Глава 5



Воздушный корабль летел над Великой каменной пустыней, параллельно черным и красным пикам хребта Зопал, минуя иссушенные пыльные равнины, древние, выветренные почти до основания скалы, черно-розовые песчаные дюны, изредка встречая оазисы белых дымчатых деревьев.

Начавшийся после полудня ураган поднял тучи желтой пыли, затмившей небо и землю. Солнце исчезло во мраке бури. Анахо повернул корабль к северу; вскоре на горизонте показалась темно-голубая полоса, указывающая на приближение к Первому морю.

Дирдирмен быстро посадил корабль в безлюдном месте, за десять миль от моря.

— До Кхораи еще несколько часов хода. Лучше не появляться там после наступления темноты. Кхоры — вспыльчивый народ и хватаются за свои ножи при каждом удобном случае. Ну а ночью они нападают без всякого повода.

— И эти люди будут охранять наш воздушный корабль?

— А какой вор, даже если он сумасшедший, посмеет сунуться к кхорам?

Рейш печально вздохнул, глядя на окружавшую их пустыню.

— Я предпочел бы даже ужин в гостинице «Стеклодув», чем сон на пустой желудок.

— Хо! — воскликнул Анахо. — В Карабасе ты будешь часто с тоской вспоминать тишину и покой этой ночи!

Они улеглись спать прямо на песке. Ночь выдалась темная, но воздух был кристально чистым, а на небе — ни облачка. Прямо над головами сияло созвездие Клари, где еле заметно мерцало родное Солнце. Попадет ли Рейш на свою планету? Будет ли когда-нибудь вот так же лежать ночью, глядя на далекое Арго Навис, стараясь разыскать крошечную коричневую звездочку, Карину-4269, с ее бледно-янтарным спутником Тчаи?

Мысли Рейша внезапно прервались — корабль осветило какое-то слабое мерцание. На всякий случай он пошел проверить; свет исходил от оранжевых линий, мелькающих на экране радара. Через пять минут он потемнел, и Адама охватило щемящее ощущение одиночества.

Утро выдалось ясным, солнце уже довольно высоко поднялось, а небо было таким чистым и прозрачным, что каждый холмик и даже камень оставляли длинную черную тень. Подняв воздушный корабль, Анахо полетел над землей низко-низко — он тоже заметил оранжевое мерцание прошлой ночью. Пустынная местность становилась все менее угрюмой: появились небольшие рощицы дымчатых деревьев, а вскоре и черные раскидистые деревья и кустарники.

Корабль достиг Первого моря и повернул на запад, следуя вдоль береговой линии. Они миновали несколько деревень — беспорядочно рассыпавшихся домов из темно-коричневого кирпича с коническими крышами из черного железа, стоящих около рощ огромных деревьев, которые, по словам Анахо, считались священными. Небольшие пирсы, выглядевшие сверху как мертвые сороконожки, врезались в темную воду; вдоль всего берега покачивались на привязи лодки, сделанные из черного дерева. Через сканскоп Рейш заметил людей с горчично-желтым цветом кожи, одетых в черные халаты и высокие черные шапки. Они хмуро смотрели вверх на пролетающий корабль.

— Кхоры, — заявил Анахо. — Странный народ, у них своя, особая жизнь. Они разные днем и ночью — во всяком случае, так гласит молва. Каждый имеет две души, которые приходят и уходят с рассветом и на закате солнца, поэтому любой кхор — это два различных человека. О них ходят удивительные истории. — Он махнул рукой. — Видишь там, впереди, место на берегу, похожее на воронку?

Посмотрев в указанную сторону, Рейш заметил одну из уже попадавшихся им рощ и ряд мрачных коричневых домов с крышами из черного железа. От небольшой площади шла дорога через холмы на юг, в сторону Карабаса.

Анахо продолжал:

— Это священная роща кхоров, где, как говорят, происходит обмен душ. А рядом видна остановка моторных повозок и дорога на Мауст. Дальше лететь на воздушном корабле нельзя, мы должны спуститься и поехать в Мауст как обычные охотники за цехинами; так будет лучше.

