Тчаи: Сага странствий

Глава 7

Общая комната в «Счастливом мореходе» была отделана в стиле, который Адам еще не встречал. Угловатые стулья из деревянных планок и брусков выстроились вдоль стены из побеленных кирпичей. В нишах в стеклянных сосудах плавали переливающиеся всеми цветами радуги морские черви. Старший служащий облачился в коричневый кафтан, застегнутый спереди на пуговицы, черную облегающую череп шапочку, туфли и перчатки того же цвета. Он отличался обходительными манерами; на лице словно приклеена вежливая улыбка. Он предложил Рейшу осмотреть две смежные комнаты, в каждой из которых имелись кровать, тумбочка и лампа. Вместе со свежим постельным бельем и мазью для ног все стоило три цехина. Рейш счел цену подходящей и сказал об этом Каушу.

— Да, — согласился тот. — Три цехина — недорого, но советую не пользоваться мазью для ног. Это новая услуга; она вызывает у меня подозрения. Сейчас подумаем... От состава могут остаться пятна на дереве, за что тебе выставят в счет дополнительную сумму. Или в него входит средство, вызывающее нарывы, бальзам от которых продают по пять цехинов за грамм.

Кауш говорил в полный голос в присутствии вежливого служителя, который спокойно рассмеялся, ничуть не обидевшись.

— Старый зафатранец, ты сегодня настроен чересчур недоверчиво. Недавно нам пришлось принять в счет оплаты большую партию укрепляющих средств и мазей, и мы просто предоставили их нашим гостям. Не нужно ли тебе глистогонное или мочегонное средство? Мы продаем их по номинальной цене.

— Сейчас мне ничего не надо, — отказался Кауш.

— А твоим друзьям? Каждый почувствует себя лучше, приняв слабительного, мы продаем его всего за десять мелких монет. Нет? Ну тогда позвольте мне рекомендовать вам поужинать в «Изысканных дарах земли и моря». Заведение расположено в нескольких шагах отсюда, направо по набережной.

— Я обедал там раньше, — отозвался скептически Кауш. — То, что передо мной тогда поставили, могло бы лишить аппетита и чудище из древнего замка. Мы лучше купим лепешек и фруктов на рынке.

— В таком случае не откажитесь почтить вниманием лавку моего племянника, что напротив заведения по удалению волос.

— Мы взглянем на его товар.

Кауш повел их на набережную.

— «Счастливый мореход» — относительно честное заведение. Но даже там, как вы убедились, надо быть начеку. В прошлый мой приезд сюда я остановился на секунду послушать, как в общей комнате играют музыканты. Потом в своем счете обнаружил графу с суммой в четыре цехина! Что же касается предложения очистить кожу за символическую плату или даже даром, — тут Кауш от избытка чувств закашлялся, — то могу рассказать, что случилось с моим дедушкой. Он согласился, а потом обнаружил на двери замок и вынужден был платить соответствующие деньги за пользование им. В результате медицинские процедуры обошлись ему в кругленькую сумму. Имея дело с тангами, надо тщательно обдумать каждый пункт договора.

Рейш с интересом рассматривал крутобокие небольшие рыбачьи лодки с высокой кормой и носом. При хорошем ветре они шли под парусами, в штиль приводились в движение электрическими двигателями. Перед каждым судном была укреплена табличка с названием корабля, портом назначения и временем отплытия.

Кауш дотронулся до его руки.

— Проявлять слишком большой интерес к кораблям неосторожно.

— Почему?

— В Урманке всегда разумнее скрывать свои намерения.

Адам огляделся по сторонам.

— Непохоже, что мы привлекаем внимание. А если кто-то сейчас наблюдает, то наверняка решит, что я запутываю следы и собираюсь путешествовать по суше.

Зафатранец вздохнул.

— В Урманке судьба преподносит немало сюрпризов для неосторожных.

Рейш остановился у таблички «Корабль «Нхиахар». Маршрут: Чинг, Туманные острова, южный Счанизад, Казани».

— Минутку.

Он поднялся по трапу, подошел к худому мрачному человеку в кожаном переднике.

— Не подскажешь, как найти капитана?

— Это я.

— Сколько возьмешь за проезд двух человек?

— За каюту первого класса — по четыре цехина с человека в сутки, включая питание. Дорога до Казаина обычно занимает тридцать два дня; общая сумма за два места составит, скажем, двести шестьдесят цехинов.

