Танец на разбитых зеркалах

Осколок шестнадцатый

В жизни Клэрити случился новый этап — ей впервые позволили посетить тот самый бал, попасть на который мечтала каждая девушка Скарфола. По такому случаю леди Вуарей нарядила ее в роскошное шелковое платье до пят глубокого синего цвета и уложила завитые локоны в высокую прическу.

Но Клэрити была не единственной, кому выпала честь сопровождать дочь Архонта на балу в качестве ее личной свиты. Второй была Ализа — красивая девушка с удлиненным лицом и миндалевидными глазами. У нее всегда был чуть встревоженный взгляд, чем она сильно напоминала Клэрити испуганного олененка. Очень тоненькая, хрупкая, она изумительно играла на скрипке — Клэрити довелось лишь раз услышать ее игру, но она до сих пор находилась под впечатлением. Неудивительно, что Ализа была одной из «фавориток» леди Вуарей.

На ней было платье из зеленого атласа — в тон глазам. Золотистые волосы перетянуты атласной лентой.

Вдоволь наигравшись с куклами, леди Вуарей продемонстрировала им свой роскошный наряд — бальное платье, сотканное лучшими мастерицами Скарфола: с кружевными рукавами и длинным шлейфом.

Когда с приготовлениями было покончено, настала пора покинуть осточертевшее крыло дворца, где обитали исключительно куклы и их госпожа и хозяйка — леди Вуарей. Огромные ворота распахнулись, и взгляду Клэрити открылись десятки танцующих пар. Стоило дочери Архонта приблизиться, и они почтительно расступались, склоняя головы и едва ли скользнув равнодушными взглядами по идущим по обеим сторонам от нее куклам.

Клэрити видела восхищение в глазах Ализы — еще бы, ведь они оказались на небезызвестном Вечном балу! Вот только что с того, если они были не желанными гостями, а игрушками, пленницами…

— Это лорд Эйерхард, отпрыск одного из самых богатых домов Скарфола. — Голос леди Вуарей ворвался в ее мысли, сминая и разрушая их. — Он странный. Одиночка. На балу бывает редко, кажется, он даже презирает светское общество Скарфола, но тщательно это скрывает. Я слышала, он одержим охотой.

Охотой? Здесь, в аду? Клэрити взглянула на того, о ком говорила леди Вуарей. Длинные волосы до плеч, темные — отсюда и не разобрать цвет — глаза. Тонкая талия и широкие плечи — идеально. Когда он повернулся, Клэрити тихо ахнула — это был тот самый мужчина, чью поддержку она ощутила кожей, когда растерялась и все никак не могла начать танцевать. Который смотрел на нее весь танец. Резковатые черты лица, чуть насмешливый взгляд…

— Вижу, отлично, — хмыкнула леди Вуарей.

— Что? — спохватилась Клэрити, поняв, что слишком засмотрелась на незнакомца. — Простите, моя госпожа, я…

— Я спрашивала, как вам он, — с довольной ухмылкой сказала леди Вуарей.

«Как же она похожа на Каролину, и как же сильно отличается от нее! Моя Кароль никогда бы не сказала ничего подобного. Моя Кароль — истинная маленькая леди, и не позволяет себе подобных гримас».

Сколько же ей лет — той, что скрывается под личиной Каролины? Ей точно не десять и даже не тринадцать лет. Слова, взгляды, жесты, даже выражение лица — все в ней выдает куда более искушенную в жизни девушку. Или все дело в том, что в Преисподней и дети взрослеют куда быстрей?

У той, что Клэрити видела перед собой, казалось, было раздвоение личности. Одна ее сущность еще с удовольствием играла в кукол — ну и пускай, что живых. Другая — с легкостью допускала красноречивые намеки и двусмысленные ухмылки.

Не подозревая, что творится в голове одной из ее любимых кукол, леди Вуарей продолжала. Указав на очень высокого господина в щегольском фраке, с острым лицом и напомаженными волосами, она произнесла:

— Это — лорд Дайр. Хорош собой, очень богат — настолько, что даже отказался от предоставленных мною личных покоев во Дворце Тысячи Огней, что, как вы понимаете, делают немногие. С ним я бы посоветовала вам быть поосторожнее — лорд Дайр любит коллекционировать разбитые сердца.

Клэрити задержала взгляд на лице лорда Дайра. Привлекательное, холеное, но глаза… Его глаза источали холод.

— А это — лорд Глейваль. — Леди Вуарей указала подбородком на худого и прямого, как палка, мужчину с огненно-рыжей шевелюрой. — Очень влюбчив и очень заботлив.

