Тени Лордэна

Глава XIII «Иные»

То было дивное и мистическое затишье, когда вместе с тёплым сиянием величественного солнца из мира уходят привычные краски и холодная пелена ночи предаёт всему новый вид, извращая сущность вещей. Когда опустевшие улицы заполняют длинные, безмолвные тени, блуждающие в поисках последних прохожих, чтобы лёгкими прикосновениями к волосам и спинам, заставлять их содрогнуться и побежать без оглядки к ближайшему спасительному фонарю. Когда внезапный сквозняк из простого дуновения ветра превращается в пронзительный и заунывный вопль мрачной банши, кружащей над крышами домов и несущая вести о скорой смерти. В подобные ночи, пока люди трусливо дрожат в кроватях, боясь высунуть ногу из-под одеяла, лихие ведьмы седлают сучковатые мётлы и с гиканьем и улюлюканьем мчаться сквозь молочные облака на тёмный шабаш, где в чаще леса на лысой горе они, скинув с себя одежды, без устали пляшут вокруг зелёного кострища и по очереди окунаться в кипящий котёл с плавающими в нём сердцами похищенных младенцев, дабы вновь обрести вид юных дев, пока в глубоких подземных туннелях вонючие, плешивые упыри жадно обгладывают и вылизывают свежие кости. Это время владычества нечисти и час запретного колдовства, когда даже Боги брезгливо отворачиваются от мира земного, чтобы не видеть всей его кощунственной мерзости и первобытных ужасов, что выползают из потаённых, запретных уголков ради дикой охоты и безумных торжеств во славу проклятых владык. То время кровавых таинств… время страха…

Светловолосый мужчина в лёгком тёмно-коричневом дублете стоял, повернувшись спиной к капитану, и тот видел, как незнакомец нетерпеливо мял правой рукой левое предплечье, слегка подёргивая головой в стороны. Хромос также перебегал взглядом со стоявшей впереди фигуры то на окна, то на крыши, пытаясь первым заметить появление других людей, но никто не приходил, и мужчины продолжали безмолвно стоять на захламлённом дворе, словно пара раскрашенных каменных изваяний.

— Ну, — спокойным и властным голосом начал капитан, хотя всё внутри у него было как на иголках, и при малейшем шорохе он бы незамедлительно выхватил меч, чтобы вслепую нанести сокрушительный удар, — так и будем до рассвета куковать или ты наконец-то покажешь личико?

— Эх… собака, — обречённо пробормотал мужчина на эльфийском и развёл полусогнутые руки в стороны, в жесте доброй воли, демонстрируя отсутствие оружия. Медленно и плавно он развернулся на месте, не отрывая сапог от пыльной земли и, широко улыбнувшись, сделал короткий поклон. — Приветствую вас, капитан Нейдуэн, и прошу прощения за то, что нам приходится знакомиться в подобных обстоятельствах. Меня зовут Се…

— Какого чёрта, — воскликнул Хромос и отшатнулся назад, не в силах отвести взгляд от добродушного лица деревенского простака. — Ты… ты же мёртв!

— Разве? — мужчина опустил голову, чтобы осмотреть себя, и театрально наиграно ощупал плоские грудь и живот. — Я бы сказал, что я — живее всех живых. Можете подойти и сами в этом убедиться.

Незнакомец с искреннем дружелюбием протянул раскрытую ладонь и попытался приблизиться к капитану, но Хромос обнажил меч и направил на него подрагивающее острие.

— Не подходи ближе!

— Воу-воу, мужик, полегче. Давай обойдёмся без кровопролития и просто поговорим.

— Вчера! Это точно был ты. Я видел твой труп с дырой в башке.

— Признаю, была такая неприятность, но, как ты видишь, я уже пошёл на поправку, так что давай, убери оружие. Оно сейчас ни к чему. Я тебе друг, а не враг.

