Ткач Кошмаров. Книга 3

Глава 10

Ольфер.

Он врезался в преследователя сбоку, короткий клинок блеснул в полутьме двора. Тот рванулся в сторону, но на мгновение — всего на мгновение! — его внимание дрогнуло.

Все те нити, что собирался отправить в ноги, я, экстремальным усилием воли заставив вернуться кристальную ясность сознания и вложив столько Буйств, сколько был способен, атаковал.

И его барьер, наполненный Потоком, недостаточно плотный из-за внезапного появления Ольфера и энергетического истощения, дрогнул.

Я вложил в удар все, что осталось. Нити, сплетенные в единый жгут, пронзили ослабевшую защиту, вонзились в грудь, пробили ребра, добрались до сердца.

Преследователь захрипел. Его глаза расширились — сначала от шока, потом от боли. Он попытался схватиться за грудь, но пальцы лишь скользнули по крови.

— Ты… — он кашлянул, и алые брызги оросили брусчатку.

Я не стал ждать финальной реплики. Рывком подтянулся к нему по нитям, левая рука впилась в его плечо.

— В больницу. Сейчас, — я бросил взгляд на Ольфера. Тот кивнул, подхватывая преследователя под мышки.

Тот еще пытался вырваться, но его движения стали медленными, беспомощными. Стремительная кровопотеря брала свое. Вот только я тоже отключался.

«Живым. Он должен остаться живым.» — подумалось мне.

Из последних сил вместе с Ольфером мы потащили его через разрушенный двор, оставляя за собой кровавый след. Крики раненых, стоны под обломками — все это сливалось в оглушительный гул.

Но сейчас было важно только дотащить его живым до целителя, а потом выпытать у него все, что только можно.

А потом — отомстить Холодной Звезде.

###

Камин в гостиной особняка иф Регул потрескивал, отбрасывая неровные тени на стены, обтянутые темным деревом. Огонь освещал лица собравшихся, подчеркивая резкие черты Рагана, который стоял у очага, скрестив руки.

Его пальцы впивались в предплечья так, что костяшки побелели — верный признак сдерживаемого гнева. Я сидел напротив, в кожаном кресле, уже перебинтованный и с трубкой капельницы, тянущейся к руке, ощущая, как холодная обивка давит на спину.

Найла прислонилась к стене у окна, скрестив ноги. Ее рыжие волосы, обычно собранные в тугую косу, сегодня были распущены и отливали медью в свете люстр. Она наблюдала за нами с привычной полуухмылкой, но в глазах читалась усталость.

Кайл сидел на краю дивана, бледный, с тенью под глазами. Его руки дрожали, и он то и дело сжимал кулаки, будто пытаясь вернуть себе контроль. Шейн и Ольфер стояли у дверей, словно стражи, готовые в любой момент преградить путь — или, наоборот, вытолкнуть кого-то наружу.

Мы только что вернулись.

Мать Кайла лежала в больнице с переломанной рукой, ногой и травмой позвоночника. Его младшая и старшая сестры теперь ютились в одной из свободных комнат особняка под присмотром слуг. Раган не стал отказывать в убежище, но его молчание говорило само за себя — он считал это ошибкой.

И вот теперь он смотрел на меня так, будто я был очередной проблемой, которую нужно решить.

— Ты отправился на смертельный риск, даже не предупредив меня, — его голос резал воздух, как клинок. — Это не храбрость, Лейр. Это безрассудство.

Я не стал сразу отвечать, давая себе секунду на обдумывание. Огонь в камине потрескивал, будто подчеркивая напряженность момента.

— Кайл заплатил за мою помощь кровью, — наконец сказал я, сохраняя спокойный тон. — Отказать ему значило предать самого себя.

Раган резко разжал руки и сделал шаг вперед. Его Поток на мгновение вспыхнул, и воздух вокруг него дрогнул.

— Ты ставишь чужие долги выше безопасности семьи?

Я не моргнул.

— Я ставлю честь выше трусости. Или Регулы теперь отступают перед угрозами?

Его глаза сузились. Я знал, что задел его за живое — клановая гордость была его слабым местом.

— Ты не солдат, — прошипел он. — Ты даже не полноценный боец. Ты — стратег. И стратеги не лезут в драку, если можно решить вопрос иначе.

— А как иначе? — я развел руками. — Ждать, пока его семью убьют? Пока Холодная Звезда решит, что следующий на очереди — я?

— Ты мог предупредить меня! — голос Рагана прогремел, как гром. — Я бы отправил отряд, организовал засаду, а не бросил тебя одного в эту мясорубку!