Она продолжала знакомить кукол с леди и лордами — преимущественно последними, танцующими на ее балу. Фамилии, титулы и лица спутались, смешались в сознании Клэрити, и она поймала себя на том, что думает о своем, пока у правого уха журчит звонкий голосок Каролины… точнее, леди Вуарей.

— Вам повезет, если однажды вы выйдете замуж за одного из лордов. Но пока и думать об этом не смейте, — тоном капризной девочки добавила дочь Архонта, — вы еще нужны мне самой.

Ализа поспешно закивала, напоминая уже не олененка, а испуганного щеночка, готового на все, лишь бы избежать праведного гнева хозяина. Клэрити хотела было бросить уже ставшее привычным: «конечно, моя госпожа», но слова замерли на ее губах, когда она увидела входящую в бальную залу незнакомку.

Она шла медленно, неторопливо, своей грациозной походкой, горделивой осанкой и волосами цвета ночи напоминая пантеру. Взгляды всех присутствующих были обращены только на нее. Такая совершенная красота: тонкие черты лица, фарфоровая кожа, на полных, четко очерченных губах — легкая усмешка. Незнакомка в белом платье со шлейфом отдавала себе отчет в том, насколько прекрасна.

— Кто это? — пораженно спросила Клэрити, совершенно позабыв о созданном леди Вуарей правиле, по которому кукле запрещалось первой обращаться к ней.

Но леди Вуарей то ли не заметила ее неподобающего нахальства, как и остальные, поглощенная появлением на балу неземной красавицы, то ли предпочла сделать вид, что не заметила.

— Леди Смерть, — ответила она, и ее тон сейчас один в один совпадал с тоном Ди, когда та говорила о ней, леди Вуарей. То же благоговение и преклонение с щепоткой страха.

— Такое странное имя… — озадаченно проговорила Кпэрити.

Дочь Архонта остановила на ней удивленный взгляд.

— Странное? Отчего же? Леди Смерть никогда не сообщают другим свои истинные имена. Но в их руках столько власти… и мне, и отцу далеко до них — тех, кто может повелевать человеческими судьбами. Повелевать жизнью и смертью.

— То есть они приходят к людям, когда для них настает пора умереть?

— Так ты ничего не знаешь! — В ярко-голубых глазах леди Вуарей заплескалось изумление. — В целом верно. Как только человек умирает, рядом с ним появляется одна из Смертей. И предлагает ему сделку. Он может выкупить свою жизнь и воскреснуть… или умереть. И если умирающему нечего предложить леди Смерть, его постигала самая страшная участь — исчезнуть не только с лица этого мира, но и быть забытым всеми, кто когда-то знал его и любил. Леди Смерть своей рукой останавливают его сердце, а память о нем рассыпается в пыль.

Клэрити словно окатило ледяной водой — так вот что произошло с Каролиной! Когда она попала из мира живых в мир мертвых, магия, просочившаяся в их мир, стерла воспоминания о ее дочери из памяти родных и близких! И только она одна помнила о том, кто такая — Каролина Хаттон.

Не замечая ее реакции, леди Вуарей продолжала:

— Чаще всего люди откупаются деньгами или присоединяются к орде слуг Смертей. Леди Смерть ни в чем не нуждаются, ведь за продолжение жизни смертные готовы отдать все на свете, сделать для них все возможное.

Клэрити ошеломленно молчала.

— И кто они такие, эти Смерти? Откуда они взялись?

— Они существовали всегда, испокон веков. Никто не знает, сколько им лет и почему именно им выпадает участь вершить человеческие судьбы. Никто не знает, появляются ли в нашем мире новые Смерти, или они бессменны и уйдут лишь тогда, когда мир превратится в тлен. Они живут среди нас и похожи на людей, но они не люди. Их белые одежды символизируют очищение. Леди Смерть очень заносчивы, высокомерны, им может не понравиться любая фраза, поэтому в разговоре со Смертью люди всегда очень осторожны и максимально почтительны. До людей, их судеб им нет никакого дела. Но они любят роскошь.

Остаток (дня? вечера?) прошел как в тумане. Клэрити наблюдала за кружащимися в танце парами, но думала совсем о другом.

Насколько же странный мир эта Преисподняя! Мир, где Смерть — это живое, но бессмертное существо. Где можно купить собственную жизнь — если есть, что предложить взамен. Выходит, мертвые не бессмертны, а их загробная жизнь — не бесконечна? Преисподняя — лишь вторая ступень, после которой — только забвение. Или перерождение, во что Клэрити очень хотелось верить.

Ведь страшно представить, что однажды получивший в дар самое ценное — жизнь, человек уходил вот так, в никуда, не оставляя после себя ничего — даже воспоминаний.