероятно! Но у меня вряд ли получится отличить одного разумного робота от другого. Вдруг это их шпион?

— Мне приходило это в голову, — кивнула Мерли. — Значит, перейдём к следующему шагу. Найдём и приведём того, кто проверит робота и установит его личность.

— На это способна лишь Нипи! Но она у врага в плену!

— Придётся договариваться с врагом. В конце концов, это и в их интересах тоже. Что удержит нас от создания собственной машины, настроенной на победу в Игре?

— Моя честь! — вспыхнул он.

— Но враждебные граждане в честь не верят. В общем, им тоже надо убедиться в подлинности Аварбота. Позвони им, и они приведут сюда девочку.

Голубой поразмыслил и кивнул.

— Ты заслужила свою награду, — сказал он.

— Я всегда заслуживаю. Жаль только, что для нужны такие обстоятельства. Любой другой мужчина вообще не запросил бы ничего в обмен.

Он улыбнулся.

— Ночь вышла что надо! Я думал, рассвет не наступит никогда!

— Я тянула с ним, не позволяя включить светильники.

Он воззрился на неё, затем покачал головой.

— Твою бы голову, да моей жене в амурных делах!

— Позвони, время убегает.

— Верно. — Голубой открыл дверь и вышел. Мерли подняла шубу и запахнула её. Потом уселась на кушетку и стала ждать.

— Понимаете, цыпочки, одного шага вперёд мало, — пожала плечами она. — Вашу личность следует удостоверить, и есть только один способ это сделать. В душе я на вашей стороне и верю, что вы будете стараться изо всех сил. Если убедить Нипи не получится, всё пропало. Надеюсь, вы осознаёте всю важность ситуации.

Аварбот осознавал. Мерли оказалась куда более порядочной, чем он полагал. И вновь он мысленно подивился хитросплетениям человеческой логики, которая выходила за пределы его понимания.

Позже тем же вечером в курятник вновь явились визитёры: Мерли, Голубой, гражданин Прозрачный и Нипи. Контраст между двумя мужчинами сразу бросался в глаза. Прозрачный был высоким и плотным, и носил почти прозрачное одеяние, тогда как Голубой в робе того же цвета напоминал ребёнка; рядом с ним Нипи казалась его сестрой, а не внучкой. Сейчас между врагами царило дружелюбное перемирие, чему способствовал и тот факт, что среди всех враждебных граждан Прозрачный был единственным порядочным человеком.

Прозрачный с Голубым опустились на кушетку, а Нипи села на колени к дедушке и обняла его. Она знала, что придётся возвращаться в плен с Прозрачным, но это был её шанс навестить того, кто значил для неё больше, чем отец. Аварбот знал, что Голубой не ожидал любви между человеком в механическом теле и инопланетянкой, но это произошло, и в результате он искренне полюбил девочку. Нипи рассказала ему всё, она не могла молчать в изоляции от общества, и в процессе Аварбот стал намного более человечным.

— Теперь, когда мы в безопасности, я всё объясню, — начала Мерли. — Враждебные граждане выбрали наделённого сознанием робота по имени Аварбот, чтобы представлять гражданина Голубого во втором поединке из трёх. Предназначение турнира — выяснить, кто обретёт абсолютную власть в измерении. Но Аварбот скрывается, и Голубой заочно проиграет в случае, если он не объявится вовремя. Лишь одно создание может установить личность этой машины — Нипи, его подруга. — Мерли взглянула на ребёнка. — Нипи, ты понимаешь, что в этих обстоятельствах должна говорить правду и только правду?

— Да, — кивнула девочка.

Мерли посмотрела на двух мужчин.

— Каждый из вас уверен в её искренности?

Оба ответили кивками.

Мерли опять обратилась к Нипи.

— Тогда я спрашиваю тебя: видишь ли ты здесь своего друга Аварбота?

— Здесь? — изумилась девочка. — Я думала, мы собираемся его найти!