— Но останется ли здесь корабль, когда мы вернемся?

Анахо показал вниз, в сторону причала.

— Видишь лодки на якоре?

Посмотрев через сканскоп, Рейш увидел три или четыре дюжины суденышек.

— Эти лодки, — объяснил дирдирмен, — доставляют собирателей цехинов в Кхораи из Коада, Хедаджи, островов Лоу, со Второго и Третьего морей. Если их владельцы возвратятся в течение года, то забирают свои лодки и отправляются отсюда домой. Если же не появляются, то их имущество становится собственностью начальника причала. Мне кажется, нам тоже имеет смысл заключить такой договор.

Возражений не последовало, и дирдирмен начал снижаться к берегу.

— Запомните, — предупредил Анахо, — кхоры — обидчивый народ! Не заговаривайте с ними. Не обращайте на них внимания, а если уж придется, старайтесь объясняться как можно короче. Они считают болтливость самым страшным пороком. Не подходите к кхору против ветра, впрочем, по ветру тоже; они могут принять это за проявление враждебности. Никогда не смотрите на женщин, детей: кхоры решат, что вы хотите их сглазить. И, самое главное, даже не пытайтесь приблизиться к священной роще. Основное оружие кхоров — железное копье, которое они метают с поразительной точностью. Это очень опасные люди!

— Будем надеяться, что мы ничего не перепутаем, — усмехнулся Рейш.

Воздушный корабль опустился на сухую гальку. В ту же минуту к ним быстро подбежал высокий худой смуглый мужчина со впалыми щеками и острым, как вершина скалы, носом. Полы его коричневого холщового халата развевались на ветру. Заблестевшими от возбуждения, запавшими глазами он осмотрел летательный аппарат и визгливо воскликнул:

— Вы направляетесь в Карабас, в этот ужасный Карабас?

— Вообще-то мы собирались туда, — осторожно сказал Рейш.

— Продайте мне ваш воздушный корабль! Четыре раза я проникал в Зону. Я так искусно прятался за скалами, что сумел выбраться живым. Теперь у меня есть цехины. Продайте мне ваш воздушный корабль, чтобы я смог возвратиться в Холангар.

— Весьма сожалею, но он пригодится нам самим, когда мы вернемся, — ответил Рейш.

— Я же предлагаю вам цехины, пурпурные цехины!

— Они нам ни к чему. Мы собираемся туда, чтобы найти свои собственные.

Худой мужчина отчаянно взмахнул руками и с безумным видом быстро побежал вдоль берега. Но визиты на этом не закончились. Вскоре к путешественникам приблизились два кхора — стройные, хорошо сложенные мужчины в черных одеждах и цилиндрических черных шапках, в которых они казались еще выше ростом. Их горчично-желтые лица сохраняли суровую невозмутимость; носы у кхоров были тонкие и маленькие, а уши походили на хрупкие ракушки. Прекрасные черные волосы они подняли вверх и убрали под высокие шапки. Как решил Адам, кхоры представляют собой особую разновидность людей, наподобие часчменов, и, судя по всему, произошли от какого-то маленького, давно исчезнувшего племени.

Старший заговорил тонким мягким голосом:

— Зачем вы здесь?

— Мы собираемся за цехинами, — ответил Анахо. — И надеемся оставить воздушный корабль на ваше попечение.

— Вы должны заплатить за это. Воздушный корабль — ценная вещь.

— Вам же будет лучше, если нам не удастся вернуться. Нам нечем платить.

— Если вернетесь, должны будете заплатить.

— Мы не станем платить. Будете настаивать — полетим прямо в Мауст.

На горчично-желтых лицах не отразилось никаких чувств.

— Очень хорошо. Можете оставаться, но мы даем вам разрешение только до месяца Темас.

— Всего три месяца? Слишком мало времени! Разрешите нам оставить здесь корабль до конца Меумаса, а еще лучше Азаимаса.

— Хорошо. До Меумаса. Ваш воздушный корабль будет в безопасности; никто не подойдет к нему, кроме тех, у кого вы его украли.

