Тёмные Воды. Зимний апокалипсис

Глава четвёртая

Предстояло снова выезжать на шоссе со зверьём. Отъехав, я остановил машину, и мы со Стасом стали изучать карту. Хотелось, если уж и ехать по шоссе, то как можно меньше. В конце концов, мы составили обходной маршрут, по которому надеялись достичь Каюжного часа через четыре — при условии, что дороги с карты пятидесятилетней давности всё ещё существуют.

Весь дальнейший путь прошёл у нас без приключений. Благодаря карте мы нигде особенно не блуждали. Некоторые дороги по пути оказались размытыми и разбитыми, но всё же дорогами, по которым полноприводная «Нива» проезжала без труда. Примерно к полудню мы подъехали к поваленному указателю с надписью «Каюжное, 12». Шоссе в этой местности было усыпано обглоданными костями, кажется, в основном, человеческими. Но собак здесь было немного. Мы свернули и покатились по накатанной дороге, на которой местами были довольно глубокие лужи. На повороте машину снова здорово тряхануло, но никаких изменений не произошло.

Минут через двадцать мы въехали в населённый пункт, видимо, это и было Каюжное. Мы ехали медленно и вглядывались в дома в поисках имеющего жилой вид. Но все домики были покосившимися, со следами разрушения от сил природы.

Каюжное оказалось небольшой деревушкой, и проехали мы её, не торопясь, минут за десять-пятнадцать. Нигде не обнаружив ничего, напоминающего дом с живыми людьми, мы поехали назад, по пути заезжая во все переулочки, исследуя и их тоже. Однако всё было напрасно. Не было никаких следов того, что здесь в последние год-полтора жили люди.

Зато было полно собак. Казалось, что они заселили буквально всё — дома, сараи, старые собачьи будки… отовсюду высовывались собачьи носы. Собаки бежали вслед за нами и истошно лаяли.

— Интересно, чем они тут питаются? — спросил Стас.

И как будто в ответ ему, прямо на наших глазах один из псов поймал какого-то мелкого зверька — то ли белку, то ли крысу, мы не успели разглядеть, так как охотник с добычей моментально убежал, а целая свора кинулась за ним вдогонку.

— Может, где-нибудь есть другое Каюжное? — спросил я.

— На карте одно, а вообще не знаю.

— Иваныч же не мог просто так ляпнуть… значит, или мы плохо ищем, или есть другое.

— Ну куда лучше-то? Всё объехали и даже не по разу.

— Иваныч говорил — двухэтажный, кирпичный… а тут одни развалюхи.

Решили ещё раз медленно проехать до конца деревни по центральной улице. Я часто сигналил в надежде, что нас услышат. У последнего дома я остановил машину и заглушил мотор.

— Давай попьём кофейку, — предложил я, и Стас полез за термосом.

Кофе у нас было столько, сколько его, наверное, не осталось в Бразилии — и растворимый, и натуральный молотый, и в прожаренных зёрнах, и в сырых. Сколько было сортов, я даже не интересовался. Наши кофейные гурманы, Томка с Алёной, как-то этот кофе сортировали.

Термос был старый — со стеклянной колбой. Он очень хорошо удерживал тепло, бывало даже через сутки кофе в нём оставался горячим. Термосов с металлической колбой у нас было с десяток, но в них напитки, во-первых, быстро остывали, а во-вторых, приобретали какой-то неприятный привкус. А со стеклянной колбой термос у нас был только один, и мы берегли его пуще ока.

Пока мы пили кофе с пирожками, Стас молча всматривался куда-то вдаль. А потом вдруг сказал:

— Ген, а куда ведёт эта дорога? Может прокатимся?

— Точно, — стукнул я себя по голове. — Иваныч же говорил, что Игорь не в деревне, а в доме за деревней! Ну и тормоза же мы с тобой, Стас!

Допили кофе и двинулись вперёд. Дорога была размыта, и я в очередной раз порадовался тому, что у Стаса был такой старомодный вкус на автомобили. На каких-нибудь вольво-мольво нам бы не только здесь не проехать, мы бы и от Полян отъехать не смогли.