— Возможно. Пожалуйста, отвечай на вопрос.

— Но тут нет никого, кроме… — Её взгляд упал на кур, и глаза округлились. — О боги! Да! — Спрыгнув с колен Голубого, Нипи подбежала к маленькой стайке, присела на корточки и раскрыла объятия, пробуя обнять всех птиц сразу. — Как умно, Аварбот! Ты одурачил даже меня!

— Но как ты можешь быть уверена? — поинтересовалась Мерли.

— Он мой друг! Я бы узнала его везде, если бы начала искать.

Мерли улыбнулась.

— Прости, нам недостаёт твоих способностей. Как можем быть уверены мы?

Нипи погрузилась в размышления.

— Мы разработали тайный код, известный лишь нам двоим. Я скажу его вам, а он откликнется, когда вы его примените.

— Нас это устроит, — согласилась Мерли.

Нипи поднялась, направилась к ней и что-то прошептала на ухо. Тогда девушка обратилась к гражданам, которые терпеливо ждали.

— Договоритесь между собой, потом я сообщу вам код и мы посмотрем, последует ли ответ.

Прозрачный пожал плечами и вытащил ручку с блокнотом, где написал что-то, разорвал листок и протянул его Мерли. Голубой проделал то же самое. Поглядев на них, она с улыбкой смяла оба листка.

— Каждый из вас написал число, и одно делится на другое. Я использую результат, который не будет известен никому.

Она обернулась к курам.

— Аварбот, вот тебе код: три, пятнадцать, один.

Тот не отозвался. Код действительно был числовым, но названные ею числа были неверными.

— Аварбот, — вновь произнесла Мерли. — Вот тебе код: девять, двадцать девять, девяносто девять.

И опять он не отреагировал.

— Аварбот, вот тебе код: четыре, четыре, четырежды четыре, всегда четыре.

На сей раз всё было правильно: возраст Нипи, когда они встретились, зашифрованный в воспоминаниях. Хенингвэй закудахтала, и остальные куры, присоединившись к ней, встали кругом, дотронувшись друг до друга клювами.

— Кажется, ответ у нас есть, — вынесла вердикт Мерди. — Всё верно?

— Я написал шесть, — сказал Прозрачный.

— Я разделил его на два, — сказал Голубой.

— Так оно и было, — согласилась Мерли. — Шесть поделить на два будет три; настоящий код я произнесла на третий раз. Тест, может, и непродуманный, но эффективный. Все довольны?

Они посмотрели на кур, которые сгрудились вокруг Нипи. Все были довольны.

Аварбот собрал свои элементы воедино, избавившись от псевдоплоти и опять став самим собой. Теперь он функционировал полноценно. Они сняли его статистику: номера деталей и электрическую схему памяти, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в его личности. Затем Прозрачный с Нипи ушли, а Голубой забрал Аварбота с собой. Мерли отправилась вызволять своих настоящих кур из карантина.

Хорошо было выйти из укрытия и никого больше не бояться. Но теперь у него появилось новое обязательство: представлять гражданина Голубого на турнире, где им уже засчитали одно поражение. Если он проиграет, с тем покончат навсегда. Раньше Аварботу не доводилось принимать участие в играх, хотя он и был знаком с правилами Дворца. Он знал, что его оппонентка — Цеце — тоже этим не занималась, и всё же победа была под сомнением. Странные и слабые соперники, а ставка слишком высока.

Голубой дал ему доступ к информационной сети, и Аварбот провёл ночь, изучая стратегии таблицы и предыдущие игры. Он подготовился так хорошо, как только мог, учитывая, что создавали его не для поединков.

