Среди нас 3

Глава 5 Будут и другие

За дверью раздался громкий хлопо́к. Вспышку я, конечно, не видел из-за герметичности двери, но даже по звуку было понятно, что в ход пошла «флешка». Ох и не завидую я этим пришлым! В темноте тоннелей им теперь все глаза пожгло. Витязям, скорее всего, пофигу, за пару минут восстановятся, а вот обычным людям придётся пострадать.

Шум от борьбы был недолгим. Там и делов-то — подбежать да повалить. Убивать своих никто не собирается, по крайней мере, из-за нелепого недопонимания. Ничего, сейчас в крепость вернёмся и в спокойной обстановке поговорим по душам.

«Бах-бах…» — прогремели два выстрела, а следом затрещали автоматы.

— Блядь! — Я резко сорвался с места и подскочил к двери.

Сейчас как никогда требовалось поймать спокойствие, чтобы воспользоваться силой, но это было нереально. Надеюсь, с моими парнями всё будет в порядке.

Впрочем, стрельба продлилась всего несколько секунд. Реальные бои не бывают долгими, разве что в полях, но там и масштабы другие. Хотя в последние годы война сильно изменилась: артиллерия и дроны стали основными средствами.

По двери что-то грохнуло. Судя по звуку, кто-то выдернул железку, что блокировала штурвал. В этом я убедился, когда через мгновение пришёл в движение запорный механизм. Дверь бесшумно приоткрылась, и я тут же сорвался с места.

Удар ногой в створку отбросил того, кто тянул её на себя. Следующему, я сунул кулаком в кадык, ни на секунду не переживая о сохранности его жизни. Успел даже выключить третьего, прежде чем столкнулся с противником, который смог оказать достойное сопротивление.

Тоже двуручник, только орудовал топорами. Первый выпад я пропустил над головой, а второй поймал на клинок, который моментально выхватил из ножен. Однако топор имеет одно неоспоримое преимущество перед мечом: им можно зацепить оружие противника. Что он и продемонстрировал, потянув клинок на себя и тем самым образуя брешь в моей обороне.

Возможно, с кем-то другим это сработало бы, но я слишком хорошо знаком с подобными приёмами. Всё-таки довольно часто выхожу на спарринг с Лёхой, а тот предпочитает топоры даже кухонному ножу. Сколько раз видел, как он ими нарезает хлеб и не только.

Я поддался на провокацию и повёл клинок вслед за топором, отчего зацеп заметно ослаб и я, слегка довернув лезвие, атаковал двуручника прямым выпадом. Одновременно с этим вторым мечом отбил его атаку, что летела мне в голову по косой траектории, поднырнул под руку и снова в самый последний момент сменил направление меча в зацепе, скользнув лезвием по животу противника. А вторым мечом атаковал ногу. Удар вышел очень сильным, так как бил я со всего замаха. И даже почти не почувствовал сопротивления, когда перерубил кость. Боец нелепо взмахнул руками и завалился на пол, а в следующую секунду я едва не оглох от его вопля.

На всю схватку ушло чуть больше полутора секунд, и это если считать с момента, когда я выбил дверь. Нет, противник ещё оставался, вот только я не смог её продолжить. Двуручник замедлил меня всего на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы оставшиеся бойцы поймали меня на прицел.

Видимо, убивать меня не собирались, потому как боль вспыхнула вначале в ногах, а затем в плече. Организм уже бросил силы на борьбу с ней, вот только противник снова выиграл драгоценное мгновение. Спину пронзил мощный электрический заряд, а затем бок и даже шею. Мышцы моментально сковало, мне даже показалось, будто остановилось сердцебиение. Дышать я точно больше не мог…

— … жет он сдох уже? — услышал я окончание фразы.

— Нихуя ему не будет, — прозвучал властный и до боли знакомый голос, — Такое говно не тонет.

— Валить его нужно и уходить, — нервно продолжил первый.

— Успеем ещё. Хочу на его рожу посмотреть, когда он меня узнает. У меня с этим мудаком старые счёты.

