Тени Лордэна

Глава X «Во Власти Мрака»

Облачённый с ног до головы в чёрные одежды невысокий и худой человек мчался сквозь Квартал Страстей, сворачивая в каждый встречный переулок и задворок, нарезая путанные петли в лабиринте домов. С ловкостью и грацией дикой рыси он проскакивал между беспечных прохожих и с поразительной легкостью перелетал через многочисленные препятствия, что внезапно преграждали его дорогу. При нём не было ни тяжёлых латных доспехов, ни громоздкого оружия, а потому оторваться от нагруженных стражей, пыхтевших и топавших как стадо мчавшихся по прериям бизонов, для него не составило особого труда. Даже не вспотевший беглец уже праздновал лёгкую победу и намеревался сбавить шагу, чтобы бесследно раствориться в толпе и оставить неумелых преследователей с носом, но к его глубочайшему разочарованию и недовольству за ним погнался какой-то прохожий остолоп, откликнувшийся на призывы отчаявшихся солдат и решивший поиграть в маленького героя. Он был заметно проворнее и шустрее безнадёжно отставших жандармов. На нём была повседневная, не отягощавшая шага одежда, и его намерения поймать беглеца были тверды. Опытный беглец сразу же смекнул, что этого преследователя ему уже не удастся также просто изнурить и сбросить с хвоста, но и превращать свой побег в затяжной марафон он вовсе не желал, а потому, очистив разум от лишних мыслей, обострив стократно чувства и отдавшись на волю рефлексам, он помчался по улочкам пуще прежнего, безошибочно маневрируя и мгновенно уклоняясь от мелькавших перед ним людей и предметов.

Совершив рывок с наскоком на стену, беглец оттолкнулся от здания и нырнул в тёмный переулок, почти не сбавив скорости. Чуть было не пробежавший мимо Хромос совершил не менее резкий разворот и едва не споткнулся о поваленную бочку. Человек в чёрном бежал впереди, опрокидывая всё, что попадалось ему под руку, а обливавшийся потом капитан на бегу перепрыгивал через возникавшие барьеры, словно атлет на стадионе, желавший явить свою силу Богам. Впрочем, даже все золотые кубки и оливковые ветви мира не заставили бы его бежать быстрее.

Впереди показался деревянный забор выше человеческого роста. Страж обрадовался, что эта хлипкая стена, если не остановит бегуна, то даст шанс сократить разрыв и схватить его в последний момент за башмак и сбросить на землю, но вопреки его ожиданиям мужчина слёту запрыгнул одной ногой на горизонтальную перекладину, ухватился за верхушку забора и подобно прыткой блохе перемахнул через него. При всём рвении повторить подобный трюк Хромос ни за что бы не смог, и он, не желая так просто отпускать загадочного акробата и тоже не сбавив шага, поднял руку и выпустил вперёд молнию, мигом проделавшую в хлипком заборе широкую, обугленную дыру.

Под возмущённые и испуганные крики ошарашенных прохожих, они перебежали освещённую улицу и вновь скрылись во мраке грязных подворотен.

Шестое чувство упорно твердило Хромосу, что этот человек, во что бы то ни стало, должен был быть пойман. Вчерашняя неудача, когда Феомиру удалось скрыться в толпе, добавляла его телу сил, а духу стойкости, словно бы Боги милостиво дали ему внезапный шанс исправить прошлую оплошность, искупить гнетущую его вину.

Целиться на бегу было трудно, тем более что тёмные одежды размывали бегущий силуэт в тенях, но полный решимости и охваченный охотничьим азартом Хромос выставил вперёд руку и вновь выпустил искрящиеся молнии, желая оглушить прыткую цель. Большинство искрящихся зарядов пролетели мимо, разнеся в щепки оставленные на улице ящики и разбив в дребезги выброшенные бутылки и старые горшки, а от тех двух молний, которые могли попасть прямо в цель, мужчина сумел увернуться самым непостижимым образам, точно на затылке у него была ещё одна пара острых глаз. И всё же капитан продолжил свой хаотичный обстрел, надеясь, что рано или поздно он хотя бы раз да попадёт в юркую цель, однако на перекрёстке между домов беглец резко остановился. Раздался взрыв с приглушённой вспышкой света. Белый словно молоко и столь же непроглядный дым заполнил узкие улочки непроглядным туманом, поднявшись почти до самых крыш. Хромосу пришлось затормозить пред самой границей облака, чтобы случайно не налететь всей тушей на сокрытый в безмятежном и мягком облаке коварно выставленный кинжал. Была ли это засада или отвлекающий манёвр, капитан наверняка знать не мог, но и времени ждать у него тоже не было.

Обнажив меч, Хромос осторожно вошёл в белоснежную, пахнущую горелым сахаром пелену медленно размахивая оружием из сторону в сторону, точно слепец, прощупывающий дорогу верной тростью, внимательно прислушиваясь к каждому шороху. Ему хотелось взять беглеца живым, но в сложившейся ситуации он был готов рубить врага насмерть.

Капитан блуждал в завесе, надеясь и страшась столкнуться с противником, как вдруг откуда-то слева, издалека послышался лёгкий шум. Выставив острие перед собой, Хромос помчался в том направлении и вышел из облака в пустой и тёмный тупичок. Единственный выход был за его спиной, укрыться здесь было решительно негде, но капитан стоял совершенно один, тяжело сопя и непонимающе озираясь вокруг.

— «Он ушёл через дверь?» — подумал он, взглянув на пару запертых дверей. Будь оно так, то он бы он наверняка услышал скрежет старых, проржавевших и давно не смазываемых петель, но ему послышалось что-то другое. Быть может, он уловил звук брошенного камушка. Простейший трюк, что позволял отвести врага в нужную тебе сторону, а тем временем удрать в противоположном направлении или тихонько подкрасться сзади к недоумевающей жертве. — «Где же ты ублюдок? Я тебя… что за!?»

Сверху послышался скрип, и капитан поднял голову к нависавшей над тупичком крыше. То, что он увидел, поразило его до глубины души и совершенно сбило с толку. На высоте второго этажа, на закрытой ставни одного из окон, висела дымчатая фигура человека, и стремительно таяла, становясь всё меньше и прозрачнее. Поняв, что его всё же заметили, призрак задёргался и стал торопливо карабкаться вверх, хватаясь за карнизы, подоконники и щели в каменной кладке.

