Танат

Глава 20

Допиваю зелёную дрянь и доедаю грибы на тарелке. Те съедобные и вкусные даже в сыром виде. При этом без соли. Поели, отдохнули, морально разложились, стресс сбросили ‒ пора и гостей встречать. Заодно проверим ещё раз новые возможности.

Снимаю ноги с перил ограждения, закрываю маску доспеха и поднимаюсь. Бурильщики работаю крайне интересно. Я поначалу думал, а куда они девают породу, которую они перемололи и съели. Все оказалось крайне интересно. Это сначала казалось, что тогда стену пробил один червяк, но их было несколько. Еще одно открытие ‒ головы у них с обеих сторон. Точнее пасти. Вся перемолотая порода вываливается сзади и ее подбирает следующий кильм в цепочке. Питаются они, а скорее заправляются, через подсоединенные к их тушам трубки в своих стойлах.

Сейчас цепочка бурильщиков возвращалась в свои стойбища, а из тоннеля, что они проделали в противоположной стене, появлялись разы и напоминающие конструктов личинки. Разы были соплеменниками Дриса. Сопровождали их, как ни странно, здания. Вот такой плюс части биотехнологий. А зачем еще нужны мышцы внутри того же шпиля, например? Не только для того, чтобы держать строения в прямом положении. Для этого есть скелет.

Так что да, некоторые местные строения умеют перемещаться. Например, внутри пары личинок был биореактор с тельмахом. Во втором информаторий, матка с оламами и хранилище для эотулов. Эти мобильные контейнеры встали на середине пути между стеной и моим балконом, раскрылись, показывая столбик инфера, напоминающий гусеницу реактор и трехметровое веретено тельмаха.

‒ Ну точно зерги, которые свой улей ставят, ‒ сказал я про мобильный лагерь копателей, когда личинки раскрылись. Если верить Трагасу,который отслеживал социальный эксперимент с этими разами, созданные под них формовщиками мобильные биомеханизмы трижды меняли. И вот они опять сдают. Ничего, скоро будет замена. На это у меня власти хватит.

Ещё прибывшие окружили Дриса и стали наседать на него. Слышу их вибрирующее щебетание, которое не разобрать. Но явно ничего хорошего. Перебрасываю тело через перила и спрыгиваю. Как кошка приземляюсь на четыре лапы и привлекаю внимание четырехногих мобов.

Я уже привык, что действую в закрытом доспехе пугающе на разов, но тут реакция была совсем потрясающей. Все новички затряслись, а некоторые даже в обморок упали. Дрис, уже имевший опыт общения со мной, только лапы в стороны развел. Времени у меня мало, а потому я сразу беру моба за мандибулы. Или нет? Не помню, как эта поговорка в оригинале звучит.

‒ Слушайте меня, народ тоннелей. Меня зовут Нико. Я ‒ последний вестник Создателей.

Так, да почему они так легко в обморок падают. Только бы не ударить себя ладонью по лицу. Ведь я вестник, а значит должен держать марку. Правда есть ощущение, с учетом плана Трагаса, который он мне любезно оставил, меня скорее можно назвать врачом, которому доверили безнадежного пациента на последней стадии. Черт побери, да попади сюда кто-нибудь оборотов через двадцать, тут было бы разлагающееся кладбище.

Да и сейчас то, что мне предстоит сделать, можно скорее назвать ампутацией гангрены с руками и ногами. Вот такой кризис здесь назрел. Я ведь уже упоминал, что план Трагаса на редкость надежен?

‒ Парни, поднимите их.

‒ Я девушка, ‒ обиженным голосом пищит один из неправильных гидралисков. Точно, это персонаж игры, в чей ремейк мы играли со старшим сыном Димы.

‒ Да ладно, ‒ вырвалось у меня. ‒ И как вас отличать?

Вопрос не праздный ‒ они реально все одинаковые. Понятно, почему они о себе в третьем лице говорят в разговоре.

‒ Я не буду открывать панцирь, ‒ в ужасе вибрирует моя собеседница и отскакивает в сторону. Остальные тоже напряглись. Танат, а ты в курсе, что у тебя в тоннелях завелись стеснительные монстры?

‒ И не надо, ‒ говорю я. ‒ Дрис.

Названный раз подскочил, показавшись во всей красе. Черно-серый панцирь теперь был украшен узорами. Натуральный краситель из распылителя подобия ульма был атрибутом разов-слуг. Таким образом они раскрашивали свою серую кожу в приятный взгляду хозяев синий цвет. С мумий краска осыпалась. Откуда я знаю, что краска быыла синей? Да потому что меня изменили.

