Спасите меня, Кацураги-сан! Том 6

Глава 2

На пороге моей квартиры стояли три человека. Кондо Кагари, Акихибэ Акико и уролог Никиширо Кусэй. Сначала я подумал, что словил от переутомления галлюцинации или попросту ещё не проснулся.

Как настолько разношёрстная компания оказалась около моей служебной квартиры?

— А мы пришли поздравить тебя с новосельем, Тендо-кун, — улыбнулся Кондо Кагари, размахивая бутылкой сакэ.

В руках у Акихибэ Акико был торт. Никиширо Кусэй… стоял с пустыми руками, но оно и к лучшему. Если бы он был в перчатках для ректального осмотра, то я бы точно понял, что мне снится кошмар.

— Кагари-кун, какое новоселье? — удивился я и взглянул на часы. — Полдень, пятница. Первый выходной. А ты уже пить собрался с утра пораньше? И не стойте на пороге, входите, — я поклонился и впустил гостей в дом, хоть и не понимал до сих пор, откуда они тут взялись.

— Ой, неловко-то как, — с сарказмом сказала Акихибэ Акико. — Кацураги-сан спал. Я же говорила тебе, что он будет отдыхать, Кагари-кун.

— Но ты же и настаивала в итоге, что нужно переться к нему с утра! — воскликнул Кондо. — Будто специально хотела человека разбудить.

— Неплохая квартирка, — деловито расхаживая по комнатам, бормотал Никиширо Кусэй.

— Так, друзья, — я решил взять эту ситуацию под контроль. — Присаживайтесь на кухне, можете хозяйничать — сделайте чай или кофе. Правда, чай у меня только белый. Всё лежит в верхнем шкафчике. Я пока умоюсь, а после с интересом послушаю, как вы тут очутились в таком необычном составе.

— А я говорил, что он удивится, если мы возьмём с собой Акико-тян, — произнёс Никиширо, хищно витая вокруг дочери главного врача.

Хотя удивлён я был скорее его появлению.

Пока мои коллеги располагались на кухне, я умылся, привёл себя в порядок и пришёл к осознанию, что у меня сегодня один из трёх долгожданных выходных. Невероятно приятный бонус, учитывая, как прошёл последний месяц.

Когда я вышел из ванной, кухня уже была заполнена густым и терпким ароматом хорошего кофе. Не зря купил себе хорошую кофемашину. Пожалуй, это лучшая инвестиция в утро. Хотя, когда есть свободное время, я всё-таки предпочитаю готовить кофе в турке. Вот это уже — настоящее искусство. Можно тонко отрегулировать вкус в зависимости от своих предпочтений.

Главное, не забывать, что много кофе вредит здоровью. Я встречался с исследованиями, в которых описывалось полезное действие этого напитка в плане профилактики онкологических новообразований кишечника, но всё же желудок и сердечно-сосудистую систему стоит пощадить.

— Кацураги-сан, ваш кофе, — пробудила меня от размышлений Акихибэ Акико.

— Спасибо, — кивнул я и принял чашку. — За пределами работы можно и на «ты», если тебя это устраивает, Акико-тян.

Большинство знакомых мне японок смущались от такого резкого перехода на «ты» и «-тян», но Акихибэ Акико это странным не показалось.

— Да без проблем, Тендо-кун, — улыбнулась одним уголком рта она. — Тем более, мы теперь не просто коллеги, но ещё и соседи.

— Соседи? — удивился я. — В каком это смысле?

— Ты ведь спрашивал, как мы тут оказались в таком составе? — спросил Кондо Кагари. — Это произошло случайно. Мы почти одновременно переехали в служебные квартиры и встретились сегодня утром в общей столовой.

Точно, здесь же есть ещё и общая столовая — просторная зона с выходом на веранду, расположенная на пятом этаже здания. Особой надобности в ней я не заметил. Всё-таки это здание со служебными квартирами, а не общежитие. Но на нижних этажах живут сотрудники «Ямамото-Фарм», а на верхних заселяются врачи и медсёстры. Думаю, общий этаж был сделан для того, чтобы коллеги могли находить общий язык и тем самым ещё больше увеличивать продуктивность, вовлекаясь в командную работу.

