Тишина в эфире

Глава двадцать первая. Рэй

10 ноября 1989 года, пятница, вечер

Треверберг

– Кажется, вы не поняли, леди. Я детектив, сотрудник отдела криминалистической экспертизы полиции Треверберга. И мне необходим работающий телефон.

– Прекрасно понимаю вас, сэр, – ответил на том конце провода вежливый, но непреклонный женский голос. – Но, увы, ничем помочь не могу. В спальном районе проводятся плановые работы. Телефонная компания развешивала объявления… на какой улице вы живете?

– На Шестой, – в стотысячный раз повторил Рэй, из последних сил сдерживая гнев. Возле телефонной будки выстроилась длинная очередь из желающих позвонить, и многие из них уже начали проявлять нетерпение.

– Да, ремонт линии затрагивает и Шестую улицу. Прошу прощения за причиненные неудобства, сэр, телефонная компания обязательно возместит вам ущерб, но…

– Нахер ваше возмещение ущерба! – взорвался офицер Лок. – Леди, у вас плохо со слухом?! Мне нужен телефон! Немедленно! Хотите узнать, как долго я колесил по спальному району в поисках работающего автомата?

– Сэр, я…

– Час! Гребаный час! Вы думаете, что у занятых людей есть лишние шестьдесят минут для того, чтобы ездить по улицам?! Посмотрим, как вы запоете, когда я подам жалобу на вашу хренову компанию! Чертовы телефонные линии протянули в спальном районе не так давно! Неужели они успели прийти в негодность? И вот мой ответ – ничего подобного! Просто вам нравится устраивать гражданам Треверберга головную боль! Вы думаете, что если кто-то живет в спальном районе, значит, телефон ему без надобности – он проводит большую часть дня на работе, а по ночам пьет в одиночестве или смотрит тупые сериалы! И вот мне нужно позвонить, или дежурный из полицейского участка набирает мой номер для того, чтобы сообщить о преступлении, но ни я, ни он в своих начинаниях не преуспеваем! Почему? Потому что проклятой телефонной компании вздумалось делать хренов ремонт! Предупреждали ли о нем? Развешивали ли объявления? Вполне возможно. Вот только в спальном районе ни одно объявление не остается на месте дольше пяти минут, так как желающих оторвать его со скуки тьма-тьмущая!

– Сэр, пожалуйста, не злитесь, – предприняла очередную попытку образумить разозлившегося клиента девушка-оператор. – Мы сможем разрешить это недоразумение…

– Да-да-да, сэр, десять раз сэр и еще сто тысяч раз сэр. И вот вам мое слово: ваш хозяин Мартин Грэм в самом скором времени узнает об этих глупых выходках. Лично от меня!

Рэй швырнул трубку на рычаг, поймал выпавшую из автомата мелочь и вышел из стеклянной кабины, от души хлопнув дверью.

– О других бы подумали, сэр! – воззвал к его совести прыщавый юнец со студенческим рюкзаком, на котором красовался логотип университета имени Уильяма Тревера. – Где это видано: такая очередь, а вы полчаса на телефоне висите!

– Что за молодежь пошла? – вторила юнцу пожилая леди с серебряными кудрями, державшая на руках маленькую собачку. Такую же кудрявую и серебряную, как хозяйка.

Призвав на помощь всю силу духа, офицер Лок сунул руки в карманы джинсов и нарочито легким шагом прошествовал мимо стоявших в очереди людей. И не только людей. Молоденькая вампирша в длинном обтягивающем платье с узором из тонких вертикальных полосок подкрашивала ресницы, глядя в миниатюрное зеркало, представительного вида темный эльф в деловом костюме беспокойно поглядывал на часы. Чуть поодаль мать успокаивала девочку лет десяти-двенадцати.

– Я хочу, чтобы мне на день рождения подарили змею! – плакал ребенок. – Я хочу змею! Не собаку!

– Но милая, это добрая и милая собака. – Судя по выражению лица женщины, она повторяла это на разные лады не в первый и даже не во второй раз. – Змея – экзотическое животное, и за ним нужен особый уход…

– Хочу змею! – гнула свое девочка, размазывая слезы маленькими кулачками. – Хочу змею!

– Весна, дорогая, ты слишком мала для того, чтобы заводить змею, – сменила тон мать.

– Но маленькую змею я могу завести, правда, мам?

Запахнув куртку и пожалев о том, что оставил дома свитер, Рэй перешел на другую сторону улицы и, открыв дверь под вывеской «Кафе Джо», оказался в спасительном тепле уютного зала на шесть столиков.

