Ткач Кошмаров. Книга 5

Глава 13

Я мысленно отдал команду крошечному паучку-отблеску парить выше, пока его восьмиглазая голова не уставилась на раскинувшийся внизу лесопарк Серканы.

С высоты в километр павильоны Ассамблеи Потока походили на разбросанные ребенком разноцветные кубики, но зрение отблеска, усиленное нитями энергии, выхватывало каждую деталь.

Я методично, сектор за сектором, сканировал территорию, отмечая про себя расположение каждого павильона и силу исходящих от них энергетических сигнатур.

Вот павильон небольшого прибрежного королевства Аквилона, с представителями которой мы полтора года назад встречались тайно в портовом кабаке. Их защита — двое стражей в синих плащах, оба на средней стадии Острова Пепла. Не особо серьезно, на самом-то деле, с учетом того, что на Ассамблее выставлялись главные достижения страны.

Я мысленно усмехнулся, вспоминая, как их посол чуть не поперхнулся своим вином, когда я начал описывать принцип формирования энергетического ядра проводника, рисуя на тряпке для протирания столов.

Взамен я вытянул у них их коронное Буйство «Водяного зеркала» — метод создания иллюзий, искажающих восприятие противника за счет преломления света и энергии. Сейчас это Буйство было одной из основ моего арсенала маскировки.

Мой взгляд скользнул к массивному павильону из темного камня, принадлежащему Горной Конфедерации. Над ним незримо витал энергетический купол, который поддерживал седобородый старик в шкурах — мастер поздней стади Зыбучих Песков.

С ними торг был жестче. Их вождь сначала попытался пригрозить, заявив, что вырвет секреты из меня клещами, но, когда я просто исчез, рассеяв отблеск, через который проецировал свое тело, а потом подошел к нему с совершенно другой стороны и заявил, что угрозами он не сможет выяснить мое истинное местоположение, быстро остыл.

Оттуда я ушел с их уникальным набором «каменных» Буйств, предназначенных для повышения плотности, веса, прочности и других схожих характеристик Потока. Взамен они получили неизвестные им сведения о симбиозе проводника и носителя.

Я продолжил обзор. Павильон Торговой Лиги, сияющий стеклом и сталью, охраняла целая группа мастеров Острова Пепла во главе с тремя Зыбучими Песками, чьи энергии были переплетены в сложную сеть.

С ними сделка была почти что дружеской — их интересовала чистая коммерция, возможность выращивать проводников на продажу. Они щедро заплатили целым томом исследований по тончайшему контролю над Потоком, что позже позволило мне усовершенствовать управление отблесками.

И так с каждым. Каждый флаг, каждый страж, каждый узор на стенах павильонов вызывали в памяти четкую ассоциацию: лицо и голос представителя, предмет торга, угрозы, умасливания или попытки подкупа и в конечном счете — книга, руководство или практическая демонстрация, которые пополняли мою память и становились частью меня.

Ни одна сделка не была равноценной — проводники всегда были ценнее, — но в совокупности этот разрозненный пазл из десятков техник и методов сделал меня тем, кем я стал.

Тем, кто мог с высоты птичьего полета, через глаза существа размером с ноготь, разглядывать величайшие достижения народов этого мира, чувствуя себя не зрителем, а… архивариусом, оценивающим разрозненные тома некогда единой библиотеки.

А также тем, кто за эти три года сумел сделать три новых открытия в методах использования Потока, каждое из которых могло по-своему перевернуть историю не меньше, а может и больше, чем сама технология проводников.

Правда, где-то семьдесят процентов успеха обеспечил тот факт, что я сам стал энергетической формой жизни и мог исследовать Поток с таких углов и ракурсов, с каких не мог никто, включая монстров типа Юлианны.

Но без остальных тридцати процентов эти семьдесят ни к чему бы не привели, или открытия заняли бы у меня не три года, а тридцать. Так что преуменьшать заслуги ученых самых разных стран Тихой Звезды не стоило.

Вот и два главных павильона — Яркой и Холодной Звезд. От них исходило такое плотное и глубокое энергетическое давление, что даже через призму восприятия отблеска воздух вокруг них казался густым и дрожащим.

Мастера Раскола Земли. По одному на каждый павильон.

Настоящие титаны, чью мощь я, даже достигнув Острова Пепла, мог лишь смутно осознавать. Смотреть на них было одновременно восхитительно и немного противно. Вся эта показная мощь, все эти инновации — всего лишь топливо для войны, которая уже стояла на пороге.

Впрочем, я и сам был не святым. Как минимум предотвращение войны никогда не было моей целью, скорее я намеревался использовать эту грядущую войну для решения собственных проблем.