— Вы все трое теперь живёте в служебных квартирах? — удивился я.

— Да! — кивнул Кондо Кагари. — Всё-таки жить с родителями — не вариант. Я решил накопить на своё жильё, а бесплатное проживание в служебной квартире даёт очень хорошую возможность для этого.

— Такая же история, — кивнула Акихибэ Акико. — Отец уже прекрасно справляется без моей помощи. И его всё больше и больше раздражает, что я пытаюсь его опекать. Так что меня, грубо говоря, вытолкали из дома.

— А ты, Кусэй-кун? — спросил я Никиширо. — Тоже жил с родителями?

— Шутишь, что ли? — отхлебнув чай, усмехнулся Никиширо Кусэй. — Я просто надеялся, что здесь будет больше красивых девушек. А в итоге на этом этаже оказались вы двое, — уролог указал взглядом на нас с Кондо Кагари. — Хвала богам, что мои молитвы были услышаны, и сюда занесло хотя бы Акихибэ. Ты ведь тоже рада, что мы с тобой теперь живём под одной крышей, правда, Акико-тян?

— Губу обратно заверни, Кусэй, — нахмурилась Акихибэ Акико.

Уролог ничего не ответил, лишь молча отхлебнул чай и поморщился.

— Твой белый чай — ужасен, Тендо-кун! Как ты можешь это пить?

— Да я, вообще-то, тебя даже сюда не звал, Кусэй-кун, — усмехнулся я.

— Мы тоже его не звали, — хором ответили Кагари и Акико.

— Эй! — Никиширо поставил чашку на стол. — Ладно-ладно, прекращайте нападать на меня. Я правда пытаюсь быть дружелюбным. Я, вообще-то, пришёл к вам с предложением.

— Мне уже не нравится, как это звучит, — помотала головой Акихибэ Акико.

— Вы ведь не собираетесь просиживать штаны все выходные? — спросил он. — Предлагаю куда-нибудь выбраться. Отпраздновать наше новоселье по-настоящему!

— Например? — спросил я. — Если ты намекаешь на бар, то я — пас. Алкоголь редко помогает отдыху.

— Да что ж вы меня пытаетесь выставить в дурном свете! — воскликнул Никиширо Кусэй. — Не путайте меня с Асакурой-саном. Я тащусь от новых ощущений, а не от алкоголя.

— Я уже догадываюсь, что ты подразумеваешь под новыми ощущениями, — вновь перебила уролога Акихибэ Акико.

— Что ж, не знаю, что на уме у тебя, Акико-тян, а я говорю о парке аттракционов! — взмахнул руками Никиширо Кусэй.

— Аттракционы? — удивился я. — Не ожидал, что ты — любитель подобных развлечений, Кусэй-кун.

— Я не настолько старше вас, не нужно держать меня за старика, — ответил Никиширо. — Тем более, в таких парках есть развлечения на любой вкус и для всех возрастов.

— Даже не знаю, — пожал плечами Кондо Кагари. — Что думаешь, Тендо-кун?

— А мне идея Кусэя-кун по душе, — признался я. — Отдых должен быть разнообразным. В караоке-баре мы уже были, в онсэне — на горячих источниках были. Я даже недавно на гору Фудзи взбирался. Так что я в любом случае за новый опыт.

— На Фудзи? — воскликнула Акихибэ Акико. — Ого! Прямо на самую вершину?

— Да, — кивнул я. — А что тебя удивляет? Я бы не сказал, что подниматься на неё слишком уж сложно.

— Дело не в сложности. Подняться туда любой дурак сможет, — махнула рукой она. — Просто высота…

Акихибэ Акико так и не научилась выбирать слова. Она вечно так и норовит бросить какую-нибудь колкость в адрес любого из своих собеседников.

— Боишься высоты, Акико-тян? — поинтересовался я.