– О, привет, – улыбнулась девушка за стойкой, поднимая глаза от книги. – Давненько ты сюда не заходил. Какими судьбами?

– Добрый вечер, Вайолет. Не поверишь, но я хотел позвонить.

– И ради этого ты ехал с Шестой улицы сюда?

– Точно. У нас ремонтируют линию, телефоны не работают, и никто не знает, когда это закончится.

Вайолет притворно вздохнула, закатив глаза.

– А я уж было решила, что ты соскучился и решил меня повидать.

– Одно другому не мешает. Замужество сказалось на тебе положительно. Ты стала еще красивее.

– Жалеешь, что опоздал, дружок?

– По-доброму завидую твоему мужу. Налей мне пинту темного и приготовь сэндвич с тунцом. Я ел в последний раз целую вечность назад.

Вайолет была одной из пяти дочерей Уолтера Йохансена, основателя сети «Кафе Джо», и работала здесь, как иногда казалось Рэю, целую вечность. Боги не обделили ее ни внешностью, ни умом, но по известным только ей причинам между университетом и барменским делом она выбрала последнее. Месяцев шесть назад мистер Йохансен выдал дочь замуж за одного из многочисленных родственников Уильяма Барта-старшего, молоденького финансиста с двумя высшими образованиями и приличным состоянием. Финансист пропадал на бирже, а Вайолет занималась любимым кафе. Если ее отец надеялся, что в скором времени обзавестись внуками, то надежды эти были тщетными.

– Читала про ваше расследование, – сказала девушка, открывая банку с тунцом. – Выглядит не очень. А на деле, судя по всему, еще хуже. Газеты вечно проходятся по верхам, не забывая привирать. Кстати, ты читал «Рождение Юноны»?

– Проглотил за считанные дни.

– В кои-то веки смог сосредоточиться на книге, – насмешливо прищурилась Вайолет, ставя перед посетителем пиво. – Я прочитала роман за двое суток. Не могла оторваться, даже ночью не спала. Удивительно, что такая книга вышла из-под пера Альберты Пэйдж. Ее предыдущие работы унылы, как самая пустынная на Земле пустыня.

– Да, – кивнул Рэй, сделав большой глоток пива и уставившись на негромко бурчавшее радио. – Наслышан.

По возвращении домой он поднял телефонную трубку для того, чтобы набрать номер Лоуренса и узнать, как дела у Алисии, но вместо знакомых гудков свободной линии услышал гробовую тишину. Идти до телефона-автомата не хотелось, и офицер Лок решил, что подумает об этом позже. А именно – после нескольких часов сна. Но под вечер трубка ответила ему той же тишиной. И, если до этого он чувствовал смутное недовольство происходящим, то теперь разволновался всерьез. Пришлось сесть в машину и объехать несколько улиц спального района. Работающий телефон-автомат он нашел спустя час с лишним, но Лоуренс на звонок не ответил. Рэй связался с дежурным из полицейского участка, попросив номер Алисии Кантер. Та же история: долгие гудки на фоне помех. Детектив Мэй – в офисе его не было, пришлось звонить домой – сказал, что с Лоуренсом в последний раз беседовал утром, возле стойки дежурного, в тот момент, когда Уайт спустился на первый этаж за очередной порцией дрянного кофе из автомата. Капитан Ральф Фостер оставался в своем кабинете в управлении и поднял трубку после первого гудка, так как ожидал услышать голос Гаспара или Алисии. Начальник отдела по борьбе с наркотиками чуть ли не волосы на себе рвал от волнения, и по завершении разговора Рэй чувствовал себя примерно так же. Он был убежден в том, что случилось что-то очень плохое, но не понимал, что следует предпринять.

Вопросов с каждым днем все больше, а ответы не появляются. Они нашли связь между Альбертой Пэйдж и Китти Свонсон. Поняли, что автором «Рождения Юноны» является другая женщина. Узнали, что эта история правдива от первого до последнего слова, граф на самом деле существует, равно как и его таинственная подруга, равно как и сама Юнона, которой оказалась Алисия Кантер. Три трупа, пропавшая журналистка. Хорошо работает полиция Треверберга, ничего не скажешь. Равно как и следственная группа, официально состоящая из пяти сотрудников, а на деле – из двух, потому что остальные заняты текущими проблемами и физически не могу выделить время для чего-то другого. Они до сих пор не определили личность убитой в лав-отеле женщины, не знают, кто такой Адам Кассел. И понятия не имеют, каким образом тело Альберты Пэйдж оказалось в квартире Китти Свонсон. В доме, который охраняется почище тюрьмы строгого режима. По данным проверки номеров автомобилей, въезжавших в подземный гараж «Луны и солнца», в вечер убийства писательницы там не было ни одного чужака. Значит, они все же пришли пешком. Альберта, как персона публичная, могла скрывать лицо под капюшоном или платком, а глаза спрятать за солнцезащитными очками. Но консьерж и охранники должны были узнать мужчину. И они могли его узнать, но не придать этому значения. Такое происходит в тех случаях, когда вы видите одно и то же лицо в течение многих дней. Следовательно, Адам Кассел жил в «Луне и солнце». Не эту ли теорию проверял Лоуренс? Хренов следопыт, как всегда, ничего не рассказывает до конца.

