Страна-за-Пеленой

Глава 13

Отказаться от будущего… и ради чего? Ради дурочки — дочки чужака?

Геррод стоял у самого края владений Меленеи. Она едва ли знает, что он так близко, если брат сосчитал все правильно. Это как раз середина одной из самых больших нестабильностей, вроде той, где сгинул олух Зери. Тут и там виднелись призрачные напоминания о вторжении в Нимт Страны-за-Пеленой. Уж не поглотит ли это самое Драконье царство весь Нимт? Но если и поглотит — одной проблемой меньше.

Останется вопрос, что делать с той землей, которую они хотят обжить. Земля, по-видимому, не жаждет быть захваченной враадами. Может быть, поэтому он решился остаться здесь. Это, наверное, будет стоить ему жизни — но свой план спасения дочки Зери он ценил выше.

И тому были причины. Дело чести. Под делом чести нетрудно скрыть от себя панический страх перед Страной-за-Пеленой. Отец усомнился в его возможностях, и, как любой нормальный Тезерени, он поддался на удочку собственного самолюбия. Он очистит себя, даже ценой жизни.

Геррод тяжело вздохнул. Можно было хоть год перечислять свои мотивы, включая и те, которые представляли загадку для него самого, но это не спасет Шариссу Зери от гадючки Меленеи.

— Гос-с-сподин Геррод! — Это был Сирвэк. Он был явно не в себе, подергивался и тихо ворчал. — Она могла умереть! Она могла умереть!

— Нет, Сирвэк. Успокойся и помолчи. — Сам он не был в этом уверен. Все заняло слишком много времени. День вернулся на Нимт, прежде чем он подготовил свой план. Но все зависело от того, насколько сильно нестабильность потрепала логово чародейки.

— Все должно выглядеть естественно, — напомнил он Сирвэку. — Магию оставим на самый крайний случай. — Сирвэку-то легко — он может летать, а Герроду предстояло бегать да телепортироваться на короткие расстояния.

— Понимаю, гос-сподин Геррод. — Глаза зверя загорелись готовностью действовать — хозяйка в крепости.

Ему помогает могущественный союзник, ему можно верить — настолько, насколько можно верить врааду. Геррод видел — он сделает все, что в его силах, или погибнет.

Раньше Тезерени мог не бояться за себя. Даже Меленея уважала клан дракона. Но в нарастающей смуте она вполне может убить и Геррода, и Шариссу. И весьма медленным способом. Геррод не собирался ее недооценивать. Весь этот замок — огромная ловушка, и если чуть-чуть ошибиться, она захлопнется.

Призрачные контуры уплотнились.

— Вперед!

Сирвэк подскочил и взмыл в небо.

Вынужденное ожидание терзало Геррода. Он снова и снова перебирал в уме каждую возможную ошибку, каждый промах. Каждую известную ему игру Меленеи. Его трясло от нетерпения.

Наконец настал его час. Он вспомнил отца.

«Броситься на врага очертя голову. Да, я твой сын, мать была права».

Он рискнул воспользоваться телепортацией.

Шарисса проснулась. Она понимала, что проспала довольно долго, но глаза все равно слипались. Усилием воли она заставила себя сесть.

Около нес что-то пошевелилось. Сквозь слипающиеся веки Шарисса различила сине-зеленую тушу Кабаля, волка Меленеи. Волк зевнул, продемонстрировав множество зубов.

— Госпожа велела лежать. Отдыхать. — От его рыка голова прямо затрещала.

— Я уже отдохнула. Уже ведь день, правда? — Она попробовала вылезти из пушистой постели. В голове слегка прояснилось.

Кабаль не ответил. В отличие от Сирвэка, он казался не более чем орудием своей госпожи. Как там он сказал? «Я подчиняюсь, ибо… ибо моя жизнь принадлежит тебе». Бр-р. Неприятная фраза. Похоже, Кабаля ждет смерть, если он не справится с заданием. Непохоже на известную ей Меленею.

Она отважилась встать. Волк следовал за ней шаг в шаг. В какой-то миг Шариссе показалось, что сейчас он прыгнет. Однако он всего лишь занял позицию для лучшего обзора. Хотя подозревать обман просто нелепо, осторожность не помешает.

— Кабаль, а где Меленея?

— Госпожа отдыхает. Она устала. И ты должна отдыхать. Спи, пока не вернется госпожа.

— Я не устала. — И это было верно. Расставшись с расслабляющим уютом постели, Шарисса чувствовала себя прекрасно. Может, и вправду постель навевала сон?

Кабаль молчал, но не сводил с нее внимательных глаз.

Шарисса побродила по комнате, разглядывая статуэтки и другие штучки. До того ей удалось лишь мельком оглядеть залу. Теперь же время было. Фигурки сперва казались забавными, но, когда она всмотрелась поближе, оказалось, что лица перекосила злобная гримаса, словно статуэтки не хотели играть в свою игру. И они не танцевали. Скорее убегали от чего-то. И притом безуспешно.