— Может, и боюсь! — девушка скрестила руки на груди.

— Ха! — неожиданно хохотнул Кондо Кагари. — Я понял!

Все перевели взгляд на Кондо. Заполучив всеобщее внимание, он заявил:

— Акико-тян — цундэрэ!

Кондо Кагари и Никиширо Кусэй громко рассмеялись, а Акико принялась бить их обоих моей подушкой. Определение слова «цундэрэ» я и сам узнал не так давно. Перевести на русский его невозможно, такое понятие есть только у японцев.

Так современная молодёжь называет человека, который проявляет к объекту своей симпатии одновременно враждебность и дружелюбие, причём и то и то в чрезмерном количестве. Но враждебности от «цундере» больше. Мода на такой типаж пошла, как я понял, из аниме. Только для русского человека это даже слишком странно — видеть, как кто-то проявляет симпатию через язвительно-агрессивное отношение. Какой-то уровень школьника, дёргающего за косички одноклассницу, к которой он неравнодушен.

Хотя Кондо Кагари прав. Акихибэ Акико действительно похожа на типичную японскую цундэрэ.

— Ладно, прекращайте ссориться, — велел я. — Акико-тян, быстро положи мою подушку на место! А то у меня голова болеть будет.

— В смысле? Не поняла, — хихикнула она.

А правда, это ведь русское, а не японское поверье.

— За границей в некоторых странах бытует мнение, что у человека будет болеть голова, если плохо относиться к его подушке, — объяснил я.

— А ещё осуждаешь некоторых за суеверность! — усмехнулся Кондо Кагари.

— Это просто факт, — ответил я. — Люблю запоминать суеверия различных народов, хотя сам в них не верю. Как видите, я даже в квартире под номером «четыре» поселился.

Улыбки резко сползли с лиц моих гостей.

— Что-то захотелось поскорее покинуть это место, — поёжился Кондо Кагари.

— А мы это сейчас и сделаем. Все вместе, — заявил я. — Предлагаю собираться и выезжать в парк аттракционов. Нужно ведь хотя бы иногда поддерживать начинания Кусэя-куна.

— Да! Конечно, нужно! — завёлся Никиширо Кусэй. — Акико-тян, ты ведь сказала, что боишься высоты? Мне не терпится услышать, как ты будешь кричать!

Прежде чем Акихибэ Акико вновь схватила мою подушку или что потяжелее, я вытолкнул всю троицу из квартиры и велел собираться. Мы договорились собраться на первом этаже через полчаса.

Идея поехать в парк развлечений зацепила меня не просто так. Кроме весёлого времяпрепровождения и знакомства с японскими экстремальными развлечениями, меня привлекало ещё кое-что.

Я знал, какие механизмы активируются в организме человека на подобных аттракционах. И из этого можно извлечь много пользы. Именно это и стало темой нашего разговора, когда мы вчетвером уселись в автобус.

— А? — удивлённо протянула Акихибэ Акико. — Ты говоришь, что аттракционы могут быть полезными для здоровья? Это с чего бы, Тендо-кун?

Забавно, но после упоминания Кондо о «цундэрэ» я перестал видеть в специфической манере общения Акико агрессию. Похоже, она без всяких шуток, разговаривала так не для того, чтобы обидеть окружающих.

— Вопрос, разумеется, спорный, — начал объяснять свою позицию я. — Дело в том, что мы — люди с развитием общества создали для себя комфортные условия, в которых нам ничто не угрожает. Ничто, кроме хронического стресса на работе. Поэтому нашему организму не хватает здорового и необходимого стресса.

— Ты имеешь в виду эустресс? — спросила Акихибэ Акико.

— Да, именно его, — кивнул я.

— Вы о чём вообще говорите? — повернулся к нам сидящий спереди Никиширо Кусэй. — Какой ещё эустресс?

— Кусэй-кун, а ты точно в медицинском учился? — цыкнула Акико.

— Эй, я тоже не знаю, о чём вы двое говорите, — вмешался Кондо Кагари. — Можете считать нас с Кусэем-кун неучами, но по крайней мере объясните, о чём идёт речь.