Цеце вошла в комнату после того, как Аварбот занял своё место за консолью. Он был машиной, но научился каталогизировать живых людей, согласно их внешним данным и общепринятым критериям красоты. По ним выходило, что Цеце подходит определение «роскошная». Разумеется, он исследовал и её умственные данные, которые во всём оказались средними, и мотивацию (ниже среднего); лишь выдающееся тело не давало счесть её обыкновенной. Надо стараться заманить её в битву интеллектов, где Аварбот получит преимущество. Но, конечно, она попробует этого избежать, ведь ей уже объяснили, как вести себя за панелью с таблицей. Вероятно, и игры, где требуется наличие определённых навыков, тоже придутся ей не по душе. Скорее всего, Цеце рассчитывает на ШАНС, который определяет победителя в случайном порядке. Лучшей тактики боя граждане для неё не придумали бы: выиграв, они получат всё, но даже проиграв, всё равно останутся со Стайлом на равных.

Аварботу выпали буквы. Это означало, что УМСТВЕННЫЙ выбрать он не мог. Будучи машиной, он уже обладал более ограниченными возможностями, чем люди, то же относилось и к владению инструментами. Категорию животных он счёл потенциально сложной. Оставалось лишь самое простое: ОБНАЖЁННЫЙ.

К его облегчению, Цеце тоже выбрала самое простое: ФИЗИЧЕСКИЙ. Значит, в поединке они будут участвовать вдвоём, без дополнительных требований.

Вторичная таблица предоставила ему выбор из чисел. И снова Аварбот ткнул в самое простое: ОТДЕЛЬНЫЙ, что означало отсутствие совместной деятельности. Следовательно, они не будут зависеть один от другого. К примеру, состязание в беге считалось отдельным, а игра в крестики-нолики — интерактивной. Разумеется, она могла вовлечь его в неприятности, выбирая тип поверхности: в воде у Аварбота возникли бы проблемы. Он мог модифицировать своё тело для передвижения в жидкости, но ведь это могли и запретить. Её тело, напротив, было словно создано для плавания. В любом случае, никаких упоминаний о водном спорте в информации о ней Аварбот не нашёл и надеялся, что она плещется в бассейне лишь для привлечения мужских взглядов.

Она нажала на Неоднородную Поверхность, и он снова испытал электронный аналог облегчения. Не исключено, что передвигаться придётся по склону, но это проще, чем очутиться под водой. Он попытается использовать все удачные предложения. Аварбот очень надеялся на третью таблицу.

Цеце вписала свой вариант первой: в центре появились Песчаные Дюны. Песок его тоже не слишком радовал, в нём увязали и скользили колёса.

Аварбот, в свою очередь, вписал Путешествие по Лабиринту в центр верхнего ряда. Это привносило элемент умственного сражения, давая преимущество ему.

В верхнем левом углу вспыхнули слова «Снежный Сугроб». Ещё одна проблема для робота: снег. Цеце была хорошо осведомлена о его уязвимостях и играла верно.

Он предложил Известняковый Утёс, для чего отлично подошёл правый нижний угол. Аварбот мог оснастить свои конечности острыми шипами и вскарабкаться вверх по скале, тогда как противнице пришлось бы туго.

В верхнем правом углу побежала строчка: «Стеклянная Гора». Стекло слишком твёрдое для его шипов, но колёса с ним справились бы — при условии, что поверхность сухая.

В нижнюю левую колонку Аварбот впечатал Натянутый Канат. Будучи машиной, он умел добиться практически идеального равновесия, а колёса прочно удерживали его на верёвке. А вот обычной женщине, не акробатке, подобный расклад ничего хорошего не обещал.

Цеце вписала Жирные Холмы туда же. Это было ошибкой с её стороны; он бы справился с жиром, шипами проткнув жир до песка и цепляясь за него.

В центр третьей колонки Аварбот внёс Пересечённую Местность и запоздало сообразил, что лучше было выбрать центральную нижнюю колонку, давая себе три хорошие возможности в нижнем ряду.

Последнюю клетку она заполнила Пыльным Оползнем, что понравилось ему не больше снега; это делало весь ряд бесполезным для Аварбота.

Таблица была заполнена.

