Стать сильнее

Глава 6

Я потянулся за очередным пакетом и приставил его ко рту. Пару минут сидел так, ожидая извержения желудка, но, кажется, на этот раз пронесло. Закрыв глаза, я убрал руку с пакетом ото рта и откинулся на высокую спинку сиденья, оснащенную удобным подголовником.

— Бедный, — тихонько пробормотала Ирина, но обостренный до каких-то невероятных величин слух позволил мне прекрасно расслышать её бормотание. На покрытый потом лоб легла холодная влажная тряпица, и я только не застонал от наступившего сиюминутного облегчения.

Приоткрыв один глаз, покосился на вставшую передо мной на колени девушку, которая такой восхитительно прохладной рукой провела по щеке. Интересно, а ей вообще не противно прикасаться к провонявшему перегаром, потоми хрен знает, чем еще, куску определенной субстанции, какой я являюсь на данный момент.

— Шампанского? — я едва успел поднести пакет ко рту и оттолкнуть Иру, потому что находиться рядом со мной, когда я блюю, это уже слишком. А эту улыбчивую сучку, которая мне только что шампанского предложила, я буду убивать медленно, отрезая по маленькому кусочку кожи и скармливая свиньям! Как ни странно, но от весьма яркого представления пыток прислуживающей в самолете девушки, мне даже полегчало. — Я ведь серьезно предлагаю, — в голосе этой дряни прозвучало сочувствие. — Нет лучшего средства от похмелья, чем глоток алкоголя.

Я снова резко поднес пакет ко рту, а когда спазмы, которые вот уже некоторое время были весьма болезненные, потому что в желудке даже желчи уже не осталось, прекратились, простонал.

— Убери её отсюда, а то я за себя не ручаюсь. И ты её даже в качестве умертвия не сможешь здесь в качестве экзотической прислужницы оставить, потому что нечего будет поднимать. Хотя, в том случае ты здорово на зарплате сэкономишь, так что я подумаю.

— Снежана, уйди, — тихо сказала Ира, забирая мерзкий пакет и сунув мне в руку чистый. Подумав, она сменила компресс у меня на лбу, принося очередное облегчение.

— Да я же как лучше хотела, — теперь в голосе фигуристой Снежаны звучала обида. — Ну мучается же бедненький.

— Просто уйди, ради всего святого, — Ира немного повысила голос, и девица, фыркнув, удалилась, старательно покачивая бедрами, хотя, кто здесь и сейчас сумел бы по достоинству оценить её тыл, лично мне было не совсем понятно.

— Почему мы просто не остались в отеле? — я снова закрыл глаза. — Самый отличный способ прийти в себя, было остаться в отеле.

— Потому что уже была составлена полетная карта. А что-то менять в последний момент не слишком поощряется, — вздохнула Ира. — Я же не знала, что ты настолько плохо болеешь.

— А почему ты не болеешь? — я открыл глаза и посмотрел на нее обвиняюще.

— Так вино было действительно хорошее, — она слабо улыбнулась. — Да и закусок много. У меня немного голова поболела с самого раннего утра, но обычное обезболивающее всё убрало на раз. А вот тебе, похоже, даже пробку нельзя нюхать. Я слышала о таких людях. У них какого-то фермента в организме не хватает.

— Это несправедливо, — пожаловался я непонятно кому. И надо же меня было попасть в это тело, для которого два бокала вина — это максимально возможная норма. А ведь надо было полагать, на свадьбе у Вольфа у меня от пары глотков в голове зашумело. Правда, я списывал этот эффект на другие причины. Надо было все же лучше прислушиваться к своему организму.

— М-да, — глубокомысленно произнесла Ирина. — С другой стороны, ты только представь, как будет довольна твоя жена. Тому, что ей абсолютно непьющий муж достался. — В ответ я поднял руку с пакетом, но, через минуту передумал. Кажется, снова пронесло.