— Твою мать, — выпалил Хромос, осознав происходящее. Он поднял меч, нацелившись остриём на невидимку, и выпустил с его острия цепь молний. Беглец краем глаза успел заметить его приготовления и в самый последний момент совершил длинный и рискованный прыжок вверх и вбок, уцепившись пальцами, коих уже совсем не было видно, за торчавшую из-под крыши деревянную балку. Электрический разряд ударил по стене дома, разбивая редкие стёкла, раскалывая камни и обугливая дерево. Послышались крики разбуженных жильцов, перепугавшихся за сохранность своих жизней. Хромос попытался прицелиться вновь, но увидел лишь небольшое, мутное облачко, размером с лесной орех, которое тут же бесследно испарилось. Ему оставалось только выстрелить наугад, где промах означал бы окончательное разрушение стены здания, её возможный обвал, за которым последуют неминуемые человеческие жертвы. Не желавший покупать одну жизнь за другие и вынужденный признать полное поражение капитан прошептал проклятье и опустил меч. Невидимка спокойно подтянулся на крышу и побежал прочь, перескакивая с одного здания на другое, и только тихий стук и дребезжание кусочков черепицы выдавал его незримое присутствие.

Во всём мире было известно лишь несколько способов стать полностью невидимым. Хромос, будучи образованным магом, знал каждый из них и мог точно сказать, что это было не зелье и не один из редких артефактов, а заклинание «Покров теней». Только человек, в чьих жилах текла магия тьмы, мог использовать его. Куда вернее было бы пойти на охоту за стаей обезумевших от голода волков, надеясь передушить их голыми руками, чем без надлежащей защиты и подготовки гнаться за самым опасным, хитроумным и непредсказуемым чародеем из всех людей, что были благословлены даром волшебства. На этот раз ему повезло, что противник не захотел давать ему бой.

Теперь капитану стоило вернуться на ту улицу, где остался уставший патруль и узнать у них, что же натворил человек в чёрном, но никуда идти не пришлось. Послышался лязг, грохот, и на перекрёсток выбежали четверо взмокших и задыхавшихся стражей с оружием наперевес. Сквозь остатки растаявшей дымовой завесы они увидели грозного и рассерженного мужчину с обнажённым мечом в руках и причинённые им разрушения. Без лишних команд они выстроились в шеренгу и направили клинки на незнакомца.

— Эй ты! Бросай меч на землю и поднимай руки вверх! — приказал командир патруля, тыча мечом в Хромоса.

— Дио, осторожнее, похоже, что он маг, — сказал другой страж, прижимаясь к нему плечом. — Это он был причиной тех вспышек и грома.

Стражи напряглись, и их сердца забились в страхе. Никто из них не обладал и толикой магической силы, а потому любой чародей, даже не очень умелый и откровенно хилый, представлял для них смертельную опасность. Если бы они знали стихию его магии, уровень мастерства и сокрытой мощи, то они смогли бы продумать наилучшую стратегию против грозного врага, но без этих сведений слепое нападение граничило с самоубийством.

— Опустите оружие, я свой, — спокойным и уверенным тоном приказал капитан и подошёл чуть ближе, возвращая меч в ножны. Его лицо попало в слабый поток света, падавшего из окон, и стражи смогли узнать в нём своего начальника.

— Фу-у-ух, это вы, капитан Нейдуэн, — выдохнули стражи, а их окаменевшие тела блаженно обмякли. Нежданный враг обратился надежным союзником, которого они и не надеялись тут повстречать.

— Да, это я, — подтвердил Хромос, подходя вплотную к патрульным. — Вы из какого корпуса?

— Третьего корпуса капитана Пинарии, — ответил Дио́нэ, старший по званию. — По его приказу патрулируем улицы вдоль Квартала Страстей.

— Понятно, а за кем вы гнались? Что он сделал?

— Мы не знаем кто он, а помчались мы за ним после того, как нашли его во дворах, когда он это… резал ножом свежий труп. Как нас заметил, то тут же бросился бежать.

— Где это было?! Отведите меня туда! — мгновенно взвинтившись, Хромос зашагал прочь из тупичка, не дожидаясь указаний дороги.

— Да, капитан, тут недалеко, — выпалил Дио, стараясь поспеть за начальником.

Выбравшись из тёмной подворотни, они вернулись к тому месту, где Хромос вступил в гонку, и миновали ещё несколько блоков зданий, двигаясь легкой рысцой. Капитану хотелось как можно скорее добежать до места, но ему приходилось считаться с подуставшими патрульными, нёсших на плечах увесистые кирасы, наручи и щитки. Вскоре они прибыли на самую окраину квартала к паре покосившихся домов с обветшалыми фасадами. Отряд прошёл между ними по тесному закоулку, где в нос били ароматы забродивших фруктов и помёта крыс, кошек, собак и более всего человека. За углом дома подрагивал тусклый свет не то фонаря, не то факела.

— Кто идёт?! — хриплым и беспокойным голосом выкрикнул страж, направив меч на пришельцев, но, завидев чешуйчатые доспехи, опустил его. — Хвала Богам, вы вернулись. А кто это с вами?

— Приветствую вас, капитан Нейдуэн, — поздоровался его зоркий товарищ, быстрее узнавший старшего офицера.

— И я вас, — ответил Хромос, разглядывая тело, что лежало за ними на земле. — Это вот его прирезали?

— Так точно, его, — подтвердил Дионэ, жестом приказав двум дежурным расступиться и не мешать капитану изучать место свершившегося преступления.

Хромос подошёл ближе к мертвецу и бегло осмотрел бездыханное тело. Это был высокий, молодой мужчина крепкого и прямо-таки атлетичного телосложения с жилистыми кистями, покрытыми многочисленными мозолями. На нём были надеты простецкие мешковатые штаны, льняная рубаха со шнурками вместо пуговиц, затасканный жилет с парой заплат на груди и самые обычные сапоги, которые любой сапожник мог смастерить на коленке, предварительно вылакав целый кувшин сивухи. Убитый парень походил на человека, что занимался монотонной, но тяжёлой работой, возможно, был грузчиком в порту, плотником или строителем. Его рубаха была разрезана от ворота до низа живота и распахнута в стороны. Два длинных, неровных разреза начинались на его левом плече, один уходил горизонтально к правому плечу, а второй шёл вниз наискось мимо соска к солнечному сплетению. На конце кожного лоскута висел толстый рыболовный крюк с петлёй из пеньковой верёвки вместо ручки. Из ран успело вытечь немало крови и впитаться в желтоватую ткань, но на сей раз убийца ещё не успел выколоть глаза, и остекленевший взгляд покойника был устремлён к сверкавшим в небе звёздам.

Прежде у Хромоса ещё оставались некоторые сомнения, но теперь он окончательно убедился в своей догадке, что ловкий беглец, облачённый в чёрные одежды, был тем самым неуловимым убийцей, по чьим зловещим следам он шёл в последние дни. С новой силой на его спину обрушались чувства досады, злости, глубочайшего разочарования в самом себе, а разум наводнили сомнения о том, стоило ли ему использовать более сильные заклинания, чтобы поразить злодея, всё же рискнув жизнями людей в доме. Однако прошлого уже невозможно было изменить, и капитан, силой воли заглушив внутренние терзания, сосредоточился на обследовании нового трупа.

