Тайна заброшенного маяка

Глава 21

Как охарактеризовать моё состояние в момент знаменательной новости. Наверное, больше всего подойдет слово растерянность. Я не знала, что делать, чтобы защитить свою невиновность. Немного поразмыслив, поняла одну неприятную истину — красивый выход Палмера на сцену был ничем иным, как публичным вызовом Блэкхарду, который возглавлял оппозицию промышленнику. Совершенно неважно видел он или не видел двух утопленников, главное они там находились, благодаря одному самоуверенному магу, плевавшему на обычных смертных. Что ему стоило допросить бандитов в своём поместье? Или найти укромное место? «Море все скроет, мисс Верлен», — кажется так он сказал мне, и ничего не оставалось как согласиться. И ещё у меня было стойкое ощущение того, что Палмер знал, что и где искать. Теперь очевидно, почему вдруг ему захотелось полюбоваться неповторимым пейзажем побережья.

Ситуация выходила следующая: я могла отрицать свою вину, признать её, либо рассказать правду. Честность, к сожалению, приведёт к гораздо плачевному результату, чем ложь. Во всех случаях репутация лорда Блэкхарда пострадает, ведь он чуть ли не в газете дал объявление о нашей связи. Самоуверенный болван! Беда в том, что участь разменной монеты ждёт меня при любом исходе. Главная цель мистера Палмера подорвать доверие к Себастиану в городе, и он шел к ней напролом.

Сказать, что Блэкхард убил тех двоих, я тоже не могу, и не потому, что нанесу урон облику лорда, а потому, что болтливые свидетели и соучастники долго не живут. Моему негласному хозяину даже не придётся сильно утруждаться. Якорь. Проклятая вещь убьёт меня, стоит ей только удалиться от Блэкстоуна, неконтролируемый поток разорвёт меня изнутри в мгновение ока.

Если же мою вину докажут, а здесь если захотят, то докажут, что угодно, меня ждет плаха. С убийцами на территории Северного Архипелага, тем более простолюдинами, разговор короткий. Не будь я накопителем, то оказалась бы на виселице, но смерть даже такого слабого одарённого — это удачная возможность напитать потоком артефакты, которые работают только от жертвоприношений. Мне ещё повезло, убийство полноценного мага — это целый ритуал, мучительный для жертвы и трудоёмкий для её палача.

Невольно поёжилась, хотя причина могла заключаться и в другом — подвалы Управления Правопорядка не отличались гостеприимством и уютом. Тёмные, грязные и сырые помещения, пропитанные людской болью и злобой, давили, мешая дышать. Света было непростительно мало — магических ламп всего две на коридор, а прямоугольные оконца под потолком, скорее служили для вентиляции, унося запахи давно немытых тел и сырости. Наверное, ночью здесь очень холодно, даже сейчас я видела по углам еще не исчезнувший утренний иней.

Как особой преступнице, арестованной по желанию Палмера, меня поместили в отдельные апартаменты, но это не значит, что новенькую не заметили другие жительницы этого милого дома. Благо хоть мужчин держали в другом крыле подземной темницы, но и без них хватало плоских шуток, насмешек и прочего. Большей частью здесь сидели портовые шлюхи. Проституция на улицах городов Северного Архипелага запрещалась, но вот бордели имели право на существование. Лицемерие в самом его ярком проявлении, пока честные граждане не видят другой стороны жизни, бравые стражи не вмешиваются. Но не все они являлись представительницами древнейшей профессии, которых просто спрятали перед приездом Палмера, кто-то оказался здесь за воровство, а ещё две по той же причине, по которой и я, и тоже в отдельных камерах. Женщины свою вину признали и ожидали, когда во внутреннем дворе сколотят новый помост под виселицу, старый убрали по известной причине. Мистер Купер очень переживал за внешний облик города. Что ему до чувств двух смертниц? Ведь ожидание в подобной ситуации в разы страшнее, чем само действо.

Повезло мне только в одном — проклятое управление располагалось на границе радиуса влияния якоря. Хотя я уже несколько раз ловила себя на мысли, что лучше б дальше.

— И за что же засадили смотрительницу маяка? — обитательницы темных подземелий решили заметить меня. Очень жаль.

— Небось Блэкхарда перестала удовлетворять, — засмеялась другая. Через секунду её поддержали остальные.

