Судный день - 2

Глава 11 или «Женщины» ​Часть 3

Мы отъехали от рабского поселка не слишком далеко, поэтому, используя ускорение, я очень быстро вернулся назад. Сурират все это время так же медленно плыл следом.

Я пролетел всю улицу и за доли секунды достиг дома смотрителя. Никто меня не остановил и даже моего появления не заметил. Я без раздумий влетел в дом смотрителя — к счастью для жителей дома дверь оказалась незапертой, ато бы вылетела как пробка из бутылки.

На кухне тихо переговаривались женщины, стучали посудой.Был Эссен дома или нет, я не понял, но лучше ему все же не попадаться мне под руку.

Я медленно, чтобы не всполошить женщин, вошел на кухню. Растерянные вопрошающие взгляды устремились в мою сторону. Сами женщины были довольно молодыми, одна из них — беременной. Я мысленно выругался. Старый ублюдок.

– Где девушка? — тихо спросил я.

Женщины растерянно переглянулись, и никто из них так и не решился ответить.

– Где вход в подвал? — уже громче спросил я, начиная терять терпение, но тут увидел за спиной одной из рабынь закуток, за которым вероятнее всего и находилась дверь.

Решительно я рванул туда. Кто-то из женщин бросился прочь из кухни. Наверняка побежала докладывать смотрителю.

Дёрнул ручку, дверь оказалась закрытой. Потянувшись к силе, я резко ударил по замку, выломав его, а затем поспешил вниз по скрипучей лестнице.

Амали я увидел сразу. Она сидела на полу, прижав колени к груди. От ее вида у меня сердце сдавило от жалости и злости. Она заметно истощала, вместо одежды — оборванные тряпки, длинные шикарные волосы, похоже, неровно обкарнали тупым ножом.

Она, широко распахнув глаза, смотрела на меня, будто бы не веря, что это действительно я.

— Эй, – позвал я, – уходим?

Амали резко вскочила с места и бросилась ко мне, прильнула всем телом, едва не сбив с ног. Она уткнулась лицом в грудь и сжимала меня в объятиях все сильнее и сильнее, словно бы боялась, что я передумаю и уйду.

– Тише, тише, теперь будет все в порядке, — я приглаживал ее взлохмаченные грязные волосы, почему-то казалось, что она плачет, но Амали не проронила ни слезинки. Она подняла на меня глаза, слабо улыбнулась и кивнула:

– Уходим.

Смотритель Эссен с перекошенным от ярости лицом встретил нас на кухне, женщин здесь уже не было.

— Что вы творите, свамен?! Вы разве не забрали свою судшанту? Зачем вы похищаете мою рабыню?

Это его «мою рабыню» резануло слух, но я сумел сдержаться.

— Убить тебя что ли? -- без всякой злобы, спокойно поинтересовался я.

– Не нужно, – Амали придержала меня за руку, – он меня не трогал. Давай просто уйдем.

Она смотрела с мольбой, тихо шепнула:

– Нам не нужны проблемы с Кинвин, просто уходим.

Нехотя, я все же кивнул, взял Амали крепче за руку и направился на выход.

– Это незаконно! Вы за день украли у нас двух рабынь! Я имею право... имею право...

Он так и не решился сказать, что может убить меня. По закону, конечно же, может, но на деле же – кишка тонка.

– Я не позволю! – внезапно хрипловатый голос смотрителя сорвался на фальцет.

– Мне плевать, – спокойно отбрил я его, и мы вышли с Амали на улицу. Смотритель семенил следом, опасливо сохраняя дистанцию, но при этом не переставая что-то тявкать нам вслед.

– Я буду жаловаться свамену Виджи! – выкрикнул он. – У вас будут проблемы! Так дела не решаются!

Я резко остановился, терпение мое всё-таки не беспредельное.

Подхватив Эссена телекинезом, я протащил его на всей скорости к нам и швырнул на землю. Очень быстро на улицу высыпали рабы, а также сыновья Эссена.

Смотритель поднял на нас взгляд полный ужаса, рабы настороженно молчали. А его сыновья, кажется, так растерялись, что позабыли напрочь и о своих винтовках и том, что нужно защищать смотрителя.

– Я буду... – осмелев, начал было Эссен, но я не дал договорить, вмиг подорвав его с земли и оставив висеть в воздухе.