Дорога шла вверх, километра через два мы поднялись на бугорок и увидели невдалеке крепкое двухэтажное здание красного кирпича. Вокруг него что-то постоянно двигалось и копошилось. Подъехав поближе, мы увидели, что это огромное скопление крупных собак, волков, шакалов и прочих представителей отряда хищные. Они взяли дом в плотное кольцо и, похоже, вели осаду по всем правилам военного искусства.

Впрочем, единства среди осаждающих не наблюдалось: поминутно они устраивали стычки, вгрызались друг в друга, рычали, скулили, а стоило кому-то упасть на землю, как он тут же становился жертвой своих собратьев, которые буквально в считанные секунды разрывали тело неудачника на части. Повсюду валялись окровавленные куски шерсти, в воздухе стоял тяжёлый запах гниющей плоти.

Стас присвистнул.

— Если в этом домике находится Игорь, то я ему не завидую.

По мере нашего приближения к дому, псы всё больше нами интересовались. Они бросались на машину, рычали, лаяли, пытались запрыгнуть на капот, били лапами по дверям.

— Жаль нет никакой хлопушки, чтобы их пугануть, — сказал Стас.

— Хлопушка есть, — сказал я, показав на заднее сиденье, где лежали автоматы. — Но сначала подъедем к дому…

Когда до дома осталось метров пятьдесят, мы ехали уже буквально сквозь свору. В ней было немало волков, которые выделялись особой грацией и мощью. Вокруг стоял страшный гвалт.

— Они не просто так здесь собрались, — сказал Стас. — Ждут добычу. Наверняка и всех травоядных вокруг истребили.

— Нас ждёт нечто в таком же духе, — сказал я. — Иваныч сказал, что здесь было тепло практически всегда, зверьё сюда сбегалось от морозов, плодилось здесь, потому тут хищники и собрались. Теперь тепло и у нас в Полянах тоже, значит, и у нас начнётся такая же катавасия.

Тем временем мы подъехали к дому с огромными витриноподобными окнами. Дом светился тусклым светом, похоже, в нём горели свечи. Я три раза просигналил, чтобы нас услышали, хотя свет от наших фар не заметить было невозможно.

Спустя несколько секунд в окне первого этажа показалась фигура. Человек приложил руки к стеклу и стал разглядывать нас в полумраке. Его лицо попало в свет фар. Стас аж подпрыгнул:

— Это Игорь! Мы нашли его!

Рядом с Игорем появилась вторая фигура, на этот раз женская. Я открыл окно, чтобы помахать им… и едва успел отдёрнуть руку от хищной пасти, которая попыталась в неё вцепиться.

— Ничего себе… — сказал я. — Да тут не зевай. Как же они из дома выходят?

— А нам как выходить? — озадаченно спросил Стас.

Игорь нас, скорее всего, не видел, но, наверное, он узнал «Ниву» и теперь показывал рукой в сторону двора.

— Похоже, он намекает, что во дворе нет зверья, — сказал Стас.

Игорь отошёл от окна, и теперь там осталась только девушка. Мы смогли её рассмотреть. Молодая, лет двадцати, невысокая, тёмные волосы спускались по плечам до самого пояса. В её лице были какие-то восточные черты, я не мог определить что именно — то ли разрез глаз, то ли скулы… но она была очень красивой. Пока я любовался, в доме начались события. Стасу со своего места было не видно, а я заметил, что на втором этаже что-то происходило. Я завёл двигатель и, развернувшись, сдал назад, чтобы нам было видно происходящее.

На втором этаже открылось окно, и Игорь махал нам оттуда руками и кричал. В руке у него была какая-то штука, присмотревшись, я понял, что это арбалет.

Я приоткрыл немного окно, чтобы Игорь слышал нас, а мы его. Игорь говорил:

— Парни, я сейчас пристрелю пару этих тварей, они отвлекутся, а ваша задача в это время перебраться на забор и спрыгнуть во двор. Туда они пока не просочились. И вы войдёте или через окно в котельной, или через дверь позади дома.

— Хорошо, — крикнул я. — Начинай по моему сигналу.

Ворота намного выдавались вперёд, по сравнению с домом, и я решил встать правым бортом впритирку с ними, но так, чтобы можно было открыть заднюю дверь. Я протянул руку, взял с заднего сиденья наш арсенал.

— Стас, перебирайся назад.