Обеспокоенная, Шарисса подошла к окну. Она смотрела в сторону своего замка. Она прекрасно понимала, что до дома далеко и отсюда его не увидеть, но ей хотелось смотреть в ту сторону.

В небесах пухла грязно-зеленая туча, вырастая с каждой минутой. Назревал нешуточный ураган. Забыв о доме, Шарисса вгляделась в облако. Его середина, похоже, висела как раз над центром города. Что же могло собрать такую силищу? Только небывалый всплеск магии. От отца она узнала достаточно, чтобы понять это. Возможно, дело в переходе? Да нет, должно было случиться что-то еще.

В вихрях ветра мелькнула крылатая фигурка. Что бы это могло быть? Шарисса прищурилась. На Нимте еще была дикая жизнь, такая же искалеченная, как и весь прочий мир, но эта фигурка была знакомой. Она было подумала, что это Сирвэк. Но нет, Сирвэк для нее потерян. Он теперь — игрушка коварного Геррода. Тезерени наверняка забрал зверя и всю информацию, какую нашел, к отцу. Ну а она ему теперь ни к чему. Для перехода ее помощь не понадобится.

За спиной зарычал Кабаль.

— Что такое? — спросила она, поворачиваясь. Зверь стоял молча. Коготь размером с голову Шариссы скреб пол. Зверь снова зарычал, приоткрыв пасть. Он явно готовился к бою — но не с ней.

Черно-золотая фигурка ворвалась в комнату через окно, просвистев вызов гигантскому волку.

— Сирвэк!

Рука в перчатке легла на ее рот.

— Мы здесь, чтобы спасти тебя от самой себя, Зери! Не заставляй своего зверя умереть от тоски по тебе!

Геррод! Шарисса отбивалась изо всех сил, брыкаясь и толкая локтями, так что Геррод едва ее не выпустил. Он выругался и добавил что-то, чего Шарисса не расслышала.

Вопли дали ей знать, что бой закипел. Сирвэк вцепился в Кабаля. Он казался крохотным рядом с громадиной-волком, но легко уклонился от волчьих зубов и ударил в голову. Левый бок Кабаля украсили рваные раны. Он снова зарычал, силясь ухватить врага.

— Не надо, Шарисса! — прошипел Геррод. — Подумай…

Шарисса продолжала отчаянно отбиваться. Из последних сил она освободила правую руку и швырнула простенькое заклинание.

Тезерени разжал руки — вспышка ослепила его. Шарисса отскочила. Надо найти Меленею, она управится с наглым похитителем. Она понимала: самой ей с Герродом не тягаться.

Но убежать не удалось: туша Кабаля перекрыла дверной проем, а в азарте драки волк вполне мог раздавить ее.

— Дракон тебя побери, глупая… — Капюшон Геррода откинулся. Испугавшись выражения его лица, Шарисса решила все же попытаться проскользнуть мимо Кабаля… и увидела, как Сирвэк, пытаясь не пропустить ее, позабыл о собственной безопасности.

Клыки Кабаля сомкнулись на передней лапе Сирвэка. Сирвэк завизжал и отлетел в сторону. Кабаль, хохотнув, проглотил остатки лапы.

— Недурно на вкус, — рыкнул он. — Дай-ка попробовать еще кусочек…

— Попробуй своей крови! — Сирвэк засветился и пустил в ход свою магию.

— Нет, Сирвэк! — Геррод оставил в покое Шариссу, но она забыла, что собиралась бежать.

Кабаль тоже готовился к магической атаке. Волчье тело заколыхалось, словно став призрачным. Силы столкнулись посередине между двумя бойцами. Оба были созданы магией, а потому владели только простейшим волшебством. Простейшим, но от того не менее опасным. Шарисса знала, что Сирвэк способен разрушить полдома, и догадывалась, что возможности Кабаля не меньше. Она считала, что Сирвэк зачарован Герродом, но это не мешало бояться за него. Раненый, Сирвэк погибнет от чар волка Меленеи.

Колебания стоили Шариссе свободы. Геррод поймал ее вновь, на этот раз ухватив так, что было не вырваться. Он развернул ее голову, и ей пришлось взглянуть ему в глаза.

— Зери, мы хотим тебя спасти от этой ведьмы, которую ты сочла подругой! Неужто отец тебе никогда не объяснял, почему ты должна держаться от нее подальше?

— Не знаю, о чем ты! — Шарисса хотела плюнуть ему в лицо, но он вовремя повернул ее голову.

— Так узнаешь!

— И что же это тут у нас? Кабаль! Почему они вошли?

