Тайны ордена

Глава 17

От Вайнера я вышел спокойным. Состояние моё было намного лучше, но лёгкая усталость всё равно ощущалась. Обследование длилось по меньшей мере часа два, причём во время всех этих исследований лекарь строго настрого запретил мне шевелиться и издавать какие-либо звуки. То есть, всё это время я молча лежал неподвижным камнем на кушетке, не имея возможности даже поспать. И это, по правде сказать, давалось мне с трудом.

После всех этих бесконечных танцев с артефактами вокруг моей многострадальной тушки, лекарь провёл несколько восстанавливающих процедур, напоил успокаивающим отваром и отпустил.

Теперь мой путь лежал к лазарету, в одной из палат которого находилась моя Арэн. Прошло совсем немного времени с того момента, как мы виделись, но я ужасно соскучился по голубоглазой.

Мне было неловко идти к ней, после полигона я даже не ополоснулся, так что сейчас был с растрёпанными волосами и подпаленной в нескольких местах мантией. Но моё желание поскорее увидеться с Аранэей было гораздо сильнее неловкости. К тому же, я спешил передать ей подарок от нашего куратора, который определенно должен помочь восстановиться.

— Здравствуй, Арэн! — широко улыбнулся я, с замиранием сердца входя в палату к девушке.

— Вольгран! — ответил мне измученный, но не потерявший своей мелодичности голос одногруппницы.

Лежала в палате Арэн одна, на жутко неудобной железной кровати с перьевым матрасом, который был тут скорее больше для условности. Спать на таком месте было той ещё пыткой. Так что к скуке от одиночества, добавлялась ещё и невозможность комфортно отоспаться. Бедная, бедная моя Аранэя…

— Как ты тут? Как себя чувствуешь? Что говорят лекари? — я присел на край кровати, одновременно с этим доставая из внутреннего кармана пузырек отвара синецветов и редариума.

— Чуть получше, но по большей части всё также, — девушка приподнялась на локтях, засовывая между своей спиной и стеной подушку. Уселась, после чего продолжила. — Ничего они не говорят, Воль. Мне страшно от этой неизвестности. Расскажи, есть какие-нибудь новости, что вокруг творится?

Я напрягся от последнего её вопроса, но не подал вида. Знать ей пока рано, пусть сначала окрепнет. Да и, сейчас для меня более важно самочувствие девушки.

— Не волнуйся, ничего слишком серьёзного пока не произошло. Мир цел, мы живы, и это главное, — взял Арэн за руку и вложил бутылёк с отваром. — Выпьешь сегодня перед ужином, весь. Можешь закусить чем-нибудь. Я постараюсь ещё забежать и принести тебе что-нибудь более существенное и вкусное, чем то, что здесь в рационе.

— Спасибо, — губы девушки тронула улыбка, отчего измученное лицо её немного преобразилось. — И спасибо, что зашёл, я немного… скучала.

Она опустила взгляд, а щёчки её налились румянцем, что вызвало во мне приступ умиления. И это она меня так раздражала совсем недавно? Боги, как же может поменяться расклад за столь короткий промежуток времени.

— И я соскучился, Арэн, и я. Прости, только сейчас выдалась свободная минутка, чтобы забежать к тебе. Пришлось изрядно попотеть на полигоне, по пути туда и по пути к Вайнеру чуть не спалил парочку особо надоедливых адептов, да ещё и часа два лежал у лекаря на обследовании.

— Ничего-ничего, я понимаю, — мои извинения загнали её в краску, и она поспешила перевести тему. — Надеюсь, ты не покалечил этих несчастных?

— Нет, к сожалению, оба живы и здоровы, — хмыкнув, я заметил движение краем глаза и обернулся. В палату вошли трое лекарей. На их мантиях красовался герб империи, отчего несложно догадаться, что прибыли они из столицы.

— Добрый вечер, адепты. Аранэя Имельси и, кажется, Вольгран Бронс? — произнёс басом самый старший из этой компании.

— Не кажется, так и есть, — я поднялся с места, внимательно оглядывая троицу императорских врачевателей.