Сетования по поводу непомерно высокой платы капитана не тронули.

Рейш вернулся на причал.

— Придется где-то раздобыть двести шестьдесят цехинов.

— Не такая уж невероятная сумма, — заметил Кауш. — Старательный рабочий может заработать четыре или даже шесть цехинов в день. В порту всегда требуются грузчики.

— А как насчет игральных салонов?

— Они находятся вон там, возле базара. Излишне говорить, что тебе вряд ли удастся превзойти профессиональных игроков.

Они вышли на площадь, вымощенную квадратными розовыми каменными плитами.

— Тысячу лет назад тиран Прзелиус соорудил здесь огромную ротонду. Уцелел только пол. Вот тут продуктовые лавки, там одежда и сандалии, а дальше — мази и экстракты.

Кауш указывал на различные части площади, где в лавках предлагали разнообразные товары: продукты, ткани, кожи, разные смеси специй землистого цвета, оловянные и медные изделия, черные железные плиты, листы, бруски и пруты, стеклянную посуду и лампы, бумажные талисманы и фетиши. Вокруг престижных мест на полу бывшей ротонды находились развлекательные заведения: оранжевые тенты, перед которыми на расстеленных коврах танцевали под звуки носовых флейт и трещоток девушки. Некоторые из них были закутаны в прозрачные газовые покрывала, другие танцевали обнаженными по пояс, а на нескольких, совсем еще девочках, красовались только сандалии. Зэп-210 наблюдала за непристойными танцами с изумлением и ужасом. Потом пожала плечами и отвернулась с каменным лицом.

Приглушенное бормотание привлекло внимание Рейша. Полотняные стены окружали маленький стадион, с которого в этот момент донесся внезапный хор гиканья, криков и стонов.

— Соревнования на ходулях, — объяснил Кауш. — Похоже, один из чемпионов потерпел поражение, и многие, поставившие на него, потеряли деньги.

Проходя мимо арены, Рейш мельком увидел четырех мужчин на десятифутовых ходулях, осторожно круживших по арене. Один лягнул другого ходулей, другой обрушил на соперника дубинку с подушкой на конце, а третий, застигнутый врасплох, резко накренился, отступая, но каким-то чудом сохранил равновесие. Остальные, совершая гигантские прыжки, преследовали его, как диковинные стервятники.

— Бойцы на ходулях — в основном резчики слюды с Черных гор, — объяснил старый зафатранец. — Зритель, заключивший пари, может с таким же успехом просто бросить деньги в яму. — Он горестно покачал головой. — Но мои земляки, несмотря ни на что, не теряют надежды. Названый отец моего брата выиграл сорок два цехина на гонках угрей в прошлом году. Правда, двое суток накануне победы он беспрерывно жег благовония и молил о покровительстве богов.

— Давай посмотрим на гонки угрей, — предложил Рейш. — Если, как ты говоришь, боги вмешались и это принесло прибыль в сорок два цехина, то наш собственный разум должен добыть нам по крайней мере столько же и, надеюсь, больше.

— Тогда нам сюда, мимо дома отребьев.

Адам хотел спросить, что это такое. Неожиданно к нему подбежал ухмыляющийся сорванец и лягнул по ноге, затем, отскочив назад, состроил мерзкую рожу и скрылся в здании. Рейш посмотрел вслед ребенку с гневом и недоумением.

— Зачем он это сделал?

— Зайдем-ка, — посоветовал Кауш. — Я тебе покажу.

Он завел их внутрь. На помосте в тридцати футах от входа стоял мальчишка, который при виде путешественников издевательски завизжал, да так, что у всех уши заложило. За прилавком стоял учтивый танг среднего возраста, шевеля шелковистыми коричневыми усами.

— Мерзкий грубиян, не правда ли? Вот, проучите его, забросайте как следует. Десяток комьев грязи стоит мелкую монетку. Пакеты с навозом — шесть за цехин, а колючие репейники — пять за цехин.

— Ну, давай, давай! — визжал сорванец. — Чего боитесь? Он не сможет забросить так далеко даже булыжник!

— Попробуй, господин, попади в него, — предложил служитель. — Что выберешь? Комья грязи? Пакет с навозом дает ужасную вонь; отребье ее не переносит! А колючий репейник! Он проклянет тот день, когда напал на тебя!

— Поднимись на помост сам, — предложил Рейш. — Я хочу побросать в тебя.

