Тайна крови

Глава 17. На пути к переменам: Студенты обретают голос

В воздухе витал дух перемен. С каждым часом, всё больше студентов поддерживали нашу идею о необходимости открытого обсуждения. Идея постепенно начинала обрастать деталями. Мы с Лерен и Мирой начали обсуждать план, как осветить ситуацию с Сильвией и сделать так, чтобы наши голоса были услышаны.

— Нам нужно выбрать время для встречи, когда все смогут прийти, — предложила Лера, держа список имен наготове. — Возможно, стоит сделать это в библиотеке, чтобы ни у кого не возникло подозрений.

— Библиотека? Это удачный выбор, — согласилась Мира. — Но давай предупредим всех заранее. Если мы проведем встречу в духе совместной работы, это поможет настроить людей позитивно.

Я вспомнила о том, как Сильвия любила доминировать и наказывать тех, кто называл её на истинное имя. Поэтому мы решили придать встрече непринужденный характер, сделав акцент на том, что это — пространство для обсуждения и обмена мнениями.

— Нельзя забывать о том, что некоторые старшекурсники могут попытаться её защищать, — заметила я, подбирая аргументы. — Нам нужно заранее подготовить доводы и быть готовыми отразить любые нападки.

С каждым новым днём, приближаясь к нашей встрече, настроение в классе становилось всё более возбужденным. Мы даже начали проводить небольшие собрания, на которых записывали идеи, делились мнениями и выстраивали аргументы. Я чувствовала, что мы действительно на правильном пути, и что эта встреча может стать поворотным моментом.

Наконец, в назначенный день, библиотека была полна студентов, многие из которых были готовы высказать своё мнение. Я встала на импровизированной сцене — столе, и взглянула на своих однокурсников.

— Спасибо, что пришли, — начала я с волнением в голосе. — Мы здесь, чтобы поговорить о том, что беспокоит нас всех. Ситуация с Сильвией становится всё более напряжённой, и мы должны поговорить об этом открыто.

Некоторые студенты шептались, кивал, заключая в себе поддержку. Это вселило в меня уверенность.

— Мы все знаем, что у каждого есть право на своё мнение. Но последнее время поведение Сильвии стало слишком авторитарным. Чувствуется, что она пытается контролировать нас через свои связи, а это неприемлемо.

Зал наполнился одобрительными возгласами, и я продолжала:

— Мы не хотим конфликта, но хотим, чтобы наше мнение было услышано. Если мы объединим свои силы и поднимем голос, никто не сможет игнорировать нас!

Разговор оказывался всё более живым, и к нам присоединились студенты, делившиеся своими собственными случаями. Я заметила, как активная позиция однокурсников стала по-настоящему объединять нас: всех волновали потери уважения и непонимание со стороны Сильвии.

Кто-то из студентов упомянул о случаях, когда Сильвия злоупотребляла своим статусом, вытесняя их из проектов и самой жизни академии. Это вызвало бурные обсуждения и активные возражения.

Я взглянула на своих подруг, и они кивали, поддерживая меня. Я понимала, что это не просто обсуждение, а наш общий шаг к переменам. Мы создавали возможность вернуть баланс в академию.

Внезапно дверь открылась, и в зал вошла Сильвия. Мы замерли, и я почувствовала, как воздух стал тяжелее. В её глазах читалась злость, смешанная с любопытством.

— Что здесь происходит? — спросила она, сдерживая улыбку, но в её голосе звучала угроза.

Я быстро решилась:

— Мы собираемся обсудить некоторые проблемы, с которыми сталкиваются студенты, связанные с поведением некоторых служителей академии, включая вас.

Сильвия стиснула кулаки, но остальные студенты подали голос. Атмосфера накалилась, и я почувствовала, что у нас есть шанс донести до неё, что подобное отношение больше не будет терпимо.

— Вы не имеете права вмешиваться в наши обсуждения, Сильвия, — сказал один из старшекурсников, и зал вновь наполнился поддержкой.

Сильвия выпрямилась и, не желая отступать, ответила:

— Вы не понимаете, что все эти разговоры только ослабят вас. Я здесь для того, чтобы поддерживать порядок.

— Порядок? — не удержалась одна из девушек, — Это больше похоже на диктат!

В этот момент я почувствовала, как в нашем зале нарастает энергия. Да, возможно, мы были молоды, но именно такая сплоченность могла положить конец её доминированию.

— Нам не нужно ничего издавать, — продолжала я. — Мы хотим, чтобы вы понимали, что у нас есть мнение, и что ваши действия влияют на нас.

Я свела взгляд с Сильвией, и в нем прозвучал вызов. Я понимала, что это лишь начало. Внутреннее противостояние между нами только накопилось.