Продолжая улыбаться и показывать раскрытые, лишённые угрозы ладони, восставший мертвец осторожно приближался к Хромосу, будто дрессировщик вознамерившийся погладить забившегося в угол клетки рычащего льва, чья морда исказилась в жутком оскале. Капитан впал в ступор; мысли в бешеном потоке перекрикивали, заглушали и сменяли друг друга, наполняя голову невнятным шумом, а лёгкая дрожь в руках переросла в неистовый мандраж, от чего клинок стал гулять из стороны в сторону, как пьяный матрос на палубе корабля в шторм. К нему приходило ощущение нереальности, иллюзорности происходящего… да! Именно иллюзорности. Его разум охватила догадка, что пока они шли по улицам, убийца незаметно сплёл из теней копию вчерашней жертвы и теперь использовал её для отвлечения внимания, пока он сам осторожно подбирался к капитану с тыла, готовя роковой удар под основание черепа, как он уже делал не раз прежде.

Капитан на мгновение обернулся, а затем вновь посмотрел на чужака пронзительным взглядом, словно бы пытался разглядеть что-то сквозь его тело. Затем он опустил меч.

— Вот, так-то лучше, — светловолосый парень с облегчением выдохнул и вновь хотел приветственно протянуть руку, но синяя вспышка заставила его оставить эти намерения в прошлом.

С левой кисти капитана сорвался электрический разряд и понёсся в грудь зловещего незнакомца. Если бы он был иллюзией, то молния должна была пролететь сквозь него или же заставить чары развеяться, а если бы он всё же оказался умертвием или, что было невозможно, живым человеком, то она бы всего лишь оглушила его, после чего бессознательное тело можно было спокойно пленить для последующих разбирательств. Хороший план; жаль, что ему не было суждено воплотиться в жизнь.

Со скоростью реакции и непревзойдённой грацией дикой кошки чужак взмахнул правой рукой, точно давал воображаемую пощёчину, и клубок синих дуг отлетел в сторону, где разбился о стену дома, породив фонтан искр и обуглив старые доски. Только хорошо обученный чародей был способен отразить магическую атаку подобным образом.

— Я же просил обойтись без насилия, так что не надо больше заклятий, — уже менее дружелюбно и спокойно повторил Сентин, выставив ладони вперёд в останавливающем жесте, и тут Хромос увидел такое, от чего его глаза вылезли из орбит, а сердце выдало яростную барабанную трель. Вся правая кисть чужака стала белее известняка, белее морской пены, белее горного снега, а над кончиками пальцев виделись края почерневших ногтей.

— Что… что ты такое!?

— А? Ты о чём? — спросил Сентин с искренним недоумением в голосе и мимике.

— Твоя рука… — капитан не успел договорить, как на его глазах белая кожа покрылась маленькими розоватыми пятнами и в считанные мгновения вернула себе здоровый, чуть смугловатый оттенок. В этот момент, в голове Хромоса что-то щёлкнуло, и он, полностью позабыв обо всём остальном мире, уверился в том, что он ни в коем случае не должен позволить Сентину подойти ближе.

Уронив меч на землю и более не сдерживая силы, капитан принялся с обеих рук выпускать теперь уже смертоносные электрические разряды в стоявшего перед ним человека в надежде, что тот не сможет отразить их все. За сиянием бело-синих вспышек он видел, как стремительно двигался Сентин, отбивая и уворачиваясь от шквала атак, но если им все же удавалось достигнуть цели, то они лишь ударяли его, разрывали ткань дублета и штанов, обнажая белеющую плоть. Отчаяние заполнило душу капитана, и он, закричав точно безумец, выставил обе руки вперёд с растопыренными пальцами. Электрические дуги направились в центр образованной полсферы, где они слились в пульсирующий шар, стремительно сжимающийся в объёмах и начинающий светиться всё ярче и ярче. Столкнувшись с неведанным и могущественным противником, капитан решил использовать главный козырь — сильнейшее заклятие, что он знал. Когда магический сгусток стал походить на маленькую звезду, Хромос разжал пальцы, и десяток толстых, извивающихся молний, словно синие гадюки, обнажившие ядовитые клыки, бросились вперёд и вцепились в бледную фигуру. Электрические брызги разлетались во все стороны, с земли поднимались клубы пыли, а лежавшие на поле битвы сухие деревяшки чернели и загорались, намереваясь превратить двор в объятую огнём поляну.

