Светлый Властелин Тьмы

Глава 18 Природа

Более подходящей одежды не нашлось, поэтому я решил ее сделать. Во-первых, хотелось банально вспомнить юность и то, как я в одних шкурах бегал по лесу с совсем тогда юной Кельдой. Разумеется, сейчас мои навыки в изготовлении одежды стали в разы лучше, и у меня получился не бомжеватый викинг, а вполне себе достойный молодой ярл. Кельда оценила мои перемены. В этот раз я решил выбраться без масок и тому подобного. Разве что капюшон от снега оставил, но охотится я буду с открытым лицом. Ощущать им зимний ветер было довольно приятно, даже учитывая, что холода я как такового не чувствую. Само изготовление одежды не заняло много времени. Куда больше я потратил на лук, способный выдержать мою силу. Но благо на Кельде я уже отработал нужные технические решения и сделал его просто чуть больше. Вообще вот так вот выбравшись на природу без почитания в спину и прочих «Повелительских» атрибутов, ощущал некое возбуждение и радость. Большое количество людей и в целом разумных меня порядком тяготило.

Как только я оказался вместе с Гиблетом в пещере и начал творить свое одеяние для охоты, у меня будто получилось выдохнуть. От прихвостней не ощущается лишних эмоций, и они кажутся для меня… Затупленными? Вообще забавно получается. В людях магии настоящие крохи, но их души для меня как открытая книга, а вот прихвостни, наделенные куда большей магической компонентой, читаются куда сложнее. Тот же Смертис вообще для моего духовного восприятия незаметен, пока с ним не заговоришь. С Гнарлом еще сложнее. С одной стороны, он вроде как испытывает эмоции, и я их даже воспринимаю, но мне упорно кажется, что он их если не подделывает, то как минимум искажает. Слишком неестественно они выглядят, когда с ним говоришь достаточно долго. Ну или он просто состоит из злорадства и ехидства в соотношениях 40 на 60. Но ведь так не может быть, а значит пожилой гоблин меня наебывает. Пока я сшивал шкуры и придавал форму металлу у меня вообще получилось неплохо обдумать последние события. Большую часть времени я куда-то несусь и что-то делаю. Сейчас же, в коей то веки получилось выбить себе выходной, чему я просто невообразимо рад. А если учесть, что этот выходной я проведу в обществе моей любимицы, жизнь почти удалась.

Впрочем, в хорошем есть и плохое. Новое откровение от Матери и понимание своей природы в чуть более глубоком ключе позволило мне сделать новые выводы. И похоже тут та же ситуация, как и с языками, которые я воспринимаю исключительно как русский только с разными крючками и иногда странными эпитетами. Уже давно я общаюсь с Матерью, но только сейчас начал замечать тенденцию. Все это время она со мной говорила не языком. Точнее не человеческим языком… Я как дебил воспринимал все как должное, но чем дольше я с ней «общаюсь», тем сильнее начинаю замечать странности вокруг. Мое понимание чужих душ, чужих эмоций и четкое осознание, когда мне врут. Все это в комплексе не магия как таковая… Это особенность моей души и того, что со мной сделала Мать. Первый червячок сомнений во мне появился во время дела Арчибальда Гальви. Меня ведь из равновесия вывел не столько факт того, что он сотворил, а частичное осознание… Я будто ощущал отголоски содеянного через кривое зеркало. Подавляющий ужас и отчаяние, в сочетании с разлагающей разум безумной нотой и каплей его изуверского удовольствия. Я четко осознавал, что он испытывал удовольствие мучая других охотников и детей. Осознавал, потому что внутри ощутил через отголосок то же, что ощущал он. И это выводило меня в состояние натурального бешенства, потому что тело давало мне крупицу чувств того, что душа отторгает всем своим естеством.

Я хороший человек… Хороший. Я никогда не причинил бы вреда детям. Никогда бы не стал испытывать от этого удовольствие, но тело его ощутило. Потому я не сдержался и начал даже терять свой «человеческий» облик, отращивая когти и обрастая чешуей. Ведьмочок в оригинальном каноне напоминал больше синюшного упыря, нежели действительно человека. Мои же черты, как на лице, так и узоры на теле куда мягче и гармоничнее. В игре не прикрытые одеянием и броней части тела вызывали отторжение, а я больше напоминаю обычного человека, но со странными татуировками белого цвета и синей кожей. Ну и глаза с волосами… Волосы Ведьмочка то мы так и не увидели. И судя по тому, как на мое бешенство отреагировало тело, постепенно искажаясь и становясь более… жутким, тело таких как я зависит от того, как мы себя ощущаем. А теперь главный вопрос. Как я черт возьми смог вернуть себя в почти человеческое состояние? И пока у меня на это нет ответа. Хоть я и обещал Матери, что не буду пытаться вернуть это состояние, и не врал при этом, я даже не знаю, что именно тогда делал, и как добился нужной метаморфозы. Равно как и не знаю, как этого теперь избежать.

