Тертон

Глава 22 Куратор-1

— Если ты с нами, — проговорила Дара, глядя на Стаса огромными голубыми глазами из-под светлых бровей, — то с этой самой секунды мы начинаем стирать твою личность из мира Завесы. Отныне ты — Изгой. Кстати, именно так мы и называем себя. Изгои.

— Весело… — пробормотал Стас.

Они по-прежнему сидели в машине в переулке между стеной недостроенного здания — судя по всему, ресторана — и заброшенным гипермаркетом с пустыми окнами и зеленой сеткой, закрывающей фасад. Дождик капал на лобовое стекло, размывая безлюдную улочку, заборы и дома.

— Типа из интернета сотрете? — уточнил Стас, испытывая неприятное чувство. Еще не страх, но весьма близко. Словно бы он подошел к краю крыши высотного здания — не совсем вплотную к пропасти, но на него уже «пахнуло» бездной. — С сайта Госуслуг и так далее?

Миниатюрная блондинка рядом с ним усмехнулась. Она прищурилась, глаза потемнели так, что Стас удивленно моргнул. Затем Дара поморщилась и с непонятной досадой потерла мочки ушей, в которых были длинные ажурные золотые серьги. Глаза ее стали прежними — чистыми и голубыми.

Наверное, из-за освещения привиделось…

— Не только, Станислав, не только, — сказала она. — Я сейчас выйду, а ты езжай домой и возьми нужные вещи.

— Документы и деньги? — брякнул Стас.

Он был слишком растерян, чтобы вести себя как опытный агент под прикрытием, получивший приказ немедленно заметать следы, менять внешность и улетать в Папуа Новую Гвинею.

— Деньги можешь взять, — разрешила Дара. — Но документы тебе, если честно, ни к чему. Как и мобильный телефон. Зубную щетку возьми и одну смену одежды. Вторая будет на тебе. Бери только самые нужные вещи, слышишь? Их никогда не бывает много. На самом деле человеку нужно для жизни очень мало.

— А… — проблеял Стас и умолк, проглотив сразу кучу вопросов.

Дара продолжила командовать:

— Машину оставишь на стоянке, как обычно. Веди себя естественно, не привлекай лишнего внимания.

— Куда вы меня заберете? — не выдержал Стас.

Вопрос прозвучал беспомощно, по-детски. Но Стасу было реально не до мужественности и сохранения лица перед этой ангелоподобной убийцей.

— Тебя будут учить выживать в любых условиях, — пояснила Дара. — Курс молодого Изгоя.

«Хоть что-то определенное, — подумал Стас с некоторым тревожным облегчением. — Выживать в любых условиях — мне это явно пригодится…»

— Вы мне обещали оружие! — напомнил он. — В ассортименте!

— Оно будет. А пока сделай, как я тебе велела. Сиди дома и жди.

— Да чего ждать-то?

Стас отчего-то был уверен, что Дара не ответит. Слишком много мелких и бесполезных вопросов он задает. Но девушка внезапно снизошла до ответа:

— Кого, а не чего. Твоего куратора, Станислав. Он займется твоей подготовкой. До прихода куратора ни с кем не общайся, никому не звони, не переписывайся, не отвечай на звонки и месседжи. Не выходи из квартиры. Жди куратора, понял?

Чего тут было не понять?

Стас сделал все, как велено: приехал домой, оставил машину на стоянке, поднялся на четвертый этаж, к своей однушке. По дороге встретил соседей — дружную семейку в составе папы, мамы, сыночком лет тринадцати-четырнадцати и собакой на поводке. Семейка частенько выходила гулять в ближайший парк — безмятежные счастливые люди. Стас поздоровался с ними и скользнул в свою квартиру.

В прихожей к нему метнулась черно-белая кошка Пэрис, принялась тереться о ноги и настойчивым мяуканьем требовать еды.

Куда девать кошку-то? Соседям отдать? Но у них здоровенная собаченция! Да и возьмут ли еще одного питомца?