Возвращаясь чуток назад. Пока кертул Трагаса рассказывал мне историю мира целый цикл, мое тело замерло и не могло пошевелиться. В этот момент из стены вылетело что-то вроде ската с кучей диковинных ульмов в щупальцах. Так что лекция была с уколами. Меняли мое тело, и димортула. Измения были небольшие, но важные. Вживление клеток, что позволяли мне различать цвета, снятие гормональной блокировки памяти, а также прошивки, что даже мои воспоминания делала монохромными. Такую же прививку получил димортул.

Самое главное ‒ имплантация мне телепатического кимбара. Такой железы, которая должна была помочь мне самому ловить передачи живых раций, а также подключаться к нервной системе биомеханизмов. Виралы и чагсы были для разов. Сами хозяева Таната управляли своими творениями мысленно. Именно так я приказал Хранителю отправить бурильщиков. Потом, пройдя в контрольную комнату рядом, я дал команду информаторию этого племени прибыть вслед за бурильщиками, а племя последовало за ним.

Комната в лаборатории Трагаса ‒ единственное место в городе, где я могу отдавать команды местным и удаленным системам. Насчет того, как развить свои новы способности ответ один ‒ добраться до старой мастерской Трагаса. Творец, видимо готовясь к противостоянию с лидерами своей расы, успел организовать себе пару хранилищ в некоем потерянном убежище. Это место и стало следующим пунктом в моей одиссее по этому подземелью.

Псионику димортула также усилили, чтобы иметь возможность управлять частью биотека удаленно. Именно поэтому, после окончания рассказа последнего Творца, мы отправились к городскому тельмаху и пополнили запас питательных веществ. Тут вскрылся неожиданной минус того, что мне стали изменять гормональную и нервную системы ‒ процесс регенерации кожи, пока я не отключил ощущения, был очень болезненным.

Самое ироничное во всем этом ‒ теперь я сам не собирался избавляться от димортула. С моим лицом здесь, среди разов, я нежилец. Поэтому, запустив преобразование одной из комнат под свои нужды, я решил озаботиться командой, которая присмотрит за городом.

Вот для этого я и вызвал соплеменников Дриса. И сейчас потрясаю баллончиком с безопасным красителем перед их испуганными мордами. Сами разы с удивлением изучают своего непутевого собрата и узоры на его панцире.

‒ Волей создателей, за верную службу народ копателей получает повышение. Вы теперь имеете право на изменение своего вида. Право на индивидуальность, самовыражение, а также новую роль в этом мире. ‒ Вот что я сейчас за бред несу с самым серьезным видом? Копатель Дрис, что получил приказ помочь мне в миссии, первый, кто удостоен этой чести. За помощь в моей миссии он назначается посредником между вашим племенем и мной.

Всё, Дрис. Теперь ты обязан мне еще больше, так как ты по статусу стал равен вождю. Может даже и выше.

Протягиваю своему новому знакомому церебрал. Его записал я. В этом мне помогло то существо, которое и содержало в себе найденный кертул. Этакая тарелка из кожи, что телепатически передавала информацию с тулов и церебралов. На последние даже записывала.

‒ Это воля Создателей, что ушли, но не могли бросить свои творения. Теперь вы, как и я, хранители их наследия.

Вот не думал, что могу нагнать столько пафоса. Однако неправильные гидралиски прониклись. На Дриса и его узоры они теперь смотрели с уважением. Ну, если этот оскал, конечно, означает почтение и уважение.

‒ А где же сами Творцы? Многие обороты о них ничего не было слышно? ‒ задал кто-то вопрос, но сразу замолк, испугавшись своей дерзости.

‒ Они покинули Танат, так как не могли больше здесь оставаться. Их эо перешли на новый уровень существования. Пришло нам время вырастать. Мы теперь не дети. Вы первые, но будут и другие. Пришло время перемен.

Димон, хватит ржать. Ты ведь ржешь, да? Нет, укольчики Трагаса определенно сделали тебя более несносным. Но мне это импонирует. И не зачем ржать. Я не капли не солгал им. Ведь один из Хранителей этого города был обученным формовщиком, а значит умеет управлять эволюционными механизмами маток, создавать новое. Спасибо последнему представителю расы, что замутила все это. Скоро копатели получат новые оболочки.

Сую в руки Дриса церебрал с инструкциями и отворачиваюсь. Активация способностей димортула идет полным ходом, но постепенно, в порядке очереди и не быстро. Гарпуны окрепли и можно их проверить, кристаллическая кость на клинки и когти стоит в очереди. Бороться с мобами и мутами скоро станет проще. Только мне хочется проверить кое-что другое. Те самые новые способности.

