Среди нас 3

Глава 18 Как обычно

Звериный бой сильно отличается от человеческого. Нет в нём той красоты и грации, точных выверенных движений, что позволяют блокировать атаку и моментально перейти в наступление. Никто не стремится уклониться от выпада, да так, чтобы удар просвистел в миллиметре от уха. Когда в схватку вступают инстинкты и первобытная ярость, остаётся уповать лишь на выносливость.

Две огромные туши с оглушительным рёвом сцепились в единую массу. Когти Исая рванули шкуру на моём боку, а клыки порвали верхнюю губу. Но и я в долгу не остался, оставив рваную рану на медвежьей морде, а затем уличил момент и вцепился зубами ему в шею. Однако толстую шкуру оказалось не так-то легко прокусить. Исай крутанул огромной башкой и вырвался из моей пасти, отделавшись всего парой неглубоких царапин.

Схватка вспыхнула и точно так же мгновенно угасла. Продолжая реветь, мы принялись выписывать круги, примеряясь к очередной атаке. Рывком подскочив на задние лапы, Исай снова бросился в бой, но я успел уйти в сторону, чтобы контратаковать его с фланга. Мне опять удалось вцепиться зубами в толстую шею. Противник попытался вырваться, однако в этот момент я с силой толкнулся вперёд и завалил его на бок. А затем пропустил мощный пинок задней лапой в брюхо и вынужден был отступить.

Очередной рывок — и вот мы снова сплелись в борьбе. Биомеханика животного довольно сильно отличается от человеческой, однако я попытался применить некоторые боевые навыки. В прошлый раз, уходя с линии атаки, мне удалось повалить тушу Исая. Так почему бы не использовать ударную технику?

Я сместился влево, заставляя противника провалиться, и атаковал его мощным ударом лапы в челюсть. М-да, как слону дробина. Медведь лишь тряхнул головой и в одно движение сменил траекторию броска. А в следующее мгновение я уже оказался прижат к обледеневшей земле, а зубы Исая сильно сдавливали моё горло.

— Молодец, быстро справился, — прозвучал в голове его насмешливый голос. — Не каждому удаётся так быстро подчинить себе зверя.

— Слезь с меня, у тебя из пасти воняет, — ответил я.

Медведь-Исай ослабил хватку и, косолапо переваливаясь, отступил. А через пару секунд принял человеческий облик. Я тоже перевоплотился и, зачерпнув горсть снега, протёр им разгорячённое лицо. Шея саднила, как и живот, куда прилетел удар, хотя видимых повреждений не обнаружилось. Снег вокруг так и остался кристально-белым, а ведь я был уверен, что распахал Исаю морду до крови. К слову, его лицо пересекал заметный лиловый синяк как раз в том месте, куда пришёлся мой удар.

— И что это было? — спросил я.

— А сам как думаешь?

— Ты ради этого меня из общины изгонял?

— И да, и нет. Стены кремля тебе бы пришлось покинуть в любом случае. Сам понимаешь, мы не могли рисковать людьми. Первое обращение никогда не бывает контролируемым. Ну а касаемо принародной порки… так это мы совместили полезное с приятным. За время твоего отсутствия удалось кое-что выяснить.

— Я был в реакторе, — прервал речь Исая я. — Ничего хорошего там не происходит. В бассейне передержки творится натуральный ад, там бетон плавится, и неизвестно, сколько ещё он продержится. Если это дерьмо попадёт в грунтовые воды, здесь будет отравлено всё, на многие километры вокруг.

— Уверен? — с некой хитрецой спросил он. — Может, тебе показалось?

— Ты чё меня бесишь-то опять? — огрызнулся я. — Говори, если что-то знаешь.

— Раньше, когда воин проходил обряд инициации, чтобы высвободить внутреннего зверя, мы использовали энергию, разлитую в атмосфере. После закрытия границ это стало невозможно. Да, Баал смог разрушить некоторые печати и перенаправить часть потоков в старые русла, но тех крох всё равно недостаточно. Не молнию же мне было ловить?

— Блядь, порой у меня возникает мысль, что Баал со своими приятелями не так уж и неправ. А если бы я туда не пошёл?

— Но ведь ты пошёл, — пожал плечами Исай.

— Вот ты объясни мне, дураку: в чём сложность взять — и рассказать о своих планах человеку, над которым ты собираешься ставить эксперименты? Зачем вы вечно что-то мутите, скрываете?

