Таганай. Дорога живых

Обретение Веры.

Не знаю, зачем меня заранее пугали – вести Дефендер оказалось не так уж трудно, не сложней, чем Ниву. Мы же не на ралли-рейде, в конце концов. Едем себе 40 вслед за ЗИЛом, соблюдаем дистанцию.

Выехали с лесной дороги на пустырь, на территорию полигона. Мне за тушей грузовика не очень хорошо было видно – что там, дальше. А как подъехали ближе к расположению – тут я и увидел. Удивился, конечно.

Возле знакомой армейской палатки стояли два машины. Один УАЗик в характерном военном зелёном окрасе и с чёрными номерами. И один БТР-80 – здоровая четырёхосная дура. Надо же! Никак начальство с охраной пожаловало? Мои предположения подтвердил Виктор.

– Видишь БэТР? – спросил он.

– Трудно не заметить.

– А на антенны внимание обратил?

Тут мне пришлось признать, что я не столь наблюдателен. А антенны были – две длинные, телескопические.

– Это КШМ. – сказал Сосед. – «Кушеткой» зовут в войсках, БТР-80 с буквой «К» – командирский. Машинка хитрая: с виду БТР, а начинка другая, серьёзнее. Тут и радио мощное, и навигация. И вместо отделения десанта – рабочее место для штабных. Так что это явно начальство. С инспекцией.

Он не ошибся. То, что прибыли «шишки» из дивизии – было видно даже по солдатикам. Так-то мы с ними уже познакомились, даже турнир шахматный провели… Но сейчас бойцы на нас смотрели примерно как на кучку собачьего дерьма на плацу. Типа, знать не знаем, в упор не видим. Часовой перед палаткой автомат сжимает аж до белизны в суставах. Ну точно – приехало начальство, успело всем клизму выписать.

– Привет бойцам РХБЗ! – Сосед словно и не заметил изменений, обращается запросто, как раньше. – У нас тут трупы разной степени синевы. Куда сгружать?

В ответ – напряжённое молчание. Ну правильно, часовому на посту запрещается… Лишь через пару минут из палатки выполз знакомый «замок», сержант Филимонов. У этого – хоть взгляд осмысленный. Распорядился, куда сгружать, кому тащить. И всё бы хорошо, если бы не длинный нос штабных…

Следом за сержантом из палатки вышел бравый офицер, моложе нас с Витькой, но в чине майора. Петлицы чёрные. Танкист. Роста среднего, взгляд пронзительный, а нос острый, длинный – что-то крысиное в облике… Так и буду звать (про себя, конечно!)

– Кто такие? – резко спросил майор Крыс.

– Охотники. – скупо отрапортовал Витька. Но после затянувшейся паузы, под острым взглядом майора, решил добавить информации. – Дислоцируемся неподалёку, на турбазе. С одобрения капитана Щербакова с Вокзала. А так, вообще, в подчинении подполковника Яковлева Иван Палыча, позывной «Лесник». Только он в Больнице сейчас…

– Не знаю таких. – отрезал майор Крыс. – Так за каким… вас принесло?

– Ну тут же полигон по уничтожению заразного материала. Мы привезли трупы.

– Показывайте. Посмотрим.

Пришлось откидывать задний борт ЗИЛа. В кузов, кстати, уже забрались двое местных бойцов в ОЗК – принимать биоматериал. Ещё двое стояли за нашими спинами. С оружием. А с башенки штабного БэТРа прямо на нас смотрел ствол пулемёта. КПВТ, между прочим. Калибр 14,5 – куда уж больше?

Майор в кузов лезть не соизволил, глянул на снизу на наши «трофеи». И чую – наши мёртвые бородачи ему не понравились.

– Не вижу характерных признаков «синевы». Это не заражённые особи, а люди. Живые. Были недавно.

Тут уже влез в беседу я. Может быть – зря. Но не удержался.