— Меленея! — с омерзением выплюнул ее имя Геррод. При виде хозяйки Кабаль даже отпрянул. Он тяжело и с хрипом дышал: магический бой не прошел ему даром. Сирвэку было не легче, к тому же лапа, хоть и подлеченная колдовством, наверняка болела.

— Буду тебе весьма признательна, если ты отпустишь мою гостью, Тезерени.

— И оставлю ее тебе? Нет уж. Даже такая наивная дурочка заслуживает лучшей участи!

Чародейка мелодично рассмеялась.

— А ей твоя забота очень нужна? Я думаю, Шарисса и сама разберется, кто ей друг, а кто не очень. — Меленея подошла поближе, поблескивая шелковой одеждой, и потрепала Кабаля по холке. — Я-то ей помогла, и, пожалуй, только я могу помочь спасти ее отца.

— Ты что-то нашла? — Геррод не успел помешать Шариссе задать вопрос.

— Пожалуй, милочка, что и нашла.

— Не слушай ты ее! — зашипел Геррод. — Все, что она тебе даст, — это самую мучительную смерть, которую можно изобрести! После того как вдоволь наиграется тобой! Спроси хоть своего Сирвэка!

— Придумай что-нибудь получше! Шари знает, что бедняжка теперь поет с твоего голоса. — Скорбная мина Меленеи принадлежала к числу ее лучших достижений. — Боюсь, зверек тебе больше не послужит. Придется его убить.

— Нет, гос-спожа! — вскрикнул Сирвэк. — Сирвэк хороший! Сирвэк только защищает тебя!

Меленея сделала стремительный жест и указала пальцем на крылатого зверька. Сирвэк вскрикнул в агонии и начал светиться голубоватым светом. Шарисса судорожно сглотнула.

— Я об этом еще пожалею, — донеслось до Шариссы бормотание Геррода. Вдруг он толкнул ее в сторону, в свою очередь указав пальцем на Сирвэка. Шарисса стояла как вкопанная и смотрела на происходящее, словно на сон. Неужели Геррод хочет спасти жизнь Сирвэку? Но зачем ему это? Все сведения можно было добыть из бумаг…

— Кабаль!

По слову хозяйки волк ринулся на закутанного в плащ враада. Геррод был не готов к атаке и попытался уклониться. Шарисса, сама не понимая до конца зачем, ударила заклинанием в чудовище, взлетевшее в воздух с широко разинутой пастью.

Словно пойманный невидимой сетью, Кабаль застыл в воздухе, тщетно отбрыкиваясь от окружившей его пустоты, и наконец упал на пол с воем боли и разочарования.

Замок встряхнуло.

— Я знал! — Геррод толкнул ее, пытаясь вырваться наружу. Шарисса застыла на месте, ее мысли смешались. Она еще верила Меленее, но молодой Тезерени почти пожертвовал собой для спасения Сирвэка, который больше не был ему полезен, и это тронуло ее. Если в том, что он говорил ей, есть хоть зерно истины…

— Что ты сделал, Тезерени? — воскликнула Меленея. От очередного толчка она упала на Кабаля. Ее питомец каким-то образом смог подняться и удерживать равновесие, в отличие от Шариссы, которая беспомощно покатилась по ковру при новых сотрясениях здания.

— Я добавил каплю в полную чашу, ведьма! — Он потянулся к Шариссе, но той удалось увернуться.

Меленея не поняла, зато поняла Шарисса. Крепость стоит близко к области нестабильности. Ее подруга безрассудно пользовалась колдовством, словно ничего не случилось, словно враады по-прежнему правили Нимтом. Геррод должен был знать, к чему приведет такая концентрация мощи, что эта битва еще больше усугубит положение. Вряд ли он так точно мог предсказать бурю, но Тезерени был умен и достаточно изучил работы ее отца, чтобы догадываться о высокой вероятности каких-либо потрясений. Сирвэк поднялся в воздух. Крылья медленно хлопали, едва удерживая его. Но он этого не замечал.

— Гос-с-спожа! Ты ранена?

— Нет, нет, Сирвэк! — Голос Сирвэка был так естествен, что Шарисса больше не могла верить, будто он заколдован Герродом. Либо заклинание с него спало, либо его на нем никогда и не было. А тогда…

— Сирвэк! Геррод сказал правду?

— Правду! — крикнул зверь. — Она — злобная! Она любит только боль, гос-спожа! Чужую боль! У нее такие игры!

От потолка отвалился кусок и грянулся оземь рядом с Шариссой. Та успела откатиться в сторону — в сторону Меленеи.

— Кабаль! — взвизгнула колдунья.

Волк возвышался над Шариссой, его жаркое вонючее дыхание обдавало ее лицо. Она поморщилась и попыталась отвернуться.

— Поиграй-ка с Кабалем! — рявкнул волк.

— Не так, Кабаль! — прервала его Меленея. — Ласково и аккуратно!