Я сжал зубы. Он был прав, и это бесило. Но признать это сейчас значило проиграть.

— Если бы я сказал тебе, ты бы запретил мне идти.

— Потому что это было бы разумно!

— Потому что ты считаешь, что я слаб!

Тишина.

Раган замер, его лицо стало каменным. Даже огонь в камине будто притих.

— Я никогда не считал тебя слабым, — наконец сказал он тихо. — Глупым — да. Упрямым — безусловно. Но не слабым.

Я не ожидал такого ответа.

— Тогда почему ты всегда…

— Потому что ты мой сын! — он ударил кулаком по каминной полке, и дерево треснуло. — И если ты погибнешь из-за какого-то долга чести, это будет моя вина. Потому что я не смог тебя защитить.

Я открыл рот, но слова застряли в горле.

— Он прав в одном, — внезапно сказала Найла, отталкиваясь от стены. Ее голос был спокойным, но в нем чувствовалась сталь. — Даже героям нужны союзники. Ты не один, Лейран.

Я перевел взгляд на нее, затем на Кайла, который смотрел в пол, на Шейна, чье лицо оставалось непроницаемым.

— Приму к сведению, — наконец кивнул я.

Спор угас, как пламя в камине, когда дрова прогорают.

Но в голове крутились другие мысли.

Агента Холодной Звезды уровня Сдвига Тверди мы доставить живым не смогли. Его сердце не выдержало моей атаки, разорвалось по дороге в особняк. Ольферу удалось схватить одного из боевиков, но тот оказался пустым местом — рядовым наемником, не знающим ничего о структуре сети.

Бесполезная добыча.

— Они столько сил приложили к этой операции, — произнесла вдруг Найла после долгого всеобщего молчания. — Твоя технология для них ценнее Сдвига Тверди.

— Или это месть за Рокового Волка, — добавил Шейн.

Я посмотрел на отца.

— Удалось выбить у него что-то?

Раган нахмурился.

— Он оказался крепким орешком. Заговорил только полдня назад.

— И?

Пауза. Тяжелая, как свинец.

— Не все так просто, — наконец сказал он.

Отец медленно разжал кулаки, и я почувствовал, как воздух в гостиной сгустился от невысказанного напряжения. Огонь в камине трещал, будто насмехаясь над нашим молчанием.

— Холодная Звезда всегда опережала нас в шпионаже, — наконец произнёс он, и его голос звучал так, словно он выдавливал слова сквозь зубы. — Но даже я не ожидал, что разрыв настолько велик.

Я нахмурился.

Давным-давно, когда оба королевства были ещё молодыми государствами, их судьбы определила сама география.

Яркая Звезда родилась на бескрайних равнинах и в горных долинах, где открытые пространства делали войну делом силы и прямого противостояния. В столкновениях с волнами тварей Топей только сплочённый строй воинов, сокрушающий врага мощными ударами, только лавина Потока, выжигающая всё на своём пути, были действенны. Тактика здесь была проста: встречать угрозу лицом к лицу и давить числом и мощью.

Армии Яркой Звезды формировались вокруг дисциплины и грубой силы. Их магия Потока развивалась в сторону усиления тела, разрушительных атак, прорывов обороны — всё, что работало в открытом бою. Даже их города строились с расчётом на осаду: высокие стены, широкие улицы для манёвра войск, крепости на возвышенностях.

Холодная Звезда же выросла среди бесконечных лесов, топких болот и извилистых холмов. Здесь нельзя было собрать армию для лобовой атаки — местность дробила любые крупные отряды, превращая их в лёгкую добычу для засад. Их война была войной теней: ударить и исчезнуть, измотать врага, заставить его ошибаться.

И их техники развивались иначе. Зачем тратить силы на прорыв брони, если можно обмануть противника, заставить его бить по пустому месту? Их лучшие воины учились не сокрушать, а перехитрить. Маскировка, иллюзии, мимикрия под чужие стили — всё, что позволяло раствориться среди врагов и нанести удар в спину.

Со временем оба королевства расширялись, перенимали друг у друга технологии, но изначальные принципы въелись в их культуру намертво.

Яркая Звезда осталась царством прямолинейной силы. Наш шпионаж всегда был слабее — зачем внедрять агентов, если можно просто сокрушить врага в честном бою?

Холодная Звезда же больше полагалась на разведку, шпионаж, диверсии и прочее подобное.

Именно поэтому в том, что мы проигрывали войну разведок и контрразведок не было ничего удивительного или неожиданного.

Но отец, судя по всему, имел в виду что-то совершенно иное.

— Что именно он сказал? — спросил я.