Стас задумчиво стоял в прихожей, переполненный тревогами и мыслями. О Пэрис он совсем позабыл. Отвезти ее в приют? Но Дара запретила выходить из дома до прихода неведомого куратора! Пэрис — единственное живое существо из его прежней жизни, из родительского дома, он ни за что не выбросит ее просто так на улицу.

Он разулся, накормил кошку рыбными консервами и кусочками дешевой копченой колбасы и поел сам — все то же самое, только с хлебом. Затем принялся изучать двор из окна сквозь щелку между занавесями.

Между тем пасмурный день подходил к логическому завершению. Во дворе не происходило ровным счетом ничего из ряда вон выходящего: ни странных людей, ни машин. Стас прислушивался к чутью, но оно не было заточено для того, чтобы подсказывать, следят за ним или нет; оно лишь искало потерянное.

Насчет кошки он так ничего не решил. Поев и понаблюдав в окно несколько минут, принялся собирать вещи.

Пришлось сделать над собой мощное усилие, чтобы не взять документы. Это не укладывалось в голове. Как это — не брать документы? Без бумажки ты букашка, как известно, а с бумажкой человек. Если его остановит мент, что прикажете ему предъявлять? Без документов любой страж порядка имеет полное право задержать его для выяснения личности. А это — совершенно лишние проблемы.

Он заполнил одеждой маленький рюкзак, положил туда же расческу, зубную пасту и щетку. Подумав, сунул молоток в петлю в ремне сзади. Мало ли, инструмент полезный, пригодится еще.

Припомнился и другой не менее полезный инструмент — отцовская лопата, что осталась лежать в багажнике машины. С машиной, видимо, придется расстаться, и с содержимым багажника тоже. Жаль. Но не расхаживать же по городу без документов и с лопатой? Внимание всех встречных санитаров из дурдома обеспечено.

Он обошел свою небольшую квартирку, как бы прощаясь со всеми углами, стенами и розетками. На ум пришла неприятная, но честная мыслишка: эта квартира никогда не была ему домом по-настоящему. Она — лишь временное пристанище. Он мечтал купить хотя бы двухкомнатную квартиру когда-нибудь в будущем, а эту продать другим нищебродам вроде него самого.

И дом предков в деревне Серебряная Пойма стал чужим и страшным.

Сейчас он был не только сиротой, но и бездомным человеком. Без пяти минут настоящим изгоем…

Вечерело, а куратор не спешил наносить визит. Поскольку Дара не упоминала, что Стасу нельзя сидеть в интернете — она лишь сказала, чтобы он не отвечал на месседжи, — он повалился на диван и начал втыкать в телефон.

Сразу же отметил, что не может войти ни в один свой аккаунт ни в одной социальной сети. Доступ к картам тоже был закрыт. Денег там немного, но все равно обидно.

Стало быть, его уже «стирают» из мира Завесы?

Кстати, наличку он прихватил с собой. Денег было немало, учитывая его краткую и блестящую карьеру экстрасенса-поисковика. Несмотря на финансовый успех, повторять практику он не намеревался — пример бедняги Дегтярева, гниющего в подвале коллаборанта Артемия, отбивал всякую охоту.

В какой-то момент он уловил перемену в обстановке на уровне тонких полей, оторвался от телефона и сунул его в рюкзак. Дара сказала, что мобильник не понадобится, но Стасу не хватило сил расстаться еще и с полезным гаджетом, без которого в наше время, как известно, никуда.

Он выглянул в щель между занавесками. Снаружи изрядно стемнело, город светился огнями, едва пробивавшимися сквозь плотный туман.

Этот туман был настолько густой, что Стас буквально видел клубящиеся протуберанцы у стекла окна.

Когда он успел накрыть город?

То ли из-за этого тумана, то ли так совпало, но привычный автомобильный шум снизу притих, не просачиваясь сквозь осязаемую ватную пелену, глох как по волшебству.

Было непривычно тихо. Аж до жути.

Чутье — или разыгравшееся воображение — било тревожный набат: кто-то приближается. Прямо к нему. Прямо сейчас.

