Старшая школа Йокай 2

Глава 8

«А чай в Японии пьют всё такой же удивительно мерзкий».

Бай Гуан всерьез задумывалась, не прикупить ли напиток попроще и не будет ли это оскорблением для приютившего дома. Пуэрчик там, или что-то ароматное в пакетиках вроде того, чем поила ее крошечная кицунэ, рулившая «хондой»…

— Доброе утро, Бай Гуан-доно, — Акаги Сабуро вошел в столовую и поклонился ей как дорогому гостю. — Как вам спалось сегодня?

— Прекрасно, Акаги-сан, примите мою благодарность, — она поклонилась в ответ, не вставая с европейского стула. — Вы вчера сказали, что хотели бы пообщаться со мной, когда мне будет угодно. Я чувствую себя неплохо и готова обучаться, чтобы заполнить пробелы в своей голове. За более чем полвека многое изменилось.

— Да, конечно, — вежливо улыбнулся старый тэнгу. — У меня к вам один вопрос и одна новость. С чего вы хотели бы начать?

— С вопроса, пожалуй.

— Вчера вы упомянули, что последней известной вам вычислительной машиной была «Энигма». Также вы сказали, что вас запечатали в пятьдесят третьем году прошлого века.

— Верно, — хули-цзин не совсем понимала, куда он ведет.

— Видите ли, «Энигму» и процесс ее взлома окончательно рассекретили в конце семидесятых. А ушли под печать вы за семнадцать лет до этого. Откуда?.. — тэнгу не стал завершать вопрос, но намек на расхождение данных буквально повис в воздухе. «Союзники» продолжали проверять друг друга.

— Элементарно, — улыбнулась лисица. — Также мне прекрасно известно, где именно развеяли прах японского премьер-министра Хидеки Тодзё, повешенного в сорок восьмом по приговору международного трибунала за военные преступления. Я знаю подробности тайного соглашения после Второй мировой войны между разведслужбами США и Великобритании против СССР. И самое жуткое — я в курсе деталей, как японские спецслужбы испытывали биологическое оружие на гражданах СССР.

— Это когда в 1930–1945 годах попавшие в концлагерь «Хогоин» советские граждане отказались работать, после чего были сосланы в специальный отряд Квантунской армии, и над ними проводили эксперименты с чумной бациллой? — наморщил лоб ворон.

— А также с сибирской язвой, тифом и холерой, — мило улыбнулась Бай Гуан. — Всё это я узнала, пока находилась в «офицерском доме» в Нанкине, где японское высшее командование беззастенчиво трепало языком по каждому поводу, считая певичек и актеришек недостаточно умными для восприятия информации.

— Вот позор нации, надо же, — удивился тэнгу. — Вопросов больше не имею, спасибо за пояснение. И вот, собственно, новость. Для вас новость, весь мир-то давно в курсе.

Он протянул ей лист бумаги. Черно-белый лазерный принтер съел подробности изображения.

Надгробный камень — совсем нескромный, угольно-черный, изукрашенный прихотливыми иероглифами. С фотографии смотрела…

— Да, это ваша могила. Располагается в Куала-Лумпуре, страна Малайзия. Редкостной красоткой же вы были в те времена, хочу я сказать. Сейчас тоже отлично, но для сороковых — просто изумительная внешность.

— А что еще известно из моей послевоенной биографии? — решила заодно выяснить она.

— Порядочно. После войны, если верить записям, вы переехали в Гонконг, чтобы сниматься в кино, и вами занялась компания «Грэйт Волл Пикчерз». И до пятидесятого года вы снимались в низкопробных фильмах. Потом вас это утомило, в пятьдесят первом вы вышли замуж за американца, переехали в Японию и прикупили там ночной клуб в Токио. До пятьдесят девятого пели, завершили музыкальную карьеру, через десять лет переехали в Куала-Лумпур, еще раз вышли замуж. В семьдесят девятом выступили в Тайване, чем всех немало удивили. А в девяносто пятом присутствовали в обществе в последний раз на церемонии награждения певиц в Гонконге. Дожили до семидесяти восьми лет и в 1999-м завершили свой земной путь, по поводу чего вам отгрохали вот этот потрясающий памятник.

Тэнгу беззвучно смеялся, смотря на тот мечтательный вид, с которым Бай Гуан слушала собственную биографию.

— Вот как могло бы сложиться, надо же, — она не выдержала и прыснула в кулак. — Я-то думала, что после войны я попробовала кинематограф, разочаровалась в плохих фильмах, где играла преимущественно злодеек с мелодичным голосом, потом унесла лапы в Японию, отлавливать послевоенных болтливых генералов, а дальше всё как в тумане. А что же мой первый муж, он тоже ничего не заметил?

