Среди нас 3

Глава 12 Костовская АЭС

— Лёх, мы заходим, — бросил я в гарнитуру.

— Принял, — вернулся ответ, и мы со Шкетом нырнули внутрь помещения.

Да, нас определённо ждали. Похоже, приказ о моём статусе неприкасаемого был отменён. Или я опять не до конца понимаю ситуацию?

Твари метнулись к нам сплошным потоком, но именно этого мы и добивались. Шкет тут же выскочил обратно, предварительно послав каменное крошево из дробовика прямо в чёрную пасть самого шустрого пса. А затем вся эта масса завязла в дверном проёме, и нам осталось только забрать подарок в виде их жизней. Хотя это большой вопрос, имеют ли они к данному понятию хоть какое-то отношение?

Мечи со свистом рассекли воздух, и первые тени осели на порог кучкой праха. Прошло не менее секунды, прежде чем до их хозяев дошло, что такая тактика победы не принесёт. Однако в узкий проход едва удавалось проскользнуть двум тварям за раз. Мне, как витязю, это словно семечки плевать, даже вспотеть вряд ли получится. И всё же я здраво оценивал противника. Расклад может измениться в одно мгновение, так что расслабляться я себе не позволял.

Шкет прикрывал спину, но его дробовик всё ещё молчал. Лёха с Русом ожидали в резерве, чтобы в случае чего дать нам возможность отдохнуть или вовсе отступить. Но ситуация была под контролем, несмотря на то, что тени постоянно меняли тактику. Вот только проход от этого шире не становился, а бесы всё так же не осознавали ошибки и продолжали посылать свои отродья вперёд.

Через несколько мгновений схватки что-то щёлкнуло в их головах, и атака моментально сошла на нет. Твари попросту разбежались, попрятались по тёмным углам. Вот теперь настало время нашего хода, и аргумент для него у меня имелся. Я сместился в сторону, и Шкет ловким отработанным движением забросил две светошумовые внутрь. Затем мы прижались спинами к стене по обе стороны от двери в ожидании громкого хлопка. В этот момент твари снова перешли в атаку, но и здесь мы были уже готовы: в рожи теням полетела заговорённая картечь из окатанных камней, обращая противника в пыль целыми пачками.

Внутри дважды грохнуло, и мы со Шкетом снова нырнули в проход. Здесь широкое фойе переходило в узкий коридор. Первая зона контроля, святая святых любого предприятия — проходная с вертушкой. В помещении тишина, лишь откуда-то из глубины от затаившихся тварей доносится едва различимый шорох. Будто острые коготки цокают по кафельной плитке.

Я расположился в стороне от вертушки, держа мечи наготове. Шкет взял коридор на прицел, а в дверь уже входили Лёха с Русом. Последний тут же запер дверной проём, бросив на пол два заговорённых камня. И в отличие от тех, что мы оставили на станции метро, эти придётся забрать. Ведь других нам больше не сделают.

На улице день, и внешний коридор прекрасно просматривался. Свет попадал сюда через широкие окна, и это не очень хорошо. Если твари атакуют снаружи, то пройти эту полосу препятствий будет непросто. Однако внешней атаки до сих пор не было, отчего у меня родилось ощущение, будто мы совершаем какую-то глупость. Почему они так отчаянно пытаются не пустить нас внутрь? Или напротив, тем самым намеренно заманивают? Ведь сопротивление с их стороны тоже такое себе.

Мы выстроились друг за другом и двинулись вперёд. Коридор до первого поворота пришли без приключений, а за тем снова вступили в ожесточенную схватку. Твари опять атаковали сплошным потоком, но на сей раз, ширина коридора позволяла им навалиться на нас довольно приличной кучей. К тому же отродья в виде пауков, способные передвигаться по стенам и потолку, совсем не облегчали нашу работу.