– Твоему свамену не обязательно знать, что случилось, – с хладнокровным спокойствием отчеканил я. – Спишешь эту рабыню, скажешь, что умерла. Такое ведь случается, правда? Как те рабыни, которых ты насиловал, а затем вышвыривал.

Эссен побелев от ужаса, судорожно сглотнул.

– Я никого не убивал, – сипло произнёс он. – Они... они сами!

– Что сами? Сами тебя насиловали?

– Нет, они пытались сбежать, похитить детей, – заявил он. – Пытались убить меня. Другие сами себя убивали.

Я молчал. Наверное, забрать Амали и оставить все как есть я не смогу. Хотя первоначальный план был именно таким. Этот тип был мне настолько неприятен, что я едва сдерживался, чтобы не прикончить его прямо сейчас. Но я этого делать не стал, нужно действовать по правилам и соблюдать закон. В конце концов, мне как будущему императору сейчас проблемы не нужны ни с одним из кланов. А вот если я подскажу свамену Виджи о том, что творит его смотритель, это напротив – будет уже жестом доброго расположения и добавит мне плюс к репутации.

Ничего не сказав, я уронил его на землю и, развернувшись, продолжил идти. Амали робко взяла меня за руку, попутно пытаясь пригладить растрепанные волосы.

Смотритель Эссен больше не посмел мне ничего сказать. Пусть думает, что кара его миновала. Я лично проконтролирую, чтобы свамен Виджи не казнил его, а выдал Стражам. Из этого ублюдка получится отличный Страж.

– Ты прилетел за мной, – слабо улыбнулась Амали, когда мы покинули, наконец, рабский поселок.

– Я не мог тебя бросить, – улыбнулся я в ответ. – Жаль твоих волос.

Я окинул взглядом ее дикую стрижку, исхудавшую фигурку – ей явно пришлось несладко.

– Мне очень стыдно, что ты увидел меня такой, но такое обличье – единственный способ отвести от себя подозрения. Сам ведь знаешь: Накта вне закона. Ну и...если бы не это...

Она слегка оглянулась, так и не договорив.

– Нечего стыдиться, я все понимаю, – поспешил я ее успокоить. – Я просто рад, что ты жива.

– А сейчас мы куда?

– В безопасное место. Поживёшь пока в доме моего учителя.

– А ты?

-У меня осталось несколько нерешенных проблем. Но не переживай: скучать тебе не придется, ты будешь не одна. Там уже моя семья.

– Семья? – Амали заинтересованно посмотрела.

– Да, сестры и невеста.

– Невеста, – повторила Амали, как-то сникла и резко сменила тему: – Мне необходимо сделать операцию.

Она покрутила пальцем, оконтурив лицо:

– Изменить внешность, свести шрамы, я очень грубо удаляла метки.

– Зачем менять внешность? – удивился я.

– Иначе я не смогу начать все сначала, – пожала она плечами. – Не переживай, я верну все деньги за операцию и не буду тебе долго докучать...

Я улыбался. Видел, что она сейчас делала, хитрая Амали. Специально затронула эту тему, обставив всё так, чтобы подбить меня к конкретному решению и сразу обозначить, вместе мы или нет.

– Ты останешься, – сказал я, краем глаза наблюдая, как выражение ее лица меняется, и довольная кошачья улыбка появляется на лице.

– А твоя невеста? Она не будет злиться? – Амали едва сдерживала лукавую улыбку, пытаясь оставаться серьёзной.

– Будет, – не стал я лгать. – И вам придётся подружиться.

– Подожди, так значит, те слухи были правдой? Айриса неуязвимая беременна? Это твой ребенок?

– Да. И ей вскоре рожать.

Амали изумленно вскинула брови, но теперь по ней не было понятно, что именно она чувствует.

– Лучше ты расскажи, как так вышло, что ты попала в рабство. И про то сообщение.

– Я бы не хотела об этом вспоминать, – зябко повела она плечами.

– Ну, хотя бы кратко, – попросил я.

Амали вздохнула, оглянулась, словно бы проверяя, не подслушивает ли нас кто-нибудь:

– После того, как я бежала из Гиргит, какое-то время укрывалась в кланах, продавала драгоценности, которые были при мне. Но это было опасно – я знала, что орден будет меня искать. Поэтому пришлось часто менять места. А затем я решилась и ушла к Меру, притворилась презренной, маскировалась, выглядела даже хуже, чем сейчас, – она усмехнулась, взгляд стал печальным, а в голосе засквозила горечь. – Это было отличное место, там бы меня никто искать не стал. Но после кое-что произошло... В результате мне пришлось бежать и оттуда.