— Он был мелковат, и его мнение не учитывалось в потоке истории. Теперь вы знаете, чем вы занимались и почему вас больше нет в материальном мире.

Акаги плеснул себе в чашку воды с лимоном и сел напротив нее.

— Бай Гуан-доно, — вкрадчиво сказал он. — Пожалуйста, поделитесь тем, что случилось после вашего переезда в Японию. Если мы будем знать, почему шинигами точили на вас свои мертвенные зубы, нам будет легче понимать…

«Как вас использовать», — подумалось ей.

— История не очень длинна, — констатировала лисица и выложила всё с момента убийства первого генерала до момента, когда печать по неизвестной причине упала, открыв ей современную Сайтаму. Стрела осталась неупомянутой.

— Дайте я попробую подытожить. Шинигами Кицуки Миямото собственной персоной выяснил, что вы — это вы, после чего переместил в какое-то место, где маг с Запада наложил на вас заклятие, укрепив этим еще какой-то неизвестный конструкт, скорее всего, печать. Верно?

— Да, всё так, — кивнула она.

— Я предположу, что случилось. Сразу скажу, что подробности мне неизвестны, и за рамки гипотезы я выходить не буду, — поднял ладонь Акаги. — Миямото сказал правду, когда сообщал, что убить йокая достаточно сложно и нерентабельно. Развоплотить нас не требует особого напряжения, но это временная мера.

— Но за решетку-то могли отправить? — удивилась Бай Гуан.

— Да упасите вас Идзанами-ками-сама, — широко улыбнулся собеседник. — Это абсолютно ненужный маневр. Скорее всего, вам прочитали бы лекцию о современном мире, после чего вместе с вами поискали бы такую точку на планете, в которой вам было бы комфортно проживать. И отправили бы туда с вашего полного одобрения, снабдив связями, едой и ресурсами на первое время. Пальчиком бы погрозили. «Вы такая взрослая лисица, ну что вы так на человечков обижаетесь, они же маленькие совсем. Аккуратнее надо, мусор за собой прибирайте». Тенденции экологии процветают, опять же. Я потом введу вас в курс современных трендов.

— И по какой причине меня подменили кем-то похожим, чтобы мое лицо сейчас смотрело на весь мир вот с такой чудесной фотографии? — она ткнула пальцем в распечатку. — Кстати, откуда она у вас?

— Птичка Сяо на хвосте принесла, — улыбнулся тэнгу. — Чуть позже мой сын расскажет, как мы получаем эту информацию. Она есть в свободном доступе. Теперь о причине… Значит, это было дело государственной важности. Знаете ли вы, какой йокай лучше всего копирует любую внешность, подмечая малейшие особенности поведения и тембра голоса?

— Зеркало, — выдохнула Бай Гуан. — Но они же очень редкие.

— Значит, случилось что-то настолько важное, что клан Акира согласился направить одного из своих на пятьдесят лет жить чужую жизнь перед камерами, — подчеркнул тэнгу. — И в этом важном деле использовались непосредственно вы.

Он допил свою воду.

— Если вам не нужен перерыв, и вы достаточно хорошо позавтракали и проснулись, пойдемте. Я покажу вам, что такое виртуальный мир и что с его помощью можно делать.

Навстречу ей встал юноша, одетый в пристойную темную юкату.

— Здравствуйте, достопочтенная Бай Гуан-доно, — он поклонился, и лисица с удовольствием отметила, что остались еще воспитанные молодые люди. — Меня зовут Акаги Ёсиро.

— Бай Гуан, госпожа, это ваш проводник в мир современных технологий, мой сын, — сказал Акаги-старший. — Прошу любить и жаловать. Талантливый юноша. Он покажет вам, как пользоваться вычислительной техникой и что с ее помощью можно делать.

— Спасибо, Акаги-сан, — церемонно поклонилась хули-цзин. — Ёсиро-сэнсэй, пожалуйста, просветите меня, насколько позволит моя несгибаемая психика.

Ёсиро подождал, пока отец скроется в коридоре, и широким жестом руки обвел лежащую перед ним гору гаджетов.

— Добро пожаловать в мир современной техники…

Акаги Сабуро был старым опытным тэнгу. Если сравнивать его с местными шишками, по силам он приблизительно равнялся Тамамо-но Маэ и уже упомянутому Кицуки Миямото. Он фактически находился на вершине местной иерархии, и выше его были только ками. Бай Гуан, по его оценкам, обладала сопоставимым уровнем энергии. Хотя чего еще можно было ожидать от старой девятихвостой лисицы?