Капитан бездумно продолжал атаку, пока накатившее на него чувство усталости и опустошённости не заставили его прийти в себя и прервать заклятье. Молнии исчезли, и Хромос, тяжело дыша, сделал несколько шагов назад и вытер со лба пот. Голова немного кружилась, а поднявшиеся клубы дыма и пыли не позволяли толком разглядеть упавшего наземь врага. Казалось, что всё кончено; капитан облегчённо вздохнул и пошёл к сражённому противнику, намереваясь осмотреть его безжизненное тело, но остановился, увидев, как бледные ступни внезапно и стремительно оторвались от земли. С резким взмахом ног и сильным толчком руками Сентин взлетел в воздух, сделал пол оборота, ловко приземлился на ноги и злобно уставился на оцепеневшего Хромоса. Он больше не был человеком.

Сентин стал на голову выше, а его жилистые руки вытянулись так, что кончики заострившихся и утолстившихся ногтей висели немногим ниже колена. Впрочем, бледные ноги тоже прибавили в длине. Его светло-русые волосы стали чернее угля и вороновых перьев, из залысин выросла пара ребристых, изогнутых рогов из отражавшего лунный свет вулканического стекла, а на месте члена теперь был лишь гладкий бугорок. По неестественно белой, туго обтягивающей изгибы и отдельные волокна мышц коже расползлись ломанные чёрные полосы, походившие на трещины; они уходили в непроглядную, мрачную бездну, куда никогда не попадают солнечные лучи. Рогатое, человекоподобное существо явно не принадлежало к этому миру; оно выглядело как чёрно-белая клякса, пририсованная поверх мирового полотна, что отказывалась становиться частью общей картины, искажая и отторгая от себя окружающую реальность. Но истинный ужас вселяли его неморгающие глаза, с вытянувшимся в узкую щель зрачком посреди совершенно выцветшей радужки, окружённой чёрной пустотой белков. Когда тварь переводила взгляд, то создавалось ощущение, что она не шевелила глазным яблоком, а это белый круг плавал по поверхности бесконечного колодца мрака, не имея возможности перескочить через ограду век.

— А ведь я только новую одежду прикупил, — прорычал Сентин и оскалисто улыбнулся, блеснув почерневшими зубами. — Будь хорошим другом и больше не рыпайся.

Не успел он договорить, как Хромос, позабыв про лежавший у ног меч, развернулся и бросился наутёк. Он не знал, как победить невиданное чудище, не желал попасть в его когтистые лапы и проверить, любило ли оно человеческую плоть, а потому он побежал в надежде оторваться от него, найти патруль и с их помощью поднять тревогу по всему городу; тогда бы у них появился шанс на победу.

Капитан выбежал со двора и свернул направо, но не успел он пробежать и трёх десятков шагов, как за его спиной послышался хруст проломившихся досок кровли, и на его пути вновь появился Сентин, совершивший длинный прыжок на манер кузнечика. Больше не говоря ни слова, он ринулся к Хромосу, твёрдо вознамерившись его схватить, но тут откуда-то сбоку к их ногам упали два тёмных шара, выплёвывавших из отверстий тусклые фонтанчики искр. Прогремели синхронные взрывы, и улицу заполнило густое облако белого, непроглядного дыма.

В голове звенело, словно вместо костяного черепа у капитана был певучий серебряный колокольчик, а во рту отдавало приторной горечью и хотелось нескончаемо кашлять. Немного пошатываясь, оглушённый капитан поплёлся куда-то вперёд, в неизвестном направлении, когда из сплошной пелены тумана появилась рука в чёрной перчатке, крепко ухватила его за рукав дублета и потащила за собой.

— Е…им… сю…а…Д…ай! Беж… ск..ее! — вот всё, что он смог разобрать через всеобъемлющие звон и гул, но всё же он поддался и побежал туда, куда вела его эта рука, ведь она, несомненно, принадлежала человеку.

Едва выбежав из дымовой завесы, Хромос увидел, как его спаситель на бегу зажёг короткий фитиль ещё одной гранаты и бросил её назад. Белое облако стало оранжевым, и на его поверхности вырисовался рогатый силуэт. Почувствовав, как десятки острых, чугунных осколков впиваются в кожу, бледная тварь заревела, но не от боли, подобная ерунда не могла причинить ей существенных страданий, а от захлестнувшей её с головой ярости.

Хромос бежал вслед за невысоким мужчиной, петлявшим между домами и дворами. Попытайся они убежать по прямой, то взбешённое и прыткое чудище за десяток другой длинных, прыгучих шагов нагнало бы их и насадило на чёрные рога, словно разъярённый бык глупого пастушонка, так что приходилось хитрить и путать следы. И всё же капитан слышал, как звонкие шлепки босых ног о брусчатку, постепенно приближались и становились всё громче. Хромоса стали вновь обуревать отчаяние и ощущение близкой погибели, но тут его спаситель махнул рукой в сторону.