— Он должен быть в полной сохранности, мы не воры.

— Будь по-вашему. До первого дня Меумаса. Плата по первому требованию.

Трое друзей взяли свои вещи и направились через Кхораи к стоянке моторных повозок. Под открытым навесом готовилась к отправлению одна из повозок; около нее столпилось множество людей из всех уголков Тчаи. Друзья оплатили проезд и через час отбыли из Кхораи на юг к Маусту.


Моторная повозка ехала по голым холмам и высохшим болотистым низинам, остановившись только ночью у гостиницы, которую обслуживали несколько белолицых женщин. Судя по их поведению, они или принадлежали к секте, исповедующей священную проституцию, или были просто шлюхами. И еще долго после того, как Рейш, Анахо и Траз улеглись спать на скамьях, которые служили кроватями, из прокуренной общей комнаты доносились пьяные выкрики и дикий смех.

Утром стало сумрачно и тихо. Всюду виднелись следы пролитого вина, пахло остывшим дымом погашенных светильников. Везде в беспорядке лежали люди: некоторые так и заснули, положив голову на стол, остальные растянулись на скамьях; их лица были пепельного цвета.

Вошла прислуга — местные женщины, перекликавшиеся резкими пронзительными голосами; они внесли котлы из тонкого желтого металла «гоулаш». Люди нехотя зашевелились, многие стонали; наконец, угрюмо поев из глиняных чаш, они вышли к моторной повозке, которая вскоре продолжила путь на юг.

К полудню вдали показался Мауст — городок, состоявший из узких зданий с высокими фронтонами и изогнутыми крышами. Дома были построены из черного дерева и облицованы потемневшими от времени плитками. За городом простиралась безжизненная равнина вплоть до мрачных гор Воспоминаний. Подъезжавшую повозку уже ждали мальчишки — слуги местных купцов. Едва заметив путешественников, они разразились оглушительными воплями, размахивая флажками и плакатами, расхваливающими товары их хозяев: «Внимание, собиратели цехинов! Кобо Хакс продает отличнейшие детекторы цехинов», «Составляйте свои планы в гостинице «Пурпурные огни»», «Оружие, пуховики, инструменты для копания торговца Сага — то, что вам нужно!», «Не ищите наугад. Сир Гарзу превосходно указывает крупные месторождения пурпурных клубней», «Убегайте от Дирдиров как можно быстрее: используйте ботинки, поставляемые Авалко», «Ваша кончина превратится в сплошное наслаждение, если перед смертью вы примете эйфорические таблетки, изготовленные по рецепту Лауса де Таутамерга», «Изведайте последние радости на Платформе развлечений. Перед тем как войти в Зону, познайте любовь во всех ее ипостасях!».

Моторная повозка остановилась на окраине Мауста. Пассажиры высадились и сразу попали в толпу кричащих мужчин, шустрых ребятишек, гримасничающих девочек. Каждый горланил свое. Друзья с трудом пробирались сквозь людское месиво, стараясь по мере возможности избежать рук, пытавшихся схватить их или их нехитрый багаж.

Они вышли на узкую улицу, тянувшуюся между высокими, потемневшими от старости, домами; рыжие солнечные лучи едва пробивались между тесно стоящими зданиями. В большинстве из них находились лавки, торгующие любым оборудованием и инструментами, которые могли понадобиться искателям цехинов — наборами инструментов и приспособлений для маскировки, ножами для срезания шипов, щипцами, вилками, ложками, биноклями, картами, справочниками, путеводителями, талисманами и порошками. Из окон многочисленных таверн доносились звуки бубнов, хриплое завывание гобоев, сопровождаемые пьяными восторженными выкриками. В темных закоулках прятались игорные дома, а из гостиниц с ресторанами на первом этаже выплывали аппетитные запахи. Но и дома и улицы выдавали древность Мауста; казалось, даже ароматный сухой воздух сохранился здесь с давних времен. Камни были отполированы до блеска от частых прикосновений рук; деревянные дома потемнели от старости и многочисленных протираний воском. Старинная коричневая облицовка из плиток слабо поблескивала на свету.