Раны на груди хоть и были довольно большими, но всё же были неглубокими, не затрагивали внутренних органов и не могли стать причиной смерти. Хромос сразу обратил внимание на то, что убийца не пронзил сердце этой жертвы, как он делал прежде с купцом и певицей, а значит это было самое последние действие в цепи его ритуальных кощунств. С этой мыслью капитан принялся искать первичную рану и вскоре заметил, что непослушные русые волосы в районе макушки были почти что чёрными и немного поблёскивали в свете фонаря. Капитан подошёл к мертвецу с другой стороны, присел на землю и приподнял голову, чтобы лучше разглядеть смертельное ранение. Немного раздвинув пальцами слипшиеся волосы, его глазам предстала четырёхгранная дыра, оставленная стилетом в самой верхней части черепа, где у младенцев обычно находится родничок. Среди медленно вытекающих сгустков крови он увидел разводы голубого яда, которым был густо смазано оружие. И снова убийца пожертвовал слишком много ценнейшей отравы, когда бог обойтись самой маленькой каплей, бережливо размазанной по всей поверхности клинка.

Хромос выпрямился и огляделся вокруг, чтобы в воображении воссоздать картину нападения. Рана была нанесена строго вертикально, и вряд ли бы её нанёс человек, стоявший за спиной. Тем более что убийца был значительно ниже своей жертвы, и в таком положении силы его удара явно бы не хватило, чтобы сражу же пробить кость, и стилет непременно бы соскользнул вдоль черепа, сняв часть русого скальпа. Тогда Хромос вспомнил ловкость и цепкость беглеца и взглянул на ближайшую крышу. Для невидимого ловкача спрыгнуть с края на ничего не подозревающую жертву, приумножив силу удара своим весом, было сущим пустяком. Всё здесь было довольно очевидно кроме того, что же забыл убитый работяга ночью в этом мрачном гадюшнике и кем таким он вообще был.

— Так, теперь расскажите мне, как вы его нашли и что вы при этом увидели, — обратился Хромос к внимательно следившим за каждым его движением стражам.

— Так точно, — ответил Дионэ, — мы были в патруле уже где-то с час, может дольше, ходили вдоль границы квартала, не заходя на его территорию. Всё вроде было тихо, если не считать пары взбалмошных пьянчуг, подравшихся из-за права заплатить одной девице за утехи, но там разобрались и без нас. Когда же мы шли по той улице, Лабра́ну захотелось отлить. Дальше ты сам рассказывай.

— Хорошо, — подхватил Лабран. — Я, собственно говоря, отошёл по нужде в этот самый переулок, спустил штаны и собирался уже приступить к делу, как вдруг услышал какой-то шум и возню, словно кто упал. Я, помня то, что сказал в своей вчерашней речи капитан Пинарии и что нам приказал наш капрал, пошёл проверить, что же такое там происходит. Поворачиваю я, значит, за угол и вижу, как мужик в чёрной одежде сидит спиной ко мне на животе вот у этого бедолаги и быстро так руками дёргает вперёд-назад. Потом он обернулся, видимо услышал мои шаги. На лице у него была маска, уродливая такая, точно морда ссохшегося мертвеца, а в правой руке он держал охотничий нож. По лезвию текла кровь. Я окликнул ребят и побежал к нему. Он уже успел вскочить на ноги, вытащив кинжал из его башки, и побежал прочь, ну, а мы за ним. Как-то так он и было.

— Вытащил кинжал? — спросил Хромос, удивлённый тем, что убийца не извлёк оружие из тела сразу после нанесения раны.

— Ну, было темно, так что может я что-то и путаю, но да, он его, вроде как, вынул, — ответил Лабран, почёсывая тёмную щетину на горле.

— Что теперь прикажете делать, капитан? — обратился к Хромосу Дио.

— Смотреть тут больше нечего, а ему мы уже ничем помочь не сможем, так что утащите его в… кажется морг Игтиана тут недалеко, даже без лошади управитесь. Сдайте его туда и возвращайтесь к патрулированию. Я сам доложу обо всём в Крепость и попрошу господина Уонлинга выдать вам премию за отвагу и доблесть.

— Это ведь был тот самый Шкуродёр, о котором все говорят в последние дни? — спросил прежде молчавший страж.

— Да, он, — ответил Хромос с мрачным видом. Ему всё ещё не нравилась эта дурацкая кличка, но отчитывать исполнивших свой долг мужиков из-за такой мелочи он не хотел. — Если встретите его ещё раз, в чём я сильно сомневаюсь, но всё же, будьте осторожны и не ввязывайтесь в драку. Сегодня он от вас убежал, но одним только Богам известно, на что он способен в ближнем бою. А теперь за дело.

—Так точно, капитан, — козырнули рядовые и стали между собой спорить, как лучше тащить тело.

— Прикроем ему чем-нибудь грудь, голову и потащим его на плечах. Вполне за очередного пьянчугу сойдёт, — предложил Лабран, но Хромос уже этого не слышал.

Покинув Квартал Страстей, капитан перешёл на бег. Вести о новой жертве, несомненно, были важны, но не требовали какой-то особой спешки, ведь все возможности перехватить убийцу уже были упущены зато ради скорейшего посвящения господина Командующего в темную природу сил убийцы стоило стереть стопы до кровавых мозолей. Громко отстукивая каблуками по брусчатке и вводя прохожих в замешательство, капитал нёсся по улицам, свистяще втягивая воздух носом и многократно прокручивая в голове всё произошедшее, всё им услышанное и увиденное, и вместе тем он пытался припомнить обсуждавшиеся прежде на собраниях планы по противодействию чернокнижникам, если те вдруг объявятся в Лордэне. В таких случаях было необходимо обеспечить повышенную защиту самой Крепости, вызвать членов магической гильдии, чтобы те помогли с установкой сигнальных барьеров вдоль стен, а также озаботиться усиление караулов, приставив к обычным стражам солдат из особого корпуса капитана Манека. Они лучше всех остальных знали, как сдержать любых магов и дать им решительный отпор.

Минут где-то через двадцать-тридцать, Хромос наконец-то добежал до крепостных ворот, мокрый как мышь и алый как спелый помидор. Кожа на ногах горела огнём, и ему хотелось присесть, дабы маленько отдохнуть, но он, сжимая зубы, промчался сквозь внутренний двор, взлетел по лестнице на верхние этажи и без стука распахнул дверь кабинета господина Уонлинга.

— Хейнд, у нас ещё один труп! — проорал Хромос, позабыв про приветствия и формальности.

— Что? — не сразу понял северянин, проведший последние часы в трансе над стопками документов. Капитан прервал его прямо посреди составления важного письма, и все мысли начальника разом сбились и перемешались.

— Патрульные нашли ещё один труп на окраине Квартала Страстей.