— Прыгай, — приказал он на эльфийском и свернул за угол.

Хромос последовал за ним и увидел впереди невысокий парапет в момент, когда человек в чёрном с разбегу перемахнул через него и скрылся за краем. Надеясь, не переломать ноги при падении, капитан на бегу опёрся рукой на плоские камни и перескочил через ограду.

Высота оказалась не слишком большой, но всё же приземление отдало неприятными ощущениями в обоих коленях. Не успел капитан оглядеться по сторонам, как его спаситель вновь ухватил его за рукав и потащил в сторону кустов. За ними в основании стены он увидел прикрытую парой досок тёмную дыру, от которой исходил тошнотворный смрад тухлых яиц и сгнившего мяса.

— Лезь за мной, если хочешь жить, — выпалил мужчина, отодвигая заслонку и, улегшись на живот, ногами вперёд скользнул в землянное отверстие посреди развалившейся кладки.

Инстинктивно сделав глубокий вдох, капитан сел спиной к туннелю и просунул в него ноги. Мужчина ухватил его за лодыжку и потащил внутрь. Не оставь Хроомос меч на поле битвы, то непременно бы застрял в этой узкой и грязной норе, а так он проскользнул внутрь, обильно испачкав одежду, встал ногами на узкий каменный помост и едва не выблевал внутренности, но всё же сумел сдержать порыв. В канализационных туннелях стояла такая забористая вонь от протекавшей по ним реки каловых масс и прочей гнилой тухлятины, что ноздри при каждом вдохе обжигало огнём, на языке ощущался мерзотнейший вкус, а из раскрасневшихся глаз вытекали обильные потоки слёз.

Кое-как подавив рвотные позывы, капитан взглянул на своего внезапного спасителя, чтобы увидеть его лицо, но вместо него в темноте он увидел только уродливую маску, до боли похожую на ту, что показывал ему Мотриас Алуэстро. Таинственный убийца стоял в шаге от него, прижавшись к заплесневелой, склизкой стене туннеля, и, приподнявшись на носочки, пытался разглядеть что-то сквозь дыру и кусты.

— Ты… — попытался заговорить Хромос, но убийца жестом приказал ему заткнуться, и сделал это весьма вовремя. Меж лысых корней кустов они увидели ослепительно белоснежную кожу стоп.

Настороженный Сентин неспешно шагал по траве небольшого, ухоженного дворика, окружённого со всех сторон стенами домов и высокими каменными ограждениями, пристально всматриваясь в ночные тени и подёргивая ушами, которые теперь больше походили на уши летучих мышей. Он слышал, как топот двух бежавших людей прекратился где-то в этом месте, но теперь до него доносились лишь возмущённые крики людей, пробудившихся от шума их потасовки. Сентин обошёл сад вдоль и поперёк, надеясь вновь напасть на след беглецов, но все его потуги не дали желаемых результатов. Раздосадованное чудище, злобно пыхтя носом, схватило стоявший у табурета таз для стирки белья и одним движением разорвало его, да так, что доски, словно картечь, разлетелись во все стороны, а ржавые железные обручи порвались с тихим и жалобным лязгом.

Сентин искал, на чём бы ещё выместить кипевшую в нём злобу, но остановился на месте, когда откуда-то сверху послышался звонкий свист. Чудовище задрало рогатую голову к небу, пригляделось, отрицательно покачало головой и поманило кого-то когтистым пальцем. Немного погодя с крыши двухэтажного дома во двор спрыгнул высокий, длинноволосый мужчина, облачённый в заношенный камзол болотного цвета. Держа руки в глубоких карманах, вальяжной походкой он приблизился к монстру и мотнул головой, чтобы поправить упавшие на лицо сальные патлы.

— Ну, какого чёрта тут произошло? — спросил он с явным недовольством, хотя в его голосе всё же сквозили нотки обыденного флегматизма.

— Встретился я с этим вашим Нейдуэном, так он взбесился и попытался меня прикончить, — пробасил Сентин на эльфийском. — Я бы ему это простил, но затем появился этот утырок в маске и забросал меня гранатами. Потом они вдвоём куда-то смотались.