— А я говорил, что эта авантюра может плохо закончится, я предупреждал, — самолет тряхнуло, и я схватился за голову, которую едва не разорвало от сильнейшей головной боли. В прошлый раз мне так плохо не было. Наверное, здесь присутствует накопительный эффект, и в следующий раз я просто сдохну без всяких прелюдий. А ведь, казалось, что все обойдется, ведь так неплохо началось.

— Господин Нобиломо, позвольте представить вам Константина Керна и его очаровательную спутницу... эм, — Армен вопросительно посмотрел на Иру.

— Ирина Лейманова, — быстро представилась она.

— Да, точно, — Армен картинно хлопнул себя по лбу. — Конечно же Ирину Лейманову. Вот дурья башка, совсем от волнения не смог вспомнить этот божественный цветок, который вырос в клане, которому сейчас принадлежит «Ундина».

— О, сеньорита, — господин Джакомбо оказался хлыщем, лет под тридцать. Высокий с хорошей фигурой опытного бойца, черноволосый с жгучими черными глазами. И смазливой рожей. К тому же он, как оказалось, прекрасно говорил по-русски с необычным акцентом. В общем, он мне с первого взгляда не понравился. В отличие от Иры, которая посмотрела на него с благосклонностью, особенно, когда он начал целовать ей ручки. — Я в полном восхищении. Абсолютном. И хочу пригласить вас в солнечную Италию. Я просто уверен, что вы по достоинству оцените мои виноградники, а они ответят вам взаимностью. Помните, как в притче про царя Соломона, который любовался юными девами, уснувшими под виноградными лозами, и кисти винограда касались упругой девичей груди... — так с этим пора было заканчивать, иначе он сейчас договорится. А моей репутации убийство этого гада может слегка повредить.

— Господин Нобиломо, я так рад с вами познакомиться, вы просто не представляете. Моя мать является ярой поклонницей вашего таланта винодела. Она просто обожает ваши вина, — я буквально оторвал его от Ирины, которая уже слегка покраснела и довольно глупо хихикнула. — Когда я ей расскажу, что мне посчастливилось с вами познакомиться, она меня будет упрекать только в одном, почему я не нашел способа сообщить ей, что в одном из наших отелей проходит конференция, на которой вы являетесь председателем. — Джакомбо попытался вырваться, но я держал его за плечо стальной хваткой, не заботясь о том, что делаю больно. При этом я улыбался и нес откровенную чушь. Хотя, мама действительно любит его кислятину. Я, правда, не пробовал, но уверен, что это просто мерзость, а не вино. — Ирина, думаю, будет очень невежливо, если мы не познакомимся с другими участниками конференции, уделив всё своё время только господину Нобиломо, — прикинув, что отвел этого растлителя благородных девиц достаточно далеко, я оставил его в сторонке потирать руку, а сам быстро вернулся к Леймановой. Положив её руку на свой локоть, я потащил её в сторону довольно приличной кучи людей, которые в это время что-то обсуждали, не обращая на нас никакого внимания.

— Это было нечестно с твоей стороны, — прошептала Ира, старательно улыбаясь при этом участникам конференции, которых я бесцеремонно перебил, стремясь представиться каждому и представить Иру. — Зачем ты увел от меня Джакомбо? Может быть, это моя судьба?

— Если он твоя судьба, то никакие мои действия не смогут помешать вам воссоединиться, — прошипел я, пытаясь понять, Ирина пытается меня поддеть, или ей действительно понравился этот хлыщ?

— Господа, сегодня Давид превзошел сам себя, — провозгласил вернувшийся в зал Армен. Он шел впереди целой роты официантов, тащивших подносы, заставленные различными маленькими закусками. Это были именно закуски, которые должны были подчеркнуть вкус различных вин, а не выступать едой. Я прикинул, сколько мне надо их съесть, чтобы насытиться, и слегка приуныл. А есть-то хотелось. Едва моего носа коснулись витающие вокруг запахи, желудок сразу же напомнил, что его давно не кормили.

Закуски разложили на столах. Стульев никому не предложили, зато предложили сразу какое-то вино. Я прослушал чьим именно вином открывалась сегодняшняя попойка, которую называли для приличия дегустацией.