Итак, предположим, что Адам Кассел жил в «Луне и солнце». Разумеется, под чужим именем, в противном случае его нашли бы в списках, полученных от администрации комплекса. Что это дает? Ничего. У него было несколько квартир в Треверберге, если верить Уайту. Можно задаться целью узнать, какие из них он сдавал, а в каких жил, но на это уйдет драгоценное время, а расследование не сдвинется даже на миллиметр. Нужно подойти к вопросу с другой стороны. Он не тащил Альберту Пэйдж на цепи, охранники бы это заметили и подняли бы тревогу. Выходит, они были знакомы. Мисс Пэйдж не оставляла впечатления женщины, которая пойдет домой к первому встречному. После шумихи, поднятой вокруг «Рождения Юноны», тем более. Вне всяких сомнений, общая нервозность передалась и ей. Шутка ли – в городе появился агрессивный фанат написанного ею романа. Но Альберта Пэйдж вошла в двери «Луны и солнца» вместе с Адамом Касселом. Не случайный собутыльник. Не любовник на одну ночь. Адаму Касселу было тридцать три года. Альберте Пэйдж – двадцать семь. Что между ними общего? На первый взгляд, ничего.

Рэй протянул руку и увеличил громкость радио. Голос диктора рассказывал о «пробках» на центральном шоссе и в районе Первого моста.

– Хочешь послушать дорожные сводки? – осведомилась Вайолет.

– Хочу подумать. Тишина меня раздражает. У тебя есть «Треверберг Таймс»?

– Нет. Но могу рассказать тебе твой гороскоп.

– Очень смешно. Вообще-то мне нужен кроссворд. Мне жизненно необходим кроссворд.

Девушка с сочувствующим видом пожала плечами.

– Извини, Рэй. Кроссворда у меня нет. Зато твой сэндвич с тунцом готов.

Офицер Лок поерзал на обтянутом кожей барном стуле. Не дававшая покоя мысль крутилась где-то в глубине сознания, и он не мог ее поймать. Прикрыв глаза, Рэй попытался вспомнить, как выглядела Альберта Пэйдж. Блеклое, как у моли, лицо, большие круглые очки, осторожная улыбка. Как выглядел Адам Кассел? Привлекательный мужчина, который явно следил за своей внешностью и пользовался успехом у дам. Сложно представить двух людей, которые отличались бы друг от друга так сильно. Разве что… глаза. У них были одинаковые глаза. Зеленые, с едва заметными черными крапинками и тонким янтарно-коричневым ободком вокруг зрачка. Где еще он видел такие глаза? А он определенно их где-то видел. Совсем недавно. Но не у живого человека.

У мертвой женщины из лав-отеля «Фиолетовое солнце».

– Вот же хрень собачья! – выпалил Рэй, вскинув голову. Вайолет, успевшая углубиться в чтение книги, вздрогнула от неожиданности. – Мне нужно позвонить. У тебя есть телефон?

– Конечно. – Девушка поставила перед ним ярко-красный аппарат. – Сколько угодно, звони за счет заведения.

Офицер Лок набрал номер Лоуренса, но третья попытка, как и предыдущие две, тоже не увенчалась успехом.

– Ну, Уайт, – пробормотал Рэй. – Если ты трахаешься, пеняй на себя. Или вы решили по-быстрому перепихнуться до того, как я привезу закуску?

Вайолет покраснела и уткнулась в книгу.

– Тебе не помешало бы освоить науку о приличиях, дружок, – упрекнула она посетителя.

– Нахер приличия. – Он бросил на стол несколько купюр. – Спасибо за выпивку.

– Эй! Да это же целое состояние! Сдачу забрать не хочешь? А как насчет того, чтобы захватить с собой сэндвич? Ты ни кусочка не съел!