Однако все-таки, на мой взгляд была разница между тем, кто находил возможность использовать независимо от него начавшуюся войну, и тем, кто эту войну начал. Не слишком большая, но была.

Я увидел все, что хотел. Карта местности, расстановка сил, слабые и сильные точки — все это было запечатлено в моем сознании с безупречной четкостью.

Не скажу, что я узнал и понял абсолютно все, скорее всего какие-то скрытые меры безопасности и ловушки ускользнули от моего взгляда. Но для начала этого было более чем достаточно.

Мысленная команда, и паучок-отблеск на высоте километра над Серканой рассыпался на мириады искр энергии, которые тут же растворились в воздухе.

Мое восприятие вернулось в собственное тело. Вместо шума города и энергетического гула Ассамблеи — ледяной ветер, свистящий среди голых скал. Я сидел на узком уступе в горах, в нескольких десятках километров от города.

И теперь, убедившись, что Ассамблея подготавливается и начнется спустя полторы недели без задержек и проблем, можно было приступить к работе.

Несколько дней ушло на то, чтобы опутать каждую пядь этого места, используя уже не десятки, а сотни разнообразных Буйств, создающих мощнейший эффект синегрии.

Я начал с периметра, закрепляя невидимые нити Ананси на скалах, окружавших долину, сплетая их в кольцо. Любая попытка прорвать его извне встретила бы не просто барьер, а отражающую поверхность, возвращающую атаку обратно с удвоенной силой.

Затем я принялся за внутреннее пространство. Каждое дерево, каждый валун стал узлом в этой гигантской паутине. Я плел слоями, создавая сложную трехмерную структуру.

Между крупными узлами я натягивал бесчисленные тончайшие нити, невидимые невооруженным глазом и почти неощутимые для обычного энергетического сканирования. Они тоже были заряжены множеством Буйств, направленных на удержание, ослабление и обездвиживание нежеланного гостя.

Другие участки сети нарушали чувство направления и пространственное восприятие. Третьи измотали бы даже мастера уровня Острова Пепла, заставив его каждое движение совершать с невероятными усилиями.

Я вплетал в общую структуру Буйства, полученные за три года скитаний, почти каждой нашлось свое место. Работа кипела без устали, моя энергия сливалась с энергией Ананси, которая безгранично питала этот грандиозный проект.

К концу третьего дня долина была превращена в смертельную ловушку, многослойный лабиринт из сияющей паутины. Я оценил результат.

Даже мастер Раскола Земли, попав сюда, не смог бы просто так ни разрушить паутину, ни пройти сквозь нее. Он увяз бы, тратя силы на преодоление бесчисленных ловушек и эффектов, становясь легкой мишенью.

Однако я не обманывался. Против мастера сферы Проявления Жизни, подобного Юлианне, все это наверняка окажется бесполезным.

За три года я наткнулся на следы как минимум семерых таких людей, и все они, как на подбор, были молоды и занимали высшие позиции в иерархии своих государств. Это не могло быть простым совпадением.

У меня была теория, что их сила — не результат тренировок, и даже не плод тех самых запретных исследований над нерожденными детьми, жертвой которых когда-то стал и я, а нечто куда большее, имеющее более сложный и фундаментальный источник.

Более того, после складывания нескольких кусочков сложно пазла мне начало казаться, что я смог понять, что это за источник. Но чтобы подтвердить это, нужно было дождаться финала Ассамблеи.

Наконец, работа была закончена. В самом центре долины, в эпицентре паутины, на берегу красивого озерца, я сплел небольшой, но невероятно плотный кокон, слои энергии в котором были сжаты в разы сильнее, чем в окружающей сети.

Это было мое убежище, мой командный пункт.

Я вошел внутрь, и стены кокона сомкнулись за мной, отсекая внешний мир. В абсолютной тишине и безопасности я сконцентрировался и вызвал троих паучков-отблесков. Три крошечные искры энергии материализовались в воздухе передо мной, безмятежно паря в тесном пространстве кокона.

Затем совершил усилие, разделив поток своего сознания на три самостоятельных рукава. Раньше я уже много раз практиковал подобное с двумя отблесками, но сейчас, раз мне нужно было отправиться в три места, решил попробовать с тремя отблесками.

На мгновение возникло странное ощущение тройного зрения, тройного слуха, тройного бытия, но разум быстро адаптировался, хотя и осталось ощущение легкого головокружения.

Три части меня оставались мной, но теперь каждая была сосредоточена на своей задаче. Три паучка-отблеска покинули кокон, бесшумно просочились сквозь слои смертоносной паутины и устрелись в сторону Серканы.

Первый отблеск пробрался в кабинет Курта иль Регул, поехавшего на Ассамблею в качестве одного из организаторов выставки. Массивный письменный стол из темного дерева был завален аккуратно разложенными стопками документов и свитков.