— Котёл, старейшины не оценят. У нас чёткий приказ…

— Пасть закрой! — огрызнулся Котёл. — Никуда он не денется.

Котёл? Что-то мне вдруг резко стало не по себе… Неужели этот ублюдок, чтоб его в аду черти трахали, смог пережить конец света⁈ То-то голос его показался очень знакомым.

Фамилию генерала, что отдал приказ атаковать моих ребят, я запомнил на всю жизнь. Ещё бы, столько раз написать её в рапортах. Потом ещё при допросе у особистов. Там я вообще зазубрил свои показания наизусть: не дай бог где-нибудь запятая не совпадет.

Котельников. Стало быть, теперь он Котёл. Стоп! Ни хера не пойму: а какого хрена он здесь делает? О каких таких старейшинах идёт речь?

С большим трудом я разлепил веки. Вроде ничего не болело, но слабость была такой, что я не с первой попытки сумел поднять голову. А когда смог сфокусировать зрение, сам не понял, откуда вдруг взялись силы рвануться вперёд. Однако верёвка оказалось крепкой, и вместо того, чтобы вцепиться зубами в глотку Котлу, я завалился набок вместе со стулом.

Это был действительно он! Чёртов ублюдок выжил и снова положил моих ребят!

— Я тебе лицо обглодаю, падаль! — прохрипел я.

— Ха-ха-ха, — получил я в ответ. — Зубы обломаешь. Что, не ожидал снова меня увидеть? Думал, ты самый умный? Переиграть меня хотел? Да я таких, как ты, сотнями имел, когда ты ещё пешком под стол ходил.

— Что с моими парнями? — спросил я, глядя ублюдку в глаза.

— Понятия не имею, — пожал плечами Котёл. — Срать я на них хотел. А вот за то, что ты моих людей положил, придётся отвечать.

В следующую секунду я получил чувствительный пинок в живот. Внутренности скрутило болью, но тело почему-то не спешило её отключать. Видимо, все резервы были брошены на борьбу с ранениями, а может, сказывалась большая кровопотеря.

— Представляешь, — продолжил издеваться Котёл, присев передо мной на корточки, — мне ведь из-за тебя звёздочку сняли, хотя после той операции я должен был её получить. Тебя от «дизеля» всего вот столечко отделяло. — Он даже показал на пальцах, сколько именно мне не хватило, чтобы сесть. — Благодаря тебе я месяц манную кашу через трубочку сосал. Что, майор, весело тебе? — спросил он, заметив мою ухмылку. — Ну ничего, у меня для тебя есть ещё одна очень смешная история. Я и твоего Авдеева сожрал. Слышал, он в течение года от цирроза сдох, спился от горя, когда его с позором из рядов попёрли. У нас безгрешных нет, у каждого рыльце в пушку. Нужно просто уметь искать.

— Котёл, заканчивай уже, — снова оживился человек в дверях. — Там какая-то канитель нездоровая.

— Мы закончим, когда я скажу! — рявкнул генерал. Или кто он сейчас? — Хочешь знать, почему я здесь? — Котельников снова обернулся ко мне. — Вот не зря говорят, что история ходит по кругу. Вас свои же заказали. Уж не знаю, где ты успел снова так жидко обосраться, но совет старейшин принял решение, что тебя нужно валить. Я когда твою рожу в досье увидел, первым записался в добровольцы. Да-да, не зыркай так, в прошлую нашу встречу я тоже выполнял похожий приказ. Кажется, жизнь тебя ничему так и не научила.

Где-то на грани слуха прогрохотала длинная очередь, и Котельников тут же напрягся. Он подскочил и схватился за рацию.

— Гор Котлу, приём! — прокричал он в микрофон, — Гор Котлу, что там у вас происходит⁈

— Блядь, так и знал, что из-за тебя встрянем, — прошипел напарник Котельникова.

— Рот закрой, щенок! — сорвался на визг генерал, — Сходи проверь, что там.

