Ткач Кошмаров. Книга 3

Глава 14

Тени уже сползали с верхушек сосен, когда мы завершили поиски. Четырнадцать флагов — негусто, учитывая, что их общее число составляло тысячу.

Я перебирал в уме стандартную тактику, которую вдалбливали в центре третьегодкам: разбить лагерь, развести костер, приготовить еду, чтобы сохранить силы, окопаться, выставить дозор, а потом заснуть и ждать рассвета.

А все потому что ночью даже с усиленным Потоком зрением сражаться и тем более искать флаги — все равно что ловить рыбу в мутной воде голыми руками.

Но у меня был другой план.

Мы выбрали место на небольшой возвышенности между корнями вековых дубов — естественное укрытие от ветра и случайных взглядов. Земля была холодной и сырой, пропитанной осенними дождями, но мы быстро расчистили участок от хвороста.

— Архан, Серпиан, Буван — копайте дренажный ровик по периметру, — скомандовал я, пока другие разворачивали компактные походные плащ-палатки

Дозорных расставили по принципу «треугольника» — трое смотрят в разные стороны, четвертый в резерве.

Каждые полчаса смена. Никаких костров, никаких громких разговоров — только шёпот и жесты. Даже ели холодные пайки, чтобы не рисковать.

Все было максимально подстроено под то, что лагерь должен быть невидимым для посторонних глаз.

Я разделил отряд на группы по четыре-пять человек, к каждой прикрепил тончайшую нить Ананси — невидимую для чужих глаз, но ощутимую для меня, как дрожь струны.

«Ищите не флаги, а огни костров», — прошептал я, отправляя их в темноту. Если другие кадеты следуют уставу, они уже разожгли привалы, а значит, станут идеальными мишенями.

Лес поглотил моих людей, но через нити я чувствовал каждый их шаг: осторожное продвижение, замершие позы при малейшем шорохе, сдержанное дыхание. Нити тянулись за ними, готовые в любой момент превратиться в оружие.

«Ночь — наш союзник», — подумал я, наблюдая, как последняя группа растворяется среди деревьев. Пусть остальные прячутся у костров — мы будем охотиться.

Через нити Ана я ощущал, как мои группы рассыпались по лесу, словно тени, сливаясь с ночной мглой. Каждая пятерка двигалась осторожно, приглушая шаги — не столько искали флаги, сколько вынюхивали чужие лагеря.

Лес дышал сыростью и прелыми листьями, а где-то вдалеке кричала сова, будто предупреждая жертв.

«Тише, черт возьми», — мысленно пробормотал я, чувствуя, как один из кадетов чуть не споткнулся о корень. Нити, распространившие вокруг групп тончайшие вибрисы, передавали мне каждый шорох: вот слева хрустнула ветка, справа кто-то прошептал команду.

Спустя час первая группа — Киран, Лис, и еще двое — наткнулась на лагерь. Через нить я «увидел» костер, приглушенный плащом, два десятка кадетов. Для полноценного отряда этого было явно мало. То есть они все-таки разделились для поиска флагов.

«Затаиться», — приказал я через нить, и четверо мгновенно замерли, прижавшись к стволам сосен. Лис, самый шустрый, медленно вытащил кристалл Потока из рюкзака.

Это был трюк, придуманный мной пару месяцев назад. Я мог протягивать нити Ана невероятно далеко, особенно если их кто-то тащил. Но чем дальше от меня, тем они становились слабее. Та, что сейчас была прикреплена к рукаву Кирана, не смогла бы даже полкило поднять.

Однако, использовав «ретранслятор» — достаточно мощный источник энергии Потока, я мог подпитать от него нити для повышения их силы. Того же уровня, что был у меня самого, достичь было невозможно. Но этого и не требовалось.

Нити ожили, поползли по земле, невидимые в темноте. Они просочились под плащ, прикрывавший флаги, обвили четыре палочки — и рывком дернули к себе.

«Бегите!» — мысленно рявкнул я, чувствуя, как кадеты рванули прочь.

Группа противника заметила пропажу флагов почти сразу. Уже через несколько секунд позади раздался вопль: «Эй, куда⁈» — и топот ног. Но мои ребята уже исчезали в чаще, ведомые нитью Ариадны.