— Цена двойная, господин.

Рейш вышел из дома отребьев под аккомпанемент насмешек сорванца и служителя, доносившихся, пока они не ушли за пределы слышимости.

— Разумное воздержание, — заметил Кауш. — В таком месте цехинов не заработаешь.

— Не хлебом единым... Не важно. Покажи мне гонки угрей.

— Еще несколько шагов, и мы пришли!

Они приблизились к старой покосившейся стене, отделяющей рынок от Старого города. На краю пустыря, почти в тени стены, они увидели дугообразный стол, окруженный четырьмя десятками мужчин и женщин, одетых в большинстве как чужестранцы. В нескольких футах от него на бетонной платформе стоял деревянный резервуар, высотой в два фута и шести футов в диаметре. Он был снабжен откидывающейся крышкой. Отсюда вода вытекала в закрытые желоба, проходящие между двумя выступами стола, и вливалась в стеклянный бассейн на его изгибе. Зрители не отрываясь следили за стеклянным бассейном. Наконец из желоба в бассейн вылетел зеленый угорь; через секунду за ним последовали угри других различных цветов.

— Зеленый снова выиграл! — воскликнул хозяин угрей с болью в голосе. — Счастливый, счастливый зеленый! Не протягивайте руки за ограждение, пожалуйста, пока я не заплачу выигравшим! Двадцать цехинов этому господину из Джадарака, рискнувшему всего двумя цехинами. Десять цехинов даме в зеленой шляпе с побережья Азот; она поставила цехин на цвет своего головного убора! Это все? Я понес не такие уж большие убытки, хотя, признаться, сначала приуныл.

Хозяин собрал со стола цехины, поставленные на другие цвета.

— Сейчас начнутся новые гонки; делайте ваши ставки. Пожалуйста, кладите цехины точно на выбранный вами цвет, во избежание недоразумений. Ставки не ограничены; кладите любую сумму до тысячи цехинов, потому что моя наличность и резерв составляют только десять тысяч. Пять раз я уже разорялся и всегда выкарабкивался из нищеты, чтобы верой и правдой служить азартным игрокам Урманка; разве это не истинная преданность?

Говоря так, он собрал угрей в корзину и отнес их к верхнему концу желоба. Потянул за веревку, которая открывала крышку резервуара. Рейш подался вперед и заглянул внутрь. Хозяин угрей не возражал, дав Адаму возможность изучить плескавшуюся воду.

— Смотри сколько хочешь, господин; единственная тайна здесь — сами угри. Если бы я мог разгадать секрет их движения, то разбогател бы в один день!

У истока спирального канала, идущего от центра водоема наружу, к желобам, Адам увидел пластину. Поперек соединительного протока прикреплена дверца, которую хозяин захлопнул. В резервуар он поместил угрей, потом опустил крышку.

— Вы все свидетели! Угри двигаются так же свободно, как в глубинах своих родных водоемов. Они кружат, скользят, ищут лучи света; когда я поднимаю дверцу, бросаются вперед. Кто первым достигнет бассейна? Загадка! В последний раз победителем был зеленый. Выиграет ли он снова? Делайте ваши ставки; кладите деньги на стол. Ага! Важный господин щедро поставил на серого и лилового по десять цехинов! Что я вижу? Красный цехин на красного! Смотрите все! Благородная дама из башни ставит сто цехинов на красного! Прибавит она к этим деньгам тысячу или лишится их? Ответ знают только боги и сами угри!

— Я буду третьим посвященным, — пробормотал Кауш Рейшу. — Она не выиграет. Красный угорь замешкается. Я предсказываю победу белого или голубого.

— Откуда ты знаешь?

— Никто не поставил на голубого. И только три цехина поставлены на белого.

— Верно, но откуда это известно угрям?

— Тут-то и заключается тайна, как утверждает их хозяин.

Рейш повернулся к Зэп-210.

— Ты понимаешь, как владелец управляет движением угрей в свою пользу?

— Я ничего не понимаю!

— Что ж, мы обдумаем это хорошенько, — сказал Рейш. — Давайте посмотрим еще один заплыв. Я поставлю цехин на голубого.

— Все ли ставки сделаны? — выкрикнул хозяин. — Пожалуйста, внимательнее. Цехины, лежащие на двух цветах одновременно, считаются проигравшими. Больше никто не ставит? Очень хорошо, пожалуйста, уберите руки за загородку. Ставки больше не принимаются! Начинаем гонку!