– А здесь как оказалась? – осторожно спросил я, видя, что говорить и вспоминать о произошедшем ей едва ли хочется.

– Затем... – Амали тяжело вздохнула, лицо ее стало напряженным, она хмурились, словно бы слилась вспомнить, но никак не получалось.

Я остановился, уже догадываясь, в чем дело – гипноз: Амали ничего не помнила о Накта. Она тоже замерла.

– Затем, – медленно продолжила она, – я прибилась к гастролирующему театру.

Неуверенность чувствовалась в ее голосе, нужно было остановить ее и не заставлять мучительно вспоминать несуществующие события. Гипнотизер Накта явно обработала ее слишком кустарно, но я продолжал ждать, когда она закончит говорить.

– Многие в театре были из свободных кланов, они притворялись имперцами. Видимо кто-то их раскусил и настучал работорговцам. В ночь, когда на театр пришла облава, я сразу смекнула, что к чему, и бросилась бежать. Меньше всего мне хотелось, чтобы меня отдали в бордель или – что ещё хуже – убили, поняв, что я Накта. Но, как видишь, убежать мне не удалось. Правда, в какой-то степени мне повезло. Смотритель Эссен определил меня в рабочие рабыни, а не в служанки.

Пока она рассказывала, я думал о том, как бы стереть спящую установку, которая в любой миг может принудить ее меня убить. Стиратель, это конечно же единственный и самый простой способ, но вот хороший Стиратель, который сможет отыскать именно эту установку – такого еще найти нужно. Но, поразмыслив, я пришел к выводу, что это не такая уж и проблема. У меня всегда есть моя сила, ну и потрачу несколько недель на изучение дара Стирателя, для этого достаточно будет иметь рядом даже слабого представителя данных способностей. И без сомнения затем я сам смогу убрать установку. А пока рядом с Амали мне лучше не засыпать и на всякий случай не терять бдительность.

Тем временем мы подошли к сурирату, Амали придирчиво окинула его взглядом. Потом испуганно посмотрела и сделала шаг назад.

– Это ведь сурират императора.

Она взволновано таращила глаза, и я поспешил ее успокоить:

– Да, верно – императорский. Можно сказать, что теперь это мой сурират.

– Как это твой? – Амали перевела на меня непонимающий взгляд, я только улыбнулся и подтолкнул ее к подъемному лучу.

***

Реакция Амали на новость о том, что я Хранитель Хемы была вполне предсказуема. А я уже смирился с тем, что эту реакцию мне предстоит наблюдать не единожды. Сначала она не поверила, и решила, что я ее разыгрываю, долго смеялась и шутила на эту тему, пока я не отвел ее в кабину пилота и не приказал Стражу подтвердить мои слова.

Амали была настолько шокирована, что весь оставшийся путь почти не разговаривала, а то и дело кидала в мою сторону опасливые взгляды, попутно пытаясь привести себя в порядок.

К концу пути она, похоже, немного успокоилась и информация улеглась в ее голове, потому что она начала задавать вопросы и интересоваться, что я теперь планирую делать дальше. Я ей все без утайки рассказал, и, кажется, мои планы снова ввели ее в состояние шока, потому что она вновь задумчиво замолчала.

Прежде чем покинуть сурират, я отдал кое-какие распоряжения Стражу по поводу смотрителя Эссена, и уже через несколько минут у меня был номер телефона свамена Виджи. Без раздумий я позвонил ему, вежливо представился и кратко описал ситуацию.

Судя по голосу, свамен Виджи был довольно молод, возможно, даже младше меня. Сначала он откровенно растерялся, потом засыпал меня вопросами, видимо, до конца не веря, что это не шутка. Как выяснилось, Эссен работает смотрителем в том поселке больше двадцати пяти лет, а сам свамен Виджи знает его с детства и не верит, что тот мог творить такое и обманывать его. Но, в итоге, ему пришлось поверить, он пообещал, что разберется и, если Эссен реально преступник, накажет его по закону. Как-то не очень убедительно он об этом говорил, да и сам свамен Виджи не показался мне человеком решительным и строгим, а скорее напротив – мягким и неуверенным в себе. Эссен выкрутится, запудрит парню мозги и выйдет чистым из воды. Поэтому я приказал Стражу выслать туда кого-нибудь из Министерства дознания преступлений и провести расследование, так я буду точно уверен, что Эссен получит то, что заслужил.

