Тишина в эфире

Глава двадцать шестая. Рэй

Ночь с пятницы на субботу, 10-11 ноября 1989 года

Треверберг

Сделав последнюю затяжку, Рэй выбросил сигарету в приоткрытое окно машины. Сидевший на месте пассажира Лоуренс покрутил настройку радио и нашел волну, передававшую классическую музыку.

– Второй концерт Рахманинова, – сказал он с блаженной улыбкой. – Неплохой саундтрек для посещения кладбища.

– Что решил? Пойдешь со мной или будешь прятаться здесь?

– Посижу в сухости и тепле, мужик. Мое присутствие будет лишним. В который раз я это повторяю? Кажется, в двадцатый?

– Тогда расскажи, что, во имя всех богов, мне делать. Куда идти и куда смотреть. Бродить между могилами и искать неизвестно чего?

Детектив Уайт пригладил свитер на груди с таким видом, будто на нем был дорогой шелковый галстук.

– Слушай тишину, как сказали бы мои предки. В тишине есть ответы на все вопросы. – Он выключил радио. – Тишина. Разве существует в двух мирах более сладкая музыка? Наслаждайся.

Наслаждаться Рэю не хотелось. Он с удовольствием врезал бы другу по уху, описав свое отношение к происходящему, но времени на выяснение отношений не было. С хреновым торчком он разберется потом, после того как все закончится. Через пару-тройку недель пост заместителя начальника отдела криминалистической экспертизы перейдет к нему, и тогда Лоуренс попляшет. Больше никакой дури и никаких опозданий на совещания. Детектив Джаред Мэй давным-давно махнул на него рукой, сосредоточившись на более важных вещах и на более перспективных сотрудниках, но офицер Рэймонд Лок исправит эту ошибку в кратчайшие сроки.

– Что это? – заговорил Лоуренс, вскинув голову. – Ты слышал?

– Гром?

– Выстрел. «Глок», семнадцатая модель. Теперь ты понимаешь, о чем я говорю, мужик? Нужно учиться слушать.

– Твою мать. Сиди здесь, Уайт, и молись о том, чтобы по возвращении я не пристрелил тебя из своего семнадцатого «глока».

– Конечно, офицер Лок, сэр. Мирный следопыт будет преданно дожидаться вас, спрятавшись от жестокого мира.

Рэй вышел из машины, захлопнув дверь, и огляделся. Газовые фонари на кладбище пополняли исправно, и света тут всегда было предостаточно, но холмистая местность и возвышавшиеся тут и там склепы хорошего обзора не давали. Да и кого он хочет разглядеть? Алисию Кантер, конечно же. Во что она была одета в тот день, когда он видел ее в последний раз? Темный деловой костюм, длинное белое пальто, сапоги на «шпильке». Идеальный наряд для прогулки по кладбищу. Офицер Лок побрел в направлении склепа семьи Барт, следуя надписи на деревянном указателе, пожалев о том, что не взял зонт. Чертов дождь лил как из ведра, мелкий гравий, которым была посыпана дорожка, оставался на ботинках, мокрые волосы липли ко лбу и щекам. Он вытер воду с лица тыльной стороной ладони и оглянулся на машину. Лоуренс успел включить в салоне свет и читал какую-то книгу в мягкой обложке. Уютно устроился, козел. Только чашечки кофе и куска домашнего пирога не хватает. А ведь мог бы присоединиться. Рэй нащупал в кармане автомобильные ключи, задумавшись о странном поведении друга. Нормальным Уайт никогда не был, но такие коленца на его памяти выкидывал впервые. Или дело в разноцветных таблетках? Нет. Сколько шуток на эту тему ни отпускай, а Лоуренс мог мыслить вполне трезво даже в том случае, если набирался дури под завязку. Усилием воли Рэй заставил интуицию, вопившую об опасности, заткнуться. Детектив Уайт никогда бы не бросил своего напарника на произвол судьбы, зная, что впереди ожидает серьезная заварушка. Или бросил бы? Что он вообще знает о Лоуренсе Уайте? Если разобраться, ничего. Они тысячу раз напивались вместе в барах и клубах Ночного квартала и называли друг друга друзьями, но никто не понимал, что у этого парня в голове.

