Темная сила Вселенной

ГЛАВА 34

Суровый голос не изменился, не стал мягче, и слова остались столь же неумолимыми: — Соединись с тем, кого мы избрали для тебя.

Тьма вокруг меня клубилась, кишела жуткими тенями, которые набрасывались на меня, оскалив зубы, сочащиеся ядом и дымом. Я отчаянно уворачивалась от них, крича:

— Я уже сделала свой Выбор!

Мимо меня проплыло круглое, как блин, лицо драпска, точно и не ведающего об опасностях, грозящих мне со всех сторон.

— Нет, не сделала. Нет. Нет. Нет. — Его голос затих вдали, потом вернулся безумным мечущимся эхом. — Соединения не было. Видишь, ты истекаешь кровью? Ты истекаешь кровью? Истекаешь кровью?

Я изогнулась, но себя так и не увидела. Единственное, что мне удалось разглядеть, — густая алая струя, хлещущая из моего тела. Она растекалась на тысячи крохотных ищущих ручейков, каждый из которых был едва виден — и почти каждый слизывали языки тьмы.

Послышался другой, новый голос, из-за которого пробивался треск костра.

— Что он станет делать, когда ничего не останется? Думаешь, он переживет тебя?

Я подскочила на постели, судорожно хватая ртом воздух, как будто чудовища из моего сна все еще окружали меня. Бездумно огляделась вокруг в поисках Моргана, потянулась к нему в моих мыслях. Ничего. Ни знакомой теплоты, ни утешения.

«Ну разумеется, — пронеслось в голове. — Я здесь одна».

Одна-то одна, но этим состоянием я могла наслаждаться только в каюте, которую устроили для меня драпски. Стоило лишь выйти за дверь, как ко мне словно магнитом притягивало всех членов экипажа, которые оказывались поблизости. Их внимание и неприкрытое обожание льстило бы мне, не знай я, что причины такого отношения во многом кроются в химии. Тем не менее от мысли, что эти малыши принимают меня за свою, на душе у меня теплело. И это было очень не по-клановски.

Не по-клановски было и сожалеть о содеянном, но именно этому занятию я и предавалась каждую минуту: в окружении толпы восхищенных макиев днем и в уединении своей каюты ночью. Я даже не сомневалась в том, откуда берутся все эти кошмары. Почему, ну почему нельзя повернуть время вспять? Будь у меня второй шанс, я никогда бы не поступила столь эгоистично, подвергая Джейсона подобному риску. Я понимала всю глубину его чувств ко мне и знала, что просто развязала ему руки сделать то, чего страстно жаждал он сам. Но я могла остановить его, задержать рядом с собой до тех пор, когда мы не смогли бы взяться за Клан вместе. Теперь, когда «Макмора» уже была в пути, меня снова охватило прежнее жгучее нетерпение. Я не могу опоздать к нему. Не могу.

Но нам нужна была цель. Чувствуя себя совершенной идиоткой, но надеясь, что никто этого не замечает, я велела драпскам готовить свой замечательный корабль к двухдневному транссветовому путешествию туда, где я могла проверить свой заказ на трюфели.

Убедить их в том, что это необходимо, оказалось легче легкого. Я виновато думала, что макии, наверное, без колебаний направили бы свой корабль прямиком к солнцу их планеты, заяви я, что мне это нужно. Однако по-настоящему совесть начинала меня заедать, когда я видела, как переживают некоторые из них, включая и капитана Макайри. Драпски очень близко к сердцу восприняли то, что я не смогла попасть на обещанный ими праздничный пир и, следовательно, не отведала вожделенных трюфелей. Тот факт, что этот пир я мирно проспала, похоже, ни капли их не утешал. Коупелап, которому было доподлинно известно, как мало для меня значил как этот пир, так и трюфели, тем не менее усердно подливал масла в огонь, то и дело заявляя, что макии могли и отложить свой праздник до тех пор, пока я не проснусь.

Поэтому теперь ничто не могло бы помешать им исполнить мое желание. Пока я спала крепким, пускай и наполненным кошмарами сном, «Макмора» на всех парах неслась за трюфелями, а ее экипаж собирался закатить такой пир, какого стены этого корабля еще не видывали.

Пожалуй, мне стоило бы связать Коупелаповы антеннки узлом. Но, по крайней мере, мы летели к Плексис.

И, я очень на это надеялась, к Моргану — или хотя бы туда, где можно было найти его след.

— Плексис запрашивает посадочную информацию. Что ты желаешь ответить, Непостижимая?

— Они же раньше вполне справлялись с этим сами, разве нет? — шепотом спросила я у Коупелапа.