Фактически иноземка нагло ворвалась в его дом. В его крепость, где клан Акаги жил долгие годы. Не то чтобы у них совсем не было гостей…

Ладно бы это была местная кицунэ. Семь хвостов, ну восемь… Но хули-цзин была китаянкой. И под маской вежливости сходу начала намекать, что будет склоняться к всяким неразумным поступкам. И, видимо, втягивать и клан тэнгу.

Акаги Сабуро был полностью согласен с ней: людишкам давно пора показать их место. Это однозначно было выгодно. Но что-то не давало ему покоя, и неудобных фактов было слишком много.

«Что я могла бы сделать для общества, учитывая, что у людей и йокаев принято жить бок о бок?»

Бай Гуан была слишком мутным персонажем, себе на уме. Допустим, она не солгала о том, где и как пропадала столько лет. Но что на самом деле она не поделила с шинигами? Кицуки-старший никогда не принимал скоропалительных решений. Если ему нужно было создать печать, значит, запечатывать требовалось что-то еще сильнее, чем девятихвостая лисица. То есть у старого бога смерти попросту не было выбора. Может, в лицо спросить? Миямото-сан, а что такое великолепное вы упаковали в пятьдесят третьем году? А ответит? Вряд ли… А если и ответит, то непременно и сам поинтересуется, по какому поводу Акаги-сан ворошит прошлое. И вряд ли формального ответа будет достаточно.

Но больше всего Акаги Сабуро волновало, не влетит ли ему от самой Идзанами-сама за такие союзы. Было не очень принято создавать альянсы с теми, кто находился вне юрисдикции великой матери. Как бы не было проблем с Диюй и его подземными судьями…

Старый тэнгу пришел к двум выводам.

Во-первых, необходимо навести справки.

Во-вторых, нужно было серьезно подумать. Как бы ему использовать иноземку в своих интересах и к собственному удовольствию?

Из очень-очень важных дел осталось ровно три.

Выучить слово «Википедия».

Провести гадание, чтобы узнать, какую стрелу прислала ей судьба и кто же был лучником.

Заместить свою печать подделкой. Кто знает, как часто шинигами проверяют, не сломалось ли чего?

Бай Гуан решила начать с конца.

— Ёсиро-сан, а в окрестностях Сайтамы найдется какое-нибудь ничейное пространство?

Хули-цзин сидела на переносном кресле, забросив ногу на ногу. За ее спиной дрожал серый барьер. Перед глазами переливался еще один. Ёсиро взялся помогать гостье, чему немало способствовало прямое распоряжение отца.

— Я накрафтил вам четырнадцать мононокэ, — отчитался парень. Бай Гуан уже частично освоила современный сленг и даже понимала, о чем разговаривают на улице. — Что дальше?

— Дальше я сниму промежуточные барьеры, а ты подай, пожалуйста, воооон тот стакан с холодным чаем, который я на камушке забыла, — она сделала большие милые глазки. Карасу-кун доставил требуемое. — Садись, понаблюдаем.

С чавкающим звуком один йокай отрастил себе пачку ложноножек и подобрался к стоящему рядом. Подравшись пару минут, они утробно заревели. Один сожрал другого. Ёсиро поморщился.

Бай Гуан сняла еще пару промежуточных барьеров. В них закипела воскресная схватка якодзун.

— И долго они так? — поинтересовался Ёсиро.

— Да не то чтобы, — нахмурилась Бай Гуан. — Это очень старый способ быстро получить чахлого аякаси. Есть плюсы: берешь много мононокэ, оставляешь дело на самотек, в процессе можно пить чай. В итоге получаешь один экземпляр, который требуется доращивать, если он нужен для какой-то цели.

Она отпила из стакана. Первое, что лисица сделала в современном мире — это пристрастилась к модным напиткам. Острый нюх щекотали химические ароматизаторы, которых не было в ее прошлом. Мелкий тэнгу показал ей статью о запахах. Особенно ей понравился вот этот абзац: «Кроме вкуса продуктов для „Макдоналдса“, компания „Интернейшнл Флаворс энд Фрагрансез“ производит запах 6 из 10 самых популярных духов мира, включая „Бьютифул“ „Эсти Лаудер“ и „Трезор“ „Ланкома“. А также запахи мыла, средств для мытья посуды, шампуней и пр. Все это результат одного процесса. Бреешься ты фактически тем же, что у тебя на ужин». Это же просто прекрасно. Двадцать первый век!