Он мог выбрать ряд или колонку. Аварбот предпочёл ряды. Цеце наверняка ждёт, что он выберет центральный, поскольку там оказалось два его предложения, и тоже нажмёт на центральную, планируя ударить по нему Песчаными Дюнами. Поэтому он удивил её верхним рядом.

Но она, по неясной ему причине, выбрала третью колонку. В результате они получили Стеклянную Гору: одно из её предложений, но не самое плохое.

Они направились к горе — маленькой по сравнению с настоящими, но под куполом выглядевшей большой, хотя высота её составляла примерно десять метров. Она и впрямь была сотворена из стекла, или, по крайней мере, её экстерьер. Широкая у подножия, к вершине гора сужалась и была испещрена трещинами, уступами и прочими элементами, свойственными настоящим хребтам. Некоторые скалы были столь отвесными, что представляли собой практически непреодолимый барьер для игроков без соответствующей экипировки. Форма горы менялась с каждым состязанием, чтобы её невозможно было запомнить. Как правило, её создавали с таким расчётом, чтобы никто не мог легко подняться к вершине по пологому склону. Нет, здесь требовалось испытывать судьбу на каждом шагу, и проверять выбранный маршрут методом проб, ошибок и тяжкого труда. Побеждал тот, кто добирался до вершины первым.

Поскольку их поединок относился к «отдельным», игроки не пересекались и не имели возможности столкнуть друг друга вниз. Тем не менее, они косвенно влияли на чужой выбор курса: к примеру, один участник находил лучший путь наверх первым, и другой вынужден был следовать за ним либо выбирать худший маршрут. В этом случае они могли воспользоваться дополнительным сюрпризом: водяными бомбами. Наполненные водой небольшие баллоны, ударившись о стекло, смачивали его и делали слишком скользким для дальнейшего восхождения. Игрок мог взять с собой столько бомб, сколько мог нести, и применять их для корректирования курса оппонента. Эффект длился лишь несколько секунд, но имел решающее значение, когда оба достигали вершины практически одновременно.

Аварбот опасался, что его колёса более восприимчивы к скользкому стеклу, чем ступни Цеце, ведь она могла спокойно переступить через мокрые пятна, а он — нет. Зато он мог удержать больше водяных бомб, наполнив ими свой бак, а в её руках помещалось меньше. И всё же он ничего не знал ни о её ловкости, ни о горе. Их шансы были равны. Зрители явно так и считали; огни на мониторе показывали огромное количество наблюдателей, что не могла определять лишь важность состязания.

Разумеется, Цеце была очаровательной молодой женщиной, и это тоже привлекло аудиторию. Она будет наклоняться, взбираясь по коварному склону, и открывать при этом вид на свои дразнящие ягодицы. Это всегда обеспечивало пристальное внимание рабов-мужчин. Они будут криками подбадривать её, просить наклониться, болеть за её победу, но их реакции не имели значения, поскольку здесь их всё равно не будет слышно.

Подъём начался. Подбежав к горе, Цеце проворно взобралась к первой из углублений-троп. Аварбот вместо этого направился к бомбам и набрал их целую дюжину. Возможно, это повысит его центр тяжести и затруднит восхождение, но бомбы имели большую ценность, нежели его способности.

Тропа Цеце исчезла, перейдя в плоский уступ, плавно переходящий в практически вертикальную скалу. Девушка осторожно прокралась по нему; пальцы её ног только начали скользить. Отсюда до земли насчитывалось метра четыре. Аварбот ждал внизу, внимательно наблюдая за её действиями и анализируя склон, по которому она карабкалась. Неважно, кто с этой целью его исследует.

Потом, едва Цеце собралась дотянуться до края уступа, чтобы перейти на новую многообещающую тропинку, Аварбот прицелился и швырнул водяную бомбу. Его расчёт, конечно же, был точен: бомба расплющилась о скалу прямо над головой девушки, и вода пролилась ей под ноги. Трение сразу исчезло. Издав крик, Цеце потеряла опору под ногами и соскользнула к подножию горы — манером, на который надеялись зрители.