Никакого свиста на уровне ультразвука, феромонов или применения чагсов. Концентрация, мысленный посыл, контакт с нервной системой нужного строения, посылаю приказ. Часть города приходив в движение, один из напоминающих позвоночники мостов разделятся посередине, опускается передо мной вниз, образуя подобие гигантской лестницы. Благодаря глазам димортула на затылке вижу, что приглашенное мной племя под впечатлением. Не знаю, когда смогу сюда вернуться. Дорога ждет, но здесь осталось одно незаконченное дело. Пусть он меня отчасти и подставил, но я не виню его. Тот, кто идет в космические спасатели, не боится трудностей. И чем меня можно напугать? Ведь я уже горел.

Поднимаюсь и мост за моей спиной поднимается. Оборачиваюсь и окидываю взглядом пейзаж. Перламутр зданий, похожий на панцирь насекомых, сверкал изумрудом, сапфиром и медью. Странное сочетание. Как и желтый цвет фигуры творца на том гигантском барельефе. Монохромное зрение их не отражало, а в цвете казалось, что колоссальная фигура Творца подобна солнцу. Даже заменяет его. Но нет, это просто ловкая иллюзия.

Смотрю на свои руки, потом на тело раза рядом. Тут все неизменно. В нас нет ничего яркого. Все тот же черный, белый и серый цвета. Только под истлевшей краской у раза, что был создан из плоти творцов, виднеется серая кожа, а у меня белая, как снег.

Био лампы над головой светят холодным белым и мягким голубым светом. Не привык я пока к тому, что Танат может быть другим. Не идут этому мрачному миру цвета. Особенно изумрудный. Словно этот хищник хочет добиться моего доверия.

Немного подумав, усилием воли возвращаю все обратно. Мир снова становится черно-белым. Главное, что мои воспоминания отныне будут яркими. Во всех смыслах. Скоро я узнаю свое имя, вспомню свою жизнь, как я здесь оказался.

Я дохожу до библиотеки и двери в комнату Трагаса и Алэри. Из-за герметичности помещения их тела почти не истлели. Мумии, как и разы, которых этот гений натравыил на своих соплеменников. Девушка в темном хитоне лежит на ложе, прижимая к груди костяной контейнер ‒ останки их ребенка.

Трагас стоит на коленях перед телом жены, уткнувшись лицом ей в грудь. Правая рука, с рассеченным запястьем, покоится на её груди. Кристаллический клинок лежит рядом.

По пути я захватил немного ткани, которая, как и тела разов, не разлагалась. Почему тела биороботов нетленны, а здания разлагаются ‒ хороший вопрос. Оба тела я обернул в неё. По очереди отнес их к мосту. Тут и проверил гарпуны, спустившись на них с высоты четвертого этажа с телами. Выдержали они и подъем, и спуск, когда я возвращался за Трагасом.

Первое задание соплеменники Дриса уже начали выполнять. Пробитые бврильщиками тоннели уже засыпают камнями и скрепляют их каким-то клейким составом. Сюда, в покинутый город, никто не проникнет без приглашения. Тем более, что тут есть чем поживиться.

За поворотом город заканчивается и там пещеру перегорадивала колоссальная мембрана. Вернее множество полупрозрачных мембран, отделённых друг от друга прожилками. Такие же покрывают стены, пол и потолок за преградой За ними находится одно из главных сокровищ Таната – резервуар с биомассой. Личный резерв Творцов. Часть наивного плана Трагаса.

Ты ведь хотел искупить грехи своего народа, да. Исправить причинённый ущерб. Вы действительно обладали большими возможностями, но ваши гордыня и равнодушие всё портили. Вы умерли, а тело вашего творения гниёт и разлагается. И в его утробе живут те, кого вы убили и поработили. Мир неприкаянных душ.

Дрис ждал меня внизу. Своими мощными конечностями он пробил в стене нишу. Туда я бережно положил тела. Между ними лёг маленький свёрток. Они теперь всегда будут вместе. Кости остальных хозяев Таната копатели сбросят в биореакторы у резервуара. Пусть их бывшие обладатели наконец-то принесут этому миру пользу.

– Кто это был? – спросил меня Дрис.

Сложный вопрос. Гений, влюблённый дурак, наивный и благодушный простак, палач собственной расы? Не знаю.

– Разумный, Дрис. Тот, кто сделал сложный выбор, чтобы спасти хоть кого-то из тех, за кого он был в ответе? Иногда нужно выбирать тяжёлый путь и нести ответственность за это. Свои долги он уплатил сполна.

Наступила минута молчания.

– Как его звали, Нико?

– Трагас, – просто ответил я. – Его возлюбленную звали Алэри, а их ребёнок умер нерожденным и без имени.

– Ребёнок? Как это возможно? Они же не мобы или муты.

– Вот так, Дрис. – Мы ставим на место плиту, закрывая нишу, а из трубок на лапах раза полилась клейкая жидкость. – Просто дети – это долг и ответственность. Не всё к нему готовы.