Наконец на центральной площади друзья нашли самую большую гостиницу города с достаточно удобными комнатами, которые одобрил даже взыскательный Анахо. Зато Траз долго ворчал, возмущаясь тратой денег на ненужную, по его мнению, роскошь:

— Мы что, должны платить цену верховой лошади только за то, чтобы провести здесь одну ночь? — негодующе вопрошал он. — Мы миновали много гостиниц, ничуть не хуже этой, но намного дешевле.

— В свое время ты научишься ценить красоту цивилизации, — снисходительно сказал Анахо. — Пошли посмотрим, что нам здесь предложат.

Они вошли в фойе через главный вход, украшенный резным деревом. Свисающие с потолка люстры имитировали гроздья цехинов; облицованный плиткой пол украшал великолепный ковер с рисунком из пяти звезд алого и блеклого коричневато-желтого цвета на черном фоне.

К друзьям подошел управляющий, вопросительно глядя на них. Приосанившись, дирдирмен потребовал три комнаты, чистое белье, воду для купания и благовония.

— И во сколько нам обойдется все это?

— Каждый из вас должен заплатить сто цехинов в сутки, — небрежно ответил управляющий.

От возмущения Траз лишился дара речи, и даже Анахо был несколько ошарашен.

— Что? — воскликнул он. — За три скромные комнаты вы требуете триста цехинов? У вас что, нет чувства меры? Это чересчур много.

Управляющий гордо выпрямил голову.

— Господин, вы пришли в знаменитую гостиницу «Алаван», расположенную у самой границы Карабаса. Наши клиенты никогда ни в чем себе не отказывают — они либо возвращаются богатыми, либо оказываются в желудках Дирдиров. Да и какая разница — несколькими цехинами меньше или больше? Если вы не в состоянии заплатить по нашим ценам, то могу предложить вам «Пещеру спокойного отдыха», принадлежащую гостинице «Черная Зона». Но учтите: в стоимость наших услуг входит плата за еду из отличных свежих продуктов, а также за доступ в библиотеку с картами, путеводителями и техническими средствами, не считая услуг экспертов-консультантов.

— Все это хорошо, — сказал Рейш. — Но вначале мы бы хотели заглянуть в «Черную Зону» и посмотреть еще несколько гостиниц.

Как оказалось, сама «Зона» располагалась над игорным домом, а пресловутая «Пещера спокойного отдыха» представляла собой холодные бараки, построенные на расстоянии нескольких сотен ярдов к северу от города, около свалки.

Посетив еще несколько других гостиниц примерно того же уровня, друзья решили вернуться в «Алаван», где, после долгой торговли, им удалось снять комнаты подешевле. Правда, бдительный управляющий тут же потребовал плату вперед.

Поев тушеного мяса и пирога, они отправились в библиотеку, находившуюся в конце третьего этажа. Одну стену целиком занимала огромная карта Зоны, на полках теснились папки с документами, различные справочники и брошюры. Сбоку сидел консультант — невысокий человечек с грустными глазами, отвечавший на вопросы еле слышным шепотом. Остаток для троица провела за изучением географии Зоны, использованных другими маршрутов, истории успешных и неудавшихся экспедиций и статистических данных об убитых Дирдирами людях. Итог был неутешителен: из тех, кто попадал в Зону, обратно возвратилось примерно две трети искателей, добывших в среднем по шестьсот цехинов.

— Приведенные здесь цифры могут быть обманчивы, — заявил Анахо. — Ведь в них включены еще и данные о пограничных собирателях, которые никогда не углублялись в Зону больше, чем на полмили. Самое большое число смертей и больше всего цехинов приходятся на долю тех, кто работает в горах и на отдаленных склонах.