На следующей встрече каждое слово станет важным. Война только начиналась, и мы были готовы к борьбе. Уверенность и сплочение, наконец, принесли плоды. Я могла чувствовать, что время наших первых свершений настало.

В тот самый момент, когда напряжение в комнате достигло своего предела, дверь библиотеки распахнулась с громким звуком, и в ней появился ректор Эрдан. Высокий и статный, он смотрел на собравшихся с теми же проницательными глазами, что и у магистра Мерика.

— Что здесь происходит? — произнес он, слегка нахмурив брови. — Я слышал шум и решил проверить.

Студенты обменялись взглядами; атмосфера была накалена до предела. Я понимала, что это — ключевой момент, и чувства внутри меня вздыбились.

— Мы обсуждаем ситуацию с Сильвией, — произнесла я, стараясь сохранить хладнокровие, хотя сердце колотилось в груди. — Её поведение стало источником проблем для многих из нас, и мы пришли к выводу, что необходимо высказать свои мысли.

Некоторые студенты покачали головами в знак согласия, а я почувствовала прилив смелости и решимости. Это была моя возможность быть услышанной не только среди однокурсников, но и перед человеком, который действительно мог что-то изменить.

Эрдан, завидев меня на стуле, слегка прищурился, изучая выражение моё лица.

— Подробности, Селестина, — попросил он. — Как именно поведение Сильвии влияет на вашу учёбу?

Я сглотнула, но продолжала, уверенная в важности своих слов:

— Сильвия использует своё положение, чтобы манипулировать студентами, и многие из нас уже устали от этого. Её авторитарный подход к библиотечным правилам и общению с нами создает атмосферу страха и недовольства. Мы не можем продолжать учёбу в таких условиях.

В комнате воцарилась тишина. Студенты, кажется, поддерживали моё заявление, но напряжение в воздухе ощущалось всё сильнее.

Ректор смягчил выражение лица, и я заметила, что он стал более внимательным к происходящему.

— Это серьезное обвинение, — произнес он, его голос звучал спокойно, но решительно. — Я должен услышать мнения всех, чтобы понять, что происходит на самом деле. Да, у нас время для открытых обсуждений, но давайте сделаем это в более подходящей обстановке.

Он обернулся к нам с чуть заметной решимостью.

— Я предлагаю собраться в холле академии, где каждый из вас сможет выразить свои мнения без страха быть осуждённым, — объявил он. — Дайте знать, кто ещё поддерживает идею публичного обсуждения.

Я почувствовала, как в зале закипает энергия, и несколько студентов начали поднимать руки, подтверждая готовность прийти на встречу.

— Спасибо, ректор, — произнесла я, стараясь не выдать своего волнения. — Это будет шанс для нас донести наши чувства и предложения.

Эрдан кивнул, и, поведение его осветилось какой-то новой целью, он продолжил:

— Тогда я ожидаю, что вы все придёте, и мы постараемся разобраться в этом вопросе. Так важно, чтобы каждый знал, что его голос имеет значение.

Собрание студентов, как мне показалось, повернулось в другую сторону. Я ощутила, как общая сила и решимость вновь объединили нас. Теперь этот шаг стал совершенно другим — мы могли быть услышаны не только среди себя, но и перед ректором, который действительно мог внести перемены.

— Нам нужно подготовиться, — тихо произнесла Мира, когда ректор вышел из библиотеки. — Это шанс, который мы ждали. Нам нужно быть собранными и готовыми представить наши мысли четко и убедительно.

— Да, — согласилась я, полная решимости. — Мы должны быть едины, и каждый должен услышать нас.

Как только обсуждение в библиотеке стихло, мы начали планировать свои слова и действия на завтрашней встрече. Я знала, что это будет непросто, но чувство поддержки со стороны однокурсников вдохновляло. Мы собирались вернуть справедливость в нашу академию и показать, что все мы равны, независимо от их статуса. Время действовать пришло, и мы были готовы к этому!

Вечер окутал академию мягким светом, когда я, направляясь в свою комнату после насыщенного дня, вдруг столкнулась с ректором Эрданом в узком коридоре. Он стоял, с лёгким выражением на лице, но его глаза были холодными и настороженными. В ту минуту я ощутила, как внутри меня закипает напряжение.

— Селестина, — произнёс он, его голос звучал мелодично, но из-за этого ещё более угрожающе. — Как интересно, что я встретил тебя здесь. Всегда приятно видеть студентов, которые так активно занимаются делами академии.

Я не знала, как реагировать на его флирт, чувствовала, что в воздухе витает нечто более тёмное. Я сглотнула и старалась сохранить уверенность.

— Спасибо, ректор. Я просто... возвращалась из библиотеки, — произнесла я, стараясь избежать его взгляда.

Эрдан шагнул ближе, и его присутствие стало гнетущим. Он будто заполнял пространство собой, и это вызывало во мне противоречивые чувства.