– То есть мы сможем делать детей? – Дрис переводит взгляд с меня на плиту. – Мы же возвысились. Перешли на другой уровень.

Теперь я не слышу ужаса в его голосе, а точнее вибрациях. Удивление есть, но ещё и что-то, что я могу назвать благоговением.

Загадочно улыбаюсь под маской и ничего не отвечаю. Мы ещё недолго поговорили, а потом я оставил его у могилы последнего Творца этого мира. Интересно, а Дрис понял, что и помогал хоронить одного из своих богов?

Мне пора. Я опять поднимаюсь наверх и иду к одному из мостов, посередине которого находится что-то вроде покрытой панцирем гусеницы. Это транспортный кильм, что ходит по подземным трасам. О них никто не знает, а значит я могу спокойно добраться до своей цели. Карту из церебральный я помню.

Отдаю мысленную команду. Пластины расходятся, пропуская меня внутрь. Тут ряды удобных кресел, напоминающих раковины. Занимаю место и расслабляюсь. Мы готовы к отправлению. Меня ждёт работа. Привычная работа, как я бы сказал. Дрис и его сородичи обеспечат мне работу тыловой базы, а сам я...

Да чтоб ты сгнил и обвалился, Танат. Как я мог забыть, что здесь нет удачи, надежды и милосердия. Стоило мне подумать о том, что жизнь налаживается, как ты ткнул меня лицом в то, чем мобы метят свою территорию. И хорошо так ткнул, от души.

Возросшая телепатическая связь димортула ловит передачу. Нечто хаотичное, полное страха, боли и обращённое ко мне. Отправленное через тот самый телепатический кимбар послание кроме озвученных эмоций несёт ещё и оттенок обречённости. Тот, кто его отправил знает этот мир и ни на что не надеется. Но вдруг я рядом? Мы ведь расстались не так давно...

Меня будто по голове ударили, когда я понял, кто пытался со мной связаться. В состоянии шока и ужаса я смотрю на то, что видели её глаза.

Вот Тигс кричит Кеву, который ушёл в разведку в пустой коридор, что они съедят паёк без него. Потом парень что-то слышит, достаёт шипомëт, но опаздывает. Отрезанная голова Киева выкатывается из-за угла.

Слышен лёгкий свист. Он мне знаком. Когда погибли Фэйн и его люди, так звучали выстрелы. Осколок кристализованной кислоты вонзается в руку парня, а через секунду её разносит в клочья. Потом из-за поворота появляется гибкая и тонкая фигура в какой-то накидке.

Неизвестный хватает свободной рукой Тигра и использует его как щит. Это гуманоид, но не человек. Тёмные пластины хитинового экзоскелета покрывают тонкое на первый взгляд тело. У головы нет глаз, только костяная маска вроде той, что у димортула. Сам неизвестный похож на хилую версию моего доспеха. Таких разов я видел в шпиле – один из безглазых

Только этот в одежде, которая не произведена тельманово, а сшита из шкуры мобов. Широкополая шляпа и что-то вроде плаща-пыльника – мне известен лишь один раз, что одевается так, будто он ковбой из прошлого моего мира.

Самый жестокий выродок в Танате, наёмник и убийца группы, что именует себя Вестниками Таната – Стрелок. Оправдывая своё имя, безглазых сжимает в руке незнакомое мне оружие. Видимо то самое оружие, что вырастили под него. Оно тоже напоминало продукт времён Дикого Запада. Этакий хитиновый револьвер.

Ещё один точный выстрел в шею – голову Илу отрывает. Клинок в руке уборка перерезает Тигсу шею. Белесая кровь забрызгивает всё вокруг.

Перед моими глазами знакомый веерник. Выстрел в сторону фигуры в плаще не достигает цели. Стрелок быстр. Потом в живой дробовик вонзается шип, выводя его из строя и убивая.

Потом я чувствую еë боль. Укол в живот слева – точный выстрел. По венам разливается пламя – шип отравлен. Она делает шаг назад и летит в пропасть. Сверху слышится смех охотника. Он знает, что ей не уйти. Скоро гон её настигнет.

Там лабиринт, но, хвала карте Трагаса, я знаю где это. Там лабиринт, но раненная Тэй оторвалась от охотника за головами. Но он её найдёт. Ублюдок методичке и безжалостен.

Я слышу тебя, Тэй. Продержись ещё немного. Я иду.

Нет, не я. Мы идём к тебе. Снова знакомое чувство слияния, клинки вылетают из предплечий, а когти на руках заостряются.

Ему не уйти от нас. Он самозванный вестник, что покусился на славу наших коллег. Но в этом мире есть место лишь для одной смерти во плоти – нас. Тебе не уйти, подделка.

Кильм, получают команду, ускоряется и несёт нас в бой.