— Да почему сразу неучами, — усмехнулся я. — Всего знать никто не может. Ладно, давай расскажу по порядку. Ехать до парка аттракционов всё равно довольно долго. Многие считают, что стресс — это плохо. Но на самом деле — это совсем не так.

— То есть, стресс — это хорошо? — нахмурился Никиширо Кусэй. — Я вот не очень люблю стрессовать. Сохраняю спокойствие в любых ситуациях!

— Ну-ну, — усмехнулась Акико.

— Нет, всё ведь не так просто, друзья, — продолжил я. — Стресс бывает двух типов: хороший и плохой. Эустресс и дистресс. Эустресс — это напряжение на наш организм, которое способствует тому, чтобы он становился сильнее. А дистресс — наоборот, это напряжение, которое настолько сильно, что организм с ним не справляется и начинает повреждаться.

— Например? — с интересом спросил Кондо Кагари.

— Самый простой пример — это спорт, — сказал я. — Обычный спорт, без фанатизма. Это и есть случай, когда человек переживает эустресс. Его организм через нагрузку становится сильнее, кровообращение улучшается, сердечно-сосудистая система и опорно-двигательный аппарат адаптируются. Приучаются к новым нагрузкам. В следующий раз для такого организма подобное напряжение может и вовсе не показаться стрессом.

— И такое даёт только спорт? — поинтересовался Никиширо.

— Нет, Кусэй-кун. Пример специально для тебя, — усмехнулся я. — Секс — тоже, своего рода, эустресс. Тоже напряжение, тоже нагрузка, но польза от неё есть.

— Тогда я беру свои слова назад, — заулыбался Никиширо Кусэй. — Мне о-о-очень нравится стрессовать!

Акихибэ Акико закатила глаза.

— В целом, любой новый необычный для человека опыт — это эустресс, — продолжил я. — Выбираете новый маршрут на работу? Это эустресс. Делаете зарядку — эустресс. Читаете новую сложную книгу, пробуете новое хобби или катаетесь на аттракционах — всё это эустресс. Организм становится сильнее, а мозг учится. Его кора постепенно развивается, хоть вы этого и не замечаете.

— Хотя насчёт аттракционов я бы поспорила, — подметила Акихибэ Акико. — Не могу сказать, что это — только хороший стресс.

— Правильно, Акико-тян, — кивнул я. — Очень верно подмечено. Я как раз к этому подхожу. Польза аттракционов есть только для относительно здоровых людей без хронических заболеваний и противопоказаний к этим мероприятиями. Когда человек переживает напряжение на каких-нибудь американских горках, в кровь выбрасывается адреналин, эндорфины и дофамин. Гормоны страха, счастья и удовольствия. Очень мощная доза эустресса.

— Не знаю, на каких парах это рассказывали, — вздохнул Кондо Кагари, — но я эту тему точно пропустил.

— Это патологическая физиология, Кагари-кун. Третий курс, — ответил я. — Но есть и обратная сторона этих экстремальных развлечений.

— А может, не стоит об этом рассказывать? — спросил Никиширо Кусэй. — Отобьёшь ведь всё желание развлекаться, Тендо-кун!

— Страшно тебе, Кусэй-кун? — оскалилась Акихибэ Акико. — Тогда не слушай.

— Лучше всё же расскажу. Вдруг у кого-то из вас есть противопоказания, — улыбнулся я. — У аттракционов есть общий вред для нервной системы. Если человек плохо устойчив к таким нагрузкам, может возникнуть состояние, напоминающее симптомы морской болезни. Из-за резких поворотов, переворотов и падений происходит перегрузка вестибулярного аппарата. А быстрая смена мигающих огней и ярких цветов сильно давит на зрительный аппарат, из-за чего в конечном счёте может возникнуть тошнота, рвота и головокружение.

— И это всё? — вскинул брови Никиширо Кусэй. — Ха! Мелочи. Ради такого кайфа я готов и тошноту перетерпеть.