— Он сбежал вместе с убийцей? — Феомир удивлённо вскинул тонкую бровь.

— Именно! Он же вроде как помогал в поисках, а теперь выходит, что он с этим ублюдком заодно!

— Странное это дело; он вроде как человек проверенный, надёжный.

— А оказывается, что вовсе и нет! Кстати, а тебя где носило? Я половину окрестных улиц обошёл с этим хмырём на хвосте, пока тебя искал! Пришлось, в конце концов, самому с ним беседовать и вон что из этого вышло, а ведь это была твоя работа, не моя.

— Остынь, ты тут не единственный, кого сегодня пытались прикончить, — с этими словами Феомир вынул руку из кармана, держась за чёрное древко арбалетного болта. В ночной тишине можно было услышать, как лезвия наконечника с приглушённым треском рассекли кожаную подкладку. На воротнике его камзола виднелись тёмные пятна подсыхающей крови. — Сволочь заманила меня в подворотню и пустила стрелу в башку, но затем, по всей видимости, он отвлёкся на вас, даже не успел начать резать кожу, и только потому я и остался жив.

— О, и как тебе ощущения, понравилось? — по монструозной роже растянулась сверкающая злорадством чёрная улыбка.

— Не знаю, из чего они там делают этот яд, но меня уже лет сорок так не мутило, и перед глазами сплошные круги плавали; еле отошёл. Дрянь жуткая, — Феомир засунул стрелу обратно в разодранный карман и посмотрел на товарища. — А ты чего до сих пор рогатым бегаешь? Давай, становись прежним, пока тебя ещё больше народа не увидело.

Слушаясь приказа, Сентин стал стремительно преображаться. Его искривлённые, похожие на козлиные рога врастали обратно в череп, в то время как ломанные чёрные линии ожили и, прерывисто извиваясь, стали стягиваться к его груди. Спустя несколько мгновений чудовище приняло свою прежнюю, человеческую форму, а на его белой груди остался мудрёный символ треугольной формы, который было невозможно разглядеть из укрытия беглецов. Затем его кожа стала розоветь, будто бы жидкая краска вытекала изнутри его тела, покрывая собой и чёрные узоры. Превращение завершилось, и напротив Феомира стоял обычный мужчина с голым задом и недовольно скрещёнными на груди руками.

— И что теперь нам делать, а? Будем ловить двух уродов вместо одного?

— Видимо так, — ответил Феомир, задумчиво ковыряя сапогом землю. — Считай, что эту миссию мы провали, так что надо обмозговать, что же делать дальше. Надо оставить пару людей у его дома, пускай караулят на случай, если он попытается вернуться к себе, хотя я в этом сильно сомневаюсь, так как он вроде бы не совсем дурак. Ну, а мы с тобой отправляемся на хату, и ты во всех подробностях поведаешь Баронессе о случившемся.

— Это без проблем, только давай сперва стырим мне штаны где-нибудь, ну или хотя бы простынь какую. Не то чтобы мне было стыдно, но иначе до нас первый патруль докопается.

— Нам лучше поспешить, так что вот, держи, — Феомир скинул с плеч затёртый камзол и протянул его товарищу. — А теперь идём.

Прикрыв наготу, Сентин в сердцах пнул лежавший под ногами железный обруч, издавший в полёте квакающий лязг. Вместе с Феомиром он подошёл к кустам, за которыми прятались беглецы, и по очереди они запрыгнули на отвесную стену. Наступило затишье, нарушаемое только похлюпывающим журчанием под ногами. Для верности выждав некоторое время, убийца отлип от стены и достал из одежд, имевших множество потаённых карманов, крошечный факел, длиной немногим больше среднего пальца, и размашисто черканул им по стене. Поверхность заискрилась, а затем облепленная чем-то темно-серым головка загорелась тусклым зелёным светом, освещавшим путь не более чем на два шага.

— Идём, — по-эльфийски произнёс человек в маске и пошёл по туннелю. На его спине, удерживаемый ремнём, висел компактный арбалет с необычайно толстыми плечами из воронёной стали.

— Погоди. Что это вообще такое было? — сказал Хромос, не двигаясь с места.

— Тебе лучше не отставать. Здесь очень легко заблудиться.