За ним сидел старейшина, его пальцы медленно перебирали ручку с пером из полированного черного камня. Он не поднял головы при моем появлении, лишь его глаза скользнули в мою сторону, и тонкая сеть морщин у их уголков слегка углубилась.

— Ты знаешь, как я ненавижу эти твои внезапные визиты, — его голос был низким и ровным, без упрека, лишь с холодной констатацией факта.

— Это удобно, — парировал я, формируя на основе отблеска иллюзорное тело и оглядывая кабинет. — Ты получил материалы, ознакомился?

Курт кивнул.

— Материалы — это одно, — он отложил перо, сложил руки перед собой. — А произнести речь, которая скорее всего станет концом моей карьеры — другое. Ты хочешь, чтобы я стал громоотводом для недовольства короны и половины кланов.

— Я хочу, чтобы ты стал началом необратимых изменений. К тому же ты и сам ведь успел разочароваться в своей карьере, иначе даже не стал бы слушать мое предложение.

— Ты на меня слишком долго и слишком плохо влиял, — буркнул Курт. — Но я признаю. То, что ты мне показал, нельзя прятать или оставлять только в руках кланов. Это шанс для всего нашего мира выйти на новый виток развития. Удивительно, что ты в принципе смог до такого додуматься.

— У меня была другая перспектива, — хмыкнул я.

— Да, я понимаю. И тем не менее. Так что я не отказываюсь. Но можно ведь старику немного побрюзжать на старости лет?

— Можно.

— Ну и все, — Курт тяжело вздохнул, потер переносицу. — Ох… они назовут это ересью. Меня объявят предателем клана.

— Как хорошо, что у тебя не было и нет жен или детей, которым на это было бы не наплевать.

Курт поморщился.

— Мерзкий ты мальчишка, давишь на больное…

Курт снова взял в руки перо, покрутил его в пальцах. Он смотрел уже не на меня, а на свою собственную тень, отбрасываемую на стену. Он взвешивал все — и славу, и бесславие, и ту новую роль, которую ему предстояло сыграть.

— Хорошо, — наконец сказал он, и в его голосе вновь зазвучала твердость лидера клана. — Я произнесу твою речь. Но помни, Лейран. Если это не сработает, я буду винить тебя, и совершенно заслуженно.

— Если не сработает, винить скорее всего уже будет некого, — ответил я, чувствуя, как материя отблеска начинает рассыпаться, выполнив свою задачу.

###

Второй отблеск проник в угол комнаты общежития для участников юношеской сборной. Единственное окно с матовым стеклом пропускало тусклый свет, в котором плавали мириады пылинок.

Архан сидел на кровати в позе лотоса, его мощная спина была прямой, но мышцы на плечах и шее неестественно напряжены. Каждая капля пота, стекавшая по его торсу, отсвечивала в полумраке, а под кожей, вдоль рук и грудной клетки, пульсировало тусклое свечение — признак нестабильного Потока, циркулирующего по искусственно созданной сети.

При моем появлении он не вздрогнул, лишь медленно открыл свой единственный глаз. Кристаллический имплант на месте второго глаза мерцал тусклым синим светом, синхронно с пульсацией под кожей.

— Сеть почти стабилизировалась. Через несколько дней можно будет переходить ко второй фазе, — сообщил я, анализируя его состояние. Мои энергетические щупальца, невидимые для него, сканировали каждую мышцу, каждый канал. — Но я чувствую микроскопические разрывы на мышечных фасциях. Ты перегружаешь ее, пытаясь выжать больше, чем эти каналы могут пропустить на текущем этапе стабилизации. Если продолжишь в том же духе, получишь внутреннее кровоизлияние.

— Она должна держать, — сквозь стиснутые зубы прошипел Архан, его голос был хриплым от концентрации. — Без этого ускорения я бы никогда не прорвался на Вулкан и не сидел бы здесь, но этого мало. Я хочу больше.

Одной рукой он с силой сжал собственное колено, его костяшки побелели. По коже вокруг них пробежала волна более яркого свечения.

— Потерпи, — отрезал я. — Это высокоструктурированная энергетическая матрица из моей паутины, совершенный аналог Кровавых Нитей без побочных эффектов. Однако это не отменяет физических ограничений твоего тела. Если ты порвешь свои мышцы из-за перерасхода Потока, твой прогресс только замедлится, а в худшем случае ты можешь и вовсе лишиться возможности прогрессировать дальше хоть когда-то.

— Что ты предлагаешь? — рыкнул Архан, его глаз сверлил меня. — Позволить какому-нибудь выскочке, рожденному в главной ветви и с великим талантом, обогнать меня? После всего, что я пережил? Что мы пережили?