— Да пошёл ты, — зло оскалился тот и скрылся в темноте тоннеля.

А спустя мгновение до нас долетел его душераздирающий крик. Так голосят только на краю гибели, когда смерть уже вытягивает душу своими ледяными пальцами.

За дверью заклубилась тьма, и это несмотря на то, что освещением там и не пахло. А затем тьма успокоилась, словно растворилась, и из неё вышел Баал.

Котельников, конечно, попытался его пристрелить, даже успел надавить на крючок. Вот только рефлексы старика сильно отставали от верховного демона. Пистолет грохнулся на пол, а сам генерал отлетел в сторону, словно нашкодивший котёнок.

— Упс, кажется, я слегка задержался, — утробным голосом произнёс демон. — А ты, смотрю, не скучаешь.

— Развяжи меня, — попросил я.

Баал некоторое время молча смотрел на меня, а затем картинно щёлкнул пальцами, и возле верёвок заклубилась тьма. Коснувшись пут, она начала разъедать их, словно кислота. Не прошло и минуты, как я был свободен. Однако подняться с пола удалось далеко не с первой попытки: ноги не слушались, раны саднили.

Покачивающейся походкой, сильно хромая, я прошёл мимо Баала и выбрался в коридор. От генераторной меня оттащили не так уж и далеко, буквально в соседнее помещение, которое выполняло роль слесарной мастерской. Я доковылял до конца коридора и опустился на колени — все мои парни были здесь. Мишка поймал в грудь несколько пуль. Не спас даже бронежилет. Он лежал на полу, прижав руки к ране и уставившись пустым взглядом в потолок.

— Серый… — Из оцепенения меня вывел чей-то шёпот.

— Рус! — обрадовался я и перебрался к товарищу. — Жив, чертяка! Потерпи, братан, я сейчас.

Я снова поднялся и вернулся в слесарку, где остановился у входа и осмотрелся в поисках рюкзака. Он обнаружился неподалёку на верстаке. Там же лежало всё наше оружие, но сейчас оно интересовало меня в последнюю очередь. Разве что нож пригодится. Я вытянул аптечку из бокового кармана и поспешил обратно к Рустаму.

Баал всё так же молча продолжал за мной наблюдать.

— Держись, бро, сейчас станет полегче, — забормотал я, снова опустившись перед другом на колени.

Освободив его от броника, я разрезал одежду и приложил к ране толстый тампон. Затем вытянул из аптечки шприц, зубами снял с иглы колпачок и загнал её Маркину в бедро прямо через штанину. Этот коктейль должен его взбодрить и снять боль. Надеюсь, лифт работает, иначе мы отсюда не выберемся, даже если обколемся лекарствами по самые уши.

— Шкет где? — спросил я, когда взгляд Рустама слегка прояснился.

— Не знаю, — прошипел он, а затем вдруг весь напрягся. — Сзади!

Я резко обернулся, готовый в любую секунду отдать последние силы на схватку, но этого не требовалось. К нам в коридор выбрался Баал.

— Всё нормально. Прижми вот здесь. — Я положил в руку Маркина на тампон. — Я Серого поищу.

Много времени это не заняло. Пацан обнаружился в генераторной, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту. Я быстро осмотрел его на предмет ранений. Не обнаружив таковых, я вытянул нож и разрезал верёвки, затем освободил ему рот и снова поднялся на ноги. Голова закружилась, и я опёрся о стену, чтобы передохнуть.

Снова коридор, Баал с горящими огнём глазами, но мне всё ещё было не до него. Я прошёл чуть дальше к выходу, где вскоре обнаружил людей Лёхи. Увы, все они были мертвы. Эти ублюдки никого не пожалели, одного даже проконтролировали, судя по ранению в голову и кровавому ореолу на полу.

