Таганай. Дорога живых

Мемы и теоремы.

Пока не вижу «чёрных». Вообще никого на горизонте. Самое время вызвать наших. Зря что ли рацию взяла?

– Кто меня слышит? – я стараюсь говорить спокойно, но тут же соображаю, что начала вообще не с того. Не представилась даже. Но нет у меня сейчас времени – соблюдать этот радийный этикет! Бог с ним, давай сразу к делу. – Ребята, у нас проблемы. Нападение на Базу. Кажется, это морфы…

В этот момент я замечаю движение возле лёгкого забора из сетки.

– Всё, пиздец. – говорю я вроде как сама себе. И уже потом до меня доходит, что кнопка всё ещё нажата, и меня слышат в эфире. Поправляю себя: – В смысле, ещё не совсем. Но говорить мне уже некогда.

Действительно, пора заканчивать болтовню. Надо действовать. Что сказать-то нашим напоследок? Ну как что… пусть уже быстрее едут!

– Кто меня слышит… Давайте сюда поскорее!

Ну и всё. Остаётся надеяться, что кто-то меня всё-таки услышал.

– Мы уже близко. Пять минут продержись. – это голос мужа из рации. Уже хорошо. – Лорик, ты там будь осторожней. Всё, не отвлекаю больше. Держись. Отбой!

«Держись»… легко сказать. А тут уже забор трясётся. И Курц не рычит уже, а лает в голос, басовито. Значит, они совсем близко.

Горка! Наш пункт наблюдательный! Вот туда мне надо. И видно будет дальше, и всё-таки какая-то безопасность. Несусь со всех ног, взлетаю по лесенке. Вот, это я хорошо придумала. Теперь обзор получше. И я сразу замечаю – за заборчиком из сетки движутся чёрные фигуры. Одна… вторая. А вот и третья, какая-то мелкая. Стрелять в них – рано. Могу не попасть отсюда. Зря спугну, а потом перезаряжаться придётся. Так ведь ещё и магазин неудобный, тугой. Все ногти переломаешь…

Дура! – ругаю сама себя. – Нашла время думать о ногтях! Тут морфы табунами ходят… Вот! Первый пошёл! В смысле – перевалил через сеточку. Замер на секунду в нерешительности. И тут же двинулся снова, в мою сторону. Ну давай, давай! Подходи ближе…

Первый морф оказался тёткой. С совершенно чёрной мордой и в чёрной одежде. Какое-то длинное, как у монашки, платье до полу. Пасть оскалена, чёрный язык высунут между жёлтых неровных зубов. Подняла голову к небу, словно выискивая, вынюхивая меня.

Я хорошо её разглядела сквозь прицел – метров десять меж нами, не больше. Нечего ждать, надо стрелять, пока она остановилась. Палец мягко давит на спусковой крючок. Отдача толкает в плечо. На секунду меня оглушает выстрел и слепит огненный сноп из кургузого ствола. Но затем я вижу – попала. Голова «монашки» разлетается брызгами белых костей, бурых протухших мозгов и седых косм. Одна готова!

Движения правой руки уже привычны: рукоятку затвора вверх и назад. Яркая жёлтая гильза вылетает, кружась в воздухе, и падает куда-то (не ищи её, по сторонам гляди!) Рукоять вперёд и вниз. Новый патрон в стволе. Где новая цель?

А вон там! Хитрая, зараза… Пока я с первой разбиралась, она (он?) прошмыгнул в сторону домика, где спрятались мои подруги. И дети. Мальчик Саша и девочка Даша. Туда не надо.

– Эй, ты! Не ходи туда. Сюда ходи! («А то снег в башка попадёт» – так и тянет добавить эту фразу из кино!)

Ага, помогло! Морф обернулся в мою сторону. Услышал всё-таки. (Теперь, когда морду вижу, понимаю, что этот – мужик. Так и буду обращаться.)

– Ну, что ты там встал? Давай, ближе подходи! Я здесь! Ля-ля-ля, ля-ля-ля! («А я сошла с ума!»)

Я кручу жопой на детской горке, перед грёбанным морфом, словно какая-то чокнутая проститутка. И меня так и надирает говорить мемами из фильмов и мультиков… Дожили. Скоро морфы надо мной ржать будут!