Раган провёл ладонью по лицу, словно пытаясь стереть усталость.

— Там, где мы с трудом внедряем одного агента уровня Сдвига Тверди, они отправляют десятки.

Я усмехнулся.

— Значит, тот тип, что гнался за мной вчера, был лишь одним из многих?

— Да. И далеко не факт, что сильнейшим.

В голове тут же выстроилась цепочка выводов. Если Холодная Звезда могла позволить себе терять таких агентов, значит, их резервы куда глубже, чем мы предполагали.

— Как они это делают? — спросил Ольфер. — Сокрытие особых примет своих техник Потока — это одно, но внедриться в клан Регул?

Раган взглянул на него, и в его взгляде мелькнуло что-то вроде уважения.

— У них есть особая техника. Она позволяет не только скрывать свои способности, но и имитировать чужие.

Я присвистнул. Агент Холодной Звезды притворяется бойцом клана Регул, копирует его стиль, манеру боя — и никто не замечает подмены, пока не станет слишком поздно.

Звучало… угрожающе.

— Заметить подделку можно только при экстремальной нагрузке на Поток, — продолжал Раган.

— Удобно, — пробормотал я. — Значит, любой из нас может оказаться шпионом.

Найла хмыкнула.

— Кроме тебя. У тебя-то своего Потока нет.

Я не ответил. Мысль о том, что враг мог проникнуть даже в главную ветвь клана, заставила меня максимально напрячься.

— Роковой Волк назвал имена? — спросил я.

Раган нахмурился.

— Еще не все. Большинство — мелкие сошки. Но одно имя… — Он замолчал, будто проверяя, стоит ли продолжать. — Гильвиан.

Тишина в гостиной стала такой густой, что её можно было резать ножом.

Гильвиан иль Регул.

Имя прозвучало как удар молота по наковальне. Великий старейшина, один из столпов клана, чье слово весило больше, чем мечи десятка мастеров Сдвига Тверди. И, если верить Роковому Волку, предатель.

Я перевел взгляд на отца. Его лицо было каменным, но в глазах читалось то же, что и у меня: холодный расчет и понимание масштаба катастрофы.

— Гильвиан, — повторил отец. — Если это правда…

Он не договорил. Не нужно было.

Я мысленно пробежался по всему, что знал о старейшине. Человек, десятилетиями сидевший в Совете, голосовавший против поддержки короны, против интеграции с регулярной армией, против любых проектов, которые могли вывести Регулов за пределы их традиционных границ.

Консерватор до мозга костей, ненавистник всего нового. Гильвиан всегда выступал против любых изменений в клане, но особенно яростно — против технологий, связанных с проводниками. Настолько яростно, что о его существовании я узнал от Курта, однажды буквально нажаловавшегося мне в разговоре на Гильвиана.

Он был одним из тех, кто требовал запретить мои эксперименты с проводниками еще на ранних этапах. А теперь, когда Курт дал зеленый свет проекту, Гильвиан стал еще активнее саботировать любые попытки расширить исследования.

И если он действительно работал на Холодную Звезду…

— Это объясняет многое, — пробормотал я.

— Объясняет, но не доказывает, — резко сказал отец. — Обвинение в предательстве против Великого старейшины — это не шутки. Нам нужны железные доказательства.

— Роковой Волк их не дал?

— Никакой конкретики, — покачал головой отец.

Я сжал кулаки. Даже если это правда, даже если Гильвиан — шпион, что мы можем сделать?

Пойти к Совету и заявить, что один из их лидеров предатель? Без доказательств? Нас просто высмеют. А если попытаемся действовать втихую…

— Он не один, — сказал я вслух. — Если Гильвиан действительно их агент, у него есть связи, сторонники. Те, кто даже не подозревает, кому служит.

Раган кивнул.

— Именно.

Тишина повисла в комнате. Даже Найла, обычно такая резкая, молчала, обдумывая услышанное.

— Тогда что предлагаешь? — наконец спросил Ольфер.

Я посмотрел на него, потом на отца, на Шейна, на Найлу.

— Мы не можем ударить в лоб. Не можем просто так пойти против Совета. Но… мы можем стравить наших врагов друг с другом.

###

Зал Заседаний центра стажировки был огромным, но сегодня казался почти что тесным — настолько давило присутствие тех, кто решал судьбу кадетов. Высокие потолки с резными балками, украшенными гербами главной ветви и побочных семей, навевали тревогу, а холодный свет голубоватых ламп в люстрах отбрасывал резкие тени, делая лица еще суровее.