— Таковы правила. Ты сам должен определить свою судьбу. Моя задача — показать тебе путь, а не рассказывать о том, какие преграды на нём поджидают. Так и только так мужчина становится воином.

«Бах… Бах…» — прозвучали два одиночных выстрела.

— Пиздец мишкам, — пробормотал я, предварительно прислушавшись к себе. — Ты говорил, вам удалось что-то выяснить?

— Да, я пообщался с твоим связным. Надеюсь, ты не в обиде?

— Давай ближе к делу.

— Когда-то давно я попросил одного заклинателя заговорить клинок. Он был самородком, гением того времени. Константин чем-то мне его напоминает. К слову, тогда правил и запретов было гораздо больше, чем сейчас…

— Да-да: трава была зеленее, а девки — сисястее.

— Ты удивишься…

— Исай! Можно хоть раз без всей этой лирики?

— Вот поэтому вы так и живёте! Всё у вас на бегу, даже подумать времени не остаётся. Ты слушай, что тебе старший говорит, а не спорь!

— Может, хоть в дом зайдём? Жрать охота, аж переночевать негде.

— И то верно. Глядишь, пока у тебя рот будет занят, удастся нормально всё рассказать.

— Сомневаюсь, — ухмыльнулся я. — Сколько тебя знаю, ты ещё ни разу ничего до конца не рассказывал.

— Здорова, шеф! — крикнул Шкет и помахал свободной рукой.

Я кивнул в ответ и проводил взглядом вереницу людей, которых сопровождали Серёга с Рустамом. Исай дружески толкнул меня кулаком в плечо и направился следом за ребятами. Уже у калитки я встретил Лёху, который сдержанно со мной поздоровался и, как мне показалось, виновато отвёл взгляд. Судя по всему, он прекрасно знал о предстоящих испытаниях, в том числе и о реакторе.

В доме пахло едой. За кашевара, видимо, оставили Коляна, который сейчас мерно помешивал варево в эмалированном ведре. В последнее время данная ёмкость приходится как нельзя кстати, особенно если учитывать мой зверский аппетит.

— Возвращение блудного сына, — с ехидной рожей прокомментировал он моё появление.

— Вообще-то, это вы меня кинули, — заметил я.

— Ага, кинули, — скептическим тоном повторил он. — Я после этого весь вечер штаны стирал. Ёб я в уши такие приключения! Мы еле ноги унесли. Если бы не твари, на которых ты отвлёкся, — всё, хана нам…

— Давай накладывай уже, пустомеля, — осадил приятеля Рустам. — Сколько можно её гладить?

— Сколько нужно, столько и буду. Потерпишь, не готово ещё.

— Вы что, знакомы? — запоздало отреагировала на происходящее Кристина.

— Поверь, всё гораздо хуже, — произнёс вошедший в дом Лёха.

— В смысле? — Девушка ещё больше растерялась и захлопала глазами.

— Не слушай ты этих придурков, красавица, — вернулся к болтовне Колян. — На самом деле мы первый раз друг друга видим.

— По-моему, вы мне врёте. — Она с недоверием покосилась на кашевара.

Я с улыбкой наблюдал за мирной суетой. Все тревоги и заботы как-то сами собой развеялись, когда я окунулся в знакомую обстановку. Словно домой вернулся. Хотя по факту так оно и было. Ведь дом — это не только место, в котором ты живёшь, но и близкие люди, что тебя окружают и создают тот самый уют, в который всегда хочется вернуться. Я немало времени провёл в казармах и считал их своим домом. А когда приехал в свой город, туда, где родился и вырос, обходил родной очаг стороной.

И теперь, спустя несколько лет, я наконец осознал истинную причину. Мне было стыдно. Я не смог проводить отца в последний путь, так как находился под следствием. Я винил себя в смерти боевых товарищей, тех, кто заменил мне семью, и напрочь забыл о человеке, что искренне и безвозмездно заботился обо мне всю свою жизнь. Да, мы часто ругались, не понимая друг друга. А что делать, если оба упёртые как бараны? Но сейчас я понимал, от чего батя пытался меня оградить. И когда его не стало, дом, в котором я родился и вырос, перестал источать тот самый уют. Вместо него я испытывал лишь муки совести, оттого и стремился сбежать подальше.

— Чего задумался? — вырвал меня из воспоминаний Рустам. — Подставляй миску.

— Подожди, вначале сюда положи, — влез в раздачу Лёха. — Пойду Шкету отнесу, он весь день на точке сидит.