Стас кивнул и начал переваливаться через спинку кресла. Сидячий образ жизни сильно сказался на наших габаритах — мы оба раздались вширь, и перелезать ему было неудобно. Наконец, минут через пять, Стас повалился на заднее сиденье, затем уселся и вопросительно посмотрел на меня.

Я взял автомат, убедился, что он стоит на предохранителе и подал ему:

— Вешай на спину. Твоя задача открыть дверь и быстро залезть на забор. Мы с Игорем постараемся сделать так, чтобы эти твари тебя не достали. Потом ты будешь заниматься тем же, когда я полезу. Но уже с верхотуры. Сможешь?

Стас кивнул. Я приоткрыл окно со своей стороны и высунул дуло автомата в приоткрытое окно.

— Игорь, начинай, — крикнул я, тут же раздался визг и один из псов упал, поражённый стрелой. Стало понятно, что он имел в виду, говоря, что «они отвлекутся»: десяток зверюг тут же накинулись на беднягу и начали рвать его на куски.

— Стас, пошёл, — крикнул я и дал короткую очередь по своре.

В тот же миг все псы кинулись на своих раненых собратьев и началась такая грызня, какой я не видел никогда в жизни. Стас тоже присвистнул, обалдевший, а я заорал:

— Не сиди, лезь, это ненадолго.

Стас открыл заднюю дверь справа, встал и прямо из салона ухватился руками за верх забора. Я сделал ещё несколько одиночных выстрелов по псам. Стас почти забрался на забор, но какой-то бдительный зверь увидел его и, подпрыгнув, вцепился в ногу. Пока я перебирался на пассажирское место, да пока открыл окно, прошло несколько драгоценных секунд, и Стас свалился вниз, а пёс отпустил его ногу, ощерился и готов был броситься на него. В окно дуло автомата не пролезало, но тут в пса попала пущенная сверху стрела, он заскулил и, кажется, почти сразу сдох. Стас поднялся на ноги, я открыл дверь, выскочил из машины и начал заталкивать его на забор. Со второй попытки Стасу удалось забраться, и теперь он, усевшись, готовился открыть стрельбу из автомата. Я запрыгнул обратно в машину, прячась от подбежавших собак.

— Одна стрела осталась, — крикнул Игорь.

— Стас, ты не вздумай пока стрелять, — крикнул я. — Отдачей тебя опрокинет. Устройся понадёжнее сначала.

Стас уже устраивался. Он схватился рукой за выступающие части дома и нащупывал ногой надёжное место на карнизе, куда мог бы наступить.

— Стас, не смей! — крикнул я. — Свалишься, они тебя растерзают.

Но было поздно. Стас уже стоял левой ногой на выступающем кирпиче, руками держался за какую-то деревянную планку, а правая нога висела в воздухе без опоры. До ближайшего окна, к тому же закрытого, ему было ещё не меньше метра. И я не представлял себе, как он собирается его преодолеть.

— Игорь, крайнее окно открывай! — крикнул я.

Игорь не видел акробатических трюков Стаса, который от прихлынувшего адреналина, похоже, даже не чувствовал боли в окровавленной левой ноге. Но меня понял и тут же исчез. Через полминуты загремела рама в крайнем окне, и оно распахнулось. Стас схватился за неё и тут же сорвался. Всем телом он теперь висел на перекосившейся раме, а та медленно двигалась обратно к окну.

В Стасе было сейчас под девяносто кэгэ, и рама должна была вот-вот рухнуть. Она и начала уже трещать, когда Игорь, вытянувшись из окна, подтянул её к себе, а затем с кем-то вторым втащил Стаса в комнату. Там немедленно начались какие-то разговоры, послышались женские и детские голоса. Стас был в безопасности, теперь оставалось мне забраться на забор и спрыгнуть вниз.

Псы, тем временем, растерзали раненых членов своей стаи и теперь уделяли повышенное внимание моей персоне. Они всей сворой собрались вокруг машины, в том числе, и с правой стороны, задирали головы кверху, рычали, лаяли, и я не видел возможности выбраться.

— Генка, не выходи пока! — услышал я голос Игоря, а после короткой паузы автоматную очередь и визг зверёнышей справа от машины. Он палил прямо сюда, очищая площадку для моей высадки.

— Выбирайся, — крикнул Игорь.