Я чувствовал каждый их шаг, каждое прерывистое дыхание, будто сам бежал рядом — нить вибрировала, передавая тревогу, но не панику. Они «сматывали» нить в обратную сторону, петляя между деревьями, но при этом выбирая самые оптимальные маршруты, подсказываемые моими условными сигналами.

«Влево, сейчас влево!» — мысленно рявкнул я, ощущая через нить, как преследователи почти настигают хвост группы. Кадеты рванули в сторону, и трое врагов пронеслось мимо, споткнувшись о корни. Один даже рухнул лицом в грязь с громким проклятием.

Я усмехнулся — ночная тьма, усиленная кронами деревьев, стала нашим союзником.

Через десять минут погоня начала выдыхаться. Нить дрогнула — группа достигла ручья, где я велел им резко свернуть к зарослям ивняка. Преследователи проскочили мимо, их крики стали глуше.

Вскоре мои ребята вышли из укрытия. Они уже знали: дальше — кружной путь обратно к нашему лагерю, а там — успех. Четыре флага — мелочь, но принцип доказан. Ночь — наше время.

###

За следующие четыре часа похожие сцены повторялись ещё восемь раз. Каждая группа работала как точный механизм: подкрасться, дождаться моего сигнала через нить, выхватить флаги и исчезнуть до того, как враги опомнятся.

Один раз чуть не провалились — кадеты из отряда Караны оказались бдительнее и чуть не окружили наших у крутого оврага. Но через нити я смог почуять, что под склоном есть вымытая водой впадина, куда мои ребята и спрятались, прождав почти полчаса, пока противники, все это время рыскавшие над их головами, не сдались и не вернулись в свой лагерь.

Наконец я через нити отдал приказ остальным группам возвращаться. Каждая нить дрогнула в ответ — сигнал, что команда принята.

Я чувствовал, как кадеты осторожно пробирались сквозь чащу, избегая открытых участков, где лунный свет мог их выдать.

— Двигаемся дальше. Здесь нас уже ищут, — приказал я, когда все собрались.

Выйдя из леса, мы прошли вдоль опушки и через час снова нырнули в чащу. Тактика была повторена, пусть и с чуть меньшим успехом. Но к рассвету счет увеличился до 130 флагов.

Я пересчитывал их с каменным лицом, но внутри ликовал. Недостаточно для безоговорочной победы, но достаточно, чтобы показать всем, что побеждать можно не только по-львиному, но и по-паучьему.

А еще этого оказалось достаточно, чтобы три отряда, ограбленные за ночь, к утру объединились в одну яростную толпу.

Сначала это были лишь отдаленные крики, потом — четкий звук веток под десятками сапог. Я вскочил, нити Ананси мгновенно натянулись, передавая тревогу.

Прикрыл глаза, анализируя данные от нитей. Три отряда. Не хаотичная толпа, а организованные группы, сжимающие кольцо.

Они успели договориться за ночь — кто-то координировал их.

— Отступаем, — скомандовал я. — На открытую местность.

Кадеты рванули за мной, но враги были уже близко. Последние метры до опушки мы преодолели рывком, и я обернулся как раз в тот момент, когда первые преследователи вырвались из чащи.

Перевес сил бросался в глаза: против наших сорока с небольшим — минимум две сотни. Некоторые были в царапинах — видимо, те самые, у кого мы украли флаги, носившиеся за моими ребятами по ночному лесу. В их глазах читалась ярость.

— Активируем «Домик», — скомандовал я.

Кадеты переглянулись, но послушно достали трофеи и начали скручивать палки между собой. Восьми хватило, чтобы купол накрыл весь вставший плотничком отряд.

Противники замерли в шаге от нас, осознав, что теперь мы неуязвимы. Их командир, широкоплечий детина с шрамом через бровь, плюнул.

Один из лидеров — невысокий парень с длинными, как у мартышки, руками и глазами навыкате, яростно взвизгнул:

— Трусы! — крикнул он. — Прячетесь за правилами?

Я усмехнулся.

— Не трусы, а тактики. Вы бы тоже так сделали, будь у вас мозгов.

Они окружили нас, но атаковать не решались — система «домика» была нерушима до конца испытания. Мы стояли в плотном кольце, но теперь это была их проблема, а не наша.