Шагнув к резервуару, он нажал на рычаг, который поднимал дверцу.

— Гонки начались! Угри стремятся к свету; они извиваются и кружатся от радости. Как они мчатся по желобу! Кто победит?

Игроки, вытянув шеи, замерли. В бассейн первым влетел белый угорь.

— О, — простонал хозяин. — Эти угри совсем разорят своего благодетеля! Двадцать цехинов уже разбогатевшему господину из племени серых. Ты, наверное, моряк? Десять цехинов благородному молодому рабовладельцу с мыса Браиз. Я лишь отдаю деньги; где мой доход? — Он шагнул вперед, смахивая цехин Рейша на поднос. — А теперь приготовимся к следующему заплыву.

Адам повернулся к Каушу, покачал головой.

— Невероятно, в самом деле невероятно. Пойдемте-ка лучше отсюда.

Они бродили по рынку, пока не опустились сумерки; наблюдали за «Колесом фортуны», изучили состязание, в котором участники покупали мешочек цветных пластинок разной формы и пытались сложить из них шахматную доску, видели полдюжины других игр. На закате они зашли в маленькую харчевню возле «Счастливого морехода», где им подали на ужин рыбу в красном соусе, лепешки из стручков травы паломников, салат из морской травы и большую черную флягу вина.

— Танги соблюдают верность лишь своей кухне, — сказал Кауш. — Здесь им можно доверять полностью.

— Это доказывает, — заметил Рейш, — что нельзя судить о хозяине по тому, что он подает на стол.

Кауш напыщенно произнес:

— Как можно вообще судить своего ближнего? Например, на что ты опираешься в своих рассуждениях?

— Одно я знаю точно. Первое впечатление всегда обманчиво.

Кауш, удобно раскинувшись на мягком стуле, насмешливо посмотрел на спутника.

— Возможно, возможно. Вот ты, скорее всего, вовсе не такой хладнокровный сорвиголова, каким показался при первой встрече.

— Меня, бывало, оценивали куда жестче, — произнес Рейш. — Один из моих друзей заявил, что я похож на человека из другого мира.

— Странно, что ты сказал это, — объявил Кауш. — Недавно до нас дошла удивительная история. Говорят, люди на самом деле не произошли от союза священной птицы хухул и морского демона Радамфа, а пришли на Тчаи с далекой планеты. Впрочем, примерно то же утверждают яо — приверженцы культа. Но это не все! Ходят слухи, что какие-то люди с той планеты теперь странствуют по нашему миру и совершают невероятные подвиги: бросают вызов Дирдирам, побеждают Часчей, убеждают в своей правоте Ванкхов. Все охвачены ожиданием скорых изменений. Интересно, что ты скажешь, таинственный незнакомец?

— Полагаю, слухи не совсем пустые, — отозвался Рейш.

Зэп-210 упавшим голосом произнесла:

— Целая планета людей: она может оказаться еще более непонятной и дикой, чем Тчаи!

— Все это, конечно, сомнительно, — заметил Кауш поучающим тоном, — и, естественно, нас не касается. Вообще, любой человек таит в себе загадку! Возьмем, к примеру, нас троих. Честный, скромный зафатранец и парочка вечно задумчивых бродяг, странников, которыми судьба играет, как ветер опавшими листьями. Что толкает вас на такое опасное путешествие? К какой цели вы стремитесь? Я сам за всю жизнь не побывал даже на мысе Браиз, и мне ничуть не хуже живется, разве что немного скучно порой. Смотрю я на вас и не устаю поражаться: Девушка смущена, но мужчина суров и непреклонен. Ведомый непонятной ей целью, он тащит ее за собой, хотя она боится идти. Но вернулась бы она назад, если бы могла?

Кауш заглянул Зэп-210 в лицо; нахмурившись, девушка отвернулась.

Рейш невесело усмехнулся:

— Без денег мы никуда не доберемся.

— Ха! — воскликнул Кауш фамильярно. — Если вам не хватает для счастья только денег, у меня есть лекарство! Раз в неделю проходят бои на арене. Кстати, Отвиль-чемпион сидит вон там. — Он кивнул в сторону совершенно лысого мужчины семи футов ростом, с мощными мускулистыми плечами и ногами и узкой талией. Тот сидел один, потягивая вино и угрюмо глядя на набережную. — Отвиль великий боец, — сказал Кауш. — Он однажды схватился с Зеленым Часчем-самцом и удержался! Ну, по крайней мере, остался жить...