— Чёрт! — выкрикнул Хейндир и ударил по столу столь сильно, что дубовые доски затрещали, а из чернильницы вылетели тёмные капли и пометили все близлежащее листы бумаги жирными кляксами. Свечи на канделябре вспыхнули ярче прежнего. — Его рук дело?!

— Да, это был он, — ответил капитан, немного удивившись столь бурной реакции наставника.

— Как выглядит эта жертва?

— Молодой мужчина, довольно высокий, не эльф. Тело крепкое, одет как простолюдин, а волосы короткие и светлые, — быстро вспоминал капитан, пока замеревший Хейндир окаменевшими глазами пронзал пламя свечей. Чествуя настрой своего господина и повелителя, языки пламени разрастались, жадно растапливая и пожирая жёлтый воск.

— Трое… уже трое… — тихо бормотал Командующий.

— Прирезали его на задворках без свидетелей, так что я не знаю ни как его зовут, ни где он живёт, но подозреваю, что он был знакомым Элатиэль или спутником Вольфуда. Ему пронзили голову, спрыгнув на него с крыши невысокого дома. На ране я нашёл следы яда Туманных Островов, который он украл у Иклоса. Это мне он рассказал при личной встрече. И вот что действительно плохо, так это то, что он оказался тёмным чародеем!

— С чего ты это взял? — пробормотал Хейндир, слушавший его вполуха.

— Я видел, как он стал невидимым, а после он скрылся от меня. Уверен, что это был Покров теней…

— Он скрылся от тебя? — встрепенулся северянин.

— Да, патрульные вспугнули его с места убийства, начали погоню, к которой позже присоединился и я. Он, скотина, шустрый и очень прыткий, но мне всё же удалось загнать его в тупик, где он и стал невидимым.

— Ты сказал… они его вспугнули? — переспросил Хейндир, не обратив внимания на все остальные слова.

— Верно. Они наткнулись на него, когда он свежевал труп.

— То есть, он не успел снять кожу?

— Нет.

— И не пронзил ему сердце?

— Именно так. Я сам осмотрел тело, раны не было.

— Где сейчас мертвец? — Хейндир подскочил с Трона и стал поспешно застёгивать петлицы на поддоспешнике.

— Я приказал патрульным отнести его в морг Игтиана. Думаю, что они уже успели туда добраться и сдать его на хранение, — отвечал капитан, недоумённо наблюдая за сборами наставника. — Ты хочешь сейчас на него посмотреть?

— Всё верно, — бросил Хейндир, цепляя на пояс меч, что прежде опирался на край стола.

— Так-то уже ночь на дворе, может лучше будет подождать до утра? Тело никуда не денется, а врачи успеют хорошенько осмотреть его и составят описание.

— Нет… нет, я хочу взглянуть на него сейчас. Тогда сразу после завтрака смогу всё рассказать на совете и не придётся никуда предварительно ехать или ждать посыльных с донесением.

— Понял, тогда я поеду с тобой.

— Не стоит, — небрежно, но заботливо отмахнулся Хейнд. — Я вижу, как сильно ты устал, должно быть ещё и проголодался. Так что останься в Крепости, поужинай, попроси Филиана налить тебе лучшего пива, или чего ты захочешь, и отдохни. Ты это заслужил. А я наведаюсь туда сам и скоро вернусь, тогда всё подробно и обсудим.

Полностью готовый к поездке Уонлинг направился к двери, но Хромос перехватил его за предплечье.

— Хейнд, я не просто так бегаю по твоей указке, это и моё дело тоже. Раз тебе так неймётся взглянуть на него сейчас, то и я поеду с тобой, — капитан ожидал, что его наставник тут же согласится, но вместо этого он увидел, как тот свёл вместе брови и стал о чём-то напряжённо думать. Впрочем, время неумолимо толкало его в спину, правильное решение всё никак не хотело появиться в его уставшей голове, и старику осталось только довериться воле случая.

— Ладно, тогда поспешим, — ответил Хейндир, и они поспешили спуститься во двор. По пути господин Командующий заглянул в одну из комнат и подорвал двух стражей, что лениво и чрезвычайно нагло играли в карты на посту в компании толстенькой бутыли самого дешёвого вина. Это были те самые Титас и Чадерик, что прежде уже не раз сопровождали офицеров и увозили из театра мёртвое тело Элатиэль.

Уже вчетвером они сбежали по лестницам, пронеслись через входную залу и высыпали во двор. Титас и Чадерик побежали на конюшню и стали грозно орать на уже приготовившихся ко сну конюхов, чтобы они как можно скорее взнуздали четырёх скакунов. Встревоженные столь внезапными криками и суматохой лошади истерично ржали и вставали на дыбы, лишь усугубляя всеобщий беспорядок. Один только Фриген-Фотель оставался невозмутим и смотрел на бесновавшихся вокруг него зверей с нескрываемым, почти что человеческим презрением.

Через пару минут конюхи всё же справились с работой, и стражи подвели лошадей к ожидавшим их офицерам. Хейндир одним махом вспрыгнул на рослого коня, словно тот был не выше табурета, и взял вожжи. Почувствовав тяжесть любимого наездника, конь сдержанно, но довольно фыркнул и начал топать копытами по земле, предвкушая стремительную езду.

— Не отставайте, — выкрикнул северянин, и Фриген-Фотель сам понёсся вперед, не дожидаясь щелчка поводьев или удара пяток.

Кавалькада неслась галопом по ночным улицам, звонкие удары подков о камни отражались эхом от домов, и белая пена большими хлопьями слетала с конских губ. Хромос всё не мог понять, зачем Хейндир так сильно торопился, но продолжал пришпоривать коня, следуя за чёрным крупом Фриген-Фотеля. Они объехали Квартал Страстей стороной, чтобы не пробираться сквозь пьяные, непослушные толпы, и выехали на крохотную площадь с одиноким мрачным зданием посередине.

Морг Игтина был построен ещё в те времена, когда Лордэн был сравнительно небольшим городком, и в прежние времена стоял на отшибе, а не вблизи жилых домов. Постепенно город рос, заменяя дерево на камень, расширяя свои границы и застраивая каждый клочок окрестной земли, но никто не хотел селиться к хранилищу мертвецов ближе чем на шестьдесят локтей. В те далёкие годы к его дверям свозили погибших на стройках работяг, убитых при осадах солдат, зарезанных в подворотнях стражей и людей, скончавшихся от ужасных болезней, но вот уже несколько десятилетий его завсегдатаями были исключительно посетители Квартала Страстей, скончавшиеся от перепоя или убитые от ножа незнакомца, приревновавшего шальную и ветренную куртизанку к её новому клиенту. Случалось это с нерушимым постоянством, особенно в вечерние часы, а потому даже глубокой ночью врачеватели несли дежурство, принимая всех ещё тёпленькими.