Этот кто-то останавливается напротив входной двери… Глядит на запертую дверь, и Стас ощущает взгляд всей поверхностью кожи…

Стас встал и прокрался в прихожую. Медленно приблизил лицо к глазку. На лестничной площадке горела слабая лампочка, но освещала лишь тот же вездесущий туман и темный силуэт высокого человека.

— Открывай! — прозвучал шепот. Не за дверью, а, как показалось Стасу, прямо в голове.

Это куратор?

Собственно, а кто же еще?

Даре, между прочим, Стас своего адреса не давал. Как же они его вычислили?

Чертыхнувшись, он сжал за спиной молоток и открыл дверь.

Через порог тут же переступила, потеснив хозяина квартиры, рослая женщина лет тридцати. Смуглая, подтянутая, фигуристая, в спортивном костюме стального цвета, с накачанной задницей и ногами. Лицо округлое, с чувственными пухлыми губами и желто-зелеными миндалевидными, почти восточными, глазами. Темные волосы заплетены в мелкие косички и сзади собраны в толстый хвост.

На шее Стас успел разглядеть татухи в виде непонятных букв — совсем как на Стасовом амулете…

За спиной у женщины висел увесистый рюкзак, а за собой она тянула огромный дорожный чемодан на колесиках — судя по всему, весящий тонну.

«Она ко мне переезжает?» — не без паники подумал Стас.

С одной стороны, то, что куратор принадлежит к прекрасному полу, принесло облегчение. Женщины — это… короче, это женщины. А с другой, это точно куратор? Дара высказалась о нем как о мужчине. Хотя, возможно, Стас что-то не так услышал или неверно интерпретировал.

Дама решительно поставила рюкзак прямо на пол возле резинового коврика, выпрямилась и, взглянув на Стаса, улыбнулась:

— Привет! Готов?

— Привет, — отозвался Стас. — Да… вроде.

— Меня зовут Майя. Я твой куратор.

Тихонько выдохнув, он постарался незаметно избавиться от молотка и положил его на полку для обуви. Негоже встречать куратора с молотком в руках.

— Стас, — представился он, подозревая, что Майя об этом прекрасно знает.

— Отлично, — сказала Майя. — А вообще не привыкай к именам. Все это неважно. Все это шелуха, изменчивые концепции, Завеса над миром. Понимаешь, о чем я?

— Более чем, — серьезно откликнулся Стас.

В ответ Майя запрокинула голову и захохотала так громко, что, наверное, все соседи услышали. Хотя, учитывая глушащий звуки таинственный туман, — не факт.

— Вот и прекрасно! — отсмеявшись, сказала она. — Подожди-ка минутку, я тут разберусь, и мы выйдем. Имей в виду, сюда ты больше не вернешься никогда.

К этому Стас, в принципе, был готов, и страшное слово «никогда» полоснуло его по живому не так болезненно, как могло бы, если бы он об этом уже не размышлял.

«А нафига тебе чемодан?» — мысленно спросил он, но вслух постеснялся. Зато вспомнил о Пэрис, которая вовремя подошла и потерлась о ноги — она любила поняшкаться-потетешкаться.

— Но кошка! — воскликнул Стас. — А с ней как быть?

— Кошка… — промолвила Майя, взирая с высоты своего немалого роста на ласковое животное. — Возьмем с собой! Мы не живодеры.

Стас поскреб затылок. При чем тут живодеры?

Тем временем, Майя вынула из рюкзака резиновые перчатки, надела их, достала завернутые в целлофан бруски вещества, напомнившие Стасу крупные куски пластилина, и принялась разбрасывать их прямо в целлофане по всей квартире.

— Что это такое? — не выдержал Стас. — Это отгоняет Серых?

— Это отгонит не только Серых! — снова весело засмеялась Майя.

— А это вы меня из Сети удалили?

— Да, мы. — Она зашвырнула последний брусок за кресло и выпрямилась, лишив Стаса возможности любоваться (против воли) видом своих упругих ягодиц. Уперев руки в перчатках в бока, она сказала: — Мы удалили твой виртуальный след. А сейчас удалим и реальный.

— Каким образом?