Но морфы, похоже, не умеют смеяться. Они убийственно серьёзны. Вот и этот, на полном серьёзе, в мою сторону развернулся и побежал. Да как шустро! Две секунды – и он у подножия горки. Я и прицелиться толком не успела. Куда уж мне, в него бегущего попасть!

Одна радость – что прибежал морф не к той стороне, где ступеньки. А к той, по которой скатываются вниз. Вверх ко мне полез – и забуксовал немного. Скользкий металл, да? Не можешь залезть, да? А вот на тебе ещё металла в организм! До полного изумления!

Снова выстрел. На этот раз – с близкой дистанции. Надеюсь, капли крови и ошмётки мозгов не попали на меня? Нет, вроде всё чисто… И последний патрон. Рука уже привычно загнала его в ствол. Теперь магазин пуст. Может быть, дозарядить? В принципе, можно, пока не видно врагов. Они где-то там, за забором. Или уже здесь? Я ведь могла не заметить, пока всё внимание было на этом, ближнем…

Рискнуть, что ли? Поглядывая по сторонам, отсоединяю магазин. Достаю из кармана два жёлтых цилиндра. Пытаюсь запихнуть первый, получается. Запихиваю второй. Не идёт. Давлю сильнее, ломая ногти.

– Чёрт!!!

Пружина больно прищемила палец, рука дрогнула… и… магазин улетает куда-то вниз, сквозь щели настила. У меня остаётся один патрон в руке, и один в стволе.

Нет, конечно же, у меня по карманам распихано ещё сколько-то жёлтеньких «двадцаток». Есть дробовые, «тройка» и «единичка». Есть картечные. Даже пулевые есть, штук пять. Но нет магазина. Слезать с вышки, искать в траве – никакого смысла. Даже если меня не сожрут морфы, пока я буду там ковыряться, коробочка нацепляет мусора и песка. Не думаю, что ружьё будет при этом нормально работать. Поэтому всё, что мне остаётся – кидать патроны прямо в окошечко. Ружьё стало однозарядным.

А черти-то – вот они! Близко!

Ещё один как раз перекидывает ногу через сетку. Далековато… Не попаду.

Другой – уже внутри периметра, на него истерично лает пёс. Вот этого попробую уложить. Курц, миленький, задержи его! Дай мне секунду, прицелиться!

Пёс как будто понял мою команду (или мольбу). Кружит вокруг морфа, ложными выпадами заставляет остановиться. Чует, чует мёртвая тварь, что опасно двигаться дальше! Машет чёрными руками, отгоняя собаку. Замирает на секунду. Это мой шанс.

Третий выстрел. Попала! Морф валится. Собака отскакивает прочь. Надеюсь, я не зацепила Курца. Нет, цел.

А патрон-то у меня только один, в левой руке (остальные пока ещё достанешь!) Кидаю патрон в открытый ствол (не помню, как это правильно называется), досылаю, опускаю ручку вниз. Заряжено!

Где там ещё один морф, что через сетку лез? А не вижу его… Куда пропал? Спрятался?

Нет! Он, оказывается, под шумок подобрался к моему насесту, к вышке сторожевой. Этот с правильной стороны, сука, зашёл, со ступенек – умный, гад! Но я тебя вижу… Вот макушка показалась над краем площадки. Вот и морда чёрная, негритянская (лицом уже не назову). С припухлых чёрных губ капает то ли слюна, то ли слизь. Глаза бездонные – глядят в упор.

А с моей стороны – смотрит на монстра ствол с последним патроном. Метра полтора дистанция. Думать некогда – жму! Обрызгает ядовитой кровью – да и хрен с ним. Может тоже обернусь. Но хотя бы не достанусь твари на зубок.

Рявкает мой ТОЗик. Морфу сносит черепушку. Тело валится с горки вниз. Кажется, не обрызгало…

Так, где у меня ещё патроны? Сразу пару бери, Лариса. Один зарядить, второй наготове, в левой руке.

А морфы-то есть ещё? Не вижу пока… Может быть, кончились? Отбилась?

Но нет. Курц продолжает лаять. Значит – угроза рядом. Снова заряжаю ТОЗик одним патроном. Ещё один в руке. Где же ты, тварь?