Волк вытянул шею и прихватил руку Шариссы зубами — не слишком больно, но так, чтоб мысли не возникло вырваться.

— Гос-с-спожа! — Сирвэк вился рядом, но нападать не отваживался. Кабаль уже откусил ему лапу, долго ли сжать зубы на руке Шариссы?

Шарисса увидела, как падают и разбегаются, спеша в двери и окна, статуэтки, как тают, словно мороженое, их пьедесталы.

— Давай ее сюда, Кабаль!

Волк попытался — но не успел. Пол вдруг стал мягким, и под собственной тяжестью Кабаль глубоко увяз. Он зарычал и попытался вытащить лапу. Шарисса хваталась свободной рукой за пол — он напоминал растаявшее масло. Ее отец предвидел такой исход. Их захлестнули волны свободной, дикой магии, столетиями использовавшейся бессмысленно и нелепо. Они схлынут, подумала она, но за этими волнами придут новые. Спокойных мест больше не останется.

— Кровь Нимта! — Меленея сражалась с собственной рукой. Рукав вдруг ожил и, казалось, решил проглотить руку внезапно открывшимся ртом. Меленея сумела оторвать его и швырнула на пол, но рассвирепевший рукав пополз к ней. Меленея указала на него пальцем. Лоскут ткани замер — но новое заклинание еще больше усилило хаос. Зал начал крениться набок.

Шарисса услышала болезненный треск, и ее рука освободилась. Локоть глубоко увяз в полу, но вытащить его оказалось нетрудно.

Кабаль рычал и выл, не понимая, что чем больше он бьется в ярости, тем глубже тонет. Геррод стоял поодаль, сжимая остатки стула в руках. На его лице блуждала довольная усмешка. Пока Кабаль вырывался из мрамора, Геррод сумел подойти и стукнуть его что было силы стулом по носу — только это и заставило волка разжать челюсти.

— Гос-спожа! — Сирвэк по-прежнему был рядом. Магически сделанные части мебели тонули, он балансировал на том, что осталось, и без одной лапы это было непросто. — Пойдем, госспожа! Поверь Сирвэку!

Да, Шарисса теперь верила. Черно-золотой зверь остался ее единственным другом. Геррод заставил ее усомниться в Меленее, но что влекло его? Хотя в Сирвэке она была уверена: даже если он и работал на Тезерени, он оставался верен ей и отцу.

— Эй, игрушка! Куда? — Кабаль вытащил-таки одну лапу и попытался схватить Шариссу. Геррод куда-то исчез, и Шарисса испугалась за него. Он ведь спас ее от волка…

Сирвэк, совсем забыв о собственной безопасности, спикировал и вцепился в лапу волка. Кабаль отмахнулся, но неудачно — с тремя увязшими лапами не подерешься.

Сирвэк отодрал от лапы кусок мяса и отскочил прежде, чем волк успел что-нибудь предпринять. Рана была куда меньше, чем его собственная, но Сирвэк издал победный клич.

Шарисса почувствовала: пол твердеет. Все приходит в норму. Пора принимать решение. Либо оставаться, поверив Меленее, либо довериться Герроду с Сирвэком. Ну почему нет папы, подумала она.

Может быть, он уже мертв! — одернула она себя. Ей придется самой вершить свою судьбу. Геррод утащил ее к Тезерени, но там обращался с ней сносно, не то что этот громила Баракас. А потом встретилась Меленея и напомнила ее детство. И она пошла за ней, как ребенок. Только и всего.

Кристаллы. Надо найти кристаллы! Без них уходить нельзя! А только Меленея знает, где они. В них ключ к тому, как попасть из Нимта за пелену. Нельзя уйти и оставить их здесь, даже если чародейка…

— Проклятие! Опять двадцать пять!

Она с трудом узнала разозленный голос Геррода. Кто-то толкнул ее в спину и уложил лицом на ковер. Сирвэк заверещал.

— Уходим, и немедленно!

Прежде чем она успела открыть рот, Геррод обмотал их обоих плащом и телепортировался. Зал исчез — появилось совсем другое место.

— Кровь дракона! Не сюда!

— Ты… хорошо, что это тебе вообще удалось, — выговорила Шарисса. — Можно было попасть за пелену… или еще куда подальше!

— И было бы лучше, — сардонически заметил Геррод. — Погляди-ка вокруг!

— Не могу… подожди… глаза не видят. — Постепенно боль уходила, и зрение возвращалось к ней. — Где это мы… Серкадион Мани!

— Думаю, отцовская шуточка враадам не понравилась, — заметил Геррод.

Они стояли посередине главной площади — там, где недавно праздновали Приход. А теперь город разносили на куски те кто его создал… и кто испытывал очень мало симпатии к Тезерени и к дочери их предполагаемого союзника. Очень мало, меньше, чем Меленея.