Как только я понял, что помогать больше некому, внутри начала закипать ярость. Я снова вернулся в слесарку и прямой наводкой направился к Котельникову. Нет, я не собирался ничего объяснять этому ублюдку, меня даже не волновало, жив он или уже отдал дьяволу душу. Под молчаливым взором Баала я проследовал к верстаку, взял с него пистолет и вернулся к генералу. А затем молча выпустил в его голову весь магазин. Некоторое время продолжал щёлкать курком, пока до меня не дошло, что я больше не слышу выстрелов.

Ярость сошла на нет, а вместе с ней меня покинули остатки сил, и я устало опустился на уже точно мёртвого Котла. Я сидел на его трупе, положив руки на колени, и пытался выровнять дыхание и успокоить бешеный стук сердца, когда в тишине прозвучали одинокие, неспешные аплодисменты от Баала.

— Ждёшь благодарности? — охрипшим голосом спросил я.

— Скорее, вопросов, — ответил он. — Ты ведь хочешь понять, что здесь случилось?

— Я снова получил удар в спину от своих. Мне этого достаточно.

— Разве ты не хочешь знать, откуда они узнали о нашем разговоре?

— Блядь, да какая разница⁈

— О, поверь мне, эта информация стоит того! Нужно, чтобы ты понимал всю суть происходящего.

— Ну?

— Исай. Он знал, какое решение ты собираешься принять, и поспешил растрепать об этом своим белым и пушистым приятелям. А они не придумали ничего лучше, чем грохнуть тебя, чтобы навсегда оставить границы закрытыми.

— Эти не смогли бы приехать так быстро, — кивнул я на тело Котла. — Что-то в твоих словах не сходится. Когда мы вернулись в кремль, рязанские уже были там и, судя по всему, гуляли по стенам не первый час. Они не могли узнать о нашем разговоре до того, как он состоялся.

— А ты не допускаешь мысли, что это две разные группы?

— Допустим, ты прав, и я даже понимаю, к чему ты ведёшь. Вот только я понимаю и ход Исая. Он защищает своих, и будь я на его месте, скорее всего, сделал бы то же самое.

— Я знаю, что ты так не считаешь.

— Слушай, мне казалось, мы с тобой всё обсудили. Ты дал мне месяц на размышления, так что будь добр, съебни в туман и дай спокойно пожить оставшееся время.

— Спокойно уже не получится. Эти были первыми, но за ними придут другие.

— И я их встречу.

— Ты ведь понимаешь, что на этот раз у тебя не получится меня обыграть?

— По мне похоже, что я собираюсь?

— Подумай как следует. Вместе мы могли бы…

— Баал, иди на хуй! Я никогда не перейду на твою сторону.

— Ты просто не сталкивался с вечностью, — ухмыльнулся он. — Не прощаемся.

Демон снова щёлкнул пальцами и, обратившись в чёрный дым, вылетел в коридор.

Я ещё немного посидел на трупе Котла, размышляя о том, что рассказал огнеглазый. Пока картинка не складывалась. Рязанские тоже знали о нашей договорённости, но они хотели взять меня живым, и это было очевидно. Затем явился Котёл со своими головорезами… Но как он узнал, где нас искать?

Допустим, Исай передал информацию предкам, они посовещались и приняли вполне очевидное решение. На тот момент у нас в гостях были рязанские, которые получили приказ на моё задержание. Они переиграли свои планы, о которых я пока ни сном ни духом. Но тогда за каким хреном припёрся Котельников? Старейшины что, не могли определиться сразу? Нет, не вяжется…

— Ты как? — В дверях появился Шкет. — Кто это был?

— Баал, — кратко ответил я.

— Вы с ним теперь кореша?

— У тебя переходный возраст, что ли, начался? — огрызнулся я.

— Извини, — буркнул пацан и вышел из слесарки.

Я матерно выругался себе под нос и кое-как поднялся. Серёгу застал сидящим возле Рустама. Я прохромал мимо них и вошёл в генераторную. Свет мне не требовался, но без энергии на поверхность нам не подняться. А ведь предстоит ещё и по тоннелю ковылять, но это уже мелочи. Я вернул тумблер в положение «вкл» и вдавил кнопку старта. Спустя мгновение генератор затарахтел, а под потолком вновь вспыхнуло аварийное освещение.