— С вами, Вольгран, мы побеседуем чуть позже. На данный момент нам необходимо провести несколько процедур и пообщаться с вашей одногруппницей. Мы изучили ваши личные дела, и, смеем предположить, вы заинтересованы в её скорейшем выздоровлении, — продолжил со мной диалог старший. — А потому, просим вас, Вольгран, покинуть помещение.

Как бы я не соскучился по Арэн, пререкаться и пытаться выкроить хоть ещё минуту в данном случае бесполезно, а возможно и чревато. Так что мне оставалось только кивнуть, попрощаться с голубоглазой и отправиться восвояси. А если точнее, к себе в комнату. Дел на сегодня более никаких не предвидится, можно отдохнуть.

— Значит, теперь Тёмный орден — наши соратники, защитники мира и вообще хорошие ребята? — Брот расхаживал по комнате, активно жестикулируя и громко дыша от возмущения.

— Ну, почти так… — я поднёс к губам кувшин, в котором плескалась свежая настойка и сделал несколько продолжительных глотков. Поморщившись и тряхнув головой, продолжил мысль. — Там, наверху, сидят головы поумнее наших, им виднее. И сам я скрипя зубами принимаю эти новости. Меня с Арэн ещё меньше недели назад эти самые “хорошие ребята” хотели пустить под нож на своём алтаре. Но, давай рассудим. Безусловно, Тёмные те ещё сволочи и сейчас их активно покрывают. Большая часть народов всех империй их ненавидели много лет. Так что процесс их полной реабилитации в глазах населения вряд ли пройдёт быстро. Скорее всего, будут ещё подобного рода “разоблачения”. Да и местных высокопоставленных чинов в скором времени заменят. Людям нужно видеть перемены, нужны события, крупные новости. И пока всё это разносится по Империям, можно провести…

— Закрытие разрывов? — вмешался друг, отпивая из своего кувшина. Он уже немного подуспокоился и сидел рядом, оперевшись спиной на стену.

— Возможно… меня ведь тоже не во всё посвящают, а часть я не могу рассказать из-за клятвы, сам понимаешь. Как бы то ни было, к Тёмным у меня доверия нет. А остальным, менее посвящённым во все эти дела всё предстаёт в ином свете, — сделав небольшую паузу, я переключился на другую тему, которая меня беспокоила. — Слушай, а всё произошедшее… как ты относишься к Лиссау де Вур?

— Это было нелегко принять, — признался друг, опустив взгляд. — Стерва она и есть стерва. Я её так и не видел более после того случая. Сначала не верил. Потом тосковал… злился. Может, именно из-за того, что она состоит в Тёмном ордене, никаких сдвигов не было? Я ведь старался.

— Не в обиду тебе, но возможно, ты выбрал тогда не ту тактику, — хмыкнул я, вспоминая, как Брот бежал с извинениями за подпаленной и в саже преподавательницей. В прошлый раз он отказался объяснять, что у них такое произошло. Но Лиссау ещё долгое время была на него сердита. — И да, вполне возможно, у неё был приказ не строить никаких отношений. Представь, если бы она тебе отвечала взаимностью, и тут ей поступило распоряжение избавиться от тебя. Или приволочь на алтарь. Естественно, это создало бы много проблем.

— И это верно, — он почесал затылок, громко выдохнул и продолжил. — А что с ней теперь будет?

— Честно, как-то не удавалось уточнить у куратора. Возможно, ничего хорошего, если Тёмные решат ею пожертвовать. Либо же, наоборот, в скором времени мы её увидим в Академии, среди прибывших отрядов ордена. Так скажем, по причине их амнистии. Но ты скажи, как к ней будешь теперь относиться?

— Не знаю, нужно будет с ней увидеться, чтобы я точно определился. Взглянуть в глаза, понять, кто же она на самом деле… да и, не факт ведь, что она ещё здесь появится. Не хочу об этом, мне на самом деле очень тяжело это переживать. Расскажи лучше, к чему вас с Арэн готовят?