На этот раз Майя не ответила. Снова наклонившись, она открыла свой необъятный чемодан, и оттуда с шорохом вывалился свернувшийся в позу эмбриона человек в грязном лонгсливе и рваных штанах, перепачканных в глине и крови. Стасу хватило одного беглого взгляда, чтобы понять: человек мертв.

Следом за трупом со звоном вывалилось штук пять пустых бутылок из-под водки.

Пэрис вздыбила шерсть, выгнула спину и, зашипев, отскочила от внезапно появившегося нового гостя.

— Проклятие и беспредел! — простонал Стас, с ужасом глядя на мертвеца. Это был примерно его ровесник, худой, с бритым под расческу черепом, бледным лицом, полузакрытыми глазами и открытым ртом, в котором виднелся серый язык и прокуренные кариозные желтые зубы.

Майя покачала головой.

— Никогда не слышала, чтобы так ругались!

— Кто это? — выдавил Стас.

— Ты. Помоги-ка…

Вдвоем они взгромоздили мертвеца на кресло. Стас с содроганием притрагивался к холодному телу — гибкому, уже не окоченевшему, издающему слабый запах тления. Бедняга умер несколько дней назад и был явно «не первой свежести».

Майя, закончив усаживать труп, усмехнулась, и до Стаса неожиданно дошло. Однако верить не хотелось.

— Ну что, пошли? — обернулась к нему Майя, сняв перчатки и небрежно бросив их прямо на пол.

Вероятно, он в эту минуту был такой же бледный, как и неизвестный мертвец. Он словно окаменел, руки и ноги двигались со скрипом, как проржавевшие сочленения старого механизма. С трудом заставил он себя сдвинуться с места и последовать следом за Майей, взяв по пути свой рюкзак и кошку Пэрис.

— Телефон оставил? — поинтересовалась Майя на пороге, нахмурившись и строго поглядев на Стаса.

— Да, — соврал Стас, плохо понимая, что несет.

Дешевый смартфон лежал в рюкзаке, симка в нем была активирована никому неизвестная. Телефон — такая незаменимая в современном мире вещь, что Стас просто не нашел в себе сил расстаться с ним прямо сейчас. Возможно, чуть позже… Выбросить телефон, думается, не такая уж большая проблема.

На лестничной площадке клубился неестественный туман и глохли звуки. Или это казалось Стасу?

Пока Майя налегке шагала к лифту (свой рюкзак и чемодан она оставила в квартире), Стасу почудилось, что тату на ее шее двигаются, вибрируют, двоятся…

Майя нажала на кнопку вызова лифта, и Стас подивился удивительной тишине. Не было слышно даже движения кабины лифта, хотя светящиеся цифры явно указывали на то, что она опускается к ним с девятого этажа.

Подобная тишина бывает в глухой деревне в полночь — да и то, когда никто из местных не фестивалит, и собаки угомонились.

— Ты что-то видишь? — осведомилась куратор, пока они ждали лифт.

— Туман.

— Неплохо, — произнесла Майя загадочную фразу.

Они спустились на лифте, вышли в подъезд, никого не повстречав, в той же гробовой тишине, поглощающей даже звук шагов и дыхания, и направились по пустынному темному двору к парковке. Странный туман все еще окружал их, расступаясь по мере их движения вперед и затягивая пространство позади. В этот не самый поздний час всех прохожих, жильцов, детей, собачников и просто прогуливающихся бездельников точно магической метлой смело.

— Почему никого нет? — прошептал Стас.

— Они есть, — отозвалась Майя. — Это нас нет для них.

«Что она имеет в виду? — подумал Стас. — То, что вы выпали на какой-то другой подуровень реальности, и для остальных невидимы? А другие, в свою очередь, невидимы и неслышимы для нас?»

Вслух он спросил иное:

— А как же моя машина?

Любимую «Тойоту» ему было жаль оставлять на произвол судьбы — куда жальче, чем квартиру.

— Останется здесь! — со смешком сказала Майя, догадавшись о терзающих его чувствах.

— Там… лопата. Отцовская, — брякнул Стас.

— Ну и что? Ты должен оборвать все корни.

— Я чувствую, что она… моя. По-настоящему.