Но Рэй уже не слушал и отвечать не планировал. Выскочив из дверей кафе, он подлетел к своей машине, сел на водительское кресло и снял с пластикового крючка рацию.

– Центральная, это тридцать девятый, прием.

Спустя несколько мгновений через помехи пробился голос дежурного.

– Центральная слушает, привет, Лок. Я был уверен, что ты успел обойти уже четыре бара в Ночном квартале, но голос у тебя весьма трезвый, прием?

– Рацию в машине Уайта починили, прием?

– Вчера утром выдали ему новехонькую. Надеюсь, он ее еще не раздолбал. Вот только не уверен, что он на связи. Сам знаешь, он включает ее только во время дежурств. А так…

Эфир вновь прервался помехами, и Рэй услышал голос Лоуренса:

– Центральная, это сорок второй. Рация в полном порядке, и я всегда держу ее включенной, а за вранье тебе давно пора начистить пятак. Попивай свой кофеек и прекрати бурчать. Перехожу на третью частоту, чтобы особо любопытные не подслушивали. Приятного дежурства.

Офицер Лок повозился с настройками рации, вспоминая, как переключаются частоты, и нашел нужную.

– Мужик, у нас проблемы, – заговорил Лоуренс. – Чертовски серьезные проблемы.

– Я тебе сейчас устрою проблемы. Какого хера ты не отвечаешь на телефон?

– У меня больше нет телефона. Да и квартиры, собственно, тоже нет. Я явился домой, а там страшный разгром. Кое-кто здорово постарался и превратил мою уютную хату в поле битвы. Не хватает десятка трупов доблестных солдат и рек кровищи.

Рэй задержал дыхание.

– А где Алисия?

– Понятия не имею. Я пытался дозвониться тебе из автомата, но не особо преуспел. Набрал телефонную компанию, и они сообщили, что в вашем районе какие-то неполадки.

– Почему ты не приехал ко мне, мать твою?!

– А я и еду, мужик. Новости слушал? Знаешь, какие «пробки» на центральном шоссе? Тут какая-то авария, две фуры не смогли разъехаться. Задница полная.

Офицер Лок бросил взгляд в зеркало заднего вида, изучая компанию подвыпивших подростков, сидевших на тротуаре, и забарабанил пальцами по рулю.

– Куда она могла деться?

– У меня есть пара идей, но будет лучше, если мы обсудим это в твоей квартире. Я сижу за рулем уже часа четыре, если не больше, поспать так и не успел – или задремал, но успел проснуться, потому что «пробка» мертвая – и очень хочу принять лежачее положение. На кровать не надеюсь, но диван подойдет. К слову, ты рацию хотя бы иногда включаешь? Я пытался до тебя достучаться пару часов назад. А потом дежурный говорит мне, что это я ее не включаю.

Рэй покосился на красный огонек рации.

– Похоже, была разряжена.

– Жаль, что ты не следопыт, мужик. Мы могли бы общаться мысленно.

– Серьезно? Следопыты и такое умеют?

– Ага. Идеальный канал связи. Можно общаться с тем, кто находится на другом конце света.

– Как скоро ты приедешь?

– Через часок, если повезет.

– Я понял, кто наша фиолетовая незнакомка.

– И кто же?

– Биологическая мать Альберты Пэйдж.

Молчание Лоуренса говорило красноречивее любых слов.

– Мужик, ты выпил? – наконец ожила рация.

– А Адам Кассел – ее старший брат.

– Я понял. Ты крепко выпил. Не выходи из дома без особой на то нужды и не садись за руль.

– У них одинаковые глаза, Лоуренс.

– И что? Хочешь сказать, что Адам Кассел укокошил родную матушку, а потом и сестрицу? Может, ты не пил, а последовал моему примеру и принял пару розовых таблеток?

– Он не знал, что фиолетовая незнакомка – его мать. Скорее всего, он, как и Альберта, воспитывался в приемной семье, а туда попал из приюта. А вот самой Альберте он мог представиться братом. Это объяснило бы тот факт, что она добровольно пошла с ним в незнакомый дом.

– То есть, он все же прикончил свою сестру.

– Да. Но между убийством фиолетовой незнакомки и убийством Альберты что-то произошло. Адам Кассел что-то узнал или встретился с кем-то, получив какие-то сведения. И сведения эти изменили все.

– Версия трещит по швам, мужик, – вздохнул Лоуренс. – Ее нужно оббить за бутылочкой пива.

– Поставлю его в холодильник. Глядишь, за часок – накину еще часок с учетом пробки – остынет.