— Да нет, есть ещё несколько нюансов, — добавил я. — К примеру, если у человека имеются проблемы с позвоночником, особенно с его шейным отделом, то от экстремальных аттракционов лучше воздержаться. Резкие рывки могут сильно повредить структуры спинного мозга и выходящие из него нервы.

— И уж тем более на такие развлечения нельзя ходить людям с заболеваниями сердечно-сосудистой системы, — продолжила за меня Акихибэ Акико. — Из-за резких изменений высоты происходит мощный перепад давления, а за этим может последовать инфаркт или инсульт.

— Верно, Акико-тян, — кивнул я. — Чего мы ещё не назвали? Состояния после операций — расхождение швов.

— Беременность — преждевременные роды, — продолжила Акико.

— Всё, довольно! — воскликнул Никиширо Кусэй. — Мы ещё даже не приехали, а вы уже весь кайф обломали!

— Что такое, Кусэй-кун? — изображая заботу, спросила Акико. — Входишь в группу риска? Сердце барахлит?

— Мне тридцать два года! Почему вы говорите со мной так, будто мне на сотню лет больше? — воскликнул Никиширо, и в этот момент автобус остановился.

Мы приехали в район Йоцуя, квартал Ийдабаси. Перед нами простирался, занимая огромную территорию, парк развлечений «Токио Дом Сити».

Когда наша компания покинула автобус, Никиширо Кусэй многозначно прокашлялся, привлекая к себе внимание, и заявил:

— Теперь мой черёд блеснуть знаниями! Вы, уважаемые медики, всю дорогу разглагольствовали на тему болезней и стрессов, но кто из вас может рассказать об истории этого района?

Наступила гробовая тишина.

— Что, никто? — самодовольно улыбнулся Никиширо.

— Расскажи, Кусэй-кун, — попросил я. — Как минимум мне будет интересно послушать.

Я и вправду хотел ознакомиться с культурной составляющей этого места, но больше мной руководило желание поддержать уролога. Он, конечно, довольно заносчивый и нагловатый тип, но большинство наших коллег постоянно его унижает. Так что Кусэю определённо стоит дать шанс.

— Эти районы — Йоцуя и Ийдабаси — зародились на берегу рва, который защищал императорский дворец, — сказал Никиширо Кусэй. — И если мы пройдём чуть дальше, то окажемся в месте, которое исходит из этих районов — Кагурадзака — квартал красных фонарей. Понимаете, о чём я, да?

Никиширо хитро улыбнулся.

— Кто бы сомневался, что твоя история не затронет тему проституции, — вздохнула Акихибэ.

— Акико-тян, — чуть повысил голос я. — Дай ему закончить. Мне интересно послушать историческую сводку.

— Благодарю, Тендо-кун, — сухо кивнул Кусэй. — Между тем, атмосфера средневекового Токио в этом районе сохранилась и до сих пор. Там можно даже найти кафе с гейшами!

На последний факт Никиширо сделал особый акцент, а после замолчал.

— Это всё? — спросил Кондо Кагари.

— Ну да, а что? Вы ожидали, что я буду рассказывать об этом так же долго, как вы болтали про пользу и вред аттракционов? — усмехнулся он.

— Спасибо за экскурс, Кусэй-кун, — я хлопнул коллегу по плечу. — Пойдёмте уже, наконец, в парк. А то мы сегодня больше болтаем, чем развлекаемся.

Вход в парк стоило всего лишь тысячу иен. На территории кроме множества аттракционов и прочих палаток с развлечениями было ещё несколько фуд-кортов, где можно было перекусить, причём блюдами не только японской кухни.

А дальше началось самое интересное.

— Центрифуга! — заверещал Кондо Кагари. — Хочу на этом прокатиться!

И всей компанией мы, доверившись вкусу Кондо, отправились на бешено крутящийся вокруг своей оси аттракцион.

— Катапульта! — скомандовал Никиширо Кусэй, стоило нам покинуть предыдущий аттракцион.