Я открыл дверь, прямо из кабины прыгнул и ухватился за забор. Ногой с силой толкнул дверцу, чтобы захлопнуть. Рычание и лай снизу добавили мне силёнок, и я во мгновение ока оказался на заборе, с которого в следующую секунду буквально свалился, но, слава Богу, уже по другую сторону. Пока я поднимался, из-за угла появился Игорь, который с улыбкой обнял меня и повёл в дом. По пути я отметил, что во дворе стоит вместительный микроавтобус.

Когда мы вошли в дом, женщина лет тридцати обрабатывала Стасу рваную рану на ноге. Пёс глубоко прокусил ему ногу, вырвав изрядный кусок плоти.

— Это Маша, — представил её мне Игорь. — Это Геннадий, — показал он и на меня тоже.

Женщина кивнула мне головой и перевела взгляд на Игоря:

— Швы надо накладывать, — сказала тихо.

Сверху сбежал невысокий, тщедушного вида мужичок в очках. У него в руках была коробка.

— Маша, смотри, что нужно.

У них оказалось богато медикаментов. Нашлась и какая-то местная анестезия. Мы с Игорем оставили Стаса на попечение Маши, а сами сели на диванчик у окна.

— Как вы меня нашли? — спросил Игорь.

— Иваныч рассказал. То есть он сказал, что ты в Каюжном, а мы уж по карте сориентировались.

— А, Иваныч, — кивнул Игорь. — Да, как-то появился тут таинственно и исчез тут же. Он с вами? Как он?

— Умер Иваныч, — сказал я.

Игорь тут же поник. А я начал думать, с чего начать рассказывать. Игорь мне помог:

— Пробирки-то отнесли?

— Пробирки? А? Да, отнесли.

И я принялся за рассказ. Я рассказывал обо всём с самого начала: как приехал с Томкой в Поляны, а там были Стас, Зойка и Егорыч, как мы начали готовиться к зиме, запасаться едой, про наших мародёров, про то, как мы соединяли и утепляли дома, об астероиде, как у нас появился Немо, потом Иваныч, о том, как умерла Зойка, о поездке к замёрзшему озеру, о Вите. Игорь слушал внимательно, не перебивал, кивал головой и только встал однажды, чтобы сменить свечи в стакане. Пока я рассказывал, Стасу перевязали рану, и все присоединились к нам. Стас иногда вставлял в мой рассказ что-нибудь от себя. Особенно внимательно нас слушали, когда мы рассказывали о таинственных силах, с которыми мы столкнулись. Егор при этом согласно кивал головой и шевелил губами.

Потом пришла очередь рассказывать Игорю. Так мы засиделись за полночь. Рассказал, как он встретился с Люсей, как они попали в этот дом. Как обжились здесь. У них хлопот было куда меньше, чем у нас. Правда, и удобств наших они не знали. В Полянах мы раз в неделю смотрели кино и концерты, а у них было только свечное освещение и книги.

Затем Игорь рассказал, как у них появился и тут же исчез Иваныч, как они с Люсей ездили к озеру и набирали для нас грунт в пробирки…

—…и если бы не Люська моя, точно бы помер, — сказал Игорь и ласково посмотрел на жену.

— «…разверзнется земля, и откроются все места судные по всей земле», — вставил Егор.

«Сектанты, что ли…» — подумал я. А вслух спросил:

— Это откуда вы цитируете?

— Откровение Иоанна… — ответил мужичок.

Томка иногда читала Апокалипсис вслух, а я прислушивался, и было довольно занимательно сравнивать происходящее с древними пророчествами. Такого фрагмента я там не помнил. Но возражать не стал.

— А примерно месяц назад появилась эта напасть, — кивнул Игорь в сторону улицы. — Они и раньше сюда забегали, но сначала мы на них не обращали внимания. Потом они стали агрессивными, и я иногда постреливал их из арбалета, чтобы отпугнуть. Но месяц назад зверей стало очень много, и с каждым днём прибывает. Мы уже и носа на улицу высунуть не можем — живём как в осаде. Хорошо, что вся еда в доме и колодец с водой во дворе…

Спать легли уже под утро. Под окнами выли волки, и уснуть мне долго не удавалось. Можно было бы сказать, что я уснул на рассвете, вот только рассветов в этом мире не было. В какой-то момент мне показалось, что лай на улице усилился, но я так устал, что не обратил внимания.

