Танат

Глава 12

Мне дико захотелось пить. Так в горле всё пересохло. Ещё и родной нос зачесался, как перед дракой. И как быть, если мне лицо закрывает маска, которую пока не могу снять?

С последним мне помогает Попутчик. Чувствую лёгкое прикосновение к лицу, а потом его и всю голову хорошенько так проминают. Мысленно благодарю своего спутника. По его эмоциям понимаю, что и он не рад таким вестям. Ещё мой спутник отмечает, что у Тэй всё ещё есть оружие, которое может нанести нам несовместимые с жизнью повреждения. Понятно – опять намекает на устранение нашей спутницы. Значит надо что-то сказать. Пока все ещё живы.

– У тебя воды случайно нет? В горле пересохло, пить хочется.

– И это всё, что ты можешь сказать? Тебя из страха будет рад убить каждый в Танате, а ты просишь выпить?

– Не выпить, а напиться. Кстати, а как тут у вас с этим? – выразительно щелкаю себя пальцем по кадыку. Чувствую, мне это скоро понадобится.

– Э, с чем с этим? – повторила мой жест Тэй и протянула мне кожаный мешочек, который передвинула со спины. Это явно не продукт местной биоинженерии, а нечто сделанное кустарным способом, как и защитный жилет девушки. Тесемки для ношения сплели скорее всего из чьих-то высушенных кишок, а пробку вырезали из куска кости.

– Ну, такая жидкость, которую пьешь, она сначала будто колет горло, а потом у тебя меняется настроение, и ты отпускаешь проблемы.

– В Танате есть это слово, и оно не запрещено. С бухлом, если ты про него, как и сексом, проблем нет.

Вот не удивлён. Надо же как-то рабочие массы отвлекать от мыслей о своём плохом положении. Вдруг они о революции задумаются.

Тэй тем временем продолжала свой рассказ:

– Выдаётся тельмахом. Есть несколько разных напитков за рабочие единицы. Или можно купить самодельное вино у кочевников. Они сбраживают какие-то грибы по секретному рецепту. Скажу честно, куда вкуснее того, что выдаёт питальник. Но с собой у меня нет. На вылазке сухой закон.

– Ага, да мне и не про сейчас, – нагло вру девушке. Вот уверен, что кем-кем, а объектом всеобщей ненависти в другой жизни я не был.

Выдергиваю пробку из фляги и прислоняю к пасти димортула. Тут до меня и дошло, а как я пить то буду? Но Попутчик меня успокоил. Всё предусмотрено. Мне в пасть упирается трубка и перед глазами появляется картинка: льем воду в пасть доспеха, жидкость проходит через подобие фильтров, потом пьем из трубочки очищенный от примесей и ядов продукт. Не думаю, что Тэй готовилась меня отравить или усыпить, но намёк понял – на этом направлении мы во всеоружии.

Вода была прохладной и вкусной. И мне было плевать, что сначала она прошла переработку внутри димортула.

– Спасибо, – возвращаю флягу. Выпил я немного. Воду надо беречь. Вдруг мы не сможем пополнить запас. – Очень вкусно. А из чего эта фляга сделана? Вряд ли тельмах выдал что-то такое. Явно ручная работа.

Стараюсь поддержать беседу и вскоре жалею об этом.

– Это мочевой пузырь тараноглава, его тонкий кишечник и обточенная под пробку фаланга с его же передней лапы.

Какое счастье, что вода сначала прошла через фильтр ‒ вот что проносится у меня в голове

– Все органы промыты, так что пить можно смело, – смеётся девица.

– Да нет, всё нормально.

– А передёрнуло тебя так, конечно, от восторга? – добавляет эта язва. Дамы, вы что, во всех мирах одинаковые?

– Именно так. Я представил, на что ещё вы могли пустить бедного бронеглава. Да вы монстры похлеще местных мобов будете.

– Тараноглав, – поправила меня Тэй. – У него такая плоская треугольная морда, что шире тела. Ну, некоторые девицы говорят, что секрет, который можно добыть из его половых желез, вместе с жиром стенолаза образует чудесный крем для лица. Кожа становится, мягкой, гладкой и блестящей. А ещё можно втирать этот крем в грудь.

– Эээ, зачем? – офигеваю я.

– Как зачем? Чтобы буфера стали больше и стояли торчком. Ведь крем делают из желез самца.

– Кхм. И как, работает?

– А я знаю? Меня в себе и так всё устраивает. Не пробовала и не хочется. Брезгую.

Тут мы посмотрели друг на друга и заржали. Бедная моя фантазия. Так и вижу модниц Таната, которые мажут лицо и грудь тем, что выдавили из отрезанной запчасти моба. Определенной запчасти.