На маленьких готических башенках, украшавших семейный склеп Бартов, сидели вороны. Они вымокли до нитки, но искать убежище от дождя не собирались. Рэй успел подумать о том, что это чертовски странно. Успел сделать несколько шагов по гравиевой дорожке, уже в который раз чертыхнувшись и представив, как сложно будет очистить обувь. А потом кто-то толкнул его в спину – и он полетел лицом вниз на грязную траву. В последний момент он выставил перед собой руки, уперся коленом в землю и приготовился вскочить, дав отпор невидимому обидчику, но шею обхватили ледяные пальцы.

– Офицер Рэймонд Лок, полагаю.

Женщина говорила спокойно и тихо. Такой тон подошел бы для светского приема в особняке отца. Рука Рэя метнулась к ремню джинсов, но вместо кобуры нащупала пустоту. Пистолет. Он оставил его в бардачке. Идиот. Виттория тысячу раз говорила ему, что этого делать не следует, но привычка носить оружие на себе осталась в прошлой жизни. Полузабытая эра ночных дежурств, перестрелок в спальном районе и выездов с оперативными группами.

– Кажется, мы не знакомы, мэм.

– Пока что нет, но это поправимо. Надеюсь, вы будете вести себя как хороший мальчик и не нападете на даму. Вы уже поняли, что я старше вас и намного сильнее. Не хотелось бы причинять вам вред. По крайней мере, сейчас. Раньше срока. Вы не носите с собой опасных игрушек вроде кинжалов из храмового серебра?

– У меня нет оружия, и нападать на вас я не собираюсь.

– Помимо природного обаяния, как вы часто повторяете. – Женщина рассмеялась. – Я отпущу вас, офицер Лок. Поверю вам на слово.

Пышные рыжие волосы незнакомки, вид которых несколько подпортил дождь, свободно лежали на плечах. Стройную фигуру облегал ярко-алый плащ, перехваченный на талии широким поясом. Женщина оказалась вампиршей: по ощущениям Рэя, она давным-давно разменяла восьмую сотню лет, но едва сдерживаемая сила, которую она транслировала, резко контрастировала с этим образом. Он бы сказал, что ей уже перевалило за тысячу. Он пытался понять, что кажется ему странным в образе этой красавицы, но мысли разбегались, как после нескольких стаканов виски. Или после щедрой дозы таблеток, которые так любит Уайт. Вроде он ничего такого не ел и не пил…

– Сегодня высших темных эльфов так называют из вежливости, но не более, – заговорила незнакомка, улыбаясь. – По крайней мере, если судить по вам, офицер Лок. С магией вы явно не в ладах, верно? В детстве вас обучали магии – или ваш папочка хотел, чтобы вы уделяли больше внимания урокам фехтования? Леонард Тейн всегда был тщеславным малым. Он бы сошел с ума, если бы первенец, его гордость, сидел за книгами и упражнялся в глупых магических трюках. Парные клинки – вот что должен держать в руках темный эльф. Немного боевой магии не повредит, но полагаться следует на технику – и тренировать именно ее. Так и было, офицер Лок? Простите, можно обращаться к вам по имени? Вы предпочитаете полное – или я могу говорить «Рэй»? А, может, следует употреблять ваше темное имя, Уильям?

Рэй поднес руку к лицу и медленно, словно во сне, вытер со щеки грязь. Слова женщины доходили до него с задержкой в несколько секунд – так звук распространяется под водой. Он и вправду ощущал себя так, будто оказался в аквариуме. Хотя нет. Скорее, в омуте без дна, полного темной воды. Ледяные пальцы ощупывали сознание, пытаясь добраться до самых дальних уголков и достать оттуда все тайны и воспоминания. Что она говорит? Магия? Магии его, конечно же, обучали, но до уровня, которым владели темные эльфы в Средневековье, офицеру Локу было ох как далеко. А вот женщина этим искусством владела в совершенстве. Она читала его мысли с такой же легкостью, с какой он готовил себе кофе с утра. При желании она сможет внушить ему все, что угодно, да и зачаровать тоже. Высшие темные эльфы – единственные необращенные создания, магический потенциал которых так же велик, как и у вампиров. Но что толку от потенциала, если вы не тренировали практический навык?