— Ира, ты не забыла, зачем сюда пришла, — первый же бокал ударил в голову, и я наклонился к ней, проведя кончиком пальца по плечу.

— Нет, не забыла, — она улыбнулась и пригубила из своего бокала. — Скоро можно будет уйти. Все равно здесь кроме Нобиломо никто не говорит по-русски, а чисто номинально ты всех уважил. — Она посмотрела мне прямо в глаза, и я ощутил, что она уже и думать забыла про этого итальянца, который позволил себе делать ей неприличные предложения.

Вот только уйти нам сразу не удалось, потому что какому-то умнику стукнуло в голову затеять игру: каждому раздали заранее приготовленные бокалы с вином, в одном из которых было налито творение его виноградников. И нужно было понять, а не тебе ли попался заветный бокал. Там даже какой-то приз полагался.

Именно этот бокал стал для меня роковым. Самое главное, я помню, хоть и через пелену алкогольного тумана всё, что происходило в этот вечер. Это не то, чтобы меня как-то успокаивало, но какое-то моральное удовлетворение я все же сумел получить.

— Керн, — Ира подошла ко мне, прервав мой философский спор с каким-то пожилым французом. Спор был весьма продуктивным, хотя ни он, ни я не знали языков друг друга, но умудрялись отлично друг друга понимать. — Керн, мне скучно, — сообщила она, пытаясь сфокусировать на мне взгляд. Ты же обещал меня развлечь.

— Да? — я глубокомысленно задумался. — И что же я обещал сделать, чтобы тебя порадовать?

— О-о-о, — она закатила глаза и захихикала, но потом внезапно стала серьезной. — Я знаю, как всех развлечь, — сказала она и по залу пронеслась волна призванного дара. У Леймановой был только один дар и до моего затуманенного мозга очень долго доходило, как именно она решила «развлечь» гостей. К счастью, всех уже нахрюкались до той кондиции, когда даже волна дара смерти не произвела особого впечатления.

Ресторан был подготовлен специально для проведения так называемой дегустации. Столы сдвинуты к стенам, так, чтобы участники конференции могли перемещаться по освободившемуся пространству. Собственно, никто даже сразу не понял, что прямо посреди залы появилось семь маленьких уродливых существа. Собственно, сами шишиги, которых притащила сюда воля некроманта, тоже поначалу ни черта не поняли, и растерянно озирались по сторонам. Дошло до них, что они оказались среди людей одновременно со мной. Я даже протрезвел, когда понял, что натворила Лейманова. Но даже сейчас я не мог не восхититься её силой — призвать спонтанно восставшую, имеющую физическое воплощение... Я так не смогу. И не смог бы, будучи Зелоном. Я эту дрянь могу только уничтожить, вот только как это сделать в зале, заполненном пьяными людьми?

А шишиги тем временем добрались до стола с закусками. Первый бутерброд полетел в толпу и приземлился прямо на голове Нобиломо. Я даже затормозил возле него, любуясь. Но тут раздался голос Армена.

— Да что же это творится, а? Да что это за мерзкие твари? Как же так можно с едой поступать, а? Это же не еда, это же произведение искусства, которое надо в рамку поставить и любоваться. Давид уже, наверное, совсем умирает и ему нужен целитель. Кто-нибудь, помоги... — его крики прервал метко брошенная какой-то шишигой закуска, которая попала прямо ему в рот. Армен чуть не подавился, но вовремя сориентировался и принялся тщательно пережевывать корзиночку, заполненную чем-то невероятно вкусным.

Я же никак не мог пробиться к столу, потому что участники конференции были заняты — они выясняли друг с другом отношения, периодически присоединяясь к тварюшкам и забрасывая оппонента тем, что под руку попалось.

Шишиги, почувствовав во мне угрозу старались держаться подальше. В конце концов я плюнул на попытки подобраться к ним, и призвал сразу три дара. Взметнувшиеся из-под пола гибкие ветви, извиваясь, сбили их в одну кучу, и исчезли, уступая место обжигающему магическому огню, который не давал нежити вырваться из ловушки. Вот сейчас я подошел поближе и просто и незатейливо произнес формулу изгнания. Громкий вой горящих тварей заставил всех замереть на месте. Через полминуты страшные звуки стихли и пламя потухло, не оставляя следов на драгоценном мраморе.