— Это же чистейший обман! — раздался яростный крик из рядов противника. Какой-то коренастый кадет с лицом, покрасневшим от злости, потрясал кулаком. — Такие трюки не должны работать!

Я усмехнулся, не высовываясь из-за укрытия.

— Ни одно правило не нарушено. — Голос звучал спокойно, но достаточно громко, чтобы услышали все. — Если сомневаетесь, спросите наставников.

Те уже как раз собирались в стороне, переговариваясь между собой. Они обсуждали ситуацию недолго — в конце концов, даже самые строгие из них лишь развели руками. Никаких нарушений.

— Видите? — прокомментировал я. — Всё честно.

В ответ донеслось лишь невнятное ворчание. Они злились, и это было прекрасно. Значит, моя тактика работала — враг терял хладнокровие, а в таких условиях даже самый продуманный план даёт трещину.

К тому же можно было их еще и подтолкнуть.

Я шагнул вперед, покидая пределы «домика» и поднял руки в жесте перемирия. Трое лидеров вражеских отрядов переглянулись, затем неохотно выдвинулись навстречу.

Их бойцы замерли в готовности, пальцы сжимали рукояти клинков, но нападать на парламентера никто не думал.

— Если хочешь, чтобы твой отряд ушел целым, — первым заговорил мартышка, кажется его звали Огарин или как-то так, — отдай все флаги.

Я усмехнулся.

— По правилам мы уже в безопасности. А когда энергия флагов кончится, нападать на нас вам не будет никакого смысла, только зря потратить время и силы. Я готов оказаться на последнем месте, а вы? У вас же мы ночью выкрали немало флагов, да? Если будете стоять здесь, рискуете оказаться в хвосте списка.

Второй лидер, его звали Маркан, неожиданно похожий на меня как лицом, так и комплекцией, фыркнул:

— Это из-за тебя мы в таком дерьме!

— Правила никто не нарушал, — парировал я. — Наставники подтвердят.

Третий, молчавший до этого, кадет с холодными серыми глазами, его имени я не знал, нахмурился.

— Он прав. Нам нужно думать, как набрать флаги, а не тратить время на осаду.

— Ты что, ведешься на его бред? — взорвался Маркан. — Если будешь слушать этого ублюдка, наш союз закончится здесь и сейчас!

Огарин мрачно кивнул в поддержку.

Я почувствовал, как в воздухе повисло напряжение. Раскол. Идеальный момент.

— Предлагаю сделку, — обратился я к сероглазому. — Ты помогаешь нам выйти из окружения, а я отдам часть флагов.

Двое лидеров вспыхнули, как порох от искры. Маркан сжал кулаки так, что кожа на костяшках побелела.

— Ты устроил этот бардак! — прошипел он, делая шаг вперед. — Мы тебя окружили, а ты еще и условия ставишь?

Огарин с раздражением дернул плечом.

— Да брось, Гарн, он просто тянет время!

— Вы сами только что угрожали разорвать союз, — спокойно заметил я, не сводя взгляда с сероглазого. — Так что, Гарн, давай по-честному. Ты помогаешь нам уйти, а я отдам тебе часть флагов. Твои ребята еще успеют собрать достаточно для хорошего места.

Маркан аж подпрыгнул от ярости.

— Ты что, серьезно⁈ — Он ошалело уставился на Гарна. — Он же нас нагло разводит!

Но тот уже кивнул.

— Сколько флагов ты отдашь?

Двое других лидеров замерли, словно не веря своим ушам. Огарин заскрипел зубами.

— Вот и все? Ты ведешься на эту дешевую уловку⁈

Я лишь усмехнулся.

— Двадцать. А вы, раз уж так любите угрозы, то вот вам еще одна: если вы сейчас не отойдете, ваш союз развалится, а ваши отряды останутся ни с чем.

Маркан взорвался проклятиями, но было уже поздно.

Гарн усмехнулся, резко кивнул, и его бойцы мгновенно сменили позиции, разомкнув кольцо окружения. Мои кадеты разобрали «домик» и рванули в образовавшуюся брешь, пока бойцы Маркана и Огарина сталкивались с кадетами Гарна, от предательства рассвирепев даже больше, чем от воровства.

Однако просто сбегать я не собирался.