– Ну, ну. – Женщина достала из рукава шелковый платок и провела им по лицу собеседника. – Посмотрите, вы испачкались. Вежливый джентльмен не может появиться перед дамой в таком виде, даже если это деревенская шлюшка, получившая бессмертие. Что да скажет Юнона? После такого она на вас даже не посмотрит.

Юнона? О ком она говорит? Ах да. Это темное имя Алисии Кантер. При мысли об Алисии Кантер где-то в глубине бесконечного омута на мгновение вспыхнул крохотный огонек, и Рэй, собрав все силы, уцепился за эту искру.

– Вы сопротивляетесь. Кажется, я вас недооценила, – рассмеялась вампирша.

– Я не услышал вашего имени, мэм. Вежливые дамы имеют привычку представляться.

– О, вы правы. Прошу прощения. Меня зовут Женевьева. Женевьева Луазье, если угодно. Можете обращаться ко мне «Жужу» или «мадам», как вам больше нравится.

Неужели хренов психопат Лоуренс ничего не слышит и не чувствует? Быть такого не может. Он способен уловить мельчайшие колебания эмоционального запаха существа, находящегося на другом конце города. Более того – Рэй знал, что детектив Уайт может влезть в голову к кому угодно и пообщаться с ним мысленно. Он делал это десятки раз, в том числе, и с ним. Загвоздка была только одна – офицер Лок и понятия не имел, как к нему обратиться. Односторонний канал связи. Включается тогда, когда «включается» сам Лоуренс.

– Очень приятно. А теперь скажите, что вам от меня нужно. Между прочим, я…

– … полицейский при исполнении служебных обязанностей. – Женевьева ослепительно улыбнулась. – Не можете понять, почему ваш друг не слышит вас? Возможно, потому, что не хочет слышать? Следопыты – упрямые ребята. Тот, у кого есть дар, обладает плохим характером. И некоторые его черты непостижимы. Я не задержу вас надолго, Рэй. Мы немного прогуляемся по кладбищу и узнаем, что мой подопечный в безопасности. А потом выпьем вина. Если захотите, конечно.

– Прекратите это. Я пойду с вами по доброй воле. Необходимости в ментальных шуточках нет.

– Но мы ведь не хотим, чтобы ваш добрый приятель Лоуренс прибежал сюда и испортил нам все веселье, правда? Расслабьтесь, Рэй. Все хорошо. Ночь тиха и прекрасна, мы бродим по готическому кладбищу. Это должно вдохновлять вас. Хватит, – сказала она совсем другим тоном – жестким, почти злым. – Вы уже поняли, что я сильнее вас. Не сопротивляйтесь. Иначе я сделаю вам больно, и тогда шутки закончатся.

Говорила она не про физическую боль, и офицер Лок понял это меньше чем через секунду. Пальцы, до этого копошившиеся в сознании, сдавили голову так, что у него заломило в висках.

– Я предупреждала, – прокомментировала вампирша. – А теперь идемте. Тут красиво, но гулять по кладбищу до утра я не планирую. У меня есть дела поважнее.

Алисию Кантер Рэй увидел сразу. Узнал со спины, хотя платиновые пряди, собранные в аккуратную прическу, сменили оттенок на медно-рыжий. Она сжимала в руках пистолет и неотрывно смотрела на стоявшего напротив нее мужчину. Обращенный, запоздало понял офицер Лок, приблизившись – голова болела невыносимо, и сосредоточиться на чем-то, помимо этой боли, было сложно. Прозрачные глаза незнакомца скользнули по его лицу, не задержавшись, и остановились на Женевьеве. Тревога во взгляде вампира сменилась страхом, а потом… облегчением?