— Знаешь, многие студенты обычно предпочитают держать дистанцию от администрации. Но ты, кажется, не боишься выделяться, — сказал он, улыбаясь. — Это может быть опасным.

Внутри меня мороз пробежал по спине. Я знала, о чём он говорит, и решила, что не позволю его словам меня смутить.

— Я считаю, что должна отстаивать права студентов, — ответила я, стараясь говорить уверенно. — Нам необходимо высказать свои мнения.

Он наклонил голову, и на его лице появилась усмешка. — Интересный подход. Однако я надеюсь, что ты понимаешь, что умение определять границы — важная часть этой игры. Ты не должна слишком увлекаться своими идеями, иначе это может обернуться против тебя.

Его тон внёс в разговор нотку угрозы, но я упрятала в себе растерянность и попыталась сохранить внешнее спокойствие.

— Вы имеете в виду, что у меня могут возникнуть проблемы? — спросила я, подняв бровь.

— Проблемы, — согласился Эрдан, произнося это слово медленно, как будто наслаждаясь моментом. — Я просто предлагаю тебе, Селестина, безопасный вариант. В противном случае, последствия могут быть весьма неприятными.

Его слова прозвучали как предупреждение, и в то же время ощущение игры заставляло меня чувствовать себя не в своей тарелке.

— Я не боюсь трудностей, ректор, — ответила я, вдохнув полной грудью. — Я приехала сюда учиться и развиваться, и я намерена делать всё возможное, чтобы помочь другим студентам тоже.

Он вдруг приблизился ближе, его взгляд стал ещё более проницательным. — И это очень похвально. Но помни: иногда тем, кто пытается изменить ситуацию, приходится расплачиваться.

Его слова повисли в воздухе, и я уже хотела ответить, когда он внезапно развернулся и спокойно пошёл прочь, оставив меня одну в коридоре в тенях.

Счастье и страх перемешались в моём сердце. Я поняла, что столкнулась не только с ректором, а с чем-то большим, хитроумным и опасным. Инстинкты подсказывали мне быть осторожной, но в то же время я знала, что не могу сдаваться.

Я ощущала внутри себя пылающую надежду, осознавая, что этот разговор стал лишь началом моей борьбы. Я не собиралась позволять никому заставлять меня замолчать. Я была готова сделать всё, чтобы показать всем, что студенты имеют право на голос, несмотря на любые угрозы, которые могли бы стать на моём пути.

Еще когда я впервые увидела ректора Эрдана у отца в особняке, он произвел на меня странное впечатление. Его загадочность и непривычный стиль оставили меня в недоумении. Строгая форма, напоминающая о властных должностях, дополнялась его причудливыми волосами, собранными в пучок, что как будто противоречило его строгому облику. Он выглядел так, будто бы находит себя в совершенно другом мире, что-то особенное сочетая с этой окружающей его рутиной, но одновременно оставался невольным властителем ситуации.

У него была загадочная аура, которая привлекала внимание, но и отпугивала одновременно. Я не могла понять, что скрывалось за его холодными глазами и игривой усмешкой. Каждый его шаг был наполнен уверенностью, и даже когда он усмехался, его улыбка не согревала обстановку — скорее наоборот, от неё становилось неуютно.

Теперь, размышляя о завтрашнем дне, я не могла избавиться от ощущения, что он — это не просто ректор и не просто фигура власти. Он был неуловим, почти как тень, способная за мгновение обернуться в более жестокого противника, чем мне представлялось. Я знала, что беседа в холле будет важной, но сама мысль о том, что мне придётся снова столкнуться с ним, вызывала у меня смешанные чувства.

С одной стороны, я была полна решимости отстаивать наши права и делиться мнением, которое накапливалось в нас годами. С другой стороны, я понимала, что между нами с Эрданом будет существовать нечто большее, чем простая дискуссия о проблемах в академии.

Как бы я ни пыталась быть уверенной и стойкой, в глубине души меня терзали сомнения. Неужели он видит всё, что я чувствую? Или я играла в его игры, не подозревая об этом?

Завтра мне нужно собраться с мыслями и объяснить всё ясно и убедительно. Я не могла позволить себе поддаться страху или сомнению, даже если за спиной уже висело предостережение. Теперь всё было на кону — не просто для меня, но и для всех студентов, голос которых должен быть услышан.

Уже позже, запершись в своей комнате, я попыталась сосредоточиться и записать свои мысли. Завтрашняя встреча могла стать поворотом в нашей судьбе в академии. Эрдан, колеблясь между темным и светлым, оставлял мне щель для маневра. Я точно знала: если я уверенно выступлю, у нас появится шанс изменить ситуацию. И именно это даровало мне силы продолжать.