— Я предлагаю думать головой, а не мышцами, — парировал я. — Тем более что в стране уже почти нет твоих ровесников с таким же уровнем силы. Сдерживай свой пыл. И, как я уже сказал, подожди несколько дней, пока сеть не приживется окончательно и мы не начнем вторую фазу. Понимаешь меня?

Он тяжело дышал, его грудная клетка поднималась и опускалась, словно у загнанного зверя. Свечение под кожей то затухало, то вспыхивало с новой силой. Но затем пульсация успокоилась и свечение затухло.

Архан на несколько секунд замер, затем медленно, будто через невероятное усилие, разжал пальцы на колене. Напряжение в его плечах немного спало, а свечение под кожей стало ровнее и тусклее.

— Ты всегда умел подбирать слова, черт тебя дери, — хрипло рассмеялся он, проводя рукой по своему лицу, смахивая пот. — Ладно. Подожду тебя.

###

Третий отблеск материализовался в затемненной части гостиной, залитой теплым светом камина. Апартаменты кронпринца Феора иль Бамрана дышали роскошью: тяжелые бархатные портьеры, полированный темный лес мебели, на стенах — портреты предков в золоченых рамах.

Но мой взгляд сразу выхватил детали, недоступные обычному глазу: едва заметные вибрации в воздухе от защитных барьеров, сложный узор из серебряной пыли на полу, бывшей, на самом деле, мельчайшими кристалликами Потока, и слабый аромат ладана, маскирующий запах сильно озонированного Потоком воздуха.

Сам Феор сидел в кресле у камина, держа в руках хрустальный бокал с рубиновым вином. Он не повернулся, но я знал, что он ощутил мое присутствие уже давно.

— Всегда непредсказуем и внезапен, да, Лейран? — тихо произнес он, все еще глядя на пламя. — Я получил твое письмо. Прошло всего полгода с нашей последней встречи в садах Опустевшего Дворца, когда ты и понятия не имел о том, кто мы такие, а теперь уже задумал что-то настолько масштабное.

Мы познакомились с ним, когда я прибыл в Бамран для очередной сделки. Вот только на этот раз не я нашел представителя страны. Это Феор обнаружил меня, несмотря на всю маскировку, и появился, чтобы «поздороваться».

С тех пор мы… ну, не дружили, конечно, но находились в приятельских отношениях. Хотя то, что Феор, как и Юлианна, является аномальным мастером Потока сферы Проявления Жизни, он мне никогда напрямую не озвучивал, я не давал намеков, что знаю об этом, а он ничего не делал с тем, что я об этом знаю.

— Вы играете в свои игры, — пожал я плечами, — я — в свои. Такого большого игрового стола, как Ассамблея, должно хватить на всех.

— Думаешь, у нас есть интересы на Ассамблее?

— Подобное событие в преддверии войны… я бы удивился, если бы таких интересов не было.

— Допустим, — хмыкнул он. — Но ты ведь хочешь не просто использовать Ассамблею. Ты хочешь перевернуть ее с ног на голову. Мне-то в целом плевать, но не думаю, что остальные разделяют мою флегматичность.

— Если я правильно понял, у вас есть свои правила. И вмешательство в мой план — нарушение этих правил.

— Как мне плевать на твой план, так кому-то может оказаться наплевать на правила, — более серьезным тоном произнес Феор. — Ты и так баламутил воду последние три года. Твои действия на Ассамблее могут стать последней каплей. Никто не станет разбираться в твоих мотивах.

— Я не собираюсь сражаться с ними в лоб. Мне лишь нужно поднять шум, достаточно громкий, чтобы они уже не смогли его заглушить.

Феор улыбнулся, но в его улыбке не было веселья. Он поднял бокал в немом тосте, его глаза говорили: «Я предупредил». Мы оба знали, что грядущие дни определят не только исход Ассамблеи, но и судьбу многих из нас.

Однако, я уже принял решение. Шум должен был быть громким.

Кивнув ему напоследок, я развеял и этот отблеск, оставшись в одиночестве внутри кокона.

Удовлетворение от успешного разделения сознания натрое и понимания того, что и у Курта, и у Архана все идет по плану было острым, но кратковременным и сменилось холодной задумчивостью.

Предупреждение Феора висело в воздухе. Мой план на Ассамблее был рискованным и без того, но против таких сил он мог оказаться бесполезным. Мне нужен был козырь. Последний аргумент.

Я встал и Ананси, чье огромное тело безмолвно покоилось среди скал, отозвался глухим, внутренним гулом. Пришло время для финального эксперимента, венчавшего три года скитаний и сбора знаний — создания второго проводника Потока.