Встали ближе к полудню или даже немного за. Маша уже приготовила обед на всю ораву. За обедом я поднял вопрос о будущем:

— Здесь у вас хорошо. Хороший дом, даже котельная своя…

— Не пригодилась особо, — вставил Игорь. — Морозов у нас здесь не было, только первые два-три месяца. Иногда подтапливаем, чтобы сырость не разводить, а так… — он развёл руками, — тепло и без отопления.

— Но у вас есть две проблемы, — продолжил я. — Первая — хищники за окном. Рано или поздно они проникнут и во двор, и тогда вы даже за водой не выйдете.

— Да, — подтвердил Егор, — в кладовке есть отпугиватель собак, и даже аккумуляторы рабочие, но я попробовал из окна, не очень помогает.

Стас махнул рукой.

— Ультразвуковой? Максимум две-три собаки отгоните, а тут их…

— И вторая проблема — отсутствие электроэнергии, — сказал я. — Вы скоро ослепнете от темноты, да и детям это не на пользу.

— Ты предлагаешь нам переехать в Поляны? — спросил Игорь.

— Догадливый! — хохотнул Стас. — Конечно, в Поляны! Да, там деревянные дома, здесь, кажется, удобнее жить. Но, во-первых, там безопаснее — нас там много. Какие-нибудь бандиты в вашей местности наверняка есть, здесь тепло. И встреча с ними — только вопрос времени. А в Полянах у нас вполне полноценный взвод, к тому же, мы вооружены. Если что, отобьёмся. Да и с собаками как-нибудь разобрались бы. Ну и во-вторых — то, что сказал Генка.

Люся с Машей посмотрели на Игоря. Сюзанна с Васей подошли к матери. Егор сидел, глядя в пол.

— Ну что скажете? — Игорь встал и нервно заходил по комнате. — В Полянах хорошо, природа… — тут он осёкся. — Была природа. А сейчас там что? — он посмотрел на меня.

— Рыба в речке есть, — сказал я и коротко пересказал, как мы сберегли живность в наспех выкопанном пруду.

— Рыба есть… — кивнул Игорь. — А остальное — как здесь… Тогда зачем? Вы поймите — мы тут уже обжились, привыкли…

— А собаки? — спросил я. — Как ты этот вопрос будешь решать?

— Ну что собаки? Еды не будет, они отсюда уйдут в другое место.

— Не раньше, чем вас сожрут! — с жаром сказал Стас. — Маша, у тебя же дети, — он стал бить в больное место. — В конце концов, подумайте о них, вы ими рискуете! Вон, посмотрите, какие они бледные. Сидят взаперти, в вечной темноте. В Полянах свет, безопасность, питание намного лучше. Вы же, по сути, роллтонами питаетесь! Ну как так-то?

— Ну уж не роллтонами… — обиженно сказала Люся. — Да, у нас большого ассортимента нет, в основном, консервы. Но уж не роллтон.

— Короче! — подытожил Стас. — Три-четыре часа на сборы и выезжаем.

Уговоры затянулись. Я видел, что Игорь не против поехать в Поляны, но для Егора и Маши это было потрясением, даже шоком.

Я сидел лицом к окну и, пока мы спорили, мне почудилось в темноте какое-то движение. Я присмотрелся, но ничего не заметил. Непривычной показалась тишина, собаки словно попрятались где-то. Я хотел было сказать об этом, но тут распахнулась дверь из котельной, и в комнату друг за другом вошли четверо мужчин. Мы с Игорем тут же вскочили на ноги.

— Тихо, — сказал тот, который вошёл первым, щёку его пересекал глубокий шрам. — Ша! — махнул он нам с Игорем и направил на нас пистолет.

Я стал вспоминать, где наши автоматы. Один вчера остался наверху, а второй я вообще не забрал из машины… вот, блин.

— Всем сидеть, — скомандовал вошедший. — Долго же вы от нас прятались, а? Но сколько верёвочке не виться… правда, девочка? — он погладил по голове Сюзанну и тонко захихикал.

— Кто вы такие? Что вам нужно? — спросил Егор.