– Здравствуй, Элиран.

Услышав это короткое приветствие, Алисия вздрогнула, но не обернулась.

– Вот и вы, – сказала она. – Задержались. В замке не опаздывают к ужину. Вашей подопечной надоело ждать, и она решила прилечь.

Только сейчас Рэй заметил Китти Свонсон, сидевшую возле изображавшего маленького ангела памятника. Она разместилась в огромной луже воды и грязи, но это ее, похоже, нисколько не смущало. Голова девушки склонилась к плечу, мокрые волосы прилипли к щекам.

– В обмороке, – сообщила детектив Кантер прохладным тоном. – У смертных очень слабые нервы. Вам следовало бы помнить об этом, вмешивая их в свои игры.

Женевьева подошла к Китти и погладила ее по волосам.

– Моя бедная девочка. Не переживай, все будет хорошо. Скоро мы вернемся домой.

Она повернулась к мужчине, который до сих пор молчал и не двигался с места, переводя взгляд с одной женщины на другую.

– Посмотри, что ты наделал. Ты позволил глупой деревенской шлюхе причинить ей вред! И после этого ты думаешь, что можешь называться мужчиной?! Теперь ты понимаешь, почему постель с тобой делила только я? Другим женщинам до тебя нет дела!

– Приятно видеть тебя спустя столько времени. Моя Юнона сказала, что я не изменился. Теперь я вижу, что и ты не изменилась. Как в старые добрые времена, правда? Мы сидим в одной из гостиных замка, пьем вино и говорим об отвлеченных вещах.

Несколько секунд мадам Луазье смотрела на мужчину, переваривая сказанные им слова. Ее уверенность разбилась как хрупкая ваза из дорогого хрусталя, но пальцы из сознания Рэя не исчезли. Наоборот, вцепились с новой силой. Кто этот мужчина? Неужто сам его светлость граф? А если так, что он тут делает, во имя всех богов? Решил приехать за Алисией? Нет. Дело в Китти Свонсон. Дело в документах, которые он ей дал… дневники и письма. Он хочет, чтобы она написала книгу… продолжение «Рождения Юноны»… откуда он это знает? Офицер Лок зажмурился, помотав головой, а потом бросил короткий взгляд на Алисию Кантер. Она пристально смотрела ему в лицо и едва заметно шевелила губами. Он читает ее мысли? Невозможно.

– Ты поднабрался наглости, Элиран, – заговорила Женевьева. – Сказывается дурное влияние твоих теперешних друзей. Я больше не приезжаю к тебе – и твой характер испортился. Этого следовало ожидать. Ты забыл свое место. А теперь окончательно обнаглел и приехал за своей шлюхой. Графиня, – расхохоталась она. – Даже думать смешно. Взгляни на нее! Хотя о чем я. Ты подобрал себе подходящую пару. Посмотри, как уверенно она держит оружие. Без колебаний пустит тебе пулю в лоб. Что там, милая? Храмовое серебро? Стреляй. Избавь себя от прошлого. Ты так долго ненавидела этого мужчину, мечтала отомстить за все, что он с тобой сотворил. Почему же ты медлишь?

– Хочу узнать, зачем вы все это затеяли. Все, начиная от убийства женщины в лав-отеле «Фиолетовое солнце» – и заканчивая убийством Адама Кассела. Что это за игра? Какую цель вы преследовали?

Заметив, что Женевьева подходит к ней, Алисия подняла пистолет и наставила его на Китти Свонсон.

– Еще шаг – и я выстрелю. Хотите попробовать воскресить вашу любимицу?

Вампирша скрестила руки на груди и посмотрела сначала на Рэя, а потом – на Элирана.

– Можешь считать, что это очередная история для моего романа. Невеста убивает своего жениха и растворяется в ночи, а потом узнает, что жених жив – и хочет вернуться к ней. Я всего лишь добавила немного красок. Инсценировала пару захватывающих моментов из книги. Кстати, ты ее читала? Тебе понравилось?

Алисия сглотнула. Пальцы намертво вцепились в рукоять пистолета.