Я остался в авангарде, перемалывать в пыль атакующих снизу, а Рус с Лёхой сбивали тварей со стен и потолка. Шкет терпеливо держал под прицелом тыл, не отвлекаясь на бой спереди. И возможно, ему приходилось гораздо сложнее, нашего. Морально, естественно. Попробуй вот так смотреть в другую сторону, когда твои товарищи завязли в бою. Но контроль терять нельзя, тем более если о помощи никто не просит.

— Пустой! — крикнул Маркин.

Шкет, будто только и делал, что ждал команды, развернулся на сто восемьдесят градусов и принялся посылать каменную картечь в чёрные паучьи тела. Теперь Маркин контролировал тыл, одновременно набивая патроны в приёмник дробовика. Лёха работал из АКСУ и скорее помогал контролировать основной огонь Шкета на случай, если какой-нибудь твари удастся проскочить.

Вскоре поток схлынул, но не остановился, а значит, бесы продолжали ткать отродья, пусть и не успевали пополнять их ряды. Разрубив очередные две туши, я резко высунулся за поворот и вынужден был тут же шмыгнуть обратно. В ответ на мои действия оттуда прилетела короткая очередь. Пули защёлкали по бетонной стене и, предательски взвизгивая, разлетелись рикошетами.

А вот это уже не шутка. При таком раскладе легко можно заработать ранение, даже будучи за пределами прямого огня. Бесам-то как раз плевать, в отличие от нас, на них раны заживают практически мгновенно.

Однако высовывался я не просто так. Данный способ понять картину происходящего я использовал ещё до того, как приобрёл сверхъестественные способности. И с тех пор мои навыки сильно подросли. Теперь достаточно доли секунды, чтобы в памяти отпечаталось всё, что зафиксировал взгляд. Вызвав этот образ, словно на фотографии, я смог рассмотреть, что творилось за поворотом.

Всё-таки бесы кое-чему научились. Но главное не это: они явно готовились к встрече с нами. Иначе никак не объяснить мешки с песком, за которыми они сейчас прятались.

— Там трое, с автоматами, — доложил я. — Засели за мешками, метрах в пяти от поворота. Я пойду первым, Лёха прикрывает.

— Принял, — тут же отозвался он.

В очередной раз я рассёк парочку тварей, что выскочили к нам, и убрал мечи. Затем вытянул из поясной сумки две «флешки», удалил с обеих предохранительную чеку, высвободил обе скобы и, мысленно досчитав до трёх, швырнул одну за другой за угол. За спиной грохнул выстрел, обращая в прах ещё две выскочившие тени, а следом за ним прозвучали громкие хлопки.

Заменив мечи автоматом, а выскочил за поворот. Время замедлилось, по крайней мере, мне так казалось в состоянии ускорения. Расстрелять, вмиг ослепших бесов — дело несложное, и я отлично с ним справился. Их тела ещё не успели осесть на пол, когда я преодолел разделяющее нас расстояние и ворвался за баррикаду.

Здесь меня ожидала встреча ещё с двумя, теми, кто ткал тварей из тени. Этот процесс всегда занимал их полностью, не позволяя отвлекаться ни на что другое. Однако сейчас они были вынуждены принять бой. Хотя правильнее сказать — умереть, ведь я не дал им и малейшего шанса к сопротивлению.

Хлопнули одиночные выстрелы, и тела бесов выгнуло дугой. К сожалению, заклятье, заточенное в камень, что находился на кончике пули, натурально выжигало их сущность, забирая и носителей. Мы пробовали различные варианты, чтобы этого избежать. Увы, но для других заклятий требовались определённые условия. Например, камень обязательно должен остаться в теле. А в бою нет места для сожалений, здесь важна эффективность. Чаще всего автоматная пуля всё-таки пробивает мягкую плоть навылет. Да, для данного заклятия тоже требовалось некое условие, но оно было приемлемым. Всего-то и нужно нанести одержимому смертельное ранение, чтобы высвободить энергию символа. Собственно, этим мы как раз и занимались.