— Смотрите-ка, гордая молчит! — продолжила первая. — Думаешь чем-то лучше нас? — злобно сказала она. — Я отвечу за тебя. Ты такая же шлюха, как и мы.

Ночные бабочки вмиг превратились в рой диких пчёл, и каждая хотела побольнее ужалить ту, которая стояла пусть на ступень, но выше. Освещение не позволяло разглядеть лиц, но мне это и не надо было. Подобное чувство любой человек хоть раз да испытал в своей жизни — зависть. Зеленая леди, крепко вцепилась в их сердца, порождая гнев к более удачливой товарке, которой, по их мнению, была смотрительница маяка.

— Знаешь, я бы поменялась с тобой местами, — слова, произнесенные почти шёпотом, разнеслись по каменным коридорам. — Если бы была такая возможность, ты бы рискнула?

Я невольно встала и сделала шаг к решётке. Темнота скрыла реакцию женщины, как верная сообщница. Но в тишине, образовавшейся вокруг, я слышала, как изменилось дыхание собеседницы. Могу поспорить, в тот момент в её глазах мелькнул испуг, потому что она шагнула назад.

— Брось, Джейн, — одернул кто-то любительницу поговорить, и это вернуло ей присутствие духа.

— Оказывается быть лордовской подстилкой несладко. Так за что ты здесь?

Минуту помолчав, я все-таки ответила. У нас на Земле это называют синдромом попутчика, когда вываливаешь все душевные переживания на совершенно незнакомого человека. Причем рассказ начался с того, что боюсь закончить как Маргарет Райн, умолчав о маяке, мирах и Блэкхарде, и завершила причиной ареста.

— Подставили тебя, Верлен, — вынесли вердикт они. Я лишь поморщилась, зачем повторять очевидное. — Неважно, кто подбросил тела, спросят с тебя, если конечно твой Блэкхард не вмешается.

— Палмер давно уже купил всех главарей банд, — уверенно произнесла Джейн. — Они все едят с его руки, значит он мог спокойно приказать им бросить этих бедняг. Толстосуму нужен маяк для верфей.

— Башня принадлежит Блэкхарду, — заметила я.

— Из-за тебя он может лишиться маяка. Ты не местная, и не знаешь, что город когда-то был частью владений семьи Блэкхард, но череда судов всё изменила, — поведали мне исторические факты.

— Но зачем?

Вопрос я задала неслучайно. Даже подарив возможность обычным людям принимать законы наравне с аристократами, Северный Архипелаг всё ещё оставался государством, где правила благородная кровь.

— Откуда мне знать, — пожала она плечами. — По-хорошему тебе стоило сбежать ещё в первый день.

— Знаю.

Казалось устами этой женщины говорит мой внутренний голос и от того слышать истину о своей глупости было в разы мучительней.

— Верлен, а Верлен? — болтливая Джейн была неумолима.

— Слушаю.

— Блэкхард горяч? — жадно спросила она и тут же шикнула на своих соседок, которым явно понравилось новое направление беседы. — Мне интересно. Он же не заглянет в наши трущобы. Ну так горяч?

Я почти физически ощущала любопытство, которое повисло в воздухе невидимым туманом.

— Очень, — ничуть не покривив душой, призналась я. В голове тут же всплыл момент моего освобождения и бойня, которую устроил Себастиан. Огонь, а не мужчина!

Стоило мне только это сказать, как ночные бабочки оживились и затрепетали, обсуждая Блэкхарда. На особо пикантных деталях, я невольно краснела, память, привычки и воспитание бывшей мисс Верлен давали о себе знать. В Тетисе такие моменты даже не произносились вслух в супружеской спальне, что уж говорить о незнакомых людях.

С другой стороны дамы потеряли ко мне интерес, и я радостно вздохнула. Пусть лучше перемывают кости его лордству, эта тема гораздо увлекательней и обширней.

— Девочка, — тихо позвали меня откуда-то справа. Соседка смертница. — Подойди.

Равнодушно пожав плечами, исполнила просьбу и тут же брезгливо скривилась. Рядом располагалась дыра в полу для справления нужды.

— Вы что-то хотели? — вежливо поинтересовалась я, зябко кутаясь в шаль, от стен шел холод, пробирающий до самых костей.

Женщина открыла рот, но в одно мгновение её скрутил приступ кашля. Худое тело согнулось пополам, а из-под вдовьей платка выбилась прядь седых волос. Несчастная давно перешагнула черту, отделяющую зрелость от старости.