Аварбот не стал дожидаться, пока она поднимется; он не принадлежал к числу настоящих мужчин и удовольствия от зрелища всё равно не получил бы. Он просто воспользовался шансом проверить эффективность воды, чтобы оценить коэффициент трения до и после «взрыва». Аварбот полагал, что Цеце изначально выбрала неверный путь, но не был в этом уверен. Падение задержит её ненадолго, а он пока попробует альтернативный курс.

Отыскав крутой утёс, который чуть выше переходил в диагональ, Аварбот начал подъём, еле удерживаясь на поверхности с помощью колёс. Он надеялся, что выбрал правильный маршрут: прямо над утёсом виднелась тропа, огибавшая гору. К ней он и покатил.

Плюх! В его тело врезалась водяная бомба, и жидкость каскадом окатила колёса. Сцепление со стеклом исчезло; беспомощно взмахнув конечностями, Аварбот упал. У подножия горы создатели расположили мягкое полотнище, которое не давало игрокам разбиться. Но прогресс был потерян. Цеце отомстила.

Аварбот сообразил, что никто из них не доберётся до вершины, если так будет продолжаться и дальше. Один постоянно будет сбивать снизу другого. Но и сотрудничать они не стали бы. Поэтому он покатился вокруг горы, выискивая третий доступный маршрут. Придётся позволить девушке лезть наверх одновременно с ним. Если Цеце вырвется вперёд, у самой вершины он бросит ещё одну бомбу, чтобы её остановить. Всё равно ей понадобиться использовать руки, чтобы взбираться эффективно. Значит, она вряд ли что-то захватит с собой.

Цеце его не преследовала; она явно удовольствовалась возвращением на свою первую тропу и поднималась по ней дальше, пока Аварбот испытывал новую. К этому он был готов, поскольку верил, что шансы их были примерно равны.

Найдя иной курс, он стал подниматься по тропе, которая пока что казалась ему лучшим выбором. Она слегка уводила в сторону, но позволила роботу подняться на две трети высоты горы. Если так пойдёт и дальше…

Но так не пошло. Внезапно он очутился перед вертикальной стеной, недоступной для подъёма. Неужели надо спускаться обратно, позволив Цеце продолжать восхождение? Нет, Аварбот увидел плавно пересекающий её путь уступ. Осторожно маневрируя, он сумел перебраться туда. Затем обогнул гору — и отметил, как находившаяся чуть пониже девушка смотрит на него.

Он вытащил было бомбу, но заколебался. Если они встретятся на этой тропе, наверх не поднимется никто. Какой смысл смывать её с дороги? Лучше оставить Цеце здесь, откуда ей к пику не добраться.

Однако и ей в голову пришла та же мысль. Цеце подалась в сторону и стала спускаться с горы, не обращая внимания, как скользят её ноги. Догнать её Аварбот не успел; она быстро оказалась внизу и побежала вокруг горы, намереваясь попробовать самый первый его курс.

Он поразмыслил. Можно спуститься и повторить её действия, бросив бомбу, чтобы девушка не поднялась к цели раньше него. Но она опять отомстит. Пока что он и так был ближе к вершине; если найти способ перебраться на ту, другую тропу и вырваться вперёд, Аварбот мог победить.

Он попробовал, но гора осталась глуха к его попыткам. Аварботу никак было не попасть на нужный маршрут. В поле зрения попала макушка Цеце, достигшей точки, откуда она сбила его бомбой.

Она была на пути к выигрышу.

Впрочем, ему не требовалось стоять на земле, чтобы остановить её! Аварбот запустил бомбу широкой аркой, повторяющей очертания горы. Та приземлилась прямо на голову Цеце.

— Ой! — заплевалась она, но равновесия не утратила. Прицелился он хорошо, но соперница двигалась, поэтому бомба ударила по ней самой вместо участка тропы впереди.