По обе стороны от входной двери висели фонари с мутными, зелёными стёклами, потому всадники ещё издалека заметили, что дверь была распахнута настежь. Замедлив шаг, они подъехали ближе и остановились возле телеги, на которой обычно собирали трупы с ближайших улиц. Стражи соскочили с коней и подвязали их к чугунным кольцам, что были прибиты к циклопическим камням стен.

Хейндир первым ринулся к входу в морг, но внезапно остановился и поднял кулак в воздух. Слушаясь немого приказа, стражи немедля остановились, обнажили клинки и сгруппировались вокруг командира. Теперь и Хромос смог увидеть то, что встревожило северянина. На внутренней стороне распахнутой двери виднелся тёмный отпечаток руки, оставленный кровью, всё ещё блестевшей в свете фонаря. Подав жестом сигнал следовать за ним, Хейндир осторожно двинулся вперёд, позабыв достать меч из ножен. За распахнутой дверью находилась небольшая коморка, в которой врачи встречали посетителей со скорбным грузом. Однако сейчас там не было никого, кто бы поприветствовал полуночных гостей, и стражи аккуратными и почти бесшумными шагами двинулись в следующую комнату, где патологоанатомы отдыхали от дел и принимали пищу.

Это помещение было заметно больше, и в нём кроме стола стояли небольшой камин и несколько шкафов с толстыми атласами, в которые кропотливо записывались все полученные покойники с датой и причиной их смерти. Между ними втиснулись с десяток прозрачных сосудов, наполненных зеленоватым раствором, в котором плавали человеческие органы и конечности без кожи. От них несло едким запахом, который становился только хуже, смешиваясь с душистым ароматом отвара трав, что готовился в закопчённом котелке. Напиток был уже готов, и из щели крышки вылетали шипящие струйки пара, заставляя эту самую крышечку подскакивать в дребезжащей пляске, от чего по комнате разносился сбивчивый звон, безуспешно пытавшийся привлечь внимание хозяев.

Стражи, держа ухо востро и стреляя глазами по сторонам, зашли в комнату, но не успели дойти и до середины, как Хейндир вновь поднял кулак, привлекая их внимание. Затем он молча указал на пол, и все увидели кровавые капли и отпечатки босых стоп, что тянулись от тёмной арки навстречу нашим героям, постепенно теряя очертания и ясность, а затем и вовсе пропадая. Никто больше не сомневался, что в морге произошла беда.

— Тит, Чад, вы остаётесь здесь и прикрываете тыл, а я с капитаном спускаюсь вниз. Выполнять.

Титас и Чадерик заперли дверь в ординаторскую на небольшую стальную задвижку, сели в засаду и приготовились дать отчаянный отпор любому, кто решит переступить через порог. Тем временем Хромос и Хейндир стояли у входа в прохладные катакомбы, где хранились мертвецы до момента долгожданного упокоения в сырой земле. Узкие ступени из шершавого камня утопали в непроглядном мраке, и Хейндир, выставив руку вперёд, сотворил на ладони огненный цветок, чей тёплый свет обратил тьму в трусливое бегство.

Чуть ниже середины лестницы, широко раскинув руки, лежал дряхлый старик не то в рясе, не то в халате. Хейндир дал знак, и вдвоём они медленно спустились к телу, дабы ближе взглянуть на несчастливца. Это испещрённое сотней тонких морщин лицо было хорошо им знакомо. Хладеющий и неподвижный у их ног лежал небезызвестный Галсо Нилрис, посвятивший всю свою необычайно долгую жизнь работе с трупами и исследованию человеческих внутренностей. Во всём Лордэне нельзя было сыскать иного собеседника со столь умудрённым, добрым и понимающим выражением глаз, но теперь они закатились ко лбу, оставив меж приоткрытых век лишь желтоватые белки с алыми линиями капиляр.

Под старческой головой с жидкими седыми волосами растеклась лужица крови, струйками пролившейся вниз вдоль ступеней к его плечам. Хромос бережно оторвал прилипшую к камню голову и увидел, что затылок врача был вдребезги размозжён и приобрёл чёткую форму угла, о который он и разбился. Хотя старческие кости очень хрупки и ломки, но подобная рана не могла возникнуть после неудачного падения на лестнице, а это значило, кто-то намеренно толкнул или даже швырнул седовласого бедолагу. Капитан пытался разобраться, как же это могло произойти, и внезапно его цепкий до мелочей взгляд упал на свежее пятно на врачебном халате. Оно располагалось в центре груди, чуть правее сердца, но на одежде не было и малейшего намёка на порез, который непременно должен был остаться после удара ножа. Страж решил ощупать окровавленное место, и оно оказалось слишком мягким. Более того, его рука начала погружаться вглубь грудной клетки старика, словно кости и не думали сопротивляться давлению пальцев. Почувствовав, как толпа холодных и колючих мурашек пронеслась вдоль позвоночника, Хромос отдёрнул руку и встревоженно взглянул на Хейндира, внимательно следившего за всеми его манипуляциями.

— Потрогай вот здесь, — тихо прошептал он. — У него сломаны всё ребра и грудина разбита в пыль.

Хейндир нагнулся и тоже пощупал мертвеца, недовольно цыкнув языком.

— Этот удар и убил его. Сердце должно было разорваться, так что на ступени он упал уже мёртвым.

— Какая же силища нужна для подобного? Не всякий конь способен так сильно вдарить. Ведь не стреляли же по нему из бомбарды? Хотя его тогда бы на клочки разорвало, да и жжёным порохом тут явно не пахнет.

— Это точно была не пушка, — сухо ответил Хейндир, всматриваясь в ожидавшую их бескрайнюю тьму. — Будь готов ко всему и держись за мной.

С этими словами северянин поднялся в полный рост и решительно пошёл вперёд, отринув страх и не беспокоясь о защите. Сбитый с толку Хромос, поспешил за наставником, но то, что открылось его взору, повергло капитана в пучину ужаса.

В свете магического огня он узрел разбросанные на полу куски человеческих тел, закованных в доспехи городской стражи. Они были изрублены словно бараньи туши, попавшие в руки умелого мясника, и кровь обильно вытекала из их рассечённых вен и артерий, вычерчивая длинные, прямые линии в канавках меж каменных плит. Пламя дрожало и сотни зловещих теней неведомых дьявольских тварей радостно плясали на окровавленных грудах и забрызганных стенах, от чего Хромосу начинало казаться, что отрубленные конечности и вывалившиеся из полостей тел органы подрагивали и пульсировали, будто бы пытаясь заползти назад в тела, отрицая наставшую смерть. Той ночью среди людских жилищ разверзлись запретные врата Преисподней, дабы смертные смогли краем глаза узреть гнетущий пейзаж первородного хаоса и познать его отвратительных обитателей.