— Брот, мне кажется, они сами не до конца понимают, что с нами происходит и к чему конкретно нас готовить. Так что нет, не могу сказать, — я усмехнулся, потирая огромную ссадину на боку, закрытую мантией. — Одно точно — пощады от Аррона я не вижу. Последние несколько дней наши тренировочные бои порою мне кажутся не тренировочными, а вполне реальными. Хоть я и смог освоить свою новую стихию, преимуществ перед куратором добавилось не много.

— А с Арэн он будет столь же суров, как с тобой? — Брот теперь жевал кусок хлеба, внимательно поглядывая на меня.

— Да откуда мне знать? Она идёт на поправку, лекари обещают ещё день, максимум два. И вообще, друг мой, тебе пора на лекцию. Сейчас вроде бы у вас зельеварение, верно?

— У н-а-а-а-с, — протянул одногруппник, в глазах которого пробежала лёгкая зависть. — А ты поди на полигон снова, развлекаться?

— Да чтоб и тебя так развлекал бешеный урсолак, — хохотнув, я поставил кувшин на стол и встал с кровати. — Но нет, сейчас в лекарское крыло, нужно в очередной раз показаться врачевателям, да навестить Арэн.

— Что ж, успехов. Надеемся на лучшее.

— Надеемся, — я хмыкнул и закрыл за нами дверь в комнату.

Брот ходил так же быстро, как и я, так что обернувшись, увидел только его спину вдалеке, среди снующих адептов. В этой вечной суматохе только сегодня удалось спокойно поговорить с другом. Он переживал за нас с Арэн и очень ждал, когда выдастся свободный вечер. Приятно, археус его подери! Как ни странно, друзей-то у меня не так уж и много. У Аранэи больше и надеюсь, мы с ними хорошо поладим. Надо будет как-нибудь заняться этим вопросом. Уверен, голубоглазая будет в восторге, если я буду общаться с её приятелем также открыто, как с Бротом. Конечно, в силу данных мною клятв, далеко не полностью открыто я общаюсь, но это сейчас не так важно.

Клятвы, Тёмный орден, разрыв… Всё это не выходит из моей головы ни на секунду на протяжении всего этого времени. Держит в напряжении, нужно всегда быть готовым… К чему? Ко всему. Нельзя расслабляться. А когда всё закончится, очень хочется с Арэн куда-нибудь улететь. Обернуться совами, взмахнуть крылами и улететь подальше от всего этого. В какие-нибудь новые места, где не ступала нога ни оборотня, ни мага, ни кого бы то ни было ещё. Хочу в горы, в дремучие леса, к морю, в конце-то концов! Говорят, это очень красиво. Так и представляю: я, моя Аранэя и тёмное, огромное море, бьющее волнами о берег. Влажный, солёный воздух щекочет нос. А потом прыжок, и вот мы кружимся в небе над бескрайней водной гладью, среди чаек.

— А вот и я! Здравствуй, Арэн, — ворвался в палату к девушке с широкой улыбкой на лице.

— Здравствуй, Вольгран, — скромно улыбнулась в ответ одногруппница.

— Давай улетим к морю, м? Вдвоём, когда всё это закончится. Когда у нас будут каникулы. Доедем с караваном до какого-нибудь приближённого к морю городка, а там обернёмся и полетим?

— Мы… Давай! — она радостно, но с толикой смущения кивнула. — Есть какие-нибудь новости? Меня должны в скором времени отпустить, но чувствую я себя немногим лучше…

Я вздохнул, посмотрел в её глаза, сел на край её кровати. Думаю, можно ей рассказать, оттягивать момент некуда. Да и куратор меня почему-то начал поторапливать, будто совсем скоро что-то случится.

— Вести есть, — начал я. — Во-первых, Империи объединяются с Тёмным орденом. На днях об этом заявили на широкие массы. Народ разбился на несколько лагерей. Есть сторонники этого решения, считающие, что властители не стали бы объединяться абы с кем. Есть противники, которые яро ненавидят Тёмных и всё, что с ними связано. Такие даже поднимали несколько бунтов, но их быстро утихомирили Имперские стражники.