Робот швырнул ещё одну. На сей раз девушка подняла руку и поймала её. Та лопнула, но не сбила её с пути. Вода должна была попасть на ноги или пятачок стекла прямо перед ними, голова и рука убрали всю эффективность.

Если кинуть третью, Цеце может удаться поймать её неповреждённой и ответить ударом на удар. Аварбот решил подождать, пока она не возобновит подъём, чтобы бросить бомбу в дорогу перед ней, пока руки девушки будут заняты. Однако она тоже выжидательно застыла, глядя на врага. Может, она и не самая умная из женщин, но хитрости у неё хватало! Тупик.

Но в процессе ожидания к нему пришла свежая идея. Первый путь никуда не привёл, как и третий. Кажется, ни одна из троп, начинавшихся у подножия, не вела к вершине. Более вероятно, что нужный маршрут спрятан выше. Игрок, который осознает это первым и доберётся до него, и станет победителем.

Где же искать верный курс? Третья тропа прервалась вертикальной скалой, которая ещё и эту пересекала. Гора ведь не так велика, чтобы укрывать в себе большое количество троп.

Он опять стал осматривать вертикальный уступ и только сейчас заметил новую тропу, берущую начало на противоположной его стороне. Тропка выглядела так, будто не вела вообще никуда, но первое впечатление могло быть обманчиво.

Передвигаясь медленно и осторожно, Аварбот пересёк уступ и встал на четвёртую тропу. Затем он услышал кое-что: Цеце, которая теперь карабкалась далеко впереди него на другой стороне горы. Отсюда можно было разглядеть лишь её правое плечо. Её путь вёл к вершине, а он потратил время впустую на этот.

Но всё же у него оставался шанс. Аварбот достал очередную бомбу и бросил её не в Цеце, но в самый горный пик. Попав на остриё, та разорвалась; вода сбежала, в основном, в сторону девушки.

Издав возглас ошеломления, та соскользнула вниз. Однако склон под её ногами не был строго вертикальным, а воды попало немного; скатившись на метр-другой, она сумела восстановить равновесие.

Тем временем Аварбот обнаружил, что его путь действительно уходит вверх. Он оказался лучше, нежели выглядел поначалу, просто тогда его скрывали изгибы горы. Следуя по тропе, робот вскоре понял, что тоже достигнет вершины.

Цеце опять карабкалась вверх. Аварбот швырнул новую бомбу и опять заставил её скользить. Ей пришлось подождать, пока стекло высохнет, прежде чем продолжить путь, а он с успехом использовал это время для восхождения. У противницы бомб не имелось. Его решение загрузиться ими превратилось в критическое преимущество.

Затем, когда он уже был почти у самого пика, до которого оставалось лишь дотронуться, чтобы выиграть, Цеце двинулась вперёд. В запасе у неё всё-таки была одна бомба, и теперь она летела к Аварботу.

Прицес был хорош; ещё чуть-чуть — и бомба расплющится на участке тропы прямо над ним. Дотянуться до неё вовремя возможности не было. Аварбот и не пытался. Вместо этого он запустил собственную — не в Цеце, но в её бомбу.

Встретившись в воздухе, они взорвались. Но его бросок свершился позже и был тяжелее, соответственно, его сила унесла поток воды прочь от тропы. Несколько капель всё-таки упало, но недостаточно для того, чтобы сбить его с дороги. Аварбот помедлил, убеждаясь в достаточной сухости стекла, и продолжил взбираться.

Выглядывая из-за уступа, Цеце видела, что произошло наверху, и начала энергично карабкаться вверх. Аварбот кинул в неё свежей бомбой и смыл чуть вниз. Прежде чем она успела оправиться, он преодолел оставшийся участок пути и сомкнул свои металлические пальцы вокруг пика.

Прозвучал гонг. Он победил!

Оставшаяся внизу Цеце выглядела такой несчастной, что даже Аварбот понимал: будь он человеком, то испытал бы ужасные угрызения совести. Но в качестве машины то, что он испытывал, больше напоминало радость.