– Да в вас тут не соскучишься. Но если честно, Тэй почему ты мне это всё рассказываешь? Ведь я и для тебя заклятый враг.

– Это сложно объяснить, – девушка становится серьёзной и задумчивой. – С одной стороны мне надо бы вогнать в тебя хороший сноп кислотных гранул из веерника, но с другой... Я привыкла доверять своей интуиции, Нико. Она единственная меня здесь не подводила. Может поэтому я ещё и жива. Хотя вполне могла, как некоторые, давно всё бросить и попросить в информатории изъять мою сущность и поместить в хранилище. Есть такая услуга.

– Добровольный уход из жизни?

– В мире, где нет надежды и милосердия, а ты так и так можешь каждый день погибнуть от клыков мобов? Почему нет. Хоть уйдёшь без боли. Просто я... Сложно объяснить, почему я не сдалась. Из-за остальных в нашей группе, из-за клана или новичков вроде тебя. Которых против их воли принесли в жертву долбанному светящемся шару.

Не успеваю ответить, что меня не приносили в жертву, как девушку замолкает, а её глаза дергаются. Тут до меня доходит, как именно она умерла и оказалась здесь. Чтоб тебя, грёбаный ты гниющий мирок.

– Ты ведь спас меня и остальных не ради выгоды. Ты просто посчитал это правильным. Пускай мы и преследовали тебя, намереваясь захватить и, что вполне вероятно, убить. Такое редкость в Таната. Если тебя и выручат, то не за просто так. Поэтому я тебе и доверяю. Считай это моей благодарностью за всё то, что ты сделал. Может мы в будущем и станем врагами, но не сегодня.

Вот что на это ответить? Не знаю, но точно не стоит спрашивать Тэй о подробностях её смерти там.

Неожиданно мою дилемму решает Попутчик. Блин, может дать ему нормальное имя? Или наконец-то спросить его собственное? Не время и не место, так как тонкое обоняние и куда более тонкий, даже лучше, чем у кимбаров Тэй, слух димортула кричали об опасности.

Поворачиваюсь налево, делаю шаг, закрывая собой девушку, чуть приседаю, принимая боевую стойку. Из предплечий показались костяные клинки, но пока я на полную лезвия не раскрываю. Рано.

– Приготовься, – говорю я своей спутнице. – К нам идут гости. Мобы, очень много, настроены агрессивно. Так и фонят своими феромонами. Они нас почуяли. Будет бой.

– Ясно, – моя спутница положила руку на свой жукообразный дробовик ‒ веерник. – Какие мобы не знаешь?

Тут я полагаюсь на Попутчика. Пусть и прошло много времени после его отправки в хранилище, но за прошедшие восемьсот лет отчасти и мало что изменилось. Во время гона он узнал многих мобов, которые в него входили. Совсем не изменились. Только в его время смерть обходила творения Создателей Таната стороной. Точнее он сам был смертью.

Мобы были ему знакомы. Смотрю на появившуюся перед глазами картинку и задумчиво хмыкаю. Явно какая-то гуманоидная амфибия: тощее вытянутое тело, гладкая чёрная кожа, тонкие и длинные конечности, пальцы с нехилыми когтями, вытянутый череп с клювообразной челюстью, полной множества мелких зубов. Вдоль головы, ног и рук тянулись серые перепонки, отдалённо напоминающие плавники.

Что напрягает Попутчика, так это их количество и то, что твари далеко от водоемов. Мы, если он правильно определил, где-то в служебном коридоре шахтного комплекса. Тут не может быть воды. Если ничего нигде не прорвало.

Пересказываю всё это Тэй и стараюсь описать мобов. Дело плохо – их минимум три десятка, а нас двое. И отступать некуда. Плюс я не могу стрелять и могу полагаться только на свои кулаки, когти и скрытые клинки. Ах, да, ещё у меня теперь есть гарпуны, чтобы забраться наверх.

– Дело не дрянь, Нико. Мы обречены. Это плавуны, а раз их много, то там мутировавшие мобы. Они сильнее, быстрее и сбиваются в крупные стаи. И это явно лишь разведчики, а не весь помёт из гнезда.

– Гнезда?

– Эти муты, если покидают ради пропитания воду, чтобы не сдохнуть впадают в стазис. Для самозащиты организуют в укромном месте этакие палатки, которые делают из слизи и водорослей. Их там обычно минимум две или три сотни. Плюс кладка яиц. Меньше мы не встречали. Тут нужна ударная группа для зачистки, а не пара бойцов. Поверь, им плевать на потери. Своих мертвых они сожрут, а врагов просто закидают трупами. Всё равно скоро молодняк вылупится. То есть они проснутся, все сожрут, отложат яйца и снова впадут в спячку.