– Да, были. И в живом состоянии успели сделать достаточно, чтобы заслужить эту смерть. – я поочередно загнул пальцы на правой руке: – Напали на мирных жителей, грабили, убивали, насиловали. Наконец, нарвались на нас. Хотели остановить, тоже ограбить и убить. Но мы были против.

– Красиво говоришь. – ответил Крыс. – Журналист, что ли?

– Ну есть немного. Писал. В молодости.

– Тут верю. Только сейчас, граждане писаки, вы не на журналистов похожи. И не на охотников. – Крыс бросил взгляд на Витьку. – А знаете, на кого? – не дождавшись нашего ответа, продолжил: – Вы на мародёров похожи. Смотри сюда. – теперь уже он начал пальцы загибать, но на левой: – Привезли явно криминальные трупы. Скорее всего, завалили конкурентов, так? Ещё и награбленного полный кузов. Или мне глаза врут? Нет, не врут. Скорее всего, и ЗИЛ этот ворованный. Документы на машину, быстро показал! – это он уже рявкнул совсем другим голосом.

– Нет документов. Машину у этих забрали, часа не прошло. – а что ещё я мог сказать? Только правду.

– И Дефендер тоже краденый? – с интересом спросил Крыс. Не иначе – решил и на него лапу положить.

– А вот тут ошибаешься. – сказал Витька. – Эту машину нам выдал Лесник. Подполковник Яковлев, то есть.

– Хер я клал на вашего подполковника, ясно? Сказал уже, не знаю таких. Я вас арестовываю своей властью, как начальник особого отдела 6-го гвардейского танкового полка.[44] И по законам военного времени отдам приказ – расстрелять как мародёров. У вас есть десять минут… Курите?

– Ну, курим. – ответил я, как мне самому показалось, довольно флегматично. Просто ещё не проникся реальностью этой чудовищной несправедливости. – А что?

– Вот десять минут можете покурить, обдумать свои грехи. – и, уже поворачивая прочь от нас, кивнул Филимонову: – Сержант, всё слышал? Охранять. Дать покурить, потом вон в тот лесок, и в расход. Расстрельную команду соберешь сам, пятерых хватит.

– Так точно, тащ майор!

Признаюсь – мы настолько обалдели от быстроты, с которой какой-то сраный майор решил нашу судьбу, что даже не нашли слов протеста. Реально, как два старых дурака, встали в полукольце молодых мальчишек с автоматами, достали трофейные «Мальборо», собрались курить.

Дальше события повернули совсем в другую сторону, но уже без нашего участия. Мы – повторюсь – пребывали в шоке и офигении.

На наше счастье, не успел скрыться из виду майор Крыс, как из палатки показалось ещё двое. Оба были мне не знакомы, но одного я узнал, пусть и заочно. Как всё-таки облегчает жизнь армейский порядок! Глядишь на человека, видишь погоны, и сразу всё ясно… Молодой и худой, буквально шатается от болезни, едва на ногах стоит, и две звёздочки на погонах – конечно же, это лейтенант Казаков, которого лечила Мария. Его придерживает за плечо второй, не столь молодой. Помогает идти больному, а сам рослый, крепкий, и три звезды на погонах с двумя полосками.

– Товарищ майор, что у вас здесь происходит? – спрашивает старший по званию.

– Мародёров задержали, товарищ полковник! – доложил Крыс.

– Интересно. Что же, мародёры сами сюда явились?

– Так точно. Редкостные идиоты. Интеллигенция. Пригнали ворованный ЗИЛ с награбленным и с трупами. Вот, можете сами…

– Это не мародёры. Это туристы-милитаристы. Позывной такой им Палыч дал, Лесник. – эти слова больной лейтенант произнёс негромко. Видно, что трудно ему пока разговаривать… Но для нас эти слова прозвучали как музыка. И ещё важнее, что их услышал полковник. А летёха продолжил: – Я их немного знаю. Пару дней, как они из Таганая вернулись, зачистили там всех мертвяков. Врач из их команды меня лечила… А вот и она.