Участники конференции принялись недоуменно оглядываться, пытаясь понять, что стало причиной свалившегося на них безумия, которое умело наслали на них веселящиеся твари.

— Где это некромантка хренова? — прорычал я, осматривая зал в поисках Ирины. Я все ещё чувствовал себя протрезвевшим и злым, а в голове засела занозой мысль, что сейчас я утащу её в номер и устрою настоящее веселье.

Ирина нашлась под столом. Куда она юркнула, чтобы спастись от летящих во все стороны закусок, да так и уснула там.

Вытащив совершенно несопротивляющееся тело из-под стола, я впервые за этот вечер осознал, что ничего мне сегодня не обломится. Перекинув Ирину через плечо, я довольно ровно вышел из зала и вынес её на улицу, где сгрузил в машину под укоризненными взглядами водителя. Ну а я-то здесь причем? Я тоже думал, что буду её развращать, а не спаивать.

Постояв посреди пустого холла, покачиваясь с пяток на носки, я целенаправленно повернул в сторону ресторана.

Зал уже привели в порядок, а закуски заменили. Какие молодцы, надо им премию на Новый год выписать. Схватив первый попавшийся бокал, я вылил его содержимое в глотку.

— Ну, и как тебе мое вино, дружище? — я вперил мутный взгляд в покачивающегося Нобиломо. Похоже, он уже забыл про Ирину, но я-то даже в таком состоянии помнил, как он к ней яйца подкатывал.

— Ничего, — я кивнул. Вино было действительно прекрасное. — Но наше лучше.

— Ваше? — он нахмурился, пытаясь вспомнить, что он знает про вино Кернов.

— Ну да. Армен, иди сюда, — я махнул рукой. — Скажи, что наше вино самое лучшее!

— Наше вино даже сравнивать нельзя ни с чем. Это амброзия, настоящая пища богов! Самые прекрасные девушки снимают грозди с лозы, помогая себе таким пением, что птицы замолкают! — и Армен поднял вверх указательный палец.

— Вот! Я подтверждаю, что птицы замертво просто падают, когда девы петь начинают, — и я ополовинил следующий бокал.

— Быть не может, чтобы никому неизвестное вино было лучше моего, — насупился итальянец.

— Что? Да я поспорить готов, вон на виноградник, где птицы, того... Армен, подтверди. — Управляющий тоже конкретно так запивший стресс, соображал ещё хуже меня.

— Я сейчас принесу вино, и пускай собравшиеся устроят непредвзятый суд, — возвестил он.

— Да если ваше вино победит, я вам виноградник, что на Сицилии отпишу! Именно там вот это вино делают, — и Нобиломо, показал на мой бокал. Я пожал плечами. У меня не было виноградника вообще нигде, да я и не собирался ничего ставить на кон. А уж что он там себе навоображал, это его личные трудности.

Армен же в это время притащил несколько печально знакомых бутылок, и начался суд, к которому с небывалым энтузиазмом за каким-то хером я тоже присоединился. Не помню через сколько бутылок единогласно победил Армен. Причем сам Нобиломо проголосовал за него. Хотя лично я уже плохо соображал, какое именно вино пью. Оно всё мне казалось одинаковым.

— Армен, — еле ворочая языком проговорил я. — Проследи, чтобы господин председатель все отписал, а потом отошли моим юристам. — После этого я опустился на пол, сунул под голову свернутую куртку и, накрывшись Ириным пальто, которого хватило только плечи прикрыть, я захрапел.

Проснулся я от того, что меня пытались поднять, а в мозг пробивался злой голос Иры.

— Да помогите мне, в конце концов. Эту пьяную свинью надо в самолет ещё засунуть! И почему никто не догадался его в номер поднять? Он что так и спал на полу? — я несколько раз проваливался в сон, из которого вынырнул только, когда самолет начал набирать высоту. И вот тут-то почувствовал, насколько ужасным может быть похмелье.