Кельда терпеливо ждала, пока я закончу одеваться в шкуры как настоящий северянин и я прекрасно чувствовал ее предвкушение. Она и сама была одета не в свою сверхизящную кольчужную броню, а в ее обычный костюм охотницы. Но вот я со своими двумя метрами брутальности и довольно большим серебристо стальным луком выхожу к ней. Ох эта невинная и ласковая радость. Мы теперь и правда похожи на мужа и жену. И хоть реальные наши взаимоотношения имеют более сложную форму, сегодня мы только вдвоем, и я обязательно дам ей почувствовать себя по настоящему любимой и желанной. В конце концов Кельда именно Мой выбор, не навязанный извне, хоть и имеющий некое вдохновение от когда-то увиденного образа. Да и выглядит она сильно иначе чем та, кто была в игре. Хоть и имеет некоторые общие черты.

Как только мы отошли от города на относительно приличное расстояние, сразу затаились и начали искать дичь. Это был полностью тихий, но довольно занимательный процесс. Мы изучали следы, немногочисленные кустарники, которые могла задеть дичь, принюхивались и изучали все возможные приметы. Только вот ко второму часу появились некоторые сомнения… Животных не было. Точнее не так. Они были, но волки и обилие охотников сильно их проредили вблизи города и дичи банально не было. Но я не хотел оставить мою любимицу без добычи и приказал Ромулу пригнать нам какую-нибудь косулю. Пользуясь своим просто чудовищным навыком скрытности, несмотря на свой радикально черный мех мой шерстистый друг хоть и ворчал на тему «хозяин опять требует какую-то херню», но послушно выполнил поставленную задачу. Уже через пол часа ошалевшее животное выскочило из леса и бежало в нашу сторону. Ну а дальше два сверхчеловека могли преследовать оленя даже на полном скаку. В один из моментов я подбросил Кельду повыше и она, поднявшись над деревьями выстрелила, перебив стрелой позвоночник нашей добычи. Я же в нужный момент поймал ее и чуть покружил на руках. Она наслаждалась охотой, но сильнее всего ей нравилось, что я тоже участвую.

Ах ее эмоции. После смешивающейся в жуткий неоднородный коктейль какофонии огромного количества людей и их внутренних противоречий, ее чистые и искренние чувства как глоток свежего воздуха после сельского санузла. Рядом с ней я наконец мог полностью расслабится и насладится подлинной природной чистотой. Кельда знает, что я чувствую все. Знает, что мне нельзя врать и также знает, что я никогда не осужу ее за потаенные людские пороки и желания. Поначалу это было сложно, но чем дальше, тем больше поддержки в своей искренности она от меня получала. Я знаю ее ближе, чем кто-либо во всем мире. Знаю ее чувства, ее мечты, благодетели и пороки. Знаю о ней все, и никогда не отвергал даже плохое. Все люди так или иначе врут и обманывают себя или окружающих и Кельда долгое время не была исключением. Возможность быть по настоящему искренней и раскрыться полностью была для нее почти безумием, но приносящим подлинное удовольствие и освобождение. Так как этот путь шел через всю ее юность и длительное время, когда я вернулся, она не вполне осознавала все происходящее с ней. И я прихожу к выводу, что если в этом мире есть рай, то после смерти она попадет именно туда. Потому что она не злой человек не потому, что ее сдерживает общество или закон, а только потому что искренне не желает зла. И в моих, видящих почти все потаенное о человеке глазах, она поистине прекрасна.