Да, это всё звучит ну очень фигово. Выход я вижу один – прорываться пока нас на заперли здесь. Так, свежим воздухом тянуло явно со стороны плавунов. Между нами и выходом три десятка тварей? Думаем, как пройти через них. И быстро.

– Чего они боятся, их слабые места?

– Да это не важно. Их толпа, понимаешь?

– Скажи мне их долбаные слабости, – рычу я так, что Тэй вздрагивает. – Я либо вытащу нас обоих, или выиграю тебе время, или сделаю так, что они подавятся нашим мясом. Говори.

– Кислота, – она поднимает руку с пушкой. – Если бы они стояли плотнее, я могла бы положить целую кучу, но они так не делают. У меня, увы, не распылитель. Ещё их, как и меня, раздражает громкий звук.

– Правда? – хмыкаю я. Кажется у меня появился план. – Можешь отключить свои кимбары?

– Нет, – морщится девушка.

– Тогда стой здесь. Как далеко тебе надо стоять, чтобы тебя не задела моя атака?

– Примерно половина длины того коридора, из которого мы сюда пришли.

Ага, полсотни метров. На моей скорости четыре бита бегом. Ну, а насчёт кислоты... Хорошо, что димортул заточён на то, чтобы держать врагов близко.

– Жди здесь, оружие наготове. Как услышишь мой крик, спокойно беги ко мне. И быть готова прыгнуть мне на спину. Побудешь наездницей.

– Обычно я мужиков по-другому объезжаю, – пошутила Тэй, но как-то кисло и печально.

– Тогда жди, что скоро сделаешь это снова, но привычнее, – отвечаю я ей и бросаюсь вперёд. Как-то двусмысленно это звучит. Или нет? С намеком будто?

Ой, нашёл, о чем думать. И это я Попутчику. Тот вдруг... попросил имя. У него никогда его не было. И в прошлой жизни тоже.

И как тебя назвать, димортул? Димор? Знаю я что-то созвучное. Ему подойдёт, как некоему моему забытому знакомому. Разумному, которому я бы легко доверил свою жизнь. Другу.

В этот миг что-то незаметно изменилось. И во мне, и в Попутчике. Живое оружие обрело имя, а вместе с ним? Не знаю. Словно он обрёл ясность, лёгкость и некую толику самоуважения. Свободы? Вполне вероятно.

Так, похоже я на него дурно влияю. Ну и правильно. Мы не рабы. И если мы не владеем своей судьбой, то лишь пока.

– Тут муты на переработку торопятся, – кричу я задорно. Мой настрой передается напарнику. Да, теперь мы реально одна команда. – Уважим их. Погнали рвать эту погань, Димон!

И мы погнали. Знаете, что на мою речь ответил этот засранец? Что-то вроде "ням-ням". Согласен с ним. Нормально и сытно пожрать, а вернее покушать, и мне хочется. Где бы в Танате супчику достать?

* * *

Тэй осталась позади, а мы с Димоном заняли позицию на пути стаи. Прямо в центре широкого коридора. Я уже прикинул, что до гипотетической дыры в стене мы не добежим. Даже если я снова закину Тэй на спину и понесу. Всё равно придётся пробиваться через мутов. Двух разов эти твари смогут надолго задержать.

Как ни парадоксально, но выход был один – принять бой и сдержать натиск десятков мутантов. И мы в этом пришли к согласию. Мы снова стали едины. Димортул, а точнее Димон, ранее уже имел опыт столкновения с толпами мутов. В его время тоже производились зачистки групп диких мобов и их искажённых версий. И тогда вестники часто работали по одиночке.

Он знает, что надо делать, а я нет. Быть бы мне слабым звеном, но сейчас мы опять одно целое. Во многом наши противники имеют общие черты. Это не разы, ими управляют инстинкты. Отчасти поэтому вестники и выходили на стаи в одиночку, без поддержки вооружённых групп стражей – чтобы казаться лёгкой добычей.

Твари, увидев одинокую цель, не будут просить подкрепление. Они нападут. Сначала одна, две, а потом, когда мы увернемся или покалечим их, нападут и остальные твари. Особенно если мы будем упирать на ловкость, а не силу. Главное собрать их в кучу. После этого можно применить ультимативное оружие истребления. А у меня, как выяснилось, их даже два. Танцуем.

Пара малых циклов прошло с момента, как мы заняли позицию. Вот и крики, точнее хрипы, всё громче – плывуны-мутанты приближаются. Отлично. Ближе, твари, ближе. Наконец из-за поворота показалась первая тройка тощих и когтистых тварей. Даже не замедлив движения, без капли удивления, страха или чего-то подобного эти твари направились в мою сторону. Запах – вот как они нас обнаружили. Ведь запах им знаком. Мы, вот так сюрприз, умеем вырабатывать феромоны добычи. Это и часть нашей маскировки, и способ охоты ‒ ловля на живца.