Когда мы высадились с Амали у дома Карима, я сразу заметил сестер, плещущихся в море, и Айрису, греющую на солнце большой живот. Они были так увлечены, что не заметили ни сурират, ни нас. Зато Карим был на стрёме и уже решительно шагал в нашу сторону.

– Опять пропал, ничего не сказав, – заворчал он, косясь на Амали. – Нет! Ну можно ведь предупредить!

– Я спешил, к тому же я сказал Айрисе, разве этого недостаточно?

Карим поморщился, закачал головой. Затем повернулся к Амали, расплылся в учтивой улыбке и склонил в галантном приветствии голову:

– Бал Амали, я – Карим Абакар, рад знакомству. Мой дом в вашем распоряжении.

Амали одарила Карима очаровательной улыбкой благодарности:

– Благодарю, свамен Карим, вы так добры, как видите, мне не помешало

бы привести себя в порядок.

Пока Карим и Амали обменивались любезностями, Женька с Лерой нас наконец увидели и теперь, накинув на плечи полотенца, прямо босиком спешили по каменным ступеням вверх на утес. Айриса тоже нас видела и начала собираться, но как-то медленно и явно неохотно.

Амали, завидев девчонок, начала улыбаться еще очаровательнее прежнего. И все-таки она умела нравиться, умела расположить к себе, да все Накта обладали таким умением. Но зато я мог быть уверен хотя бы в том, что с сестрами она уж наверняка поладит.

Дальше началось знакомство и приветливое щебетание со всех сторон.

– Амали.

– Лилуай.

– А я Ариа, – с заметным акцентом произнесла Женька, а потом, повернувшись ко мне, нахмурилась и кивнула в сторону Айрисы, осуждающе закачав головой. – Эх, ты! – в сердцах возмутилась она по-русски.

В ответ я только рассмеялся, а Женька показала мне кулак, но совсем незлобиво; она ведь наверняка знала, что на Хеме многоженство в порядке вещей.

Лера с Амали о чем-то мило беседовали, Карим с интересом наблюдал, как я кошусь в сторону приближающейся Айрисы. Я нетерпеливо ждал и одновременно опасался ее реакции. Естественно, я мог бы поступить как большинство мужчин в Империи. Просто не обращать внимания на то, как относятся друг к другу его женщины. Но мне почему-то было важно, чтобы они ладили.

Айриса окинула Амали с ног до головы придирчивым взглядом. Амали, умеющая держаться в любой ситуации, приветливо улыбнулась и прощебетала:

– Здравствуй, Айриса, отлично выглядишь. Беременность тебе очень идёт.

Айриса неодобрительно фыркнула, метнула в мою сторону убийственный взгляд, а затем, тяжело вздохнув, закатила глаза и небрежно бросила Амали:

– А ты ужасно выглядишь, – она направилась к дому и уже через плечо добавила: – Ну что стоишь? Идем, приведем тебя в порядок.

Амали улыбнулась, подмигнула мне и засеменила за Айрисой. Лера и Карим хитро усмехались, провожая женщин взглядом, а Женька снова показала мне кулак.

– Что? – рассмеялся я.

– Ловелас! – буркнула Женька таким тоном, будто это было невесть какое ругательство. И словечко ж еще такое вспомнила – ловелас.

– Ты мыслишь стереотипно, – сквозь смех сказал я сестре. – На Хеме многожёнство в порядке вещей. Я разве хуже остальных?

Женька скривила кислую мину. Я же в секунду подхватил ее на руки и принялся щекотать. По округе разнесся её веселый заливистый смех вперемежку с мольбами прекратить щекотку. На душе было тепло и спокойно. Как когда-то очень давно. Несмотря на то, что нам пришлось пережить, несмотря на то, что опасность все еще не миновала, теперь мы все вместе – и это для меня многое значит.

Ничего, начало положено, нам всем нужно немного времени, чтобы привыкнуть, притереться друг к другу. Но теперь я чувствовал, что все наладится. И даже то, что Судный день может наступить в любой миг, теперь ничто не сможет нас разлучить: мы – одна семья.