Наука о собирании цехинов оказалась очень сложной. Предлагались тысячи вариантов поведения во всевозможных происшествиях, основывающихся на статистических данных. Так, увидев отряд Дирдиров, собиратель мог спастись бегством, спрятаться или вступить в бой. Возможность спастись при этом зависела от множества условий и высчитывалась с учетом географии Зоны, времени суток, расстояния до «Врат Надежды» и многого другого. Указывалось, что собиратели цехинов, организованные в отряды для самообороны, привлекали к себе внимание большинства Дирдиров-охотников, и шансы улизнуть у таких отрядов сильно уменьшались. Клубни находили на всех участках Зоны; но больше всего их было в горах Воспоминаний и на Южной платформе — степной равнине, расположенной далеко в горах. Карабас считался ничейной землей; собиратели иногда устраивали засаду друг на друга. Риск в таком случае, согласно статистике, составлял одиннадцать процентов.

Наступили сумерки, и в библиотеке стало темно. Трое друзей нехотя спустились вниз, в столовый зал, где под тремя огромными люстрами слуги в черных шелковых ливреях уже накрыли стол для ужина. Заметив удивление Рейша, не ожидавшего встретить здесь такую изысканность, Анахо сардонически усмехнулся.

— Чем же еще они могут объяснить чрезмерно высокую плату? — Он вышел и вскоре возвратился с тремя бокалами прекрасного крепкого вина.

Развалившись на старинных диванах, они рассматривали других постояльцев гостиницы, большинство из которых одиноко сидели за столиками. Несколько человек сидели парами, а за дальним столом устроилась компания из четырех человек в темной одежде с капюшонами, из которых торчали только длинные носы цвета слоновой кости.

— Сейчас в комнате находится восемнадцать человек, включая и нас, — задумчиво рассуждал дирдирмен. — Девять найдут цехины, остальные нет. Двое могут даже обнаружить достаточно ценный клубень — пурпурный или алый. Десять, а может быть, двенадцать человек окажутся в желудках Дирдиров. Шестеро или, скажем, восемь возвратятся в Мауст. Те, кто забирается в глубь Зоны, чтобы найти наиболее дорогие клубни, подвергаются самому большому риску. Шесть или восемь человек обнаружат драгоценную добычу, но ее окажется немного; их доход будет небольшим.

— Каждый день пребывания в Зоне человек может четыре раза умереть, — сурово сказал Траз. — Средняя добыча составляет около четырехсот цехинов. Очевидно, эти люди, как и мы, оценивают свою жизнь только в тысячу шестьсот цехинов.

— Значит, мы должны изменить это соотношение в свою пользу, — решительно возразил Рейш.

— Все строят подобные планы, — сухо ответил Анахо. — Но мало кому удается их осуществить.

— Что ж, мы можем попробовать сделать то, что до нас еще никто не пытался.

Анахо даже не снизошел до ответа, ограничившись скептической ухмылкой.

После ужина они отправились прогуляться по городу. Окна увеселительных заведений сверкали красными и зелеными огнями. На балконах стояли равнодушные девицы с усталыми лицами; они танцевали, принимали зазывные позы для привлечения посетителей и пели странные грустные песни. Но самая бурная жизнь кипела в ярко освещенных игорных домах. Каждое из этих заведений имело, очевидно, определенную специализацию, начиная от игры в кости с четырнадцатью гранями и вплоть до особо сложных, для любителей шахматных поединков против профессионалов, работавших на хозяев игорных домов.

Троица остановилась, чтобы понаблюдать за ходом игры, называемой «Найди самый большой пурпурный клубень!». На широкой доске длиной тридцать и шириной десять футов находился макет Карабаса. Здесь тщательно воспроизвели Форлэнд, горы Воспоминаний, Южную платформу, возвышенности и долины, степи, ручьи и леса. Голубые, красные и пурпурные лампочки указывали на местоположение клубней. Их было очень мало в Форлэнде и значительно больше в горах Воспоминаний и на Южной платформе. Кхуз — охотничий лагерь Дирдиров — представлял собой белый блок с пурпурными шипами на каждом углу. У стола столпилось множество людей, каждый из которых управлял действиями разных фигурок. На доске были прикреплены и четверо миниатюрных стилизованных охотников-Дирдиров. Все по очереди метали четырнадцатисторонний кубик для определения расстояния, на которое передвигались фигурки по маршрутам, которые выбирали сами игроки. Охотники-Дирдиры, преследующие их по тем же принципам, должны были пересечь линию движения какой-либо фигурки, после чего она считалась уничтоженной, и ее убирали со стола. Каждый крошечный «собиратель» должен был пересечь линию светящихся лампочек, показывающих цвет клубней, и таким образом набирал очки. По желанию игрока фигурка, изображающая «собирателя», могла покинуть Зону через «Врата Надежды», и тогда ему выдавали выигрыш. Однако чаще всего жаждущий получить побольше человек держал свою фигурку на доске до тех пор, пока ее не «уничтожал» Дирдир, и в результате терял свои деньги. Игра полностью захватила и Рейша. Участники сидели, вцепившись в перила своих секций, их расширенные глаза возбужденно блестели. Они нервно ерзали на месте, выкрикивая команды операторам, ликуя от радости при находке очередного клубня, нервно фыркая по приближении Дирдира и уныло откидываясь назад, когда уничтожалась их фигурка и они теряли свои выигрыши.