— Ща я ему сразу с добавкой тогда, — подкинул в тарелку дополнительный черпак Колян.

— Хватай пайку и пойдём пообщаемся, — толкнул меня в плечо Исай и, подхватив свою порцию, выбрался из комнаты.

Я нашёл его на террасе, которую бывшие хозяева выстроили на заднем дворе. Пращур вовсю орудовал лопатой, расчищая пятачок с мебелью от снега, а на столе одиноко па́рила маска с едой. Я поставил рядом свою, стряхнул снег со стульев и, угнездившись, принялся за еду.

— Да нормально всё, успокойся. Пожри, пока горячее, — остановил Исая я.

— Думаешь? — Тот замер и критично осмотрел свою работу.

— Ты вроде поговорить хотел?

— А ты готов слушать?

— Кончай ёрничать. Рассказывай, что там за клинок такой?

— Честно говоря, я даже не думал, что он его закончит… — Исай продолжил рассказ прямо с середины. — Очень уж специфический был запрос. Ты ведь в курсе, что некоторые символы нельзя совмещать. Они или не будут работать, или вступят в такой конфликт, что мало не покажется.

— Знаю, — прожевав, подтвердил я и снова сунул ложку с едой в рот.

— В те дни хранители как раз изучали хитросплетения узоров и символов, чтобы избежать опасных наложений. У нас имелись строгие наборы, отходить от которых было нельзя. Но тот заклинатель… он словно знал, каким образом следует плести заклятия, чтобы они работали как нужно. Вот точно как Константин.

— И ты пришёл к нему.

— П-хах, пришёл. Этот парень был вне закона, его ещё нужно было отыскать.

— Ты сейчас на самом деле мне будешь всю историю рассказывать?

— А тебе что, жалко послушать старика?

— Ты ещё слезу пусти, — ухмыльнулся я. — Ладно, не куксись. Судя по всему, заклинателя ты нашёл?

— Нашёл, — кивнул Исай. — И заказ сделал.

— Ну, и?..

— Я хотел, чтобы он создал оружие, способное убить первого поводыря.

— Кого?

— Так мы называли бесов за то, что они тенями руководили.

Я замер с ложкой на середине пути ко рту и пронзил предка немигающим взглядом. Нет, я уже понял, куда он сейчас клонит, но мне хотелось, чтобы он произнёс это сам, прямым текстом, без всех своих метафор и закоулков.

— Да, я заказал ему нож, способный убить Баала.

— А вот и добрые вести пожаловали, — усмехнулся я и наконец отправил кашу в рот.

— Не совсем, — поморщился Исай. — Дело в том, что в день, когда заклинатель закончил работу, я отправился к праотцам, и он вынужден был его спрятать.

— Я не понимаю, к чему ты клонишь?

— Мы искали этот клинок. Все посвящённые были задействованы, но он как сквозь землю провалился.

— Короче, я уже понял, что его нашли.

— Нашли, — как-то странно ответил Исай. — Только мы понятия не имеем, кто и где он сейчас.

— Тогда с чего вы взяли, что клинок нашёлся?

— Как бы тебе это объяснить… — усмехнулся пращур. — Оружие, обладающее такой силой, всегда оставляет след.

— Ну так пройдите по этому следу.

— Прошли. Он привёл нас сюда.

Я снова замер и задумчиво уставился на Исая, помахивая в воздухе пустой ложкой.

— Ты только что сказал, что вы не знаете, где он. Я правильно тебя понял?

— Верно.

— Но сейчас утверждаешь, что след ведёт сюда, так?

— Именно.

— Что-то не сходится. — Я покачал головой и принялся собрать остатки каши по краям тарелки.

— Думаю, что заклинатель создал нечто, способное скрыть силу клинка. Поэтому мы так долго и не могли его обнаружить. Впервые он объявился через несколько дней после того, как вы вошли в Нижний Новгород. Словно на него наткнулся кто-то случайный, даже не подозревающий о том, что попало в его руки. Излучение энергии было недолгим и снова исчезло. Когда отряд посвящённых прибыл на место, они ничего не нашли. А затем он вновь появился, и на этот раз им воспользовались. Мы зафиксировали мощный выброс энергии.

— Хочешь сказать, что этот нож то появляется, то вновь исчезает, и его последнее появление заметили где-то неподалёку?

— Всё верно.

— А откуда тянется след?

— От самого Урала.

— Вот же больной ублюдок, — усмехнулся я, помахивая ложкой.