Мы обернулись. От машины, которую мы оставили метрах в тридцати отсюда, шла целая делегация. Мария с врачебным чемоданчиком – впереди. А за ней – Радомир вёл девочку за руку. Кажется, она уже пришла в норму (насколько это возможно). И даже показала себя очень сообразительной для своих лет.

При виде всей этой сцены – мы двое в роли осуждённых на казнь «мародёров», в кольце автоматчиков, под прицелом пулемёта – малышка кинулась со всех ног к нам. У неё снова прорезался голос!

– Не трогайте их! Дяденьки солдаты, не трогайте их! Плохие убили моего папку и маму, и братика! А они хорошие! Они убили плохих, а меня спасли! Не трогайте… – она добежала до полковника, безошибочно выделив старшего в этой толпе, кинулась к нему, схватила за руки, разрыдалась.

Ох, эти детские слёзы… Я сам не устоял бы. И теперь смотрел, как крепкий мужик в полковничьих погонах гладит по русой голове рыдающую малышку. Мне даже показалось, что в серо-стальных глазах танкиста-командира что-то предательски блеснуло в тот миг. Но не уверен. Может и померещилось.

Тем временем к нам подошли Мария и Радомир. Маша сразу увела лейтенанта в палатку – на уколы. Радомир же, к нашему общему удивлению, подошёл к полковнику ближе… И двое мужчин обменялись рукопожатием – сначала как-то осторожно, словно не веря в чудесную встречу, а потом вдруг обняли друг друга за плечи, да стали лупить по спинам, приговаривая:

– Здорово, Андрюха, чёрт ты старый! Какими судьбами?

– Тебя о том же спрошу! Ты чего здесь? Ещё служишь?

– Да я в отставке давно! Но видишь, какое время… Выдернули, некому воевать... А ты сам-то что? Не узнаю тебя с такой бородищей!

– Я и сам себя порой не узнаю… А помнишь лето 92-го? Мост через Днестр…

– Как мамалыжники бомбили? А мы им под зад! Как забыть! Эх, наша славная 14-я Краснознамённая!

– Гвардейская!

В общем – встреча боевых друзей, насколько я понимаю. Практически, произошло маленькое чудо. Как ещё обозначить вероятность подобной встречи? Ну, что Радомир не так прост, я давно уже предполагал. И новость о его боевом прошлом меня вовсе не удивила. Но встретить вот так случайно однополчанина? Здесь, в лесу, на заброшенной «точке»? Тем более, что эти бойцы РХБЗ вообще-то к танкистам никаким боком… А полковник просто возвращался с инспекцией из Магнитки в Чебаркуль, ехал мимо, да и зарулил сюда, по каким-то своим, непонятным нам соображениям. И вот надо же, чтобы так совпало всё!

Так что мы в течение каких то минут вдруг превратились в «мародёров», едва не простились с жизнью – благодаря ретивому особисту – и тут же чудом спаслись от расстрела… А теперь разливаем по стопкам разбавленный медицинский спирт со старыми друзьями-вояками, прямо на капоте штабного УАЗика. Только особист, майор Крыс, с нами не пил. Ушёл куда-то. Неудобно, наверное, чокаться с приговорёнными.

А мы выпили за встречу. И ещё по второй, и по третьей – «крайней». Танкистам пора по своим делам, и нас на Базе ждут. Мария уже закончила лечебные процедуры. Но сдаётся мне, что танкиста-полковника мы ещё встретим. Не зря же капитан Щербаков про танковую дивизию вспоминал. Наш путь явно туда ведёт.

И последнее. Девочка снова заговорила. И ведь снова, некоторым образом, нам помогла! И мы, наконец, узнали её имя. «Как тебя зовут?» – спросил её Андрей-Радомир. И она ответила: «Вера».