Наконец игра закончилась. На территории миниатюрного Карабаса не оставалось больше ни одной фигурки «собирателей» и Дирдиры больше не охотились в опустевшей Зоне.

Игроки быстро покинули свои секции. Те, кто выиграл, забрали деньги. Новые участники купили фигурки, залезли в будки, и охота началась снова.

Посмотрев игру, друзья отправились дальше. Остановившись возле доски объявлений, Рейш начал внимательно просматривать броские рекламы, красиво выписанные на больших листах бумаги. Некоторые гласили: «Составлялась в течение семнадцати лет! Точнейшая карта великого собирателя Санбоур Яна! Всего за 1000 цехинов! Гарантируем, что она никогда не использовалась»; «Карта Таинственного Гарагонсо, который тайно жил в Зоне, выращивая свои клубни, лелея их, как детей. Всего 3500 цехинов! Никогда никем не использовалась».

Недоумевающий Рейш обернулся к Анахо. Тот снисходительно объяснил:

— Очень просто. Такие люди, как Санбоур Ян и Таинственный Гарагонсо, в течение нескольких лет разыскивали наиболее безопасные районы Карабаса и находили там низкокачественные клубни: водянистые и молочные, известные как сердолики, а также бледно-зеленые. Затем они самым тщательным образом отмечали свои находки и прятали их как можно лучше — под грудами мелких камней или ракушек, — надеясь вернуться в эти места через несколько лет, когда клубни созреют. Самой большой удачей было бы найти пурпурные, но поблизости от границы, в безопасных районах, куда чаще всего ходят подобные охотники за цехинами, таких растет очень немного. Чаще всего попадаются водянистые, молочные и сердоликовые, которые еще раньше кем-то были обнаружены и надежно спрятаны. Когда такой человек погибает, его карты становятся ценным товаром. К сожалению, покупка подобных документов связана с риском. Первый же собиратель, в чьи руки попадет такая карта, вполне может использовать ее, собрав самые редкие клубни, а затем выставит уже бесполезный клочок бумаги на продажу как «никогда не использовавшийся». А кто сможет доказать, что она на самом деле использовалась?

Друзья возвратились в гостиницу. В фойе горела единственная люстра, походившая на гроздь драгоценных камней, бросавших мерцающие отблески разноцветного сияния на темное дерево стен. В столовом зале, где оставалось только несколько перешептывающихся постояльцев, царил полумрак. Друзья достали из ниш чашки с крепким чаем и устроились в чем-то вроде кабинета, отгороженного от остального зала.

Траз недовольно заговорил:

— Что Мауст, что Карабас — места для сумасшедших. Мы должны уехать отсюда и попробовать добыть деньги другим способом.

Анахо весело махнул рукой и заметил:

— Мауст всего лишь побочный продукт вечной игры людей и цехинов. Кто победит? Первые погибают, вторые отдают себя в руки самых достойных. Так этот город и следует рассматривать...

— Ты всегда говоришь дурацкими загадками! — возмущенно сверкнул глазами Траз. — Достать цехины в Маусте или Зоне — рискованная и невыгодная для нас игра. Я не собираюсь вступать в нее.