— Чисто, — бросил я в гарнитуру, и буквально в следующую секунду за моей спиной собрались остальные члены отряда.

Далее мы нырнули в дверь с надписью «Зона особого контроля». Последний коридор, ведущий в помещение с реактором. Именно здесь располагаются те самые «бассейны для передержки», в которых остывают отработавшие своё стержни с ядерным топливом. На их охлаждение уходят годы, и только после этого можно заниматься их утилизацией. Из-за них как раз весь шум.

Я всё ещё не мог понять, зачем бесы охраняют это место? Если вначале мне показалось, что они устроили нам засаду, то, увидев мешки с песком, я изменил мнение. Нет, они точно готовились к проникновению и определённо не хотели, чтобы кто-то попал внутрь. Так чего же они боялись? Что за секреты пытались сохранить? Надеюсь, мы движемся к цели не впустую и вскоре получим ответы.

Мы едва успели втянуться в очередной (теперь уже тёмный) коридор, который оказался полностью изолирован от внешнего мира сплошным бетоном, как позади раздался звон разбиваемых окон. А значит, подошло подкрепление, которого я ожидал всё это время. Задержись мы хоть на секунду, сейчас бы завязли в схватке с тенями.

Но мы оказались чуточку быстрее. Камни легли у порога, полностью преграждая путь тварям снаружи. Разбираться с ним будем на выходе, а пока предстоит сразиться с очередной партией охраны.

Твари посыпались на нас как из рога изобилия. Я врубился в их строй, орудуя мечами с такой скоростью, что со стороны они могли показаться сплошным куполом. Вокруг — непроглядная темнота и лишь ночное зрение позволяло различать тёмные силуэты, что стремились разорвать нас на клочки. По правую руку от меня размахивал топорами Лёха, а Маркин с Серёгой добивали проскочивших тварей позади.

Медленно, но верно мы продвигались к заветной двери, что вела в святая святых здания реактора. Оставалось преодолеть каких-то пару метров, когда наконец атака отродий сошла на нет. А впереди ожидало очередное непреодолимое препятствие в виде герметичной заборки. Открывающий штурвал оказался обломан и валялся радом на полу, прямо у стенда с дозиметрами. Кто-то очень сильно не хотел, чтобы мы попали внутрь.

— И как её ебсти? — спросил Лёха, рассматривая переборку.— Они даже редуктор вырвали, чтоб наверняка.

— Может, петли рвануть? — предложил Шкет.

— А толку? Там наверняка риггель, штифты на все четыре стороны выходят. Да и хрен его знает, что там взрыв натворить может. Это тебе не в банковское хранилище дверь, — разжевал тему витязь.

— Выходит, мы зря сюда пёрлись, — высказался Маркин.

— А если стену пробить? — не унимался Серёга.

— Это внешний контур, — пояснил Лёха, — из напряжённого бетона. За ним пустота и ещё один, точно такой же. Здание изначально просчитано так, чтобы ядерный взрыв изнутри выдержать. Мы здесь пару месяцев провозимся, пока лазейку внутрь проковыряем, если не дольше.

— Прикройте, я попробую выйти из тела, — нашёл решение я.

— Уверен, что это хорошая идея? — поморщился Лёха.

— У тебя есть ещё варианты?

— Ладно, осторожнее там. Чует моя пятая точка, что именно этого они и добивались.

Я молча кивнул и сосредоточился на внутренних ощущениях. Мир вокруг изменился, наполнился красками, которые невозможно рассмотреть, используя человеческие органы чувств. Излучения, измерения и всё то, из чего соткана реальность, стали доступными и понятными. Мне показалось, переход из физического состояния в энергетическое дался куда проще, чем раньше. Практически без усилий.

Сознание воспарило над телом, и я смог увидеть то, что ещё недавно было от меня скрыто. Здание реактора сделалось простым и понятным, ведь я сумел охватить его целиком. Для меня больше не было границ в виде стен и дверей, а потому я смело шагнул внутрь, под бетонный купол, что отделял смертоносный распад частиц от такого хрупкого человечества.