Я сидел в стороне, у колонны — так, чтобы видеть всех, но не быть в центре внимания. Мои пальцы нервно постукивали по подлокотнику, а глаза внимательно осматривали главных действующих лиц сегодняшнего заседания.

Старший наставник Гэррик занимал место во главе стола. Его массивная фигура с широкими плечами и грубым, изборожденным шрамами лицом были как всегда непоколебимы. Он сидел, скрестив руки, и его каменное выражение ясно говорило: «Этот разговор — пустая трата времени.»

Рядом с ним — старший управляющий Вейс, худой, с бесцветными глазами и тонкими пальцами, перебирающими стопку подготовленных к слушанью документов. Он что-то шептал Гэррику, и тот лишь хмурился в ответ.

На возвышении, за отдельным столом, восседали старейшины.

Курта я знал, разумеется, как и Фудиана, уже довольно давно «воскресшего» после нашей инсценировки. Забавно было то, что, хотя эти двое по очевидным причинам друг друга на дух не переносили, меня они были готовы поддерживать оба, что было даже удобно.

А вот насчет двух других старейшин у меня не было никакой полезной информации кроме имен.

Ториан иль Регул — низкорослый, но плотный, с вечной усмешкой, будто он знал какую-то грязную тайну о каждом в этом зале. Его пальцы барабанили по столу, и я ловил себя на мысли, что этот звук раздражает меня сильнее, чем должен.

И Лирана иль Регул — единственная женщина среди присутствующих старейшин. Ее черные волосы были собраны в тугой узел, а холодные серые глаза словно сканировали комнату, выискивая слабости.

Вот только они не были главными здесь. Помимо четырех «обычных» старейшин заседание своим присутствием почтили еще двое великих старейшин. И личность одного из них меня крайне напрягала.

Гильвиан иль Регул — исполин, чей рост даже сидя заставлял других невольно откидываться назад. Его борода была заплетена в сложные воинские узлы, придавая чего-то варварского его облику, а массивные доспехи с выгравированными львами, которые он не снимал даже в центре, окончательно убеждали любого в том, что этот человек — воин до мозга костей.

Знание того, что Гильвиан был одним из всего лишь пяти человек в клане, достигшим уровня Острова Пепла, множило производимый его внешностью эффект на десять.

Если такой персонаж был шпионом Холодной Звезды… ох, это будет очень… нет, ОЧЕНЬ непросто.

Вторым великим старейшиной на заседании был Йораниан иль Регул — полная противоположность. Худой, почти хрупкий, с бледной кожей и черными, слишком живыми глазами.

Он не носил доспехов, только простой серый плащ, но в его взгляде было что-то… нечеловеческое. Впервые я, привыкший ассоциировать именно себя с пауком, увидел в чьих-то чужих глазах подобный холодный расчет бесстрастного хищника.

По идее он был на моей стороне, вернее на стороне Курта, которому приходился двоюродным дядей, но от этого почти не становилось легче.

А еще на заседании присутствовали кадеты-короли. Это было следующее звание после моего звания кадета-лидера, и их в центре могло быть только трое. Один из них в конце года станет лучшим кадетом стажировки и получит от клана кучу особых привилегий.

Ирбан иль Регул — высокий, с золотистыми волосами, собранными в хвост, и холодной улыбкой аристократа, который знает, что его место — наверху, был правнуком Йораниана, так что в целом его можно было считать условным союзником.

Зундан иль Регул — коренастый, с квадратной челюстью и взглядом, полным немой ярости. Он сидел, сжав кулаки, будто уже готов был ринуться в бой. Из трех кадетов-королей он был единственным, кто изначально не был из главной ветви, заслужив фамилию иль Регул своими достижениями, но по возможности ни в каких политических играх старался не участвовать, полностью отдаваясь тренировкам.

Наконец, Карана иль Регул — единственная девушка среди троицы. Ее тонкие черты и острый взгляд выдавали ум, но было в образе и что-то дикое, что не позволяло при общении с ней расслабиться ни на минуту. Насколько мне было известно, у нее был покровитель из старейшин, но кто именно — никто не знал, так что она оставалась темной лошадкой в моих планах.

Помимо вышеперечисленных на заседании присутствовали также все наставники центра, включая Мириа, несколько человек из администрации, десяток советников из главной ветви — позиция чуть ниже старейшины, но тоже далеко не последняя в клане, а также, как человек, предложивший нововведение в систему военных игр, я сам. Впрочем, вряд ли меня хоть кто-то теперь уже брал в расчет.

Воздух в зале был густым от напряжения. Каждый здесь понимал: сегодняшнее решение может изменить многое.

И я сидел, наблюдал… и ждал своего момента.