— А минусы, госпожа? — Ёсиро слышал о процессе объединения мононокэ, однако наблюдать его пока не доводилось.

— Минусы ощутимые, — Бай Гуан вышла из сладкого оцепенения, в котором наслаждалась запахом персика, не имеющим ничего общего с персиком. — К сожалению, коэффициент полезного действия крайне низок. Если бы я располагала временем хотя бы в несколько месяцев и у меня был набор человеческих душ, всё проводилось бы намного проще и эффективнее.

Посреди барьера стояло всего одно существо, похожее на бычка с человеческим лицом. Он озирался вокруг, поворачиваясь на месте вместо того, чтобы крутнуть шеей. Его кожа была бордовой и блестящей, а рога прихотливо закручивались.

— Сегодня нам не повезло, родился кудан, — констатировала Бай Гуан. — Они живут совсем-совсем недолго. Считаются вещими созданиями и сразу после появления умеют разговаривать.

— Лиса, тебя ждет меткий стрелок, он ищет тебя, — с философским видом изрек теленок.

— Ах ты ж твою мать! — Бай Гуан быстро перебирала пальцами в воздухе. Аякаси получил большой пучок соломы, заткнувший ему рот.

— Куданы после появления на свет изрекают одно или несколько пророчеств, — вспоминал Ёсиро то, что знал об этом редком виде йокаев. — Когда его пророчества закончатся, он сразу же умрет?

— В том и проблема, — Бай Гуан быстро паковала новорожденного аякаси в несколько слоев барьера. — Он мне живым ой как нужен.

Закончив с оберткой, лисица снова повернулась к тэнгу. Тот терпеливо ждал.

— Так вот. Когда аякаси, выведенный таким путем, появляется, он обычно туп как пробка, — продолжила она разговор о селекции. — Задача того, кто стоит за барьером — вбить в него немного мозгов. Простейший способ — это опознать базовую личность, а она, как правило, видна невооруженным взглядом, и частично восстановить память. Мононокэ не безумен, он просто забыл. Соответственно, после того как все друг друга пожрут и оставят одного, есть смысл воззвать к его памяти и воскресить ее. Тогда аякаси будет действовать осознанно и даже приобретает некий интеллект.

Они шли по направлению к тому месту, где проснулась Бай Гуан. Барьер с куданом плыл рядом, цепляясь за кусты. Тэнгу здесь не нравилось, но его никто не спрашивал. Его задача — нести складные кресла и не отсвечивать.

Лисье заклинание сплеталось прямо в воздухе. Тэнгу не обладали этой магией, но Ёсиро все равно стоял и наблюдал не без любопытства.

— Кудан, слушай меня внимательно, — голос хули-цзин изменился, стал глубже и убедительнее. — Я посажу тебя в печать. Ты не умрешь сию секунду, а еще поживешь. Ничего не предсказывай. Когда освободят — делай что посчитаешь нужным. Понял?

Аякаси кивнул, продолжая лениво жевать пучок соломы.

— Ты ж мой сообразительный, — Бай Гуан махнула правой рукой, одновременно снимая свои барьеры и приплющивая теленка под новую печать.

Она взяла из рук тэнгу стакан и допила свой чай.

— Готово, можно возвращаться, — констатировала она. — Ты сегодня отлично помог мне, Ёсиро-сан. Спасибо тебе за участие.

— Госпожа, поясните, что это было, — попросил тэнгу. — Я понял всё до момента, пока мы не пришли сюда.

— Всё просто, — Бай Гуан стряхивала кисти рук, на которые после подобной магии налипала вся пыль мира. — Если моя печать разрушена, это могут заметить. Мне нужно было подменить себя кем-то не совсем уж чахлым. А заодно и подделать печать.

— А что там сейчас написано? — полюбопытствовал парень.

Да что ж ты такой болтливый, с досадой подумала лисица. Молодежь слишком уж часто открывает рот. Всё-то им покажи. Хотя этот полезен, за четыре часа сумел объяснить, что такое интернет.

— Моя печать визуально не отличается от той, которая висела здесь раньше. А изнутри указание. Он получит его, если поддельную печать снимут. Дословно: «Когда тебя освободят — убивай всё, что видишь». Успеет он немного, но кого-нибудь да рогами подденет.

— Спасибо за пояснения, Бай Гуан-сан, — поклонился Ёсиро. Они направились в сторону дома Акаги.

Осталось всего ничего: понять, сколько опор у печати и где они находятся. Если надломлена одна, стоит ожидать, что скоро надломятся и остальные. То, что внутри, просто обязано вылезти.

«И разломать Токио к чертям», — не без удовольствия подумала Бай Гуан.