Капитан почувствовал, как ослабели его ноги, а ошалевшее сердце раздулось, как жаба, сдавив легкие, и желало пробиться сквозь тесную клетку рёбер. Хромос попытался сделать глубокий вдох, но воздух в запертом помещении пропитался густым ароматом крови и испарений, исходивших от вспоротых человеческих кишок. Вместо успокоения капитан ощутил, как густой и едкий комок стремительно пополз вверх по горлу.

Окажись он здесь один, то его рассудок неминуемо бы помутился, и он, позабыв обо всём, выбежал бы на улицу и стоял бы под открытым небом, пока пелена ужаса не спала с его разума, а желудок не выдавил своё скудное содержимое, но сейчас с ним был тот, кому доводилось видеть картины куда страшнее, картины недоступные для воображения обычного человека. Хейндир стоял, словно маяк на вершине одинокой скалы посреди бушующего океана безумия и зла, что тянули к нему длинные, цепкие щупальца и когти, но не смели его коснуться. Он стал для Хромоса спасительным ориентиром, что указал ему путь из удушающих объятий паники.

Ужас отступил, и капитан, громко сплюнув дошедшую до рта желчь, неспешно подошёл к ближайшему человеческому обрубку, лежавшему чуть правее от входа. В нём он сразу же признал командира патруля Дионэ. Тело стража было рассечено пополам от левого плеча к правому бедру, его внутренности выпали из живота и распластались по полу, словно охапка склизких водорослей. Вторая его половина валялась немного поодаль, вместе с отрезанной рукой. Присмотревшись ещё ближе и внимательнее, капитан пришёл к осознанию, что всего один удар смог не только располовинить взрослого мужика, но и сумел разрезать, именно что разрезать, а не разрубить, его доспех, словно тот был сделан из тончайшего пергамента, а не из кованого металла. Хромос провёл пальцами по краям рассечённых пластинок, искренне удивляясь их гладкости и ровности, и едва не порезался об них. С самого раннего детства ему рассказывали древние легенды, о славных героях и могучих богатырях, которые взмахом верного колдовского меча играючи срубали вековые сосны и резали стальные слитки точно масло, но он всегда считал их вымыслом, преувеличенным и приукрашенным. Теперь же миф стал былью, но воплотил его в жизнь не герой, а самое что ни есть чудовище во плоти.

Капитан оставил Дио и пошёл осматривать прочие останки. В каждом покойнике он узнавал одного из патрульных стражей, которых послал относить тело, и на всех он видел схожие раны. Отсечённые конечности и пальцы, тела с длинными, узкими разрезами и искромсанные на кусочки доспехи. Меж ними капитану то и дело попадались трупы, что успели провести в морге уже несколько дней, их было легко отличить от жертв мясорубки по отсутствию одежды и по грубо зашитым коричневой бечевой животам, и ещё он наткнулся на растерзанный труп второго доктора, сошедшего в подземелье вместе со стражами. Однако он не сразу смог отыскать тело последнего, пятого патрульного. Огня Хейндира не хватало для полноценного освещения большой, вытянутой подземной галереи, но вскоре Хромос наткнулся на искомого стража в тени за опрокинутым столом. Он лежал на полу без шлема, лицом вниз, а его затылок являл собой густое месиво из крови, волос, костей и мозгов. Капитан поднял взгляд на стену и увидел огромную кровавую кляксу, оставшуюся на месте удара хрупкой черепушки о нерушимую кладку. От этого пятна тянулась вниз багровая полоса, по которой сползала голова стража, прежде чем отлипнуть от поверхности.

Тут капитан заметил ещё одну жуткую, но очень важную деталь. На запачканной кровью шее просматривались тёмные и светлые полосы, замыкавшиеся в неровные кольца. Хромос немного очистил кожу попавшейся под руку тряпкой и увидел чёткие отметены чьих-то длинных и очень сильных пальцев.

— «Неужели его сперва задушили»? — подумал встревоженный капитан и решил перевернуть тело, но, когда он попытался это сделать, голова стала болтаться так, словно в ней не было позвоночника. Тогда Хромос опустил мертвеца обратно и начал прощупывать шею в поисках причины столь странного явления. Все кости были на месте, но переломаны в труху точно так же, как и кости старика Галсо. Капитан попытался вообразить того силача, который смог бы сотворить подобное. На ум ему сразу же пришли рослые и крепкие близнецы, с которыми он познакомился в притоне у Иклоса, но даже у них вряд ли бы хватило сил так швыряться людьми и корёжить доспехи, да ещё роковые отметины были слишком узки для их огромных, широких кистей. Впрочем, это было не единственным и далеко не главным, что тревожило капитана в этот напряжённый момент. Он чувствовал, что упускает некую важную деталь, которая при том лежит на самой поверхности.

Хромос встал и вновь огляделся по сторонам. Во мраке подвала он видел два ряда столов с бледными очертаниями закоченевших тел, претерпевших вскрытия и препарирования

— «Трупы, трупы…» — всё вертелось у него на уме. Ступая по липким лужицам, он вернулся к месту, где стоял Хейндир, и стал внимательно пересчитывать мертвецов. — «Один… три… пять, шесть… два… четыре… шесть…»

Сбивчиво бормотал он до тех пор, пока верная мысль сама не пришла в его беспокойную голову.

— «А где седьмой? Где убитый в подворотне человек?! Его же должны были притащить сюда».

И действительно, за всё время, проведённое в катакомбах, он ни разу не наткнулся на русоволосого мертвеца с волнистыми ранами на груди. Хромос, больше не чувствуя прежнего страха и отвращения, стал вновь бродить среди мертвецов, отодвигая их в стороны и заглядывая под ближайшие столы, однако седьмой покойник как сквозь землю провалился. Капитан так и ходил по галерее до тех пор, пока в одной из кровавых луж он не заметил тот самый поношенный жилет с заплатами на груди, что был надет на жертве убийства. Его разорванные в клочья рубаха, штаны и сапоги нашлись тут же, немного в стороне.

Капитан стал напряжённо думать, куда же могло подеваться само тело, и тогда он вспомнил ещё одну странность, которой прежде не придал должного значения. Меч каждого стража был вложен в ножны. Объяснений этому факту могло быть всего два: либо они не успели схватиться за оружие, так как были атакованы внезапно и тут же все перебиты, либо их охватил столь сильный ужас, что они позабыли про оружие, желая только бежать от явившейся погибели.

Все улики были обнаружены, и Хромос со всем присущим ему усердием и скрупулёзностью силился объединить их и восстановить ход событий, но разрозненные кусочки головоломки всё никак не хотели соединяться между собой. Первым делом он предположил, что сбежавший убийца вернулся за телом, чтобы завершить столь грубо и невежественно прерванный ритуал. Он обладал способностью становиться абсолютно невидимым для человеческих глаз и мог с лёгкостью проследить за стражами, а после пробраться в подземелье морга. Оставаясь незамеченным до самого последнего момента, невидимка мог внезапно напасть на стражей, так что они бы даже не поняли, что именно их убило, или же одурманить их тёмными чарами, сделав их совершенно беззащитными. Отомстив посмевшим ему помешать наглецам и избавившись от лишних свидетелей, он ушёл в своё тайное логово, прихватив с собой утраченную добычу, чтобы в уединении закончить сакральный для него обряд.