Сейчас мы как раз охотимся. Наш враг всегда жертва. Мы смертоносный союз, две части, которые стали единым целым. Мы спокойны и безжалостны. Всё просчитано. Эти муты опираются на обоняние, а потому им плевать, что я нифига не похож на стенолаза. Их проблемы.

Тройка тварей расходится и нападает с разных сторон одновременно. За их спинами видны новые твари. Атака, хоть и почти синхронная, но этим трое не такие быстрые, как мы. Они не единый организм. И если в самый последний момент перед началом атаки сместится в сторону, то противники будут мешать друг другу.

Так и случилось. Твари справа и посередине сталкиваются и падают. Тем временем подныриваю под выброшенные вперёд когти твари, что атакует справа. Перехватываю длинную скользкую лапу, а ребром ладони своей левой наношу резкий удар в подмышку плывуна. С противным хлюпающим хрустом головку плечевой кости выбивает из сустава.

Монстр верещит от внезапной боли, но я на этом не останавливаюсь. Хватаю вывернутую лапу двумя руками, прижимаю к груди, сначала, нагружая и выводя изравновесия, смещаю вес в сторону уродливого гуманоида, а потом с поворотом приседаю на правую ногу. Полетай, уродец. Попутно успеваю чиркнуть отросшими на пальцах когтями по шкуре летуна. Да, слишком прочная. Тут я слышу комментарий Димона, что надо было не гарпуны брать, а кислотные клинки. Тогда тут можно было бы такую нарезку мобов устроить.

Так, мы распались, а почему? Хм, стандартная процедура, если талантов одной части смертоносного союза хватает для того, чтобы вести бой. Напарник видит, что я техничен и пока не мешает. Понял, принял, постараюсь оправдать доверие.

Первая пара тварей начала подниматься, как на них приземлился отправленный в полёт монстр. Муты опять упали, а я повернулся к следующей группе врагов. Сжатые в кулаки руки подняты на уровень челюсти, локти прижаты к телу, а сам я совершаю странные прыжки на месте. Это для подвижности, я знаю. Нечто, что хочется назвать старым-добрым челночком. Эх, жаль на костяшках у меня ничего не растет.

Зря подумал. Тут же из каждого кулака вперёд вылезло по четыре шипа. Нет, скорее клинка. Блин, да ими можно нехило покромсать врагов. Особенно если большие клинки оставить нераскрытыми, вытянув вдоль предплечий. Ё-моё, да я буду как ходячая мясорубка.

Пока рано. Мне надо заставить тварей навалиться на меня толпой, а не переубивать их всех. Да и костяные клинки не так быстро пробивают их дубовую кожу. Так кислотная версия ‒ следующее обновление.

Новая пара на подходе. Вот тому, что приближается справа, пара джебов с правой по плоской уродливой морде. Что-то хрустнуло, тварь отшатнулась. Ничего, ты и так урод, хуже не станет. И про второго не забудем. Уклонение в сторону и вот тебе в ответ хук слева, мразотник. Эти готовы.

Вот так и танцую среди нападающих группками мутов-амфибий. Поднырнул под удар, боковой по рёбрам или прямой в солнышко, отскок, уворачиваюсь, джеб, кросс, хук. Так, а этому любителю входить в клинч пропишем апперкот в челюсть. Получи, засранец. Красиво улетел, только ласты промелькнули у меня перед лицом.

Наконец плывунам надоели мои увертки и они, окружив меня со всех сторон, бросились одновременно на меня. Десятки лап обхватили меня, лишив возможности двигаться. Несколько когтистых конечностей взметнулись вверх, готовясь нанести смертельный удар в шею. Пора.

– Тэй, шум! – кричу я и проваливаюсь в глубины своего сознания.

Снова слияние. Мы едины. Мы знаем, чего они боятся. Пасть димортула открывается и дикий вой, резонируя и отражаясь от стен тоннеля, расходится во всё стороны. Плывуны замерли, а потом затряслись от боли. Не нравится? Так это только начало.

Поры на поверхности костяной брони и плоти открываются. Пока мы сражались, железы живого доспеха усиленно вырабатывали концентрированную кислоту. И сейчас она вырывается наружу, но не как облако, что примерно цикл назад окутало доспех, уничтожая тот древний вирус. Нет, во все стороны бьют мощные струи разъедающей плоть жидкости.

Не повезло тем из, кто стоит совсем рядом с нами. Не повезло.