Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера — 3

Глава 25

— Бл*, батя собственной персоной, — недовольно ворчит Мартинес, едва взглянув в окно после того, как машина паркуется на территории огороженной забором виллы. — Ч-ч-ч-чёрт. А как было бы хорошо, если бы его дома не было.

— Думаешь, будет мозги полоскать? — Эрнандес явно ухватывает с полпинка что-то между строк, нам с японкой недоступное.

— Ну. Так, тогда ты берёшь его под руку и не отпускаешь, пока до моих пенат не доберемся, — соображает что-то вслух Айя.

— Могу и я со справа подпереть, — предлагает Хамасаки со своей стороны.

Как только вылезаем из машины, одноклассницы действительно подхватывает меня под локти и старательно изображают что-то среднее между эскортом и конвоем.

Если тот мужчина в группе других на краю парковки и есть Алекс Мартинес (мне не очень хорошо видно против солнца), то на данном этапе он своей тиранской сущности по отношению к дочери не проявляет. Лишь машет нам коротко рукой и продолжает что-то эмоционально втолковывать другим.

Разговор их меня не касается и происходит вообще по-испански, потому запрашивать у подруг перевод смысла нет. Да и некультурно было бы, наверное. Хотя и интересно.

— Пронесло, что ли? — крайне негромко интересуется Эрнандес, уверенно направляя меня по одной из радиальных аллей.

Она здесь явно не впервые, чувствует себя уверенно и как-будто ориентируется и на местности, и в обстановке.

— Да хер его знает, — хмуро отвечает Мартинес, топающая замыкающей. — У нас же девиз: ни дня спокойно. Как говорится, никогда нельзя быть уверенным.

Вопреки её минорному настрою, лично я ничего такого не испытываю.

Метров через тридцать мы выходим из импровизированного парка и оказываемся перед небольшим дворцом.

В принципе, и вслух озвучиваю то, что приходит в голову:

— Ты не говорила, что во дворце живёшь.

— Да ну, обычный дом. Это ты дворцов не видел, — машинально отмахивается одноклассница.

Причём делает это вообще без эмоций, что именно на неё совсем не похоже. Как будто лихорадочно что-то пытается решить в параллель.

— Слушай, меня начинают терзать смутные сомнения. — Я всё-таки постарше, даже в этом теле. Что делать в подобных ситуациях, знаю хорошо. — Айя, если твой отец... Нет, не так. Если это резкое напряжение — из-за меня, пожалуйста, скажи?

Мартинес втягивает голову в плечи, сплевывает под ноги и витиевато матерится по-испански, не комментируя прямо мой вопрос.

— Не совсем и не в качестве ключевой причины, — чуть виновато, как-то неожиданно мудро и по-взрослому вместо хозяйки дома отвечает Эрнандес.

При этом она смотрит почему-то не на меня, а на Хамасаки.

— Подробности будут? — абсолютно спокойно уточняет Миру. — Сориентируй, пожалуйста.

— Сеньор Мартинес несёт в своём анамнезе некоторые психологические травмы, — баскетболистка неожиданно начинает веселиться (видно по искрам в глазах), но сдерживается, чтобы этого не демонстрировать открыто. — К этим травмам Рыжий не имеет никакого отношения.

— Точно? — японка не напирает, не конфликтует, а именно что снова переуточняется в своей традиционной манере педантичного учёного.

— Точнее некуда, — ворчит вместо подруги Айя. — Когда папан меня первый раз за этим самым застукал, Рыжего ещё и в проекте не было.

— Если тебе неприятно — я с полным уважением отношусь к твоим чувствам. — На полном серьёзе отвечает Хамасаки. — Но, если возможно, я бы с удовольствием услышала подробности. Со своей стороны обещаю: останется строго между нами.

— Да чё там рассказывать, — чем дальше мы отходим от парковки, тем жизнерадостнее расцветает баскетболистка. — Была у нашей худышки большая любовь в молодости...

— Пару лет назад, — Мартинес с похоронным лицом пинает дорогой туфлей камень, лежащий на дорожке.

— Сама она при этом тогда была ещё более темпераментной, чем сегодня, — продолжает Ана. — Но по молодости дури же много у всех? В общем, как-то раз слово за слово — и они слегка поссорились. Вручную поссорились: кто-то кому-то нос сломал, а в ответ зубы полетели, — латиноамериканка косится назад на подругу и почти неприкрыто смеётся. — Худая, не отходя от кассы, решила тому негодяю отомстить. Для отмщения выбрала, естественно, лучшего друга.

— Чьего? — Миру иногда становится похожа на робота, выполняющего программу.

— Понятно, чьего. Героя первой части.

— Она занялась с другом бывшего сексом, а её отец вошёл при этом в комнату? — абсолютно спокойно продолжает уточнять технические подробности Хамасаки.

— Бл*. — Айя снова сплевывает под ноги и недобро смотрит на девчонок по очереди. — Ну давайте, потанцуйте на моих косточках! Две бездушные стервы.

— А чё такого. Дело-то житейское? — абсолютно искренне не соглашается японка.