— Твою же налево, — сдавлено выругался капитан и пошёл следом за удаляющимся огоньком. — Хотя бы скажи, как тебя зовут.

— Меня? Хм…Можешь звать меня Янсом, а тебе, Хромос Нейдуэн, нет нужды представляться, — он говорил тихо и медленно, и каждое его слово гулким эхо разносилось по тесным подземным ходам.

Они проходили мимо колодцев, из которых во тьму лился серебристый лунный свет, и мимо стоков городских туалетов, рядом с которыми все стены прохода покрывали засохшие корки фекальных подтёков. Идти капитану приходилось сильно пригнувшись, чтобы случайно не удариться о постоянно менявший высоту потолок и не испачкать волосы в зловонной слизи. Янс вёл его по запутанному, окутанного тьмой лабиринту, сворачивая почти что на каждом перекрёстке и развилке. То и дело им приходилось перепрыгивать через поток нечистот, главное было только не поскользнуться на той стороне и не упасть. После седьмого поворота направо и десятого поворота налево капитан потерял всякую надежду отыскать обратный путь к известному выходу.

На очередном перекрёстке Янс остановился, развернулся к капитану лицом и выбросил догорающий факел в поток нечистот. В один миг, небольшой островок света схлопнулся, и наступила столь непроглядная тьма, что было решительно невозможно разглядеть очертаний собственного носа. Капитан поднял руку, и между его пальцев забегали электрические дуги. Короткие синие вспышки, освещали ближайшие стены, и окружающий мир из плавных движений превратился в череду застывших, но быстро сменявших друг друга картинок.

— Что за фокусы?! — прокричал Хромос, судорожно оглядываясь по сторонам.

— Прежде чем мы пойдём дальше, я бы хотел задать тебе пару вопросов, — донёсся сиплый голос откуда-то слева.

— Вопросов? Может ты передумал и решил меня прикончить?

— Это всецело зависит от твоих ответов… — послышалось уже сзади. Хромос обернулся, но никого не увидел. — Так скажи мне, капитан, что же тебя связывает с этими проклятыми тварями?

— С ними? Не неси чуши, я их только сейчас впервые увидел!

— А что, если я скажу тебе, что они крутились подле тебя уже много дней, месяцев, а может и лет. Что ты вёл с ними беседы, жал им руки, делил хлеб и соль за столом?

— Это невозможно. Я бы смог отличить человека от подобного исчадия тьмы.

— Думаешь? Ну-ну, напомни мне, как же звали того капитана, с которым ты пять дней назад стоял у городских ворот.

— Пять дней? Это значит, что ты говоришь про Лормина?

— Да, тот блондинчик с усталой харей. Он — один из них. Демон... Ты мне не веришь?

— А с чего бы мне верить твоим словам? — Хромос знал Лормина уже много лет, и он не мог принять ту мысль, что внутри его не особо дружелюбного, но при том крайне надёжного и верного товарища все эти годы скрывалось богопротивное чудовище.

— Можешь мне не верить, но и я верить тебе не обязан. Раз по их указке ты с самого первого дня делаешь грязную работу, бегаешь за мной по пятам, всячески мешаешь, то откуда мне знать, что события этого вечера не были лишь маленьким спектаклем, ловко разыгранным для того, чтобы я милостиво спас тебя из их лап и с тем заглотил наживку? Что мне в таком случае с тобой делать? — на одно мгновение вспышка голубоватого света явила перед Хромосом силуэт человека с блистающим стилетом в руке, но уже при следующей он бесследно исчез.

— Тогда откуда ты знаешь, что я не один из них, что я сейчас же не перевоплощусь, как это сделали они?

— О нет, ты этого не сделаешь. Ты всего лишь человек, пускай и маг, но твоё тело хрупкое, как и у всех остальных людей. Ты не сможешь залечить раны, как это делают они. Ты умрешь.

— Я вообще не знал, что подобная нечисть существует, и искал тебя только потому, что ты преступник, убивавший людей.

— Хах, может быть, что оно так и было, только они совсем не люди, в чём ты и сам смог сегодня убедиться. Неужели в твоих глазах я и теперь — злодей?

— Вероятно, что уже нет.

— Я тоже так думаю.

— И много их ещё в городе?