Сейчас, когда я не пытаюсь поймать баланс между отрешенностью от окружения и слежкой за ним, у меня получается взглянуть на свое окружение под более трезвым углом, и хаотичная клубящаяся противоречиями масса людей наконец превратилась как не странно… В людей. В персоналии, которые я сейчас окидываю куда более трезвым взглядом. Тот же Прокул, несмотря на свою профессию воина довольно справедлив, хоть и не лишен честолюбия. Он искренне жаждет признания и быть частью чего-то большего чем просто солдатская масса или простые рабочие. В нем есть пороки. Несмотря на то, что он держит себя в руках внутри он довольно яростный и кипучий человек. Сейчас я даже могу разглядеть в его душе отголоски тоски по оставленной в Империи жене и детям. И хоть он об этом старается не думать, но наедине с собой я ощущаю его по-юношески робкую надежду однажды найти их и забрать к себе, чтобы они увидели его… бога, и они снова были семьей. И на этот анализ всего одного человека со скрупулезным изучением всех полутонов и граней души у меня ушло несколько часов. Благо мне было чем заняться, и пока разум анализировал и изучал, я успел полностью разделать тушку косули и уже разведя костер пожарил нам с Кельдой мясо. Очнулся я, полностью упорядочив информацию в голове на моменте, когда мы сидели в нашей пещере перед костром, а сама моя любимица просто молча смотрела в огонь, обнимая меня за руку. Она поняла, что я снова погрузился в себя и просто наслаждалась моим обществом и тем, что мы наконец вместе и наедине. Знает ведь, что я очнусь и обнаружив ее снова окружу вниманием и лаской.

Так и поступил. Сразу как очнулся прижимаю ее плотнее и зарываюсь носом в рыжие пряди. Она медленно подняла на меня взгляд и потянулась за поцелуем. Нежное касание губ и я ласково оглаживаю ее спинку. Но пока с нежностями придется остановится, хотя я чувствую, как у нее в животе порхают бабочки. Мясо вот-вот начнет подгорать и пришлось его пришлось его быстро снимать. А пока оно остывает, мы можем еще немного понежится, чем я и занялся. Вообще приятно ощущать искренность любимого человека, не знаю как я вообще без этого жил раньше. Будто в этой жизни все мои чувства и органы восприятия раскрылись так полно, как никогда я не ощущал себя в прошлом. Я ведь замечал некоторые недостатки кожи моей милой Кельды. И хоть она за собой хорошо и ответственно ухаживала, я замечал последствия постоянного контакта с морозным ветром и другие дефекты кожи молодой девушки. И хоть магия многое сгладила, они все еще оставались. Но мне было на них абсолютно плевать. Отмечал я все это чисто механически, потому что не мог не замечать, но мог осознанно игнорировать ведь куда важнее мне был этот, все еще немного робкий комочек рыжей нежности, тянущийся ко мне со всей искренностью и нежным обожанием. Вообще пора уже наконец признать, что моя внешность, запомненная во время очеловечивания, была без преувеличения почти идеальна. Если у меня сейчас такое вот кукольно-совершенное лицо, то я довольно красив. Даже если опустить синюю кожу и желтые глаза. А ведь долгие годы я считал себя мерзким и похожим на монстра. Да и я ведь могу сменить оттенок кожи если использую магию.

Как показала практика, стоит мне сменить оттенок кожи на более человеческий, и меня начинают принимать за бога. Забавно… Если воспринять то, как со мной говорит Мать как язык «богов» то боюсь себе даже представить каково ей и другим подобным ей в общении со смертными. Я на одну то душу могу потратить несколько часов, чтобы полностью понять человека и в этом состоянии буквально не могу думать ни о чем другом, а каково им… Странно это все. Чем дольше я об этом думаю и в целом задумываюсь о происходящем и людях, тем сильнее чувствую, что морально от них отдаляюсь. Я способен на эмоции, возможно даже куда большие чем те, которые ощущают местные. Но это больше проклятие чем дар. Когда людей вокруг слишком много, мне становится очень плохо. Весь их общий фон сливается для меня в ужасный хаотический шум из желаний, страхов, противоречий и ежесекундных эмоций, в котором я с трудом могу различить какие-то конкретные. Хорошо хоть чувство лжи не теряется. Наверное, поэтому мне так важна Кельда. Ее не нужно разгадывать и изучать. Уже изучил, да и она почти не пытается больше прятать чувства внутри. Каждое ее неловкое чувство и желание, скрыть то, что мне возможно будет неприятно я понимаю легче и четче. Интересно, как я буду ощущать нашу близость, когда мы наконец перейдем к постели… Впрочем ждать осталось совсем недолго. Она уже готова. Не как она считает, а как оно есть на самом деле. Раньше я улавливал легкие нотки опаски, когда «случайно» касался ее груди или других интимных мест, а сейчас они совсем пропали. Ее тело полностью ко мне привыкло и уже не воспринимает меня даже отдаленно как угрозу. Я смог приучить постоянно напряженное тело охотницы, периодически ночующей под открытым небом и реагирующем опаской на каждое прикосновение к ласке.