Скептик задумчиво втянул в рот щупальце.

— Пожалуй, — ответил он так же негромко. — Они действительно оказывают тебе в высшей степени необычайные почести. Возможно, аромат макиев, который ты несешь в себе, необычайно силен.

«Просто великолепно», — подумала я, исподлобья оглядывая по своему обыкновению окруживший меня кольцом экипаж.

— Капитан Макайри, можно поговорить с тобой наедине?

— А как насчет Плексис, Непостижимая?

— Подождут, — беспечно заверила я того, кто это сказал, и оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что капитан Макайри идет следом за мной. Он шел, и Коупелап тоже: я уже давно поняла, что для скептика «наедине» означало — мы с ним вдвоем и еще кто-нибудь.

Вообще-то полного уединения на корабле драпсков найти было практически невозможно. На мостике было одно местечко, где, по словам скептика, воздушная система корабельной связи не действовала. Капитан мог уединиться там, чтобы отдохнуть или совершить эопари — в зависимости от обстоятельств. Я видела это в записях. Термином «эопари» обозначалось состояние, когда драпск скатывался в тугой клубок, втянув антеннки. Там говорилось, что обычно это делается в качестве меры предосторожности в сильную непогоду, но подобное утверждение не совсем вязалось с теми несколькими примерами такого поведения, которые я видела собственными глазами. Из видеозаписей я так и не поняла, с чего бы капитану могло прийти в голову совершить эопари на мостике, а спросить почему-то сочла неудобным.

Но это место располагалось в сторонке от той части овального мостика, где работали вахтенные, что по крайней мере создавало иллюзию, будто я разговариваю только с двумя драпсками, а не с пребывающей в состоянии благоговейного транса дюжиной их сородичей.

— Не желаешь присесть, Непостижимая?

Макии пыталась показать мне, как вызывать из пола сиденье, но это, как и некоторые другие трансформации прочих поверхностей корабля, требовало не то какого-то биохимического сигнала от ноги драпска, не то некоей формы ментального контакта, которые пока что никак мне не давались. Поэтому они всегда спрашивали, не оказать ли мне эту услугу.

— Нет, благодарю, — отказалась я и быстро продолжила, чтобы предупредить дальнейшие любезности — у службы приземления Плексис терпение тоже было не безграничное: — Капитан, я очень признательна за ту отзывчивость, с какой макии пытаются удовлетворить каждую мою потребность…

— Но это же естественно. Неужели мы что-то упустили? Чем-то тебя обидели?

Как я и опасалась, Макайри тут же страшно разволновался.

— Нет. Я абсолютно всем довольна. Но была бы довольна еще больше, если бы вы сдерживали свой энтузиазм, в особенности когда мы прибудем на станцию. Я хочу сказать, что…

Коупелап громко курлыкнул.

— Непостижимая хочет сказать, что вы все ведете себя как кучка изголодавшихся по грипстсе олухов. И я с ней согласен. Все делается сикось-накось. Вы еще начните спрашивать у Непостижимой разрешения почистить хохолки! Так свое уважение и благодарность члену племени не выражают!

— Это на самом деле так, о Непостижимая? — убитым голосом спросил капитан, и его хохолки печально поникли.

— Ну, я бы не стала выражаться столь резко, — ответила я, тоже расстроившись. — Вы очень хорошо со мной обращались. Просто…

— Да, это правда, — снова вмешался скептик. — Непостижимая чересчур к вам снисходительна. Я бы сам поговорил с вами, если бы считал, что это кого-либо проймет.

— И как же нам быть, Непостижимая?

Я коснулась его руки:

— Если все драпски на этом корабле будут обращаться со мной с той безупречной учтивостью, с какой они относились ко мне до того, как я стала членом вашего племени — только запирать в комнате не надо, ладно? — этого будет более чем достаточно. Я не претендую на участие в управлении кораблем, капитан Макайри. В любом случае, у меня недостаточно квалификации, чтобы принимать подобные решения вместо вас. Просто доставьте меня туда, куда мне нужно.

Я взглянула на замерших подле панели переговорника драпсков.

— Для начала можете переговорить с Плексис. Только, — намекнула я при виде того, как радостно зашевелились хохолки макия, — не стоит сообщать им о том, что везете пассажира.

Хохолки разом встали торчком.

— Ни одна живая душа не узнает о твоем присутствии на борту, Непостижимая. Клянусь тебе!

Коупелап задумчиво втянул в рот еще два щупальца. Я не стала ничего объяснять. До меня только что дошло, что означало приземление на Плексис. Я вернулась в сектор космоса, регулярно посещаемый клановцами.

Мое добровольное изгнание официально завершилось.