— Сейчас всё узнаете, — ответил тот, что со шрамом, он, похоже, был у наших незваных гостей главным. — Мы люди вежливые, всё объясним. Только сначала немного вас свяжем, вы уж не обижайтесь. А то опять убежите.

Он махнул рукой своим спутникам, сел в кресло у окна и снова засмеялся.

Нам быстро связали руки и завязали глаза.

— А это ещё зачем? — спросил Игорь, но вопрос остался без ответа.

— А я всё думал — в какой же норке прячутся эти ездоки, которых мы всё встречаем, — продолжал говорить главный. — И вот вчера мой Миша… Мишенька мой, глядь — машинка проехала. А Мишенька стал умный, Мишенька больше добычу не пугает. Он тихо-о-онечко проследил за машинкой, — снова раздался смех. — И нашёл, наконец, сюда дороженьку. И вот мы приехали, чтобы с вами познакомиться.

— Что вам нужно? — спросил Игорь.

— Нам-то? Да ничего особенного. У нас, знаете, с едой наступили проблемки. Сами знаете, магазины все позакрывались, ничего не продают. Одной олениной питаться надоело. У меня уже, знаете, аллергия на неё, на оленину-то эту. Хочется какой-то простой русской еды. А у вас же, наверное, есть еда?

— Снимите повязки, — сказал Стас. — Поговорим.

— Ну что ты, мой хороший… — издевательски сказал главный. — Повязки — это мера предосторожности, а то был у нас, знаете, неприятный случай. Так-то вот хорошо: вы не знаете ни где стоят мои люди, ни сколько их. И что мне с тобой говорить? Мы сейчас быстренько ваш домик обыщем, еду заберём и уедем. Если будете себя хорошо вести, то даже девок ваших вам оставим… но, правда, этого твёрдо обещать не могу. Вот эта малышка уж больно мне по сердцу пришлась.

И, похоже, он коснулся Сюзанны, потому что она сначала протестующе взвизгнула, а потом заплакала.

Игорь рассвирепел.

— Ах ты говнюк! — заорал он. — Я ж тебя потом всё равно отыщу, мразь!

— Ух ты! Да у нас тут, оказывается, бесстрашный лыцарь есть! Парни, а ну-ка дайте ему высказаться где-нибудь.

Судя по звукам, Игорь пытался сопротивляться, но его куда-то утащили.

— Кстати, вы знаете, что меня удивляет? — сказал главный. — Как вы умудрились отделаться от собачек? Я-то думал, предстоит с боями прорываться, а тут ни одной… А меня они, знаете, задолбали уже. Расскажите, как вы их отвадили. А я за это проявлю к вам милосердие. Ну что? Договоримся?

Богоборец

Я бежал через лес как мог быстро, не разбирая дороги. Ветви хлестали меня по спине и по лицу. Мне казалось, что я слышу, как Артемида преследует меня и вот-вот стрела из её лука пронзит моё тело. Я бежал, очертя голову, и боялся даже оглянуться. От страха я не чувствовал ни ног, ни рук и только одна мысль билась во мне — скорее прочь, прочь отсюда и вообще из Аттики.

Решив, что, наконец, оторвался от преследователей, я остановился. Было тяжело дышать, от быстрого бега отяжелела голова. Я охватил её руками и странное ощущение охватило меня. Я не чувствовал своих рук. Они были словно в толстенных перчатках. Я поднёс их к лицу и оторопел: руки мои поросли шерстью, а вместо ладоней были раздвоенные на кончиках копыта. Я посмотрел вниз и увидел, что и с ногами произошло то же самое. В ужасе я стал вспоминать всё, что произошло. Впервые в жизни я испытал на себе гнев богини. Когда она смотрела на меня, и лицо её было искажено гневом, я почувствовал, что ужас наполняет всё моё существо, я потерял способность владеть собой и закричал от страха. Затем я отвернулся и увидел, как олень, за которым я охотился, на моих глазах превращается в человека. Он смотрел на меня и смеялся, а затем закричал: «Беги, Актеон! Беги!» И богиня что-то сказала и засмеялась, а вслед за ней засмеялись девушки, которые были с ней.

И я побежал со всех ног. Побежал так быстро, как только хватало мне сил. И вот теперь я стою и разглядываю копыта вместо рук и ног. Неужели это Артемида так наказала меня? Но за что? Чем я заслужил такую участь? Как мне теперь жить с копытами? Как я появлюсь на глаза друзьям? А Алексина? Разве она примет меня теперь таким уродом?