— Не слишком ли большая нагрузка, ребят? — спросила Акихибэ Акико.

Большая. Даже слишком. Но моя компания чувствует себя превосходно, потому что я контролировал их сердечно-сосудистую систему с помощью лекарских навыков. А поскольку Кагари, Акико и Кусэй катаются со мной, им можно без вреда пройтись почти по всем аттракционам.

Но если в компании нет способного лекаря с развитыми «анализом» такой трюк лучше не повторять.

— Пойдёмте на катапульту, — кивнул я. — Пусть каждый выберет по аттракциону на свой вкус.

— Горки! Знаменитый «Громовой дельфин»! — воскликнула взбудораженная после катапульты Акико. — Говорят, людей на нём наизнанку выворачивает!

— Меня уже выворачивает… — прошептал Кондо Кагари, держась за живот.

Я чувствовал себя, как сопровождающий школьников учитель. Приходилось неотрывно следить за каждым. После того как мы выполнили желание Акико и прокатились на «Громовом дельфине», вся наша команда дружно рухнула на скамейку.

Все охрипли от криков и дышали так, будто пробежали не один километр.

— Кто-то из вас постоянно хватал меня за руку на крутых поворотах, — подметил я.

— Это была я, — улыбнулась Акико.

— Это — я, — одновременно с ней ответил Кагари, из-за чего Кусэй и Акико одарили коллегу удивлёнными взглядами.

— Тендо-кун, все уже выбрали по аттракциону, а ты отстаёшь, — подметила Акихибэ Акико.

Я хотел было сказать, что в мои планы входило завершить марафон самым экстремальным аттракционом, который уже давно заприметил в другом конце парка, но мои глаза упали на фуд-корт и…

— Русская кухня! — воскликнул я.

— Что? — удивилась Акико. — Я не видел его в списке. Этот аттракцион относится к экстремальным?

— Смотря сколько съесть, — ответил я, заворожённо глядя на мелькающую над ларьком таблицу с меню:

«Щи»,

«Блины»,

«Пельмени».

— Ух, сейчас бы пельменей с уксусом… — прошептал я.

— Эй, ребят, Тендо-кун какое-то заклинание читает, — рассмеялась Акико.

— Не обращайте внимание. Я просто читал меню в ресторане, в который мы с вами сейчас пойдём, — сказал я, осознав, что предыдущая фраза была сказана мной на русском.

— Русская кухня? — удивился Кондо Кагари. — Странный выбор. Никогда не пробовал. А что там?

— Сейчас узнаешь, — улыбнулся я. — Подберём на любой вкус.

Уже начало темнеть, когда мы закончили трапезу. Мой мозг переживал сразу несколько противоречивых механизмов. С одной стороны, я удовлетворил свою ностальгию, но с другой дал телу японца попробовать что-то, чего ранее он никогда не пробовал.

Вот это действительно — настоящий эустресс.

— Ну что, ребят, домой? — спросил Кондо Кагари. — Я лично уже накатался!

— А может, всё-таки заглянем в квартал красных фонарей? — спросил Никиширо Кусэй. — Я очень давно хотел там побывать.

— Я уже точно не смогу, — помотал головой Кондо Кагари. — Я обещал сегодня вечером заглянуть к Йоко-тян.

— Ах ты! — усмехнулся Никиширо. — Завидую тебе, Кагари-кун.

— Я бы составил компанию Кусэю-куну, — сказал я и взглянул на Акико. — Что скажешь, Акико-тян?

— Мне торопиться некуда! — улыбнулась она. — Давайте ещё погуляем.

Мы попрощались с Кондо Кагари и направились в сияющий и загадочный квартал красных фонарей.

Двое вышедших их дешёвого бара мужчин наблюдали за только что вошедшими в квартал красных фонарей молодыми людьми. Один из них докурил сигарету и бросил её себе под ноги.

— Что думаешь насчёт этой троицы, Рёджи? — спросил он своего спутника.

— У этих деньги точно водятся. И девка у них симпатичная.

— Тогда чего мы ждём? Пошли познакомимся.