— Что касается меня, — спокойно сказал Рейш, — то я хочу добыть цехины, но не желаю напрасно рисковать.

— Это невозможно! — воскликнул дирдирмен. — В Маусте ты можешь потерять только цехины, но в Зоне — собственную жизнь. Как мы сможем избежать этого?

— Я хочу попытаться уменьшить степень риска до разумного предела.

— Все пробуют сделать это. Но Дирдиры рыскают ночью по всему Карабасу, а в Маусте владельцы лавок зарабатывают больше, чем все собиратели вместе взятые.

— Добывать клубни — долгое и не всегда успешное дело, — сказал Рейш. — Я предпочитаю уже собранные цехины.

На губах Анахо заиграла улыбка.

— Собираешься грабить искателей цехинов? Хочу предупредить, это тоже довольно рискованное занятие.

Рейш устало упер взгляд в потолок. Как мог Анахо так превратно истолковать его слова?

— Я и не думал о такой мерзости.

— Тогда я теряюсь в догадках, — озадаченно сказал дирдирмен. — Кого ты собираешься грабить?

После небольшой паузы Рейш осторожно заговорил:

— Идея пришла мне в голову, когда мы следили за игрой. Даже странно, что я не подумал об этом раньше! Когда Дирдир убивает собирателя, что происходит с его цехинами?

Анахо со скучающим видом щелкнул пальцами.

— Они становятся добычей Дирдира, как же иначе?

— Давай поговорим об обычном охотничьем отряде Дирдиров. Сколько времени они в среднем находятся в Зоне?

— От трех до шести дней. Великие, а также приуроченные к памятным событиям охоты длятся немного дольше. Соревнования между Дирдирами, как правило, меньше трех дней.

— И сколько людей в сутки может убить такой отряд?

Анахо задумался.

— Любой охотник, естественно, надеется, что добыча будет ему попадаться каждый день. Обычный, хорошо вооруженный отряд совершает два-три убийства в день, иногда больше. Много мяса, конечно, пропадает у них попусту, ведь они не успевают съесть все свои жертвы. Но тут уж ничего не поделаешь...

— Итак, средний отряд возвращается в Кхуз с цехинами, отобранными, самое большее, у двадцати жертв.

— Возможно, — сухо сказал Анахо.

— Обычно собиратель добывает, скажем, пятьсот цехинов. Таким образом, каждая партия охотников возвращается с десятью тысячами цехинов.

— Не понимаю, почему тебя так заинтересовали эти подсчеты, — заметил пренебрежительно Анахо. — Дирдиры — не очень-то щедрый народ!

— Правда ли, что игровой стол точно воспроизводит Зону?

Анахо утвердительно кивнул.

— Вполне вероятно. А в чем дело?

— Завтра я собираюсь изучить охотничьи маршруты от Кхуза и обратно. Если Дирдиры прибыли в Карабас, чтобы охотиться за людьми, то они вряд ли станут протестовать против охоты людей на Дирдиров.

— Кому из смертных могла прийти сумасшедшая мысль о людях, выслеживающих Лучезарных?! — недовольно пробормотал дирдирмен.

— Неужели этого никогда не случалось раньше?

— Никогда! Разве ящерицы гекко охотятся на смуров?

— В таком случае у нас прекрасная возможность застать их врасплох.

— Несомненно! — заявил дирдирмен. — Но вы продолжите дело без меня. Меня это совершенно не привлекает!

Траз раскатисто захохотал. Анахо вскочил.

— Что тебя рассмешило?

— Твой страх.

Дирдирмен снова сел на место.

— Если бы ты знал Дирдиров так, как я, ты бы тоже боялся.

— Они живые существ. Убей — и они умрут!

— Их трудно убить. Когда Дирдиры охотятся, они мыслят по-другому, особой частью мозга, впадая в транс, который они называют «древнее состояние». Ни один человек не сможет противостоять им. Предложение Рейша граничит с сумасшествием.

— Завтра мы изучим игровой стол попристальней, — спокойно сказал Рейш. — Что-нибудь да придумаем.


Загрузка...