Из разговоров других я поняла, что она убила мужа и пришла с повинной в Управление Правопорядка. Никто не знал причины её поступка, и потому списали все на приступ безумия. Но она не походила на человека с душевным расстройством, в глаза бросалась только усталость. Интересно, что её сподвигло на подобный шаг? Неверность мужа? Это даже смешно, и дело не в возрасте. На Тетисе женщина, вступившая в брак, не разорвёт эти узы по собственной воле, развод возможен только по инициативе супруга. В любом случае ей приходится терпеть, и неверность не самое страшное, что может ожидать несчастную.

— Не о том думаешь, девочка, — усмехнулась она, когда кашель отступил.

— Прошу прощения.

— Здесь все гадают, почему я убила Джастина, — хрипло произнесла соседка.

— Вас же приговорили, значит причина нашлась, — мне была безразлична судьба этой женщины, но если ей хотелось общения, то я не возражала поговорить.

— Я ничего не скрывала. Пусть Равновесие нас рассудит в загробной жизни, а люди… Люди всегда предвзяты.

Истина, с которой не поспоришь. Похоже, не одна я отпила из чаши неудач в этой жизни. Невольно прониклась уважением к соседке, такие люди гнуться, но не ломаются.

— Что вы хотели мне сказать?

— Маргарет заняла место смотрительницы, будучи совсем девчонкой. Ты бы видела, как она гордилась своей самостоятельностью. Все радовалась, что нашла дом и работу.

— Вы знали Райн? — потрясенно выдохнула, и буквально вцепилась в железные прутья, разделяющие нас.

Забавно, чтобы найти хоть какие-нибудь сведения о покойнице, мне надо было очутиться в тюрьме.

— Мы жили в одном доме и бегали каждое утро к булочнику на другой стороне улицы за свежим хлебом, — улыбнулась она. В разуме женщины проносились дни ее молодости, а в ее голосе звучала лёгкая грусть.

— Вы не знаете, почему с Маргарет, — я запнулась, подбирая слова, — произошёл несчастный случай.

— Несчастный случай, — фыркнула она. — Купер вечно пытается скрыть, что в его городе убивают людей.

— Так везде.

— Маргарет шантажировали. Она была из тех людей, которые легко сгибаются под обстоятельствами. Затворница и трусиха. Странно, что она так долго пробыла смотрительницей, почти всю жизнь, до этого больше десяти лет никто не смог вести корабли в порт.

У меня были догадки на этот счёт, и делиться ими я не собиралась. Да и неинтересно будет этой женщине слушать мои рассуждения. Скорей всего она обратилась ко мне, чтобы вспомнить прошлое. Ей вполне хватало, своей боли, моя ей ни к чему.

— Неужели у такой, как мисс Райн, хранились скелеты в шкафу? — попыталась вернуть беседу в прежнее русло, хоть и знала некоторые тайны покойной.

— Сын, — в голосе женщины слышалось презрение. — Её ошибка и её проклятие, так она говорила о нём.

— Не припомню, чтобы кто-то упоминал о муже…

— Ошибка молодости, — тяжело вздохнула она. — Из-за неё она получала странные предложения о сотрудничестве, некто угрожал раскрыть тайну обществу.

— Глупость, — хмыкнула я. — Весь город наверняка в курсе ее маленького секрета.

— Вот и она так решила и потому бросала записки в огонь, — кивнула женщина.

— А что требовали?

— Эту часть она никогда не давала мне прочитать. Быть может Розмари знает, Маргарет всегда относилась к ней, как к старшей сестре, а той льстило это.

— Мисс Норфик? — в моём голосе проскользнуло удивление. Розмари мне не казалась особо общительным человеком.

— Знакомы? Ну и как впечатления? — полюбопытствовала она.

— Гарпия, — честно призналась я. — Мисс Норфик недавно скончалась.

Про обстоятельства её смерти я благоразумно промолчала.

— Вот как. Странно мне казалось, что она переживет всех нас. Впрочем, мы скоро с ней встретимся, — прошептала она и вновь закашляла.

Я заволновалась, вдруг смерть решит забрать мою собеседницу раньше, чем она расскажет мне о Маргарет. Судя по всему, её здесь уже ничего не держало, а болезнь медленно подтачивала и без того хрупкую связь между телом и душой.