Отбежав на сотню метров, отдал приказ, параллельно, уже по привычке, продублировав его сигналом нитей:

— Разворачиваемся! — и отряд, будто по единому импульсу, резко сменил направление. Мы обошли схватку стороной, ударив во фланг двум оставшимся отрядам.

Клинок просвистел в сантиметре от моего виска, столкнувшись с копьем кого-то из моих ребят, но я даже не моргнул. Отчасти потому что продолжал координировать свой отряд и сейчас ради эффективности смотрел на мир глазами Ана, так что ощущения реального тела заметно притуплялись. Отчасти потому, что я точно знал, что противник промажет.

Следующий враг — долговязый кадет с кривым палашом — бросился на меня с душераздирающим воплем. Его глаза были расширены от адреналина, слюна летела изо рта. Я позволил ему сделать два шага…

В следующий миг его подкинуло на несколько метров в воздух ловушкой-силком, сделанным из нитей Ана. Особых травм он от такого бы не получил, но дезориентация при падении стала бы критичной в толпе сражающихся.

Двое следующих замерли на мгновение, увидев судьбу товарища. Этого мгновения хватило.

Я размахнулся, и нити Ананси, невидимые в сумерках, опутали их ноги. Первый упал лицом в грязь, второй попытался удержаться, но Залика была уже рядом. Ее кастеты блеснули в последних лучах заката.

Удар.

Раздался хруст — не громкий, но отчетливый. Нижняя челюсть бойца сместилась вбок. На грани разрешенного, но наблюдавшие за происходящим наставники явно не собирались вмешиваться и успокаивать сражающихся.

Третий попытался бежать.

«Как мило» — усмехнулся я.

Остатки двух еще недавно державших нас в оцеплении отрядов дрогнули. Один, совсем юный кадет, обмочился, темное пятно расползаясь по штанам. Другой уронил оружие, его руки дрожали как в лихорадке.

Я поднялся над толпой и крикнул погромче:

— Кто следующий⁈

Их строй рассыпался как карточный домик. Они бежали, спотыкаясь и падая.

— Собираем флаги! — крикнул Залика, уже вырывая трофей из рук оглушённого противника.

Через десять минут всё было кончено. Два отряда почти целиком лежали «убитые» по правилам учений, их флаги перекочевали к нам. Я отсчитал половину трофеев своему временному союзнику, добавив два десятка из нашего запаса. По факту мы даже оказались в плюсе.

— Не ожидал, что ты сдержишь слово, — пробурчал он, пряча флаги в сумку.

— Я всегда выполняю договорённости, — пожал я плечами. — Но если встретимся в финале — не рассчитывай на снисхождение.

Он хмыкнул, махнул рукой, и его отряд растворился в лесу. Мы двинулись в противоположном направлении.

Поиск флагов продолжался, но я уже видел общую картину. К концу соревнования большинство отрядов переключится с поисков на грабеж — зачем рыскать по лесу, если можно отобрать добычу у других? Мы собрали больше ста пятидесяти, но это и делало нас уязвимыми даже с учетом «домиков».

Я перебирал варианты в голове. Два отряда мы разгромили, третий купили флагами, но это не гарантировало безопасности.

Раненые звери опаснее, а наш временный союзник мог в любой момент передумать. Рисковать, ожидая действий врага, не хотелось — значит, нужно было действовать первым.

— Скрутите все флаги в башню, — приказал я, — и пусть она светится так, чтобы было видно за километр.

Кадеты переглянулись, но не спорили. Флаги, пропитанные энергией Потока, вспыхнули алым сиянием, когда их скрутили в высокий шест. В рассветном полумраке он горел как маяк. Приманка для любого, кто жаждал легкой добычи.

Такого огромного «домика» не должно было хватить надолго. Но нам было достаточно и получаса. Пока башня стояла, я отдал новый приказ:

— Копайте. Рвы по периметру, насыпь внутри.

Лопаты, предусмотрительно сложенные в рюкзаки, застучали о землю. Я наблюдал, как кадеты работают — кто-то кряхтел, кто-то шутил, но все понимали: это не просто укрытие, а ловушка.

Через полчаса я приказал разобрать башню. Теперь оставалось ждать.

И, как оказалось, совсем недолго.