Майя остановилась и смерила Стаса взглядом, в котором не было ни намека на насмешку.

— Тогда забери ее с собой. Дай, подержу твою кошку.

Стас отдал ей Пэрис, бегом метнулся к машине, едва видимой в загадочном тумане, открыл багажник, вынул оттуда лопату, захлопнул багажник и вернулся к Майе. Куратор ждала его на прежнем месте, поглаживая кошку. Он попытался сунуть ключи от машины обратно в карман, но Майя требовательно протянула руку:

— Давай сюда.

Помедлив, он отдал ключи. На этом брелке болтались ключи и от квартиры в том числе. Квартиру он, кстати, аккуратно запер.

Майя схватила связку и тут же зашвырнула их в ливневый сток на краю тротуара.

— Эй! — вырвалось у Стаса.

— Садись, — улыбаясь снисходительно, сказала Майя.

Она кивнула на стоящий поблизости серый фургон. Стас мог бы поклясться, что минуту назад его здесь не было. Проклятый туман — из-за него ничего нормально не видно. На боку фургона канареечными буквами было написано «Общественный фонд ДАКИНИ».

— Куда мы поедем?

— Подальше отсюда. Сюда ты больше не вернешься.

«Да, ты говорила об этом. Что я не вернусь сюда никогда!»

— Но…

— Хочешь стать «едой» для Серых?

Стас промолчал. Открыв боковую дверь, он полез внутрь фургона. В полумраке было видно, что в салоне имеются два широких, каждый на троих, откидных сиденья и откидной же столик; в задней части стоят канистры — судя по всему, с бензином — и какие-то обмотанные скотчем коробки. Стас положил лопату на пол между сиденьями. Там уже лежал продолговатый брезентовый сверток — кажется, с удочками.

Пока откидывал сидение и усаживался, стукнул молотком о край дверцы. Подумать только: он навсегда оставил дом, а взял с собой лопату и молоток! «Наиважнейшие» вещи!

Это попахивает каким-то запредельным кретинизмом.

Майя заглянула в салон, выпустила Пэрис, достала из кармана обтягивающих трико грубо выглядящий смартфон, больше похожий на рацию или пульт. Нажала на несколько виртуальных клавиш.

Сверху грохнуло, зазвенели стекла, просыпаясь на асфальт, загудело пламя. Пэрис испуганно мяукнула и собралась было удрать, но Стас перехватил ее и прижал к животу. Сам он выглянул наружу — из окон его квартиры на четвертом этаже рвалось красное, с дымными полосами, пламя, видное сквозь туман.

«Так вот почему Майя сказала, что они не живодеры! Она сожгла мою квартиру!»

— Это взрывчатка? — тонким от испуга голосом спросил он. — Но соседи…

Необычное дело, но вкупе со страхом и почти что ужасом в нем зародилось другое чувство — вдохновляющая надежда. Стиранием его следов занялись предельно серьезные люди, в распоряжении которых не только пистолеты с глушителями, но и взрывчатка! Серым придется попотеть, прежде чем добраться до Станислава Думова.

— А ты уверен, что все твои соседи люди? — фыркнула Майя, садясь за руль.

— Нет, не уверен…

— К тому же пожарная служба уже едет. Должна ехать, по крайней мере. Я ее вызвала, еще когда поднималась на лифте тебе в гости. Неторопливые они, как ни крути… Ну, надеюсь, сегодня доедут… К тому же вещество горит очень быстро и выделяет тяжелый газ, а он затушит огонь. Пожар сам погаснет через несколько минут.

— Тяжелый газ? — простонал Стас, представив последствия стирания его личности.

— Он не ядовитый, — заверила Майя. Она неторопливо завела двигатель и тронулась. Свет фар утопал в тумане, но это обстоятельство ее ничуть не тревожило. — Ладно, хватит хныкать, мальчик. Поехали. Ты теперь для общества мертв, и твое обгорелое тело найдут в твоей же квартире. Слепков зубов ты не делал? Вот и хорошо. Никто тебя не опознает. Отныне ты свободен.

Она поддала газу, и фургон рванул в туманный полумрак вечернего города.