Звучало вполне складно, но это было возможно, только если невысокий и довольно щуплый на вид человек обладал бы мускульной силой, сравнимой разве что с силищей бурого медведя. К тому же Хромос не мог припомнить, чтобы убийца бегал босиком, а на полу морга он видел именно следы голых стоп. Эту фантастическую версию пришлось отвергнуть, и тогда капитан невольно припомнил те многочисленные истории о загадочных волколаках, арахнитах и прочих оборотнях, что одинаково любимы и мальчишками и взрослыми мужами. Свирепые и безжалостные существа после монструозного превращения получали невообразимую мощь, позволявшую рывком шерстистых лап отрывать у людей конечности и переносить тяжелейшие раны. Однако оборотни были вполне себе смертны и особо уязвимы в человеческом обличии, а капитан был абсолютно и совершенно точно уверен, что последняя жертва убийцы не дышала и была мертва.

— «А может быть, мертвец сам поднялся на ноги?» — пронеслось в его голове. — «Ведь убийца обладает магией тьмы, и кто знает, какие ещё запрещённые чары находятся в его арсенале? Мог ли он создать богопротивное умертвие»?

Знания капитана о некромантии были довольно скудны, и он не ведал, на что именно были способны вернувшиеся к жизни мертвецы. Стоило посоветоваться с Хейндиром, повидавшим в молодости разные сорта монстров и нечисти, но командир заговорил первым.

— Здесь все патрульные? — спросил он преисполненным печалью голосом.

— Да, — тихо ответил Хромос, подойдя ближе. — Я всех осмотрел, никто не пережил нападения.

— Прискорбно, — господин Командующий подсел к одному из мертвецов, пальцами закрыл мутнеющие глаза, положил правую руку ему на сердце, а после произнёс на языке родных земель. — О, Мудрый Вигир, прими душу этого доблестного воина, что пал в битве, и позволь ему распить мёда с отцами его отцов.

Так он проделал ещё четыре раза с каждым из погибших стражей, в то время как Хромос покорно ждал в стороне. Живя в чужом крае с чужими богами, старый северянин редко показывал свою религиозную сторону, но, когда дело касалось воинских традиций его родной веры, он становился непреклонным и исполнял все предписания.

— Боюсь, что это была не битва, а резня, — проронил капитан, когда Хейндир наконец-то закончил все полагавшиеся в подобных случаях обряды. — Их убивали, а они даже не смогли достать оружие.

— Если это было так, то я не завидую их судьбе. Хотя… может их Боги окажутся милосерднее моих…

— Лучше бы Боги сказали, что здесь произошло! — сдавленно выкрикнул Хромос, начиная терять прежний контроль над эмоциями, которые жаждали высвобождения. — Мы же с тобой видим одно и то же, или нет? Вот это всё — его рук дело!

— Успокойся, — прошипел Хейндир.

— Успокоиться? Это ведь всё из-за меня! Это я упустил того ублюдка! Если бы я не стал сдерживаться, то поймал бы или убил его, и этого всего бы не произошло!

— Это не твоя вина, — возразил северянин, положив руку на спину воспитанника.

— Мне стоило пойти вместе с ними, тогда бы…

— Тогда бы ты был тоже мёртв, — закончил за него Хейндир. — Лежал бы здесь меж ними, пока я бы сюда не пришёл и не нашёл тебя.

— Может и так, — капитан немного успокоился. — Вон там лежит ещё один доктор, а тело третей жертвы здесь нет. Убийца обладает магией, и я подозреваю, что он мог использовать на нём какое-нибудь заклинание, чтобы оживить его и заставить разобраться с нашими ребятами. Нам нужно узнать, что это могло быть за заклинание.

— Хорошо, но разбираться в этом будешь уже не ты.

— В смысле? — опешил Хромос.

— В прямом. Я поручу это кому-нибудь другому.

— А мне тогда что прикажешь делать? Разыскивать товарищей погибших или искать логово убийцы?

— Отдыхать, — грянул самый неожиданный ответ, от которого капитан впал в ступор, а его нутро стало закипать. — Ты прекрасно потрудился, но всё же я слишком много взвалил на тебя одного. Если кто-то и виноват в нашем нынешнем положении, то это я, я и только я.

— Хейнд…

— Не перебивай. Всё зашло слишком далеко, так что теперь я сам займусь поисками и привлеку всех, кого только смогу. Тебе же надо пока отвлечься от этого кошмара, развеяться немного. Как только мы найдём его или мне понадобиться твоя помощь — я тут же позову тебя.

Эти слова должны были успокоить Хромоса и убедить его временно отступить, но эффект оказался обратным. Глаза молодого капитана расширились, а голос стал громким и слегка дрожащим.

— Нет… нет! Это и моё дело! Никто другой не знает об этом убийце и его жертвах, сколько знаю о нём я. Ты не можешь так поступить!

— Могу и поступлю, так что отправляйся к себе домой и хорошенько выспись, а с завтрашнего дня ты в безвременном отпуске.

— Что ты увидел? Ты ведь заметил что-то, что не заметил я, да?! Что это!? Ты… ты раньше видел что-то подобное?! В своих походах? Это… демоны? — ошалевший капитан пробормотал догадку и вновь окинул взглядом человеческое месиво.

— Это не они.

— Да как же не они! Это демоническая порча, она всё объясняет. Теперь демон бегает по улицам и может напасть на первого встречного. Мы должны его найти.

— Хватит выдумывать того, чего нет. Теперь я точно уверен в том, что тебе срочно необходим отдых. Возьми коня и скажи Титасу, чтобы он проводил тебя до дома, а потом пусть съездит за подкреплением.

— Я не…

— Это приказ, капитан Нейдуэн, — отрезал Хейндир, давая чётко понять, что больше спорить он не намерен. — Выполнять.

Господин Командующий ждал ответа, но Хромос не мог выдавить из себя ни единого слова. Его тело мелко трясло от бурлящей в его груди жгучей смеси злости, безысходности и чувства собственного бессилия и никчёмности. В этот момент он больше походил не на взрослого, рассудительного мужчину, а на взбалмошного и непокорного юнца, которого всё же приструнили самым жёстким, но действенным способом. Ему хотелось наорать на наставника, высказать ему все претензии, доказать, что он может и дальше идти по следу убийцы.

— Мне повторить приказ? — медленно и грозно переспросил Хейндир, точно забивая кувалдой колья.