Телесное и мысленное восприятия сильно отличаются. Не раз замечал, как жертвы насильников, например несмотря на частичное излечение от травмы могли продолжать шарахаться от мужчин. Даже от любимых. К сожалению, аналогия не самая подходящая, но наиболее наглядная. Привыкшая к постоянной опасности и драйву девушка, оказавшись в такой вот теплой и непринужденной обстановке телесно чувствовала легкое напряжение. Ей это банально непривычно, но близость «родного тела» и привычные прикосновения передают нужные сигналы безопасности и уюта. Поэтому даже если к нам выйдет хищник или нечто подобное, она даже не вздрогнет, потому что ее тело привыкло что со мной полностью безопасно. Вот так вот улавливать выверты психологии и подсознания было для меня неожиданно просто. А ведь в прошлой жизни я не был прям уж хорошим психологом. Но сейчас спокойно могу косплеить бога и люди в это верят и ни у кого из тех, с кем я взаимодействую нет сомнений на тему моей власти и возможностей. Не после Триумфа и той казни. Что-то мне подсказывает, что даже куда более притязательные люди 21 века допустили бы мою «божественность». Я уже умею при помощи магии превращать воду в вино и исцелять. Да и чуток пообщавшись с человеком я легко смогу рассказать, что его тревожит и даже вытащить на поверхность все грешки и тайны. Мне просто нужно немного времени.

И если честно постепенное осознание моих сил и возможностей вызывает все большую иронию, к слову, бог как таковому. Теперь, после того как я добился того, что обычно для людей воспринимается божественным, я испытываю подлинное презрение к тем, кто себя так называет. Был бы я в обществе не религиозно средневековом, вообще запретил бы называть себя богом, но по-другому здешние люди просто не могут меня воспринять. Вот как горожанину, который даже читать почти не умеет объяснить, что я долбаная альтернативная ветвь эволюции со специфическим набором не вполне физических качеств? Даже от моей любимицы я ощущаю легкие нотки около религиозного восторга. Даже она, обученная и имеющая невероятный кругозор, рассматривает меня как существо не от мира сего. Впрочем, у нее это выглядит куда мягче чем у других людей. Да и в первую очередь она меня любит не как эдакого принца из небесного города, а как того, кто помогал ей в тяжелой ситуации и подарил настоящую и искреннюю любовь. Просто нотки понимания и восхищения дополняют ее чувства. Немного гипертрофированное подобие такого скорее всего чувствовали средневековые крестьянки, когда на них обращал внимание целый король из белого замка. Он мог привести такую вот простую девушку в шикарный дворец и показать буквально другой мир. А будем честны, по сравнению с грязной деревней, дворец с шикарными рыцарями и благородными дамами действительно выглядит как настоящая сказка. Да и я водил ее в буквально иной мир. Оттуда и ее периодически проскальзывающие упаднические нотки, и готовность терпеть, даже если я отдеру половину Нордберга.

Выбить из ее головы глупости, что я буду как тупой самец кидаться на любую более-менее смазливую самку было довольно непросто. Как и в целом тяжело было избавить ее от мыслей о «недостойности» такого вот мужчины. Да и я не собираюсь бросаться на других женщин. Несмотря на все возбуждение, эмпирически я чувствую глубже и понимаю, что тех же шлюх мне будет банально противно брать. Позывы плоти все меньше надо мной властны и после того, как я частично перегорел, уже почти не заглядываюсь даже на довольно смазливых эльфиек. Нет, я не стал внезапно любителем «Духовности» и не презрел все плотское. Мне все еще нравится вкус жареного и хорошо посоленного мяса, а сидящая почти на мне девушка вызывает конкретные позывы. Просто я теперь не готов кидаться на любую более-менее красивую обладательницу сисек. Нет… Мне важна связь и настоящее духовное единение. Любовь если угодно. В противном случае, для меня это будет просто утолением плоти. Причем не сильно необходимым. Почти как есть плесневый хлеб. Технически можно и даже если организм крепок почувствуешь сытость, но… это путь в никуда. А ведь раньше меня это не сильно беспокоило. Желание было сильнее, да и я сопротивлялся ему больше из упрямства, чем из реальной необходимости. Я могу сколько угодно не одобрять измены, но отрицать их было бы глупо. Такова уж человеческая натура. Не всегда получается устоять от соблазна, да и многие уверены, что никто ни о чем не узнает.