Я ожидал увидеть кипящий бассейн и радиоактивный пар, окутавший помещение. Но ничего этого здесь уже не было. В реальности, ситуация давно вышла из-под контроля. Вода из резервуара для передержки отработанного топлива уже испарилась, и сейчас там, на дне, творился настоящий ад. Температура внутри помещения достигла таких величин, что даже краска на металлоконструкциях обгорела. Бетон на стенах начал трескаться и разрушаться, а в самом бассейне он натурально кипел.

И виной тому была вовсе не человеческая непредусмотрительность. Кто-то специально приложил усилия, чтобы всё обстояло именно так, и огромный, источающий мощную энергию символ на полу отчётливо на это намекал. Баал не лгал, когда говорил о сроках, но и всей правды он не озвучил. Именно бесы позаботились о том, чтобы разрушительная сила атома вырвалась из-под контроля.

Нет, приказ о моей неприкосновенности, всё ещё в силе, иначе мы не прошли бы и половины пути. Теперь стало ясно, почему нас так старательно сдерживали. Любой другой был бы разорван на мелкие кусочки, попытайся он переступить порог этого здания. Но у меня иммунитет, а потому твари могли лишь давить, пугать количеством.

Но тогда почему старейшины отрицают реальное положение дел? Или подобное происходит лишь здесь, в непосредственной близости к нашей общине?

Я решил это выяснить и рванул ввысь… Точнее, попытался это сделать. Однако какая-то неведомая сила сковала моё сознание. А ещё возле моего тела явно творилось что-то неладное. Я не видел и не слышал происходящего, но та тонкая нить, что продолжала связывать с ним разум, передавала очень тревожные сигналы.

Я рвался обратно изо всех сил, но чем больше сопротивлялся, тем сильнее сжималась ловушка, в которую я угодил. Словно зыбучие пески или болото, нечто затягивало меня всё глубже. И эти ощущения казались очень знакомыми. То же самое я чувствовал, угодив в лапы охранника, того самого инородного существа, что было вморожено в границы реальностей. Его холодные щупальца проникали в мой разум всё глубже, разрушая ментальные барьеры. Оно не замечало моего сопротивления и настойчиво копошилось в воспоминаниях, проникая в самые потаённые уголки. О некоторых из них я даже не догадывался.

Я очнулся на полу, в полной темноте. Понятия не имею, сколько я так пролежал и куда делись мои друзья? Ночное зрение мерцало, будто перегорающая люминесцентная лампа. Однако его хватало, чтобы окинуть взглядом помещение. Я всё ещё находился в зоне особого контроля, у входа в реактор. Позади гермозатвор, по полу разбросаны дозиметры — и на этом всё. Ни тел товарищей, ни бесов, ни их отродий.

Нет, я прекрасно помнил, что произошло со мной у реактора, но совершенно не понимал, как и когда вернулся обратно в тело. Чёрт побери, почему они меня бросили⁈ Что вообще здесь произошло?

Я поднялся на ноги, придерживаясь за стену. Голова кружилась, колени тряслись, и вообще, я чувствовал себя так, словно не ел неделю. Стоило вспомнить об этом, как желудок громко заурчал, намекая на верный ход мыслей. Пришлось отложить самокопания и заняться более насущными проблемами.

Рюкзак послушно скользнул с плеч, и я извлёк из него упаковку с сухим пайком. Трясущимися руками разорвал её, бесцеремонно вывалив содержимое на пол. Затем выудил банку тушёнки, взялся за нож и, грубо открыв жестянку, принялся прямо руками поглощать её содержимое вприкуску с галетами из пайка. Я натурально жрал, не забывая при этом постанывать.

