Таганай. Дорога живых

Цербер и арабика.

Лейтенант Романов, что на блок-посту в Златоусте – просто дитя супротив капитана Малашко, что засел на развязке возле Миасса. Кстати, знавал я одного Малашко, давно. Тот мог взять в каждую накачанную руку по АКМу, и прицельно, короткими очередями, расстрелять сразу две грудные мишени на расстоянии 150. Причём, попадал в обе. Говорил – секрет в том, чтобы целиться левым глазом в правую. И наоборот. Врал, наверное. Секрет-то в другом – руки так накачать…

Так вот. Капитан на блок-посту – на моего знакомого не похож совершенно. Внешне. А внутренне – такой же служака. Упёртый. Повёрнутый на Уставах, инструкциях и собственном «эго».

– Да мне без разницы! Кто тебе подорожную выписал? Капитан Щербаков из Златоуста? Я его не знаю. Между прочим, я тоже капитан. И что?

– Ну ты же дивизию в Чебаркуле знаешь? Девяностую гвардейскую. А так же Седьмую отдельную гвардейскую Краснознаменную, орденов Суворова, Кутузова и Александра Невского, Оренбургскую бригаду? Там полковник Емельянов командир. Знаешь?

– А это не важно. Знаю, не знаю… Вам какое дело, гражданин? Вы задержаны, я сказал. Точка.

– Так делать-то что будем? Ты нас тут держать будешь, что ли? Год? С бабами и детишками?

– Ты меня детишками не шантажируй! И год я тебя точно держать не буду. ИРП не напасёшься на вас.

– А что ж? В расход пустишь?

– Не нарывайся. А то и правда… Короче, говорю прямо: из танковой дивизии радиограмма была. Но откуда мне знать, про тебя речь, или ещё про кого? Тут много народу шастает. Или пытается. И вся, мля, умные…

– Так что предлагаешь, капитан?

– Предлагаю тебе сидеть на попе ровно. В дивизию уже радировали. Дальнейшее от них зависит. От полковника Емельянова, конкретно. Из дивизии сюда – час езды. Если в разумное время за вами пришлют конвой – с лёгким сердцем передам всю вашу компашку танкистам. Их забота будет. Не моя.

– Хорошо. Даже отлично. Ждем час. Курить-то я могу? Разрешите оправиться, тащ капитан?

– Курите, оправляйтесь. Но от блок-поста не отходить. Часовой стреляет на поражение. Ясно?

– Так точно. Спасибо за понимание.

Вышел к нашим. Все сидят вокруг машин. Росгвардейцы заставили выйти, и ключи отобрали. Даже раненых Ольсена и Виталия – из машин турнули. Звери! (с одной стороны)… А с другой стороны – сиди, например, я сам на таком посту командиром – какие бы ещё были варианты? Ведь правда, народ шастает разный. Или пытается шастать. И далеко не все благонамеренные. Чаще – наоборот.

– Отдыхаем, други мои, и подруги. – говорю я всем, надеясь взбодрить своих. – Где-то час нам тут ждать, пока из дивизии за нами пришлют.

– А как насчёт кофе? – спрашивает Лорик. – Я, конечно, всё понимаю: блок-пост, дисциплина и всё такое… Но кофе-то можно сварить?

– Лора… Тут капитан – сущий цербер. Шаг влево, шаг вправо – расстрел… Но сварить кофе – этого я тебе запретить не могу. Пробуй. Я от кофе тоже не откажусь. Но если тебя за это расстреляют – я не виноват.

– Да я их сама расстреляю! Хотя… Да…

Да, Лора. Твой верный «ТОЗик» у тебя отобрали. Как и у всех нас. Всё наше оружие пересчитано, изъято и заперто в дежурке. А куда ты дёрнешься, когда тут пулемётами каждый сектор пристрелян?

– Хорошо, что кофе и посуда у меня в багаже, на пикапах. – не сдаётся Лариса. – И плитка, и газ тоже. Даже вода родниковая, аж из Белого Ключа ещё набрана. Так что итись оно всё конём. Но кофе я сварю!

Через пять минут вода в кастрюльке греется на портативной плитке. Кофе и сахар – здесь же. Часовые не только не препятствуют нам – похоже, они сами жадно вдыхают запах молотой «арабики». Ещё через пару минут, когда аромат достигает концентрации неэпической, из караульного помещения появляется капитан Малашко. Втягивает воздух носом, пытаясь найти нарушения Устава.

– Кофе? По-турецки? – спрашивает цербер.

– Давайте чашку, налью. – отвечает Лорик. – Через минуту настоится.

– Сто лет не пил хорошего кофе. – говорит капитан. – Ну, может, недели две.

– Коньяку капнуть? – спрашивает эта святая женщина.

– Капните. Спасибо. Волшебница… – Вот тебе и цербер! Да он размяк, как щенок… Ай да Лорик! Ай да молодец! Нашла «точку джи» у этого супермена доморощенного!

– Ну как вам?

– Божественно. Знаете… А давайте я радирую в танковую дивизию, чтобы никого за вами не присылали?

– Поздно. Танки уже мчатся сюда. Думаете, вам одному нравится хороший кофе? С коньяком…

Шутки шутками, но мне сдаётся, я уже слышу рокочущий звук. Они что, правда, за нами танки отправили?