Тёмные Воды. Зимний апокалипсис

Эпилог

Перед тем, как войти в грот, я присел на большой валун на берегу. За рекой в лучах восхода красным заревом горели домики Полян. Наш хуторок, который мы заботливо защитили от Солнца и отделили от остальной деревни двадцатиметровой пустошью, отличался своей ухоженностью. Остальные дома за эти пять с лишним лет осели, покосились, а то и вовсе разрушились.

В домах спали наши люди — те, которым суждено поднять новое поколение, а за ним следующее, и ещё раз следующее, и ещё много раз. Я понимал, что больше им не нужен. Стас с Игорем справятся с управлением колонией. А замысел высших сил повернуть вспять уже невозможно. Год за годом мы будем утрачивать всё, обретённое предыдущей цивилизацией. Книги обветшали и рассыпались, у нас остались буквально несколько томов. Техника разрушена, науки нет, технологий тоже. Новая жизнь наступает на прошлую цивилизацию неотвратимо, быстро и эффективно уничтожая её плоды. Дети, которые растут сейчас, будут кое-что знать о прошлом, а их дети уже смутно, дальше же вся история человечества перейдёт в разряд легенд, передающихся из уст в уста. В конце концов она будет забыта, и через два-три десятка поколений новое человечество пойдёт по новому пути, пути не только побед, но и ошибок, старых и новых. И чтобы эти ошибки исключить, ему будут нужны помощники, которые станут направлять его.

Материал грота зримо изменился. Мы строили его из всего, что было под рукой — осыпающихся кирпичей старых домов, валунов, разбросанных по берегу, небольших бетонных блочков… А теперь это была белокаменная постройка из неизвестного мне природного материала.

Почему-то я не замечал этого прежде. Или он только что стал таким?

Я достал из кармана амулет и положил его на ладонь. Он по-прежнему светился мягким загадочным светом, излучая жизненную силу, которую сам черпал из родника Селги. Немного полюбовавшись, я надел амулет на шею и встал. Энергия Тёмных вод стала входить в мой дух, на мгновение задерживаясь в теле и наполняя его силой и бодростью.

…окровавленный олень на поляне зашевелился. Женщина вышла из-за кустов, приблизилась к нему и перерезала верёвки, стягивавшие его копыта. Затем она положила руку на спину лани, идущей следом, и обе они побежали. Мужчины были заняты костром и не видели, что путы слетели с ног животного, которое медленно поднялось с земли. Олень постоял с минуту, отряхивая с себя налипшие комки почвы и травы. Однако и следа не осталось от горделивой осанки сына лесов. Медленно, крадучись, побрёл он в сторону лесных зарослей. Собаки лежали на траве и смотрели вслед уходящему оленю, который, прежде, чем войти в лес, оглянулся, словно прощаясь…

Солнце уже поднялось градусов на двадцать над горизонтом и сменило цвет диска на ярко-жёлтый. Кругом пели птицы, воспевая начало нового дня. Каким-то образом они смогли уцелеть в первые морозные годы и вот теперь радовали нас своим щебетом, создавая атмосферу прежней благополучной Земли.

Я вошёл в грот и увидел Сюзанну, которая спала в кресле перед постелью Томки. Чёрный камень блестел на среднем пальце её правой руки. Её душа теперь была мне открыта: во сне она путешествовала по райским кущам с ангелами и купидончиками. Сюзанна была обречена дежурить целую вечность — нуминозная энергия, струящаяся из родника, давала ей через амулет на пальце вечную молодость и бессмертие. Она, единственная из всех остающихся, дождётся нового восхода человечества.

Видел я и Томку, которая уже не была той Томкой, с которой я познакомился в сквере на скамейке. Не была она и той, от которой я выслушивал последние напутствия год назад. Она изменилась, дух в ней взял верх над плотью. Именно поэтому плоти необходимо было погрузиться в долгий сон — при этом дух оставался свободным для совершенствования. Так в состоянии самадхи буддисты разделяют тело и дух, так во время глубоких медитаций существуют они порознь, так нетленные останки христианских и буддийских монахов выпускают дух на свободу, чтобы он во время земного бытия поднялся в горние выси. Пришло время и мне присоединиться к ней в этих странствиях.

«Если ты изменишься», — сказала она мне на нашем последнем свидании.

Я сел на постель рядом с женой и впервые за год провёл руками по её волосам, не ощутив болезненного удара. Место, где я лежал, вкушая божественную амброзию, было свободно. В нём даже оставался след моего присутствия — небольшое углубление от тела. Сюзанна проснулась и смотрела на меня, улыбаясь…

— Я изменился, — сказал я вслух, глядя на Томку.

И Тёмные воды приняли меня в своё лоно.

Конец первой книги

Автор общается с читателями в своей группе в Telegram: Тёмные воды Алексея Черкасова (https://t.me/AlexCherckasov)