— Этих тварей? Полным-полно. Точного числа я назвать не могу, но мне удалось обнаружить их присутствие почти что в любой части города, особенно часто они околачиваются у Сената, в особняках Старого Города, в Крепости, близ главного рынка и в порту. Подозреваю, что они тут всех крепко держат за яйца и заставляют делать то, что им нужно, даже тебя, хочешь ты этого или нет.

— А что им надо?

— Зачем им нужен этот город, я не знаю, но я видел, как они в иных местах убивают людей и ангелов, так что, вероятнее всего, их цель та же, что и у прочей нечисти — истребить весь род людской. Я же намереваюсь первым перебить их всех до последнего. По какой-то причине они решили открыто явиться к тебе, может, хотели только потребовать от тебя чего-то, а может быть к рассвету ты бы уже стал одним из них. Ты и сам всё слышал, они теперь точно не оставят тебя в покое, так что дорога к прежней жизни для тебя навеки закрыта, но я могу указать тебе иной путь, не ведущий в их белые лапы. Присоединись ко мне, стань моим подспорьем в этой охоте, и вместе мы избавим людей от этих волков в овечьих шкурах.

— Я… я... — менее чем за полчаса всё перевернулось вверх дном, и разум капитана ещё не успел осознать и принять произошедшее, а потому он не мог дать ему ответ, но его сердце точно знало, что ему делать, — я давал себе клятву всегда и всюду защищать людей от порождений зла и я готов её исполнить.

— Ох, Gunderhal[1], — довольно просипел Янс; раздался скрежет, и за спиной капитана загорелся новый зелёный огонёк.

Хромос обернулся и увидел, как незаметно подкравшийся к нему убийца снимает деревянную маску. При виде его лица, капитану тут же вспомнились причитания Иклоса, и из его глотки вырвался лёгкий и глуповатый смешок. И действительно, внятно описать эту рожу не смог бы даже самый искусный и умелый рыцарь пера. Оно было небритым и худощавым, но не имело резких черт, которые могли бы сразу броситься в глаза, и на нём не было ни единой родинки. Нос как нос, кубы как губы, непримечательные брови нависали над холодными карими глазами, смотревшими с явным недоверием. Он определённо не был красавцем, но точно также его нельзя было назвать уродцем, так как безобразные лица отпечатываются в человеческой памяти не хуже, а может быть что даже и лучше симпатичных. Янс обладал идеальной внешностью для человека, которому не было нужды привлекать к себе лишнее внимание и которого бы никто не смог опознать, так как его попросту не смогли бы запомнить.

— Что же, тогда позволь мне ещё раз поприветствовать тебя, но уже как соратника, — убийца снял перчатку и протянул кисть Хромосу. Она была меньше, чем у капитана, и заметно худее, но сила хватки оказалась хоть куда. — А теперь пойдём в моё временное жилище, там нас точно не найдут, и мы сможем как следует отдохнуть.

Проплутав неизвестное количество времени по узким проходам, за которое Хромос разок поскользнувшись на какой-то слизи чуть было не сел в продольный шпагат, они вышли к большой дыре в стене, которая за последние пару дней явно прибавила в размерах не без помощи кирки и лопаты. Всё же Лордэнская канализация была построена очень и очень давно, и мало кто из строителей был готов постоянно гулять по её зловонным коридорам, выискивая проблемные места, а потому оставленная без должного ухода она медленно разрушалась, подготавливая куда большие беды брезгливым горожанам.

За земляным туннелем, длинной в пару шагов, оказался заброшенный и полуобвалившийся подвал древнего здания, построенного ещё в первый век жизни города, а позже уничтоженного ради строительства новых жилищ. Подобных катакомб в городе было ещё немало. Правда, далеко не во все из них можно было попасть, но Янсу посчастливилось наткнуться на один из таких укромных уголков, когда он в полном боевом облачении шёл с очередного дела. В тот вечер он как раз подумывал о новом, более надёжном убежище, чем та наспех снятая квартира среди городских трущоб. Он понимал, что стражи вскоре непременно начнут шерстить злачные места, а его старикашка-хозяин с раскосыми глазами очень любил подглядывать за мутными выродками-постояльцами своей кривой холупы, которую он гордо называл гостиницей, и он явно был не из тех личностей, что умели держать язык за зубами, а скорее принадлежал к тому роду людей, которые без зазрения совести готовы продать родную мать за горсть чеканных монет.