А вот они! Две, не одна. Вот ведь суки, опять подбираются к дому, где девчонки и дети. И к мангалу, где котёл с борщом. Нет, так не пойдёт. Не для вас я этот борщ варила. Подавитесь, суки! Снова ору, привлекая внимание:

– А-а! В Африке реки вот такой глубины! А-а, в Африке горы вот такой вышины! А-а крокодилы, бегемоты… Ага. Услышали. Развернулись. Ну хорошо. Давайте сюда. Ближе, ближе.

Я успеваю снять первого, большого морфа. Но только со второго выстрела. Первый прошёл мимо. Просто рано я выстрелила, наверное. Хорошо ещё, успела дослать второй патрон. В итоге морф падает с разбитой черепушкой метров за пять до моего наблюдательного пункта. А вот за второй, мелкой «морфушкой», я не успеваю. Пока ещё достану патрон из кармана, пока заряжу… А мелкая уже близко. Её не останавливает скользкое железо, она упорно карабкается ко мне, наверх. А я всё ещё вожусь с неподатливым затвором.

Время словно замедляется. Пока пальцы медленно втискивают цилиндрик патрона в приёмник, неторопливо досылают – я успеваю разглядеть кучу деталей, которые позже будут мне сниться в потных ночных кошмарах…

Косички на голове монстра. Маленькие чёрные пальчики, цепляющиеся за перила. Мелкие белые зубы – наверное, ещё молочные – на чёрной мордашке. Ведь это ещё совсем ребёнок, лет пять, не больше! Девочка в розовой курточке. И в одинокой маленькой белой кроссовке…

А ведь это что-то знакомое! Я вспоминаю наш первый день на Таганае, первую встречу с «синяками», пустые палатки туристов… Не пару ли этой кроссовки я видела тогда? Такая же маленькая и белая, одна штука. Там, в брошенном лагере, где варилась каша. Точно такая же…

К чёрту! Соберись уже, Лора! Это – не ребёнок. Это морф. И пофигу, что зубки мелкие – куснёт, мало не будет. Но я просто не успеваю. Чёрная девочка уже совсем близко, а я ещё не взвела затвор. Рука движется очень медленно, кажется – вечность потребуется на это движение. Девочка явно быстрее. Единственное, что у меня быстро работает – это мысль. В отличие от рук, которые безнадёжно отстают.

Вот теперь – точно пиздец. Деточка достигла края площадки. Следующий её шаг – к моему горлу.

Но вдруг мелкая «морфушка» останавливается. Не потому, что вдруг пожалела старую тётку. Просто сзади на неё прыгнул и вцепился зубами в розовую курточку верный пёс, наш Курц! Собака тянет зомбачку вниз, упираясь и скользя лапами по железу. Мой спаситель.

Но мелкая тварь не хочет сдаваться! Она резко оборачивается и впивается зубками в шею собаки. Маленькие ручки крепко держатся за шерсть, не отпускают пса. Воздух наполняется запахом меди – я знаю, так пахнет кровь у собак. Маленькое чудовище продолжает грызть. А Курц, похоже, не может сопротивляться. Ну да, он попался на тот же баг в системе, который не дал мне выстрелить. Я не способна стрелять в маленьких девочек. Он не может кусать детей. Хотя, прямо скажем, зубы-то у Курца куда серьёзней, чем у малютки-морфа. Однако же он продолжает держать её за куртку, и даже не пытается перекусить тонкую (чёрную!) детскую шейку.

А я по-прежнему не могу стрелять. Теперь уже не только из-за своих дурацких комплексов (допустим, что я взяла над ними верх), но ещё и потому, что девочка и собака – практически одно целое. Выстрелю в морфа – убью собаку. Наконец, мелкая тварь отпускает пса и снова оборачивается ко мне. Метра два между нами.

Пустой безумный взгляд мёртвых глаз. Холодное око хромированного ствола калибра 20. И моё холодное сердце. Вот такой магический треугольник. Наконец, теорема решается. Выстрел, брызги. Последний патрон, между прочим. А есть ещё в кого стрелять? Кажется, больше нет. Только бешено стучит моё сердце. И так же бешено кто-то стучится в запертые ворота Базы.