— Нужно выбираться, — сказал я, вернувшись в коридор.

— А с этими что делать? — кивнул на Рустама. — А Мишка?

— Миху в морозилку, с остальными после разберёмся. Ты вон едва дышишь, а всё о покойниках печёшься. Идти сможешь?

— Не знаю, вряд ли, — поморщился Рустам. — Может, я вас здесь подожду?

— Ага, щас. Мы там страдать будем, а он здесь полежит, — отшутился я. — Нет уж, так просто ты не отделаешься. Серёг, сходи поищи какую-нибудь тележку, здесь они точно есть.

— Я мухой, — подхватился пацан и умчался по коридору.

Я устало опустился рядом с Маркиным и легонько толкнул его локтем.

— Не вздумай умирать, понял? Это приказ.

— Хрен дождёшься, я ещё на твоей могилке джигу станцую, — усмехнулся он. — Знаешь, всегда думал, что это так, для красивого кадра…

— Ты сейчас о чём?

— Не поверишь: курить хочу, как медведь бороться.

— Ты ж не курил вроде? — Я удивлённо уставился на приятеля.

— Бросил, — вздохнул он, — Раньше дымил как паровоз. Ко мне в кабинет даже начальство не заходило, такой там туман стоял. А потом как-то сердечко прихватило. Вроде ничего серьёзного, но доктор велел бросать, если в могилу не хочу. Тяжело было, мне даже снилось, как я курю.

— Сколько продержался?

— Прилично, лет десять примерно.

— Вот и нехер начинать.

— Да какая разница, если всё равно подыхать.

— А как же джига?

— Я ног уже не чувствую. Хреново мне что-то…

— Эй… Маркин, мать твою! Не вздумай отключаться, слышишь⁈ Маркин, блядь!

— А?.. Что?

— Шкет! Ты долго там возиться будешь? Давай бегом!

Если до лифта мы докатили Маркина без проблем и даже совершенно нормально на нём поднялись, то в тоннелях метро всё сразу пошло через одно место. Некоторое время мы катили тележку по служебному ходу, который шёл параллельно с путями. Но когда вышли из технического тоннеля, ситуация резко изменилась. Возможно, будь на месте Рустама мешок с картошкой, я бы и не обратил внимания на шпалы, но мы везли раненого, а такая тряска даже здоровому вряд ли пойдёт на пользу.

Нести его было не на чем, да и некому. Я сам едва ноги переставлял, а у Серёги попросту не хватит сил, чтобы в одного вытащить здорового мужика. Пришлось принимать не самое лучшее решение, но других вариантов я не видел.

— Короче, Шкет, давай бегом к выходу и свяжись с нашими. Наружу нос не высовывай, как только сбросишь им координаты, тут же назад, понял?

— Есть, — коротко ответил пацан и рванул по тоннелю.

Я опустился на тележку рядом с Рустамом и ещё раз осмотрел повязку. Кровь вроде остановилась, но пуля всё ещё находилась внутри. И, кажется, я знаю, почему Маркин так плохо переносит ранение. Не уверен, но, скорее всего, пули подверглись модификации, как это делали мы, чтобы они могли наносить урон бесам. Наверняка есть подобное заклятие, которое блокирует нашу силу, в смысле, витязей.

К слову, я испытывал нечто подобное в правой ноге. Левая, так же, как и рука, почти зажила, потому как ранение было сквозным, а вот в правой пуля засела в кости. Мозг, конечно, отключил болевые ощущения, но передвигаться удавалось с большим трудом.

Вскоре вернулся Серёга и доложил, что успешно связался с нашими. Колян обещал примчаться минут за десять, но то такое… Думаю время легко можно удвоить, учитывая условия, в которых нам приходится передвигаться. Плюс ещё до станции пробиваться… Ладно, надеюсь, дождёмся.

— У тебя курево есть? — Я внезапно поймал себя на мысли, что тоже хочу подымить.

— Да я же не курю, — смутился пацан.

— Ты эту хуйню Валеричу будешь вкручивать, — усмехнулся я. — Дай сигарету, не жмись.

Серёга вздохнул и, расстегнув с одной стороны бронежилет, сунул под него руку.

Я принял пачку и вытянул из неё сигарету. Уже вставив её в губы и чиркнув зажигалкой, вдруг задумался: а оно мне надо? Продержаться почти год, чтобы снова подсесть на эту заразу? А затем вспомнил, что мне не так уж и долго осталось, чтобы переживать по таким мелочам. К тому же с одной затяжки ничего не изменится.

Дым ворвался в лёгкие, и я тут же надрывно закашлял. Во рту появился противный горький привкус, а ещё этот запах… Нет, всё же не стоило. Я отбросил сигарету и улёгся на ноги Маркину.

Голова закружилась, и внезапно мрачные мысли перестали казаться такими уж беспросветными. Нет, я определённо ещё побрыкаюсь. Бывало и хуже. Что-то рановато я себя похоронил, наверняка есть и другое решение, нужно просто хорошенько подумать. И да, не помешало бы пообщаться с Исаем. Что-то в последнее время он опять меня игнорирует, но теперь я знаю, как выйти с ним на связь. Лишь бы добраться до дома.

Не знаю, сколько я так пролежал, гоняя в голове различные варианты развития событий. От мыслей отвлёкся, когда в тоннеле раздался отдалённый гул голосов. Замелькал свет от фонарей.

Я приподнялся и приложил пальцы к артерии на шее Рустама. Жив. Теперь бы до дома добраться, а там его обязательно вытянут. Сделают операцию и извлекут про́клятую пулю, а Всеволод ускорит заживление.

— Вон они! — Я отчётливо услышал голос Коляна. — Эй, Могила, это вы там?

— Мы! — вместо меня крикнул Серёга. — Давайте быстрее.

Вскоре нас облепили со всех сторон. Я почему-то совсем не удивился, увидев среди группы прикрытия Лёху. Он что-то спрашивал, трепал меня за плечо, а я никак не мог разлепить губы, чтобы сказать, что его парни мертвы. А ведь мне ещё как-то нужно сказать Насте про Мишку.

Внезапно я понял, что Лёхи передо мной уже нет, а за плечо меня тормошит Люба. И какого хрена она сюда припёрлась? Почему не могли взять Витька?

— Ты как? — словно сквозь вату донёсся до меня её голос. — Сергей, ответь, куда тебя ранили⁈ Серёжа…

«Ой, да пошло оно всё», — мелькнуло у меня в голове, а затем я схватил девушку за затылок, подтянул к себе и впился в такие желанные губы. Вот только она не ответила, упёрлась руками мне в грудь, вынуждая отстраниться.

— Ты чего, совсем обалдел, что ли⁈ — гневно спросила она, глядя мне прямо в глаза.

— Рустаму помоги, — буркнул я и попытался подняться. — Я могу и до дома потерпеть.

— А ну сел на место! — шикнула на меня она. — Герой хе́ров. Мне твои жертвы не нужны! Куда ранили, спрашиваю⁈

— В ногу, — сдался я и ткнул пальцем в правую. — Вот в эту. Ай…

— Терпи, — строгим голосом приказала Любовь и надавила на поршень шприца.

— Маркину помоги, — снова напомнил о приятеле я.

— Его уже в машину унесли, с ним Виктор, — успокоила меня она. — Сиди спокойно, не дёргайся. Вот здесь прижми… Держи крепче.

— Люб…

— Что?

— А я тебе совсем не нравлюсь, да?

— Нашёл время… — Девушка вдруг покраснела и смущённо отвела взгляд, сделав вид, будто проверяет идеально наложенную повязку. А затем привстала, закинула мою руку себе на шею и попыталась поднять. — На меня обопрись. Идти сможешь?

— Ну, сюда я как-то добрался?

— Всё, больше дела — меньше слов, — нахмурилась она. — Пошли, воин, там только нас ждут.