— Так что с шантажом?

— Письма изменились. Выродку угрожали. Он приходил к ней просил подчиниться, но… За что она любила его? Он бессовестно пользовался этим, а еще чувством вины, терзавшим сердце матери.

— Вы знаете его имя?

— Нет. Он всегда приходил к ней неожиданно и без свидетелей. Думаю, ему нравилось мучить её, и не ошибусь, если скажу, что он был как-то замешен в шантаже. Я никогда не осуждала Маргарет, она его мать и потому любила своё дитя, но…

— Как он выглядит? — простонала я, понимая, что разгадка в очередной раз ускользала от меня. Его имя могло помочь найти и чужака, и раскрыть карты этого мерзавца.

— Всего однажды я видела его, но тогда он был совсем мальчишкой, рыжим и наглым мальчишкой.

Мы замолчали. Я шагнула назад, отпустив прутья решетки, и вытерла вспотевшие руки об юбку. Мне стало невыносимо душно. Страх приливной волной накатил на сознание. Вдруг это очередной выверт чужака, и мое попадание в тюрьму часть плана, и сейчас рядом со мной не смертница, а талантливая актриса.

— Почему ты молчишь, девочка?

— Для замкнутого человека Маргарет оказалась на редкость болтлива, — холодно произнесла я. — Быть может, вам заплатили за этот спектакль?

Женщина глухо рассмеялась, и кашель вернулся. Даже при таком освещении я видела на её губах кровь. Чахотка? Болезнь бедных. В Тетисе из-за соприкосновения с Землёй оказалось много разных недугов. Сильный целитель спокойно уничтожит очаг в лёгких, если те не полностью заражены, а вот обычный доктор подобного не сможет.

— Считай это исповедью. А верить или нет, решишь сама, — заметила она и демонстративно отвернулась.

Эта беседа выбила из колеи. Только у меня появилась возможность ускользнуть от смерти, как в один миг всё изменилось. Убийство Маргарет до этого момента уже не беспокоило, ведь я собиралась, так или иначе сбежать. И вот опять в мою жизнь вмешались высшие силы. Кто же вы мистер Райн? Конечно, у вас чужое имя, а историю рождения вы попытались скрыть, но я почти уверена, что вы замешаны в смерти матери. А что если вы сами убили мать? Если верить словам этой женщины, то вы были ещё тем мерзавцем, а значит вполне могли отправить её за грань.

Опять одни вопросы! Что же это такое происходит? Сколько можно? Почему Блэкхард еще не заявился сюда, или же он бережёт свою репутацию? Меня выкинули, как ненужную вещь?

Неожиданно гомон, который шёл от общих камер утих, и я услышала тяжелые шаги и перезвон. О, я уже успела познакомиться с этой милейшей женщиной, которую все называли ключницей. В некотором роде она заведовала крылом для дам и являлась здесь царицей. Именно она впихнула меня в мой новый обитель с такой силой, что я рассадила ладони в кровь об каменный пол, ее комплекция позволяла сделать и не такое. Даже простое коричневое платье не могло скрыть то количество жира, которое держалось на костях мисс Лендер.

— Верлен, приготовься! — зычный бас ключницы, разнёсся по коридору. Но её предупреждение не помогло, всё-таки эта женщина внушала не только отвращение, но и страх. Люди такого сорта всегда получали удовольствие от чужого унижения, а здесь Лендер была госпожой. При её приближении я невольно отступила назад, чем вызвали довольную ухмылку на полных губах.

— Не дури! — предупредила она, громко звеня ключа и открывая замок. — А то мигом позову констебля Форена.

Тоже весьма занятная личность. Из рассказов здешних обитательниц поняла, что он промышлял мелким шантажом родственников тех, кто оказался в его владениях. Например, мог угрожать не принести еды, или запереть в каменный мешок. Существовало тысячи способов выманить деньги у любящей жены или детей, и он совершенствовал своё искусство изо дня в день.

— Вперёд, — приказала толстуха, а для верности еще пихнула в спину. — Шагай.

— Допрос? — скупо поинтересовалась я.

— Посетитель, Верлен.

Окрылённая надеждой на приход Блэкхарда я ускорила шаг, за что получила гаденький смешок в спину.

— Ишь, как заторопилась.

Но мне было плевать на её слова и шутки других женщин. Какого же было моё разочарование, когда я увидела визитёра.