— Никак нет, — сухо ответил Хромос, всё же сумев подавить пламенные порывы разгневанной души и окончательно не потеряв лица.

— Тогда иди, и ещё скажи Чадерику, чтобы он ко мне спустился, — северянин повернулся к нему спиной, заградив собой свет пламени. — Пойми…Так будет лучше для всех…

Хромос всей душой хотел возразить ему, но вместо этого сжал кулаки и пошёл к лестнице, позабыв о крови и кусках тел под ногами. В эту минуту он был настолько погружён в себя, отгорожен от внешнего мира, что едва не наступил на пальцы мёртвого Галсо. Он поднимался неспешными и тяжёлыми шагами, чтобы отдышаться и наконец-то взять себя в руки. Ему очень не нравилось, когда посторонние и тем более подчинённые видели его моменты слабости и потери самоконтроля.

— Тит, Чад, подойдите ко мне, — уверенным и твёрдым голосом скомандовал капитан, едва перешагнув порог ординаторской. Уже порядком утомившиеся от ожидания стражи встрепенулись и подскочили к офицеру. — Там внизу семеро мертвецов, пятеро из них наши и ещё два врача. Ты спускаешься вниз к господину Командующему, а ты поедешь со мной.

— Хорошо… — ответил Чадерик, но даже не подумал сдвинуться с места. Вместо этого он пристально смотрел на Хромоса, ожидая, что тот скажет ещё что-нибудь очень важное. В недоумении капитан перевёл взгляд на Титаса и увидел на его лице точно такое же ожидание и любопытство.

— Вы хотите что-то спросить? — прервал он затянувшееся молчание.

— Это… — переглянулись товарищи, — вам не встретился убийца?

— Не волнуйтесь, его там нет. Он видимо сбежал вместе с убитой ранее жертвой, — ответил Хромос, чувствуя, как они ловят каждое его слово. — Ещё что-то?

— Нет, думаю, что нет, — ответил Чадерик и, ещё раз покоясь на закадычного друга, обошёл капитана и начал неспешное погружение в тёмное подземелье.

— Желаете отправиться в путь прямо сейчас?

— Да, — ответил Хромос, направляясь к двери. — Мы поедем до моего дома, там я отдам тебе коня, а ты поедешь дальше в Крепость за подмогой. Здесь надо прибрать беспорядок.

— Есть, капитан, — ответил страж и, вложив меч в ножны, пошёл следом.

Лошади покорно ждали их у привязи, но недовольно фыркали и перешёптывались между собой, лишённые возможности утолить жажду или пожевать чего-нибудь вкусного. Тем более что им было в тягость вновь нестись галопом по тёмным улицам, но всадники ласково похлопали их по бокам, почесали за ушами и пообещали скорый отдых. Это обрадовало животных, и они стали приплясывать на месте, поторапливая хозяев. Перед отправлением капитан ещё раз окинул взором мрачный дом и окружавший его пустырь и послал пятками лошадь в бодрый шаг.

Время было уже далеко за полночь, и городские улицы были практически пусты, хотя со стороны Квартала Страстей всё равно доносился шум непристойных гуляний. По небу плыли пышные тёмные облака и окрашивались в белый цвет, попадая под серебристые лучи надкусанного лунного диска. Воздух заметно похолодел, и Хромос мог слышать в нём далёкий и тоскливый звон тугой струны, по которой медленно водили скрипичным смычком. Знакомые улицы казались ему чужими и неприветливыми; он постоянно озирался по сторонам, ощущая мнимую угрозу в каждой человеческой фигуре и тёмном закутке. Невидимый убийца и груда искромсанных тел дали семени паранойи пустить цепкие корни в его пошатнувшийся разум.

Всю дорогу всадники преодолели молча. Порой Хромос замечал на себе задумчивый взгляд Титаса, который явно хотел о чём-то его расспросить, но по какой-то неизвестной причине всё не решался задать мучавшие его вопросы. В другой раз капитан сам бы завязал разговор и выведал, что же беспокоило подчинённого, но сейчас ему было совсем не до этого.

Добравшись до своего жилища, Хромос слез с лошади и протянул поводя Титасу.

— Давай, теперь скачи в Крепость и не останавливайся по пути.

— Так точно, капитан, — ответил страж и пришпорил коня.

Хромос смотрел ему вслед, пока трясущиеся лошадиные крупы не скрылись за ближайшим поворотом, а после пошёл вверх по скрипучей лестнице. Нащупав в кармане ключ, он достал его, привычно отпер замок, но за секунду до того, как открыть дверь, остановился и начал прислушиваться к редким звукам, что разносились в ночном воздухе. Он услышал стрёкот одиноких сверчков, отдалённое уханье совы и чью-то отчётливую ругань, но ничего более. Тогда он достал из ножен меч и медленно открыл дверь, напрягая все пять чувств и уповая на шестое.

В гостиной было темно и пусто, а все вещи стояли на тех же местах, где два дня назад их оставил хозяин. Воздух был затхлый и сухой, с тонким ароматом пыли, от которого всё в носу начинало неприятно зудеть. Хромос переступил через порог и тут же захлопнул за собой дверь, навалившись на неё спиной. Продолжая прислушиваться к каждому шороху, он свободной рукой задвинул засов и пошёл вперед, ощупывая путь мечом, как это делает тростью слепец. Он прошёл два круга по гостиной, не забыв истыкать клинком пространство под столом и дымоход камина, а затем направился в спальню, где точно также стал прощупывать все закутки на наличие невидимой засады. Сколько бы он не искал, холодная сталь всё никак не натыкалась на прозрачную плоть, и капитан наконец-то смог чуточку расслабиться.

Страж вернулся в гостиную, положил меч на стол и бросил на него сверху пояс с ножнами. Сапоги он снял без помощи рук, поочерёдно наступая самому себе на пятки, и небрежно швырнул их к входной двери. Затем он скинул с себя на диван дублет и рубаху, взял со стола кувшин, уселся задницей на голый на пол в углу комнаты и выпрямил перед собой ноги. Сделав несколько коротких глотков прямиком из кувшина, Хромос вылил остатки воды себе на волосы, растёр прохладные капли по лицу и уставился в потолок.

Теперь он в полной мере ощутил утомление души и усталость тела, которые накопились за последние дни, но которые он прежде из всех сил старался не замечать. Ему не хотелось двигаться, и даже дышал он столь медленно и лениво, что со стороны его можно было принять за только что умершего человека. В голове, где прежде галдели спорящие друг с другом голоса логики и интуиции, теперь было совершенно тихо, а его редкие мысли приобретали форму расплывчатых образов и коротких сценок из его воспоминаний, без конкретного смысла или посыла. Незаметно для себя самого Хромос впал в глубокий транс и продолжал вот так неподвижно сидеть на жёстких и холодных досках, пока течение времени всё быстрее уносило его маленькую лодку навстречу новому дню.