— А большой у вас приз? — поинтересовался Рейш.

— Человек, продержавшийся на арене пять минут, получает сто цехинов; добавочно ему платят по двадцать цехинов за каждую сломанную кость. Отвиль иногда за минуту крушит их цехинов на сто.

— А что случится, если противник вышвырнет Отвиля с арены?

Кауш скривил губы.

— За это приз не установлен; такой исход считается невозможным. А ты почему спрашиваешь? Собираешься поучаствовать в схватке?

— Ну нет, только не я! Мне надо добыть три сотни цехинов. Предположим, я продержусь пять минут на арене и получу сто цехинов... Мне ведь понадобится предъявить вам еще десять сломанных костей, чтобы заработать оставшиеся две сотни.

Кауш, казалось, был разочарован.

— У тебя есть другой план?

— Я все время думаю о гонках угрей. Как может хозяин на расстоянии в десять футов управлять их движением, пока они плывут вниз по закрытому желобу? Это кажется чем-то сверхъестественным, наподобие передачи мыслей.

— В самом деле, — согласился Кауш. — Годами люди Зафатрана исправно ставили цехины, предполагая, что такой контроль невозможен.

— Могут ли угри менять цвет? Нет, немыслимо! Хозяин влияет на угрей телепатически? Непохоже...

— Ничего больше в голову не лезет, — признался Кауш.

Рейш мысленно повторил действия хозяина.

— Он поднял крышку резервуара; что находится внутри, видно зрителям — вода глубиной всего в фут. Угрей помещают в центр водоема и закрывают там. Все происходит до того, как игроки выложили деньги на стол. И все-таки наверняка хозяин угрей управляет ими. Только вот как?

Кауш саркастически усмехнулся:

— Все еще надеемся заработать на гонках?

— Я хотел бы обыскать помещение. — С этими словами Адам поднялся на ноги.

— Сейчас? Но сегодня гонки уже закончены.

— И все-таки давайте там все осмотрим: это ведь всего в пяти минутах.

Место проведения гонок было безлюдным и едва освещалось светом, долетавшим сюда с рынка. После дневного оживления царившая здесь тишина казалась абсолютной.

Рейш указал на стену, ограничивающую территорию.

— Что лежит за ней?

— Старый город, дальше мавзолеи, где танги хоронят своих покойников. Туда не стоит ходить ночью.

Рейш внимательно осмотрел желоб и резервуар с запертой на ночь крышкой. Повернулся к Каушу.

— Когда начинаются гонки?

— Ровно в полдень.

— Завтра утром я хотел бы осмотреть окрестности еще раз.

— Понятно, — задумчиво сказал Кауш и искоса взглянул на Адама. — У тебя есть план?

— Скорее, одно подозрение. Если...

Он оглянулся: Зэп-210 схватила его за руку.

— Вон там! Смотри!

По огороженному участку крались двое в черных плащах и широкополых шляпах.

— Гжиндры! — прошептала девушка.

Кауш нервно предложил:

— Давайте вернемся на постоялый двор. Бродить так по темным закоулкам Урманка — непростительная беспечность!

В «Счастливом мореходе» Кауш сразу отправился к себе. Рейш отвел девушку в ее номер. Она остановилась на пороге.

— В чем дело?

— Я боюсь.

— Чего?

— Гжиндры преследуют нас!

— Необязательно. Возможно, это другие гжиндры.

— А может, те же самые!

— В любом случае, как они могут проникнуть в твою спальню?

Девушка все еще колебалась.

— Я в комнате рядом, — успокоил ее Рейш. — Если кто-нибудь тебя напугает, сразу кричи.

— А вдруг тебя убьют первым?

— Так далеко вперед я не загадываю, — сказал Рейш. — Если к утру окажусь трупом, не оплачивай счет.

Она явно ждала. Рейш нежно провел рукой по мягким черным кудряшкам.

— Спокойной ночи.

Он закрыл дверь и подождал, пока она задвинула засов. Потом зашел в свою комнату и, не доверяя словам Кауша, тщательно обследовал дверь, стены и потолок. Наконец, почувствовав себя в безопасности, уменьшил свет до слабого мерцания и улегся на кушетку.