— Если бы. — Эрнандес выдерживает многозначительную паузу. — Они тогда в другом месте жили, там их дом был ещё и внутренним забором огорожен. Так сказать, ограда в ограде. И был у них какой-то семейный праздник. Худыша дёрнула того типа, с кем мстить вознамерилась, за известное место, говоря фигурально, и потащила за этот их первый забор — ну типа интим и уединение. А территория всё равно под охраной.

— Я тебя убью когда-нибудь, — мрачно обещает Мартинес. — Несмотря на всё то, что между нами было.

— Прикольная история. Ана, продолжай! — Миру заинтересовывается ещё больше.

И ведь не отличишь, изображает или реально.

— Тусовка родаков перебралась на второй этаж. Кое-кто по детству не подумал, точнее, не сообразил: все жаркие прелюдии юных мстителей были видны из окон второго этажа. Вначале один гость их заметил, затем к нему ещё кто-то присоединился. В общем, через пару минут весь приём семейства Мартинес и Эскобар решительно наплевал на официальную часть банкета и с увлечением ожидал сверху перехода шоу от этапа эротика к порнографии.

— Батя с маман как раз на кухню отлучались, — повторно вздыхает Айя, пиная ещё один камешек. — Возвращаются они к гостям с большим блюдом — а там такое.

Миру искренне и чисто смеётся.

— Там и продолжение было, — Эрнандес словно не замечает многозначительных взглядов подруги. — Естественно, отомстить по горячим следам им не позволили, пха-ха-ха. Паренёк уехал к себе домой буквально через минуту, причём вместе с родителями — они были в числе приглашенных.

— Ух ты, — Миру оборачивается назад и, не стесняясь, откровенно рассматривает Мартинес с короткого расстояния.

— Уязвлённый типус, которому неудачно мстили, был тут же кем-то предупреждён. Созвонившись с Худышкой, он долго в слезах и соплях стучал причёской об пакет, вымаливал у неё прощение и раскаивался в собственной тупости. Ещё через пару часов приехал к ней лично — благо, родители и гости на территорию переместились и в дом он прошмыгнул никем не замеченный.

— Даже боюсь представить следующий акт этого спектакля. — "Сестра" убийственно серьёзна.

— Наша звезда с ним принялась бурно мириться. С учётом предыдущего опыта — уже у себя в комнате, не под забором, — Эрнандес то и дело весело косится назад. — А сеньор Алекс как раз дождался паузы в деловом общении. Сам инцидент с дочерью он воспринял остро и, улучив минутку, наведался к ней в комнату: ну там извиниться перед ребёнком за резкость, поддержать родительские отношения с ней, морально её тоже поддержать...

— А застал второе отделение эротического спектакля? Или уже порнографическую часть?

Интересно, Миру действительно такая непрошибамая? Или это спокойствие она только изображает, чтобы других потроллить?

— История умалчивает. — Ана, похоже, тактично щадит кое-кого. — Суть: сеньор Алекс в течение пары часов застал свою любимую и единственную дочь не просто в интересном положении, а ещё и с двумя разными мужиками. Первый раз, повторюсь, к-хм, на улице у забора — его это почему-то ну о-о-очень задело. Хи-хи.

— Да какие там мужики, — ворчит Айя. — Писюнота из того же класса, просто другая школа... Ой, Рыжий, пардон. К тебе я серьёзно и мы уже взрослые, а это всё в детстве было.

***

— ... из того же класса, просто другая школа. Ой, Рыжий, пардон. К тебе я серьёзно и мы уже взрослые, а это всё в детстве было.

Самое смешное, сейчас она даже с расширением не понимала: Мартинес просто терпит, чтобы отвлечь Седькова? И сама история в пересказе подруги ей действительно неприятна?

Или — одноклассница великолепная актриса и напару с Эрнандес они разыгрывают свой очередной спектакль?

Или есть ещё что-то, пока непонятное?

Виктор наконец расслабился и засмеялся:

— Слушай, а ведь я ж ревную.

— Я тогда это всё неспециально учинила, — насупилась младшая Эскобар по матери. — Этой истории сто лет тому как. Я была молодая и тупая, а с тобой у меня серьёзно, повторяю. С моей стороны, по крайней мере, серьёзно! И я уже не дура, хотя иногда её изображаю.

— Не иногда, — по инерции без эмоций заметила Миру. — Дуру ты изображаешь семьдесят плюс процентов времени. Другое дело, если тебя знать получше, оно уже работает как ирония, а не как идиотизм.

— На то и расчёт, — шмыгнула носом одноклассница. — Умный и наблюдательный прохавает, а тупые нам не нужны. Ни в компании, ни в друзьях.

— Рыжий ближе, — деликатно намекнула баскетболистка.

— Тем более ближе, — не полезла за словом в карман Мартинес. — Всё, пришли. Вещи можете здесь бросать.

Из небольшого фойе на втором этаже проход дальше отделялся от лестницы основательной железной дверью.

— И замков нет, — поудивлялся Рыжий. — Во всяком случае, видимых глазу.