С такими мыслями я медленно брёл между кустарников, оглядываясь по сторонам в страхе, что богиня меня всё ещё преследует. Довольно быстро я вышел к небольшой речушке с перекинутым через неё мостиком. После быстрого бега меня мучила жажда. Я подошёл к воде, присел и наклонился, чтобы сделать глоток воды. При этом лицо моё отразилось в речной глади, и я отпрянул: оттуда на меня смотрел олень, на голове которого ветвились рога.

— Что это?! — хотел закричать я, но из пасти вырвался только рёв. — Ааааа! Аааа!

«Почему я стал так похож на оленя? — спрашивал я себя. — Надолго ли это? Как я буду жить в таком образе?»

Но жажда оказалась сильнее страха, и я напился воды из реки. Пока я пил, мысли мои приходили в некоторый порядок. Я вспоминал, чем я мог так прогневить богиню. Ну да, я смеялся над её девственностью, говорил, что она просто баба, а не охотница, что я лучший охотник, чем она… но ведь всё это было не всерьёз! Она что — шуток не понимает? И кто же донёс на меня Артемиде? Кого я так обидел, что он решил искать защиты у богини?

Я копался в своей памяти и понимал, что задевал очень многих. Отца, мать, моего брата Диониса, доставалось от меня и моим друзьям, и Алексине, и Доре… кажется любой, с кем я встречался, мог затаить на меня обиду. А значит, любой мог пожаловаться на меня Артемиде.

— Зачем на тебя жаловаться, Актеон? — раздалось вдруг позади, и я оглянулся. Кентавр Хирон переступал с копыта на копыто и смотрел на меня осуждающе. Я обрадовался и кинулся было обниматься к своему учителю, но он оттолкнул меня.

— Куда ты, жалкий сплетник, тянешь свои копыта? Я ли не учил тебя, что нельзя гневать богов, нельзя с ними тягаться? Боги ведают всё и мгновенно. Почти всегда они игнорируют ваши глупые речи, но ты перешёл грань, которую Артемида могла стерпеть от такого жалкого червя. Наслаждайся теперь рогами и копытами! Ты честно заслужил их!

— Хирон, как же мне вернуть своё человеческое обличье? — проревел я, однако старый кентавр понял меня.

— Сначала ты подумай, как тебе выжить, — ответил он. — Прислушайся.

Я напряг слух и услышал вдали собачий лай.

— Так это мои собаки, — сказал я с облегчением. — Они защитят меня от всего, даже от гнева Артемиды.

И я, встав на все четыре копыта, побежал на лай собак. Через несколько минут я выскочил на открытую местность. Вдали были видны несколько маленьких домиков и один большой, красного цвета, в котором явно жил аристократ. Здесь было непривычно сумрачно, словно опускалась ночь, хотя я знал, что ещё только полдень. «Видимо, тучи накрывают землю, и будет гроза», — подумал я. Возле красного дома я увидел огромную свору псов. Было далеко, и я не мог разглядеть, мои ли это собаки, но других здесь быть не могло, и я начал кричать:

— Ихнобат! Гилей! Пемена!

В моей своре было полсотни собак, и все они были уже неподалёку. Теперь я мог чувствовать себя в безопасности.

Вдруг прямо за домом появилось и стало разрастаться нечто такое, чего я никогда не видел. Это была чернота и не чернота, пустота и не пустота, что-то настолько страшное, что сначала я замер, не смея двинуться с места. Царство Аида наступало на мир живых, неся смерть и разрушение. Оно быстро заняло половину неба и неотвратимо надвигалось. Вот-вот оно поглотит моих собак. И я стал кричать:

— Напа! Напа! Ко мне!

Напа была моей любимицей. Она была наполовину волчицей, и своими качествами превосходила любую собаку из моей своры. Собаки тоже увидели опасность и рванули ко мне. Сам я развернулся и поскакал обратно в лес, пока царство Аида не накрыло нас.

Автор ждёт читателей, желающих задать вопросы, в своей группе в Telegram: Тёмные воды Алексея Черкасова (https://t.me/AlexCherckasov)