– Это должно было научить тебя тому, что не стоит заглядываться на чужое, детка, – менторским тоном продолжила Женевьева. – Но ты еще глупее, чем я могла предположить. Ты умудрилась не только выжить, но и заняться расследованием этого дела. Альберта была умничкой, но мне пришлось ее убить. Мне пришлось убить несчастного Адама, к которому Элиран так привязался. А как насчет биологической матери Альберты, бедняжки, которая виновата лишь в том, что в свое время у меня не получилось ее воспитать? Все эти жизни на вашей совести, детектив Кантер. Но Катарина – дело другое. Это мой успех. Я вложила в нее все, что могла вложить, и она благодарна мне за то. Она получит бессмертие, когда придет срок, и я наконец-то обзаведусь дочерью, которая пойдет по моим стопам. В этой жизни нужно найти того, кто станет частью вашего мира.

– И разделит вашу тьму, – нарушил свое молчание Рэй.

Элиран смотрел на него, наклонив голову к плечу.

– Ищешь замену той, кого давным-давно потеряла? – спросил он у Женевьевы.

– Не смей! – выпалила та. – Не смей упоминать о ней! У тебя нет права даже целовать следы ее ног в грязи!

Китти Свонсон едва слышно застонала и попыталась подняться, но через мгновение снова прислонилась к мраморной статуе. Офицер Лок с удовольствием бы сделал то же самое, потому что силы его оставляли.

– Твоя обожаемая сестра, – сказала Алисия. – Милая близняшка-лисичка. Вы играли в невинные игры, а потом подросли – и пришел черед взрослых игр. Кажется, ее убил темный эльф? Сильнее всего нас ранят те, кого мы любим.

Женевьева схватила стоявшего в паре шагов от нее Рэя за шею и прижала ладонь к его подбородку.

– Еще слово – и я сверну голову твоему приятелю. Ты знаешь, я могу. – Она перевела дыхание. – Он тебе нравится, верно? Ты ему точно нравишься. Убери пистолет – и я его не трону.

– Близняшки-лисички, – повторила детектив Кантер и тихо рассмеялась. В этом смехе Рэй явственно различил первые признаки безумия. Она посмотрела ему в глаза, и в голове вихрем завертелись чужие воспоминания. Роскошные комнаты замка. Цветущий сад. Пышно накрытый стол. Темный лес, заповедные полянки, поднимающееся солнце. Он чувствовал страх, который овладевает молодыми вампирами на рассвете, голод, который может утолить только теплая человеческая кровь… а потом этот поток оборвался так резко, будто чья-то рука вырвала из розетки телевизионный провод.

– Вы очень жестоки, мисс Кантер, – уведомила ее Женевьева. – Мне будет жаль милого эльфеночка, но свои обещания я держу.

– Мой создатель дал мне другое имя, – твердо сказала Алисия. – Меня зовут Юнона.

Следующие несколько секунд промелькнули перед глазами – перед внутренним взором?.. – Рэя на удесятеренной скорости. Он увидел, как Элиран делает пару шагов назад, поднимает руку и отрывает рот для того, чтобы что-то сказать. Увидел, как оборачивается Алисия – оружие по-прежнему в руках, до сих пор на боевом взводе. А потом он увидел – или правильнее было бы сказать, почувствовал – присутствие еще одного участника маленького спектакля на ночном кладбище. Щелчок взводимого курка, звук выстрела, который должен был прозвучать в разы громче, чей-то приглушенный вопль. Крик отозвался болью в затылке, колени подогнулись, и Рэй во второй раз за этот вечер полетел на землю. Вот только упасть не успел. Голоса в его голове слились в неясный гул, оставшийся на поверхности темного омута. Он опускался все глубже, забывая про боль, про Алисию Кантер и про остальных. Никаких мыслей, никаких звуков. Только тишина. Такая, должно быть, царит в саду Жреца, маленьком раю, который был у него предков. Так выглядит мир после смерти? Неважно. Он подумает об этом после того, как отдохнет. Немного. Закроет глаза на пару-тройку минут.