— Слушай, у тебя очень серьёзные проблемы с субординацией. — Похоже, Исай принял моё замечание на свой счёт.

— Вообще-то, это я не о тебе, — на всякий случай уточнил я. — Хоть ты меня временами и бесишь.

— Хочешь сказать, что знаешь, у кого может находиться этот нож?

— Думаю — да. Но это не точно. Я-то всё голову ломал: как ему удаётся выживать всё это время. Вообще, довольно странно, что Баал до сих пор не устроил на него охоту.

— Да на кого? Ты можешь нормально объяснить⁈

— Во-о-от, — с довольной рожей протянул я. — Ну и каково тебе на моём месте?

— Ладно, уел, — согласился пращур. — Так о ком речь?

— Я когда из реактора выполз, соображал очень туго. Доскоблил на самодельных лыжах до посёлка, хотел где-нибудь в частном секторе залечь. Пока местечко искал, запах дыма почуял, ну и пошёл на него. Так этот мужик умудрился мне в спину выйти.

— Издеваешься, да?

— Есть немного. Ладно… Он назвался Швеллером и рассказал о себе очень занимательную историю. Интересный человек, с характером.

— Отпечаток ауры запомнил?

— Да как-то не нужно оно мне было.

— Так, где конкретно ты его видел? Возможно, место его ещё помнит. Нам бы хоть какой-то отголосок поймать.

— А вот с этим как раз всё сложно. Слушай, сгоняй за добавкой, а⁈

— А ты не прихуел часом⁈ — округлил глаза от такой наглости Исай.

— Тебе сложно, что ли? Жрать охота невыносимо. У этого медведя аппетит такой, всё как в бездонную пропасть пролетает. Как ты вообще с этим борешься?

— Никак, — пожал плечами Исай. — Со временем само устаканится. Поначалу тоже жрал без продыха.

— Ясно.

— Так что там с местом этим?

— Сгорело всё. Я, похоже, при нём обратился, подранил даже… В общем, пока в город за едой бегал, вернулся уже к пожарищу.

— Ранил, говоришь?

— Ну.

— Твой зверь должен был его запомнить.

— Понятия не имею, как этим пользоваться.

— Я научу.

— Давай только не сейчас, ладно? Я всю ночь не спал, бесов выслеживал. Этих потом спасал ещё… — Я кивнул за спину, намекая на выжившую четвёрку.

— Ладно, поехали.

— Куда?

— Домой, — спокойно ответил Исай. — Или ты не хочешь?

— Я же предатель? — продолжил ёрничать я.

— Брось, мы оба знаем, что так было нужно. Только благодаря этому мы завладели информацией о клинке.

— Ты только что говорил, что вы за ним следили.

— Мы следили за неизвестными выбросами энергии, а теперь точно знаем, что именно они из себя представляют.

— Я вот одного не пойму: зачем Баал ставил ультиматум, если с реакторами всё в порядке? У меня многое сходится, но этот момент никак не укладывается в логику.

— Может, потому, что её здесь попросту нет? — предположил пращур.

— Или мы не видим всей картины, — не согласился я. — Баал ещё никогда и ничего не делал просто так. С чего вдруг он решил сделать исключение?

— Извини, но у меня нет ответа.

— Как и у меня, — вздохнул я. — Лишь бы не стало поздно, когда мы наконец его получим. Ладно, поехали, всё равно мы здесь больше ничего не высидим.

Места в вахтовке хватило впритык. Печь топить не стали. Всё равно быстрее до кремля доедем, чем она успеет салон прогреть. Это Коляну хорошо: подвинул бегунки в нужную сторону да тёплый воздух в ноги направил. В будке о такой роскоши можно только мечтать, хотя это очень странно. Могли бы и предусмотреть пару вентиляционных шахт для удобства пассажиров. Хотя и так сойдёт — не графья, потерпим.

Загрузились быстро. Колян врубил первую передачу, и наш грузовик, рыкнув дизелем, пополз вперёд. Сугробы этой машине нипочём, она и худшее бездорожье способна преодолеть в два счёта. Три моста — это не шутка. Мы по осени, когда лес вывозили, почти по самую раму в грязи тонули, а «Уралу» хоть бы что. Знай себе тянет, изредка задом повиливая. Когда мы на эти вахтовки наткнулись, я думал Колян от радости штаны намочит. Однако впоследствии убедился: есть от чего. Этой технике цены нет, не зря её на Дальнем Востоке так уважают.