В подвале воздух был свежее чем, в канализации, видимо откуда-то сверху тянул сквозняк. Янс прошёл к середине комнаты, чей потолок подпирали две составные колонны, воткнул догоравший факелок в сырую глину и принялся высекать искры над небольшим кострищем, обложенным по кругу камнями. Благодаря зловонным газам тлеющие щепки быстро распалились и осушили впитавшие влагу поленья. Трепещущее пламя осветило сырую комнату с голыми каменными стенами, с которых давно сошла вся штукатурка. В одной из стен виднелся дверной проход в соседнее помещение, до самого потолка засыпанное землёй и каменными обломками, но всё же не обрушившееся окончательно. Рядом с очагом Хромос увидел тонкий соломенный матрац со сложенным плащом вместо подушки, набитую дорожную сумку и набор склянок на каменной плите в углу комнаты, отражавших свет костра на выпуклых поверхностях.

Янс снял арбалет и вместе с маской положил их к алхимическим принадлежностям, затем подхватил пустое ведро, поставил его у костра дном к верху и предложил Хромосу место, а сам уселся рядом на кровать, сложив ноги крестом и расставив колени в стороны.

— Есть вяленное мясо, пара старых морковок и паршивая выпивка, чего будешь?

— Мясо и пойло.

— Хороший выбор, — Янс потянулся к сумке и достал из неё тканевый свёрток, в который были завёрнуты с пяток толстых полос тёмной баранины с белыми полосками засохшего жира по краям. Хромос взял предложенную ему закуску, не без труда оторвал от неё кусок и долго жевал её, пока солёное мясо не пропиталось слюной и его стало возможным проглотить, не расцарапав себе всё горло. Тогда убийца протянул ему стоявшую прежде у подушки бутыль, и капитан сделал из неё длинный глоток. Это было скисшее вино, практически полностью превратившееся в уксус. Капитан недовольно поморщился и сплюнул в огонь.

Какое-то время они просидели молча, таращась в бойко танцующее пламя; каждому было о чём подумать, перед тем как вновь раскрыть рты.

— Тебя ведь действительно зовут Янс?

— Хах, всё подозреваешь, не обманываю ли я тебя? Признаюсь, что мне довелось сменить много имён, но это имя — моё; по крайней мере, самое любимое.

— А моё откуда знаешь?

— Собирал сведения о капитане Лормине Тисдо, а заодно и обо всех прочих капитанах. Ну, а после того, как пару раз засёк тебя возле мест моих свершений, так решил разузнать про тебя побольше.

— Та маска, ты её где-то купил или же ты — подлинный слуга Императора Багариса?

— Ого, откуда ты о нём знаешь? Вроде как уже немало лет прошло, да и далеко всё от этих мест происходило.

— Один старый знакомый смог опознать тот болт, что ты оставил в голове у эльфийки. Так ты один из тех самых легендарных убийц или же нет?

— Да… да, я когда-то служил ему, — Янс отвёл взгляд в сторону и почесал щетину на шее, — но то было очень давно.

— Мне кое-что рассказали о ваших прошлых подвигах. О том как вы убивали неугодных людей, о том, что вы с ними делали.

— Да, мы тогда много дел натворили, даже вспоминать страшно. Видимо ты ведь хочешь узнать не только об этих бледных тварях, но и обо мне? Как я скатился до такой жизни, что стал убийцей и почему я решил сменить род деятельности, переключился с людей на чудовищ? Вижу по глазам, что пока не расскажу — доверять ты мне не станешь. Что же, я бы на твоём месте думал точно так же. Но это длинная история… даже не знаю с чего же мне начать, — Янс отхлебнул из бутылки, затем снял с себя мешковатую куртку, под которой была надета такая же чёрная рубаха, только плотно прилегавшая к худому и щуплому на вид телу. Костерок успел немного прогреть воздух, и в нём больше не чувствовалось гнилое зловоние — Вот знаешь, как оно бывает, пытаешься найти подходящее звено в цепочке событий, чтобы начать рассказ с него, но всегда за ним есть предыдущее, про которое тоже найдётся рассказать чего важного и интересного, и так до бесконечности.

— Можешь не торопиться. У нас ещё вся ночь впереди.

— Что же, тогда начнём. Zu Xiden![2]

[1]Великолепно — с ригордсокого

[2] До дна!