— Нафига кому нужна демонстративная демонстрация? — проворчала Айя, активируя голограмму специального приложения. — Умный дом, псевдоинтеллект. Доступ, сказать мягко, не всем. Всем как раз наоборот ограничен.

— Её искин уже запросил, — Эрнандес, бывавшая здесь раньше, поторопилась внести ясность другим гостям. — Поскольку на её территорию без её разрешения даже родители не заходят, подтверждение тут двухэтапное. Она открывает эту дверь и блок дома считывает профили её гостей — вдруг они и по другим этажам ходить будут. Ждём пять сек тут, потом топаем дальше.

— Серьёзно здесь у вас, — Виктор абсолютно не комплексовал и сейчас беззаботно оглядывался по сторонам.

— Положение обязывает, — непритворно вздохнула Мартинес.

Запор на двери наконец щёлкнул изнутри и автоматический доводчик открыл створку, словно предлагая войти внутрь.

— Хренасе! — увидев дверь сбоку, Виктор изумился. — Она чё, сейфовая?!

— Пф-ф-ф, конечно. Это — моя личная территория, — буркнула хозяйка. — В мою комнату — только с моего разрешения и через мою авторизацию. Исключений нет.

— Даже для матери с отцом?! — Седьков ожидаемо был сама непосредственность.

— Отец в первую очередь! — без паузы выпалила латиноамериканка. — Мама — нет, или, скажем, не в такой степени. Но, — Мартинес сбросила туфли и наконец стала похожа на саму себя, подняв вверх указательный палец. — Они с папой очень часто ходят вместе, даже по дому — любофь-фь. Потому, если не держать двери закрытыми, можно нарваться не на маман, а на её компанию с батей. А я этого не люблю...

— Тут же не комната. — Рыжий, галантно пропустивший дам и миновавший двери последним, удивленно завертел головой. — Это же целый этаж!

Дошло. Миру поймала себя на том, что ей нравится техническое решение: одноклассница действительно называла комнатой весь второй этаж, но лишь потому, что все внутренние перегородки и стены были выполнены из прозрачного стекла.

— Можно и так сформулировать, — покладисто не стала спорить хозяйка. — Но если я буду на каждом углу вещать о своём этаже, это будет слишком пафосно и как будто я выделываюсь.

— А если в туалет...? Если у тебя гости...?

— Становится непрозрачным, как только кто-то входит внутрь и запирает дверь. В ванной то же самое.

— Красиво жить не запретишь, — уважительно присвистнул Седьков и зачем-то постучал костяшками пальцев по ближайшей прозрачной стене. — Слушайте, мне чё-то неловко.

— С чего бы? — хором спросили латиноамериканки равнодушно.

— Будь как дома, — спокойно предложила потомок Эскобаров.

— Привыкай, — пожала плечами Эрнандес. — Это ты ещё у меня не был. Интересно, что скажешь там, когда увидишь... Что именно тебя прямо в этот момент смущает?

— Тут как во дворце. Точнее, как в музее себя чувствую, — признался Рыжий. — Слушайте, вам же моя хибара после этого вообще должна трущобами казаться?! — его эврика неожиданно свернула в парадоксальную сторону.

— Мы не привередливые, — тактично возразила Ана. — Можем с удовольствием в палатке на берегу жить месяц, если компания хоро...

А вот договорить у баскетболистки не вышло.

— Это хорошо, что ты сходу понимаешь своё место. — В незакрытую ещё доводчиком дверь быстрым шагом вошел сам сеньор Мартинес. — Виктор Седьков, да?

— Началось, — дочь владельца дома картинно закатила глаза и решительно направилась к нему босиком через прихожую. — Вот почему задержка половина минуты на замке? Специально поставил, чтобы прийти на мозги посрать? Так, быстро вышел отсюда. — Подойдя к отцу, Айя упёрла одну руку в бок, а вторую вытянула в направлении двери.

— Немедленно приди в себя, — относительно спокойным тоном предложил Мартинес-старший, затем повернулся к Рыжему. — Я не сильно рад общению моей дочери с тобой. До последнего момента не было возможности поговорить лично, так что будет глупо не воспользоваться оказией, раз ты у меня в дом...

— ВЫШЕЛ. ОТСЮДА. БЫСТРО. — Убийственно спокойно отчеканила одноклассница, продолжая указывать на выход. — Или иначе поговорим: вынесу на пинках! Мама полностью в курсе, это её команда и распоряжение, если что! Брысь!

Алекс удивлённо поднял бровь.

— Стоп. — Виктор высвободил локоть из её пальцев и решительно ввинтился между отцом и дочерью.

Японка поймала себя на мысли, что ей действительно интересно продолжение — а что дальше?

— Камрад Мартинес, раз такая оказия. — Рыжий коротенько поклонился малым японским поклоном и за какую-то долю секунды стал если и не взрослым на вид, то уже во всяком случае зрелым. — Я тоже не особо высокого мнения об этичности вашего бизнеса. Как и лично о ваших моральных качествах, как человека. Мне очень неприятно, что я оказался в этой ситуации на чужой территории — к тому же, на вашей. Поговорим по-мужски?