Память услужливо подкинула похожую ситуацию, когда однажды мы с парнями трое суток просидели в окружённом доме. Нам удалось отразить четыре атаки, прежде чем враг понял, что к нам лучше не соваться. Так и торчали там, пока наши не подтянули свои силы. Удивительно, оружия и боеприпасов, вокруг было полно, но вот касаемо воды и еды… М-да, тогда мы жрали точно так же, прямо руками. Просто не могли дождаться, когда парни принесут нам ложки.

Я вытер рот рукавом и, свинтив крышку с алюминиевой фляги, надолго присосался к горлышку. На секунду мне показалось, что силы возвращаются, однако вскоре навалилась такая усталость, что глаза закрывались, несмотря на все мои усилия удержаться от сна. По опыту знаю, что поддаваться порыву не стоит: нужно двигаться, и тогда сонливость отступит. А потому я встал на четвереньки и принялся собирать остатки пайка с пола. Кто знает, возможно, они мне ещё ой как пригодятся.

Небрежно закинув всё обратно в рюкзак, я кое-как поднялся. Убедился в наличии мечей, проверил подсумки и оружие… Вот же чёрт, очередная странность: все мои вещи оказались нетронуты. Оружие готово к бою, даже наполовину пустой магазин болтался в набедренной сумке.

Я снова скинул рюкзак и выудил пачку с патронами из бокового кармана. Добил магазин до полного и вставил его в карман разгрузки на груди. Вот теперь можно идти.

До двери я брёл, придерживаясь за стену. Постепенно головокружение отступило, но его место заняла тошнота. Видимо, зря я набил живот жирной пищей после нескольких дней голодовки. Так и заворот кишок недолго заполучить. Но надеюсь, моё тело справится с этой проблемой. Как говорил мой первый командир: «желудок бойца должен переваривать гвозди». И он реально мог жрать всё, что не прибито. В части ходили слухи, что однажды его группа десантировались в тыл врага, но пилоты что-то напутали, и они неделю брели по степи. И чтобы выжить, жрали всё, что только могло ползать. Ну, то такое… Не всем армейским байкам стоит доверять, хотя допускаю, что подобная ситуация имела место в рядах нашей доблестной.

Я толкнул дверь и тут же прикрыл глаза от ударившего в них солнечного света. Пришлось подождать, чтобы привыкнуть, и это снова показалось мне странным. Ведь до этого зрение без особого труда моментально перестраивалось, даже если в полной темноте кто-то светил мне прямо в лицо мощным фонарём.

Нет, со мной определённо что-то не так. Я чувствовал, что мои способности всё ещё на месте, знал, как заставить их работать, но тело будто сопротивлялось, не хотело задействовать скрытые резервы.

Не стоит исключать, что оно разбирается лучше. Истощение — это не шутка. Заставляя работать что-то одно, организм забирает энергию у другого. Так что правильнее потерпеть и как следует восстановиться, а уже затем копаться в подсознании и снимать блоки, если они там всё-таки есть.

Покачивающейся походкой я наконец выбрался на улицу. Морозный воздух быстро прочистил мозги, даже тошнота немного отступила. Я осмотрелся, но вокруг, кроме снега, не было ничего. А ведь я точно помню, где мы оставили машину и как пробивались к зданию реактора через глубокие сугробы. Сейчас о нашей тропе напоминала лишь лёгкая неровность. Похоже, я и вправду провалялся на полу не один день.

Но почему мои парни меня бросили? Что произошло? Что заставило их так поступить⁈ Гипотеза у меня, конечно, имелась, но я старался отогнать её как можно дальше. Скорее всего, они решили, что я мёртв, и произошло это вовремя схватки. Только это могло стать оправданием, ничего другого я принять не смогу.

Но впереди у меня очень много времени для размышлений. Ведь нужно как-то отсюда выбираться. При всей современной системе безопасности, АЭС по-прежнему стараются выносить подальше от населённых пунктов. И по сугробам до ближайшего посёлка Костово мне предстоит пробиваться не один час. Так что силы явно ещё пригодятся.