В прошлой жизни собираясь на посиделки в отделе я постоянно слушал то про футбол, то про политику, то про машины, а периодически и про женщин. И, разумеется, все хвастались своими «подвигами» на постельном фронте. Я тогда воспринимал все это больше хвастовством, но во всей нашей группе мужиков «слегка за 25» был единственным девственником. Одни были крепкими семьянинами, что, разумеется, не мешало им изменять. Другие были вполне нормальными и верными, а некоторые чуть ли не каждый день с новой бабой были. Я тогда наблюдал за ними как эдакий орнитолог и замечал кое-что. Наш самый баловень и любитель женского внимания Митяй несмотря на все свои «подвиги» и победы, был чудовищно одиноким человеком. Во всяком случае один раз он приглашал парней из отдела на свой день рождения. И настолько вылизанной и абсолютно пустой квартиры я ни у кого не видел. Да он ночевал постоянно у своих женщин, но о настоящем мужчине всегда говорит его «берлога» и его дом, это дом полностью одинокого и в действительности никому по-настоящему не нужного человека.

Поэтому наибольшее желание и эмоции у меня вызывает Кельда. Одни женщины позарятся на мои богатства и влияние, другим возможно придется по вкусу мысль трахаться с «богом», кто-то будет видеть в этом вынужденную меру ради каких-то других целей или вовсе принуждение. Но только Кельда будет со мной даже если я лишусь всех сил, внешности и влияния. Даже если я снова стану тем мальчиком в шкурах из нашего детства. Да даже если станет еще хуже. Уверен, что стань я хоть младенцем, она будет готова сама вырастить и выкормить меня, причем сделает это со всей любовью и искренностью. Поэтому я выбрал ее. И поэтому несмотря на многие неприятные черты, которые я осознанно опускаю, я не буду ее обижать. Я прекрасно чувствую, что она готова осознанно пожертвовать своими интересами и личными желаниями ради меня, и это понимание заставляет меня поступать также. Но… Да. Есть минимум один нюанс в лице Февы. Буквально все внутри меня все еще говорит, что эта летучая полуэльфийка должна принадлежать мне. И да, я осознаю, что это измена и хоть она еще не случилась, я как нормальный и действительно любящий мужчина испытываю вину и стыд. Забавно… Кельду это беспокоит куда меньше, чем меня самого. Да ей неприятно. Да иногда даже больно, особенно когда она поняла, что не сможет родить мне ребенка. Но тем не менее она это приняла. Приняла, потому что любит меня сильнее чем ревнует и ненавидит какую-то волшебную бабу. И я просто обязан дать ей как можно больше любви и ласки, чтобы она меньше ревновала.

Я ведь прекрасно понимаю, что некоторые ее реакции наиграны и не вполне реальны. Но она иногда все равно так умильно делает вид что все в порядке. Впервые мы говорили о Феве несколько лет назад и тогда она была совсем юна и неопытна. Тогда она не видела в этом проблемы и хоть сейчас говорит, что ее все еще нет, она немного лукавит. Не прямо врет, скорее чуток искажает правду. Это действительно не проблема для нас. Но проблема для нее. Я не хочу, чтобы однажды противоречия превратились в нечто действительно печальное и повредили нашей любви. Поэтому сейчас я транслировал ей всю возможную нежность. Гладил ее спинку и перебирал рыжие пряди. Ей было приятно отдаться вот так в мои руки, приятно осознавать, что теперь у нас больше нет поводов избегать близости. И я ощущал ее предвкушение… Ощущал как внизу ее живота появляется легкая истома и как она хочет, чтобы мои руки зашли чуть дальше и дали ей больше. Хочет, чтобы мы быстрее слились воедино. Но я не тороплюсь. Все должно пройти идеально и уж точно не в пещере рядом со снежным лесом. Она может сколько угодно быть охотницей и любить всю эту природу, но интимные моменты и самое лучшее в ее жизни должно происходить в тепле, в личном доме и после хорошей подготовки. И она это понимает, и несмотря на желание не просит заходить дальше. Снова нежный поцелуй в чуток дрожащие от напряжения губы. Никакой учебы сегодня больше, никакой работы и никаких новых дел. Только мы вдвоем и наши чувства. И несмотря на то, что мы не говорим, она счастлива. Ведь порой, все что нужно это просто любимый человек рядом.