И, я так понимаю, чтобы в дальнейшем такого не повторялось, и чтобы народ поверил во всю эту историю с искуплением Тёмного ордена, были сняты с должностей некоторые начальники стражи, якобы причастные к “злым” Тёмным. Досталось и градоначальникам. Возможно, Тёмные сами пожертвовали своими, а может быть, Имперские следователи давно уже наблюдали за этими личностями, и теперь самый наилучший момент для того, чтобы их наказать показательно.

— Ох… — голубоглазая вздохнула, сжимая в пальцах край одеяла. — Думаю, ты полностью прав в этом. И, скорее всего, убраны реальные Тёмные и просто всякое ворьё, засидевшееся на выскоих постах. Вполне логичный ход. А ты как себя чувствуешь? Как твои успехи на полигоне?

Быстро перешла на другую тему Арэн. Я её понимал. Голубоглазая пыталась узнать всё и сразу, даже толком не переварив новости. Вот только осознание придёт позже. Полное осознание всего и накроет лавина.

— Лучше всех, если не учитывать, что Аррон мне периодически мнёт бока в спаррингах. Кстати говоря, он просил предупредить тебя о том, что в скором времени состоится собрание, на котором нам необходимо присутствовать. Будет обсуждение чего-то важного, но чего именно, куратор не сказал. Но мне показалось в тот момент, что в его глазах промелькнула печаль. Так что не знаю, к чему нам с тобой готовиться…

— Мне кажется, у них есть план действий, и мы будем в нём принимать непосредственное участие, — девушка наконец-то отпустила одеяло, но теперь наматывала на палец лоскут своих шикарных волос. Она напряжена и задумчива.

— Не знаю, Арэн. Нам нужно быть готовыми абсолютно ко всему. И тебе необходимо поскорее идти на поправку! — чтобы отвлечь и хоть немного взбодриться, я достал из внутреннего кармана небольшой бумажный свёрток, в котором лежало овсяное печенье. Протянул его своей улыбающейся… спутнице?

Так до сих пор и не привык к тому, что мы с ней сблизились. И за её улыбку, за её смех я бы всё отдал. Вот и сейчас в голубых, как утреннее небо, глазах, до этого момента задумчивых и измученных, пробежали искорки радости. Поскорее бы она пришла в себя…

— Спасибо, Воль! — не успев даже попробовать, она приподнялась и заключила меня в объятия. Такие тёплые, нежные и приятные.

— Тебе спасибо, за то, что есть. За то, что жива, — улыбнулся я, поглаживая её по спине и наслаждаясь этим моментом, — Ты давай, пока что, кушай, а мне нужно ещё забежать к Вайнеру. Я должен был зайти к нему сначала, так что, думаю, он будет ворчать по поводу моей задержки. Но очень мне уж хотелось тебя увидеть.

— Да-да, конечно, беги. И… Вольгран, я буду ждать тебя. Я такое не часто говорю, у нас с тобой это редко проскальзывает в разговорах, но я скучаю, — смутилась эта невероятная девушка, и её щёчки залил розовый румянец.

— Я тоже, Аранэя, я тоже. Это… необычно, да? — как можно теплее улыбнулся я и кончиками пальцев провёл по хрупкой девичьей руке.

— Да… меня обещают скоро отпустить, скорее всего, даже завтра. Но я буду вынуждена регулярно сюда приходить на лечение и дообследование.

— Ну, это как и мне. Но вот только за твоё состояние я переживаю, ты неотразимо красива, но заметно, что чувствуешь себя не особо, — подарил очередную тёплую улыбку Арэн.

— Спасибо, — в очередной раз мило засмущалась голубоглазая. — Наверное, лекарям виднее.

— Может и так. В любом случае, если тебе будет хуже, наверняка заберут обратно. Но, надеюсь, тебе полегчает со временем. Мне пора, Арэн, Вайнер меня замаринует в какой-нибудь пробирке, если я в ближайшее время не явлюсь.

Попрощавшись и покинув палату девушки, я выдохнул. До невозможности больно видеть, в каком она состоянии. Как редко она улыбается, как в голосе проскальзывают нотки страданий. И самое ужасное, что я в этом бессилен.