Всю дорогу я дремал, постукивая на кочках головой о стенку кузова. Мысли путались, а сознание находилось где-то между сном и реальностью. В один из таких моментов в уши ворвался гул голосов, словно меня окружает толпа людей. Он то нарастал, то сходил на нет, вычленяя из общего фона отдельные, ничего не значащие фразы. И вдруг я будто провалился в бездонную пропасть, чтобы в следующее мгновение оказаться в странном месте.

Это не было комнатой, но и открытым пространством его не назовёшь. Некий пузырь на пересечении потоков энергий и материй, которые переплетались, образуя причудливые фигуры. Лишь спустя несколько ударов сердца я понял, что всё ещё нахожусь в кузове вахтовки, которая мчится сквозь снежные завалы. А формы, сплетённые из разноцветных искр и потоков — люди и предметы интерьера.

Миг — и всё это сжалось до размеров атома, а я уже смотрел на то, что мы называем планетой. Её структура была настолько сложна и неописуема, что все наши познания и научные труды, накопленные за тысячелетия, выглядели детским рисунком. Человечество не смогло познать и миллионной доли процента от всех тех процессов, которые определяли саму суть существования Земли. Всё, что мы знали и умели, всё то, что делало нас великой цивилизацией, являлось лишь песчинкой истинных возможностей. Где-то мы оступились, а поднявшись, потеряли верное направление и пошли не в ту сторону.

И снова, всего за мгновение мир сжался до пределов галактики, окончательно уничтожая всё, что мы знали о процессах формирования звёздных систем. Мы копошились даже не в песочнице, создавая куличики и представляя себя великими созидателями в этот момент. Наше познание сущего больше походило на тыканье слепых котят в пушистое брюхо матери-кошки. Притом на той стадии, когда без её помощи они даже не способны отыскать сиську, чтобы поесть.

А ещё скопление звёздных систем очень сильно напоминало нечто живое. Из тех же потоков были сотканы люди в будке вахтовки, они даже сплетались аналогичным образом. И то место, что образовывало центр масс, излучало сознание. Оно мыслило, диктовало условия, создавало законы, которым подчинялось всё.

Эти существа были повсюду. Некоторые образовывали группы, другие находились в гордом одиночестве, и все они одновременно являлись единым целым. Множество энергетических потоков связывало их между собой, создавая бесконечную сеть сознаний, по которым непрерывно метались импульсы.

Всё то, что мы представляли хаосом, на самом деле имело порядок. Невероятный, колоссальных размеров и совершенно непостижимый для простого человеческого понимания, но в то же время объяснимый одним словом «жизнь».

— У тебя нет права находиться здесь, — внезапно прозвучал в голове приятный, с бархатными нотками голос.

— Кто ты? — ляпнул я первое, что пришло на ум. — Ты бог?

— Нет, я не совсем подхожу под понятие, которое ты вкладываешь в это слово. Более важно: кто ты и как ты здесь оказался?

— Человек, — ответил я и зачем-то уточнил: — С планеты Земля.

Голос не ответил, но я почувствовал, как меня за мгновение будто разобрали на атомы и снова собрали обратно. А затем по всему пространству пробежала волна, будто говорящий со мной обменивался информацией с другими существами. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем голос появился вновь.

— Я понял: вы случайный эффект отмирающей ветви.

— В смысле — случайный? И почему отмирающей?

— Ваше существование — ошибка.

— Почему? Кто это решил?

— Смотри, это твоя ветвь.

Вселенная вновь сократилась до галактических масштабов. Не знаю, что именно хотел показать мне голос, но я увидел лишь очередное звёздное скопление с очередным ядром разума в центре.

— И что я должен увидеть? — спросил я у невидимого собеседника.

— Смотри, — не стал вдаваться в объяснения он.

Галактика плавно отдалилась, не резким скачком, как было до этого. И когда существ вокруг стало сильно больше, я наконец увидел то, о чём говорил голос. Мы были отрезаны от других. Нет, никакой видимой границы или ещё чего-то подобного я не заметил. Однако все импульсы, что постоянно метались между сущностями, проходили мимо. С нами никто не общался. Да и на фоне других мы выглядели более блекло.

— Но почему? Что с нами не так?

— Разум.

— Я не понимаю…

— Мне сложно оперировать в рамках твоих знаний. Они слишком скудны.

— Так объясни на своём языке.

И в следующее мгновение меня захлестнул поток информации. Он был настолько огромным, что сознание просто смело, будто волной цунами. В один